54

Когда чувства немного утихли, Манфред рассказал, что когда Юлиан достаточно подрос, чтобы спросить об отце, Алиса решила сказать, что он погиб. В конце концов, никто ведь уже давно ничего не слышал о Пауле.

- Не знаю, было ли это хорошим решением. Тогда я сам был еще подростком, но твоя мать, наверное, долго раздумывала, прежде чем так поступить.

Юлиан слушал эти объяснения внимательно и с серьезным видом, а когда Манфред закончил, повернулся к Паулю, который попытался объяснить, почему так долго отсутствовал, хотя ему казалось, что эти слова настолько же трудно произнести, как и поверить в них. Однако Юлиан, несмотря на свою грусть, похоже, прекрасно понял ситуацию и вмешался лишь чтобы задать один вопрос.

Он был открытым и сообразительным мальчиком с железной выдержкой. Его мир только что полетел вверх тормашками, но несмотря на это он не плакал, не топал ногами и не звал маму, как поступил бы на его месте любой другой.

- Значит, все эти годы ты искал обидчика своего отца? - спросил мальчик.

Пауль кивнул.

- Да, хотя это была ошибка. Я не должен был покидать Алису, потому что очень ее люблю, - сказал он, совершенно не чувствуя неловкости.

- И я тебя понимаю. Я тоже стал бы повсюду гоняться за человеком, который обидел мою семью, - ответил Юлиан приглушенным и странным тоном, несвойственным мальчику его возраста.

И это снова напомнило им об Алисе. Манфред рассказал Паулю то немногое, что знал об исчезновении сестры.

- Такое теперь случается всё чаще, - сказал он, искоса поглядывая на племянника. Он не хотел совершить ошибку, упомянув Йозефа Танненбаума, потому что ребенок и так уже настрадался. - И никто ничего не может с этим поделать.

- Мы можем к кому-нибудь обратиться?

- К кому? - сказал Манфред, бессильно разведя руками. - Они не оставляют ни извещения, ни номера в регистрационной книге, ни списка обвинений. Ничего! Лишь пустота на том месте, где только что был человек. А если мы явимся в штаб-квартиру гестапо... сам можешь себе представить. Это можно сделать только в сопровождении армии адвокатов и журналистов, хотя боюсь, что и этого недостаточно. Вся страна в руках этих людей, и хуже всего, что никто этого не понял, пока не стало слишком поздно.

Они еще довольно долго разговаривали, так и не придя ни к какому решению. На улицы Мюнхена опустилась серая пелена сумерек, и начали зажигаться фонари. Утомленный столькими эмоциями Юлиан без особого рвения стучал ногой по кожаному мячу. В конце концов он отбросил его и задремал на кровати, а мяч откатился к ногам Манфреда. Тот поймал его и показал Паулю.

- Узнаешь?

- Нет.

- Это тот самый мяч, который ударил тебя по голове много лет назад.

Пауль улыбнулся, вспомнив падение с лестницы и цепочку событий, в результате которых он влюбился в Алису.

- Благодаря ему существует Юлиан.

- Моя сестра говорит то же самое. Когда я уже достаточно повзрослел, чтобы противостоять отцу и возобновить встречи с Алисой, она попросила меня принести этот мяч. Пришлось вытаскивать его из кладовки. Я подарил его Юлиану, когда ему исполнилось пять. Думаю, что в тот день я в последний раз виделся с отцом, - с горечью вспомнил он. - Пауль, я...

Их прервал стук в дверь. Встревоженный Пауль жестом велел молчать и пошел за пистолетом, который засунул в шкаф. Он медленно открыл дверь. Там снова оказалась хозяйка.

- Герр Райнер, вас к телефону.

Пауль обменялся с Манфредом удивленными взглядами. За исключением Алисы никто не знал, где он остановился.

- И кто же?

Хозяйка пансиона пожала плечами.

- Он сказал, что у него новости от фройляйн Танненбаум. Больше я ни о чем не спрашивала.

- Спасибо, фрау Фринк. Подождите секунду, будьте добры. Я возьму пиджак, - сказал Пауль, прикрывая дверь.

- Это может быть уловка, чтобы ты вышел, - предположил Манфред, схватив его за руку.

- Я знаю.

Он подошел к молодому инженеру и сунул ему в руку пистолет.

- Я не знаю, как им пользоваться, - испуганно сказал Манфред.

- Просто сохрани его для меня. Если я не вернусь, загляни в чемодан. Там под молнией двойное дно и деньги. Не очень много, но это всё, что у меня осталось. Уезжайте с Юлианом из страны.

Пауль последовал за хозяйкой вниз по лестнице. Та умирала от любопытства из-за всей этой беготни вокруг загадочного жильца, который провел две недели взаперти, а теперь принимает странных гостей и получает еще более странные звонки.

- Вот, герр Райнер, - сказала она, указывая на телефон в центре коридора. - Возможно, потом вы захотите что-нибудь с кухни. За счет заведения.

- Благодарю, фрау Фринк, - ответил Пауль, взяв трубку. - Пауль Райнер слушает.

- Добрый вечер, братишка.

При звуке этого голоса Пауль покрылся мурашками. Он нутром чуял, что Юрген имеет отношение к загадочному исчезновению Алисы, но страх заставил его молчать. В это мгновение он перенесся на пятнадцать лет назад и снова ощутил себя таким же одиноким и беззащитным, как когда Юрген с дружками окружили его на вечеринке. Ему хотелось закричать, но слова вышли какими-то плоскими и без всякого выражения.

- Ты где, Юрген? - спросил он, в тревоге сжимая кулак.

- Я ее трахнул, Пауль. Причинил ей боль, избил до полусмерти. Теперь она там, откуда никогда не выйдет.

Между яростью и болью у Пауля затеплилась надежда. Она жива!

- Ты слушаешь, братишка?

- Я убью тебя, сукин сын.

- Возможно. Вообще-то это для нас единственный выход, правда? Судьба связала нас одной веревкой много лет назад, но очень тонкой веревкой. Один из двоих должен упасть.

- Чего ты хочешь?

- Встретиться.

Это ловушка. Наверняка ловушка.

- Сначала освободи Алису.

- Прости, Пауль, этого я тебе не могу обещать. Я хочу, чтобы мы с тобой оказались в тихом месте, где могли бы покончить с этой историей, чтобы никто нам не помешал.

- Так почему же ты не прикажешь своим гориллам прийти за мной? Почему именно так?

- Ты же понимаешь, что я думал об этом. Это было бы слишком просто.

- А если я стану победителем, то смогу уйти?

- Ничего подобного, потому что я тебя убью. Если по какой-нибудь случайности ты останешься на ногах, то Алиса умрет. Если умрешь ты, то Алиса тоже умрет. Что бы ни произошло, она умрет.

- Гореть тебе в аду, подонок.

- Ох-ох-ох. Не так быстро. Послушай лучше это: "Дорогой сын, восклицательный знак. Даже не знаю, с чего и начать. Честно говоря, я уже неоднократно пыталась написать тебе правду...

- Что это, черт возьми?

- Ты что, глухой? Письмо, пять листков пожелтевшей бумаги. Знаешь, у твоей матери был такой ровный почерк для поломойки. Стиль убогий, но содержание весьма информативно. Приходи на встречу, и я отдам его тебе.

Пауль в отчаянии прислонился лбом к черной поверхности телефона, металл жалобно заскрипел. Пауль не видел другого выхода, кроме как исполнить желание Юргена.

- Братишка... ты ведь не повесил трубку, правда?

- Нет, Юрген. Я еще здесь.

- Ну так что?

- Твоя взяла.

Юрген триумфально засмеялся.

- Перед пансионом увидишь припаркованный черный мерседес. Скажи шоферу, что тебя прислал я. Он получил указания отдать тебе ключи и сказать, где я. Приезжай один и без оружия.

- Хорошо. И, Юрген...

- Да, братишка?

- Возможно, что убить меня будет не так-то легко.

Раздались гудки, и Пауль побежал к выходу, чуть не сбив с ног хозяйку пансиона. Снаружи дожидался роскошный автомобиль, совершенно не соответствующий кварталу. Шофер в ливрее встал и подошел к нему.

- Я Пауль Райнер. Меня прислал Юрген фон Шрёдер.

Шофер немедленно открыл дверцу.

- Прошу вас. Ключ в зажигании.

- Куда мне ехать?

- Господин барон не дал точного адреса. Он только сказал, чтобы вы ехали в то место, где благодаря вам он начал носить на глазу повязку. Сказал, что вы поймете.