Глава 26
С ТОБОЙ НАВСЕГДА
Ирменгрет исчезла! Бран сказал, что только что была у грот-мачты, но никто не видел, куда она делась. Капитан корабля, которого подозвал к нам предвестник, сообщил, что тоже не знает, где сейчас благородная дама. Последние два слова дались ему непросто. Наверное, хотел назвать Ирму демоницей либо дьяволицей, но не посмел это произнести под сумрачным взглядом Брана.
Задумчивый Томас Велдон лишь пожал плечами и направился к голове, насаженной на древко копья, воткнутое в палубу, что по-прежнему моргала и разевала рот. На мой вопрос, зачем сдалась ему мертвая голова, инквизитор пробурчал что-то невразумительное. Да черт с ним, с монахом!
Рене Зилль тоже толком ничего не сказал, но хотя бы смотрел сейчас осмысленным взглядом. Я не доверял ему, не представляя, что ждать от приспешника Низверженного, который предал Возвратившегося бога ради Ирменгрет.
— Да чего ты так взбудоражился? — Бран не понимал, зачем я ищу вампира.
В самом деле, зачем? Я подошел к фальшборту, попросив предвестника оставить меня наедине с мыслями. Уставившись на волны широкой реки, чувствовал, как внутри начинается буря. Я не понимал, отчего меня заботит судьба вампира. Ирма точно не человек. Она чудовище, каких еще поискать. Чего только стоит отделенная от тела, но неумершая голова!..
Кровь и песок!
Не я ли только что упрекал Велдона? Своих не бросаем! Он обдумывал убийство Брана, а я бросил Ирму. Но она нежить! Давно мертва! Я выругался… Мертвец, с которой я плескался в купели, и тогда Ирма казалась очень живой. Вправе ли отказаться от нее?
Нет! Я покачал головой. Слишком многие, кто был рядом, кто шел за Николасом Гардом, пострадали. Я в неоплатном долгу перед ними! Слишком многими; и перед судьбой тоже! Потому что они погибли, а я жив и предаюсь раздумьям! Словно трус, который ищет оправдания для своего бездействия! Судьба сама возьмет свое, если неоплаченных долгов накопится слишком много. Я не мог бросить Ирменгрет!
Проклятый пепел!
— Ты слышишь меня, — произнес я. — Знаю, что слышишь.
Я обратился к дьяволу.
— Верни Ирму. Немедля! Либо конец времен наступит прямо сейчас!
Мой мрачный взор нашел спину Брана. Я угрожал сатане смертью предвестника и знал, что сильней всадника апокалипсиса в его нынешнем облике. Сразить Брана будет непросто, и он ведь тоже свой для меня. Но нет иного способа наступить на горло врагу рода человеческого. Людская жизнь для сатаны всего лишь миг, но я отниму его у дьявола.
Стиснув рукоять бракемарта, я распалял себя, дабы скрестить саблю со шпагой предвестника.
— Ну же! — Обращаясь к пустоте, я взывал к Люциферу. — Считаю до трех!
Я готов был идти до конца!
— Забирай! — раздался голос сатаны. — Она твоя!
Дьявол был здесь. Незримый, но совсем рядом.
— Я не тронул ее. Но в следующий раз горько пожалеете, если снова позволишь вампиру вкусить твоей крови.
Он ушел. Тихо, как будто и не было его здесь. А я закрыл глаза и мысленно повторял одно и то же. Я победил! Одержал победу над врагом рода человеческого. Не сокрушил его, не разорвал сделку, но победил! Его можно побеждать!
В небе пронзительно закричали чайки. Какой мерзкий у них крик… Я открыл глаза, подняв кверху взор, и увидел Ирму. Размахивая крыльями нетопыря, она летела к захваченному нами галеону. Откуда-то издалека, со стороны сереющей полоски леса на правом берегу Тарты.
Глупо улыбаясь, я смотрел, как она приближается к кораблю, и продолжал повторять про себя всю ту же мысль. Моя первая победа над сатаной! Но не открыты ли ему мои мысли? Плевать! Внутри я ликовал, но внешне только ухмылялся, наблюдая за Ирменгрет.
Ноги вампира в туфлях на невысоком каблуке коснулись палубных досок около насаженной на древко копья головы. Сложив крылья, демоница холодно покосилась на безмолвного Велдона, который по-прежнему изучающе рассматривал не живую и не мертвую голову и не удостоил Ирму даже толикой своего внимания. Как будто вампира не существовало для него.
Ирма оглядела каждого из команды галеона, кто был на верхней палубе либо на мачтах, и направилась ко мне. Вскинутая рука остановила поспешившего к ней Зилля. Доктор снова вел себя, как комнатная собачонка. Противно видеть такое.
— Тебя что-то развеселило, Николас? — поинтересовалась Ирменгрет, подойдя ближе.
Судя по каменному лицу и холодному взгляду, то и дело рыскающему по галеону, вампирша была не в духе. Лучше имперцам держаться от нее подальше. Впрочем, желающих оказаться рядом с ней среди огсбургцев не нашлось. Даже капитан «Святого Филиппа» поспешил убраться на шканцы к штурвалу и почему-то не думал, что роняет достоинство, когда постоянно оглядывался на дьяволицу, что вернулась на его корабль.
— Развеселило? — Я убрал ухмылку с лица. — Нет, ничего смешного вокруг меня нет.
— В самом деле? — Вампирша встала рядом со мной, разглядывая лес, со стороны которого она только что прилетела.
Я тоже повернулся лицом к берегу.
— Где ты была?
Ирма опустила голову, вонзив в рыжие волосы пятерню, и провела рукой с растопыренными пальцами от лба до затылка.
— Ничего не понимаю, — произнесла она, — и мне тоже хотелось бы знать, где я была.
Страшное чудовище рядом со мной вдруг стало слабой и напуганной женщиной. Но только для меня. Поймав взгляд матроса, который спустился с грот-мачты, увидел в нем неприкрытый ужас перед демоницей.
— Помню, как стояла на палубе, — молвила Ирма, — а потом лечу над лесом и далеко впереди корабль. Что это было?
— Дьявол, — сказал я, — это он.
Я поведал вампиру весь разговор с сатаной, который касался ее. Ирменгрет слушала молча. Поджала губы, и казалось, что вот-вот расплачется.
— Мне страшно, — произнесла Ирма, когда я закончил рассказ.
— Не думал, что вампиры могут бояться.
— Еще как, но я страшусь не сатану.
— Кого же?
— Тебя, Николас. — Она улыбнулась, и что-то заблестело в ее глазах. В них была тоска.
— Что? Почему? — Я отпрянул от Ирмы, когда она попыталась коснуться моего лица. — Что ты делаешь?
— Тебе понравилось.
— Но… О чем ты?
— Тебе понравилось со мной, — в глазах рыжеволосой женщины блестели вовсе не слезы. — Не обманывай. Тебе понравилось, я знаю. Не отпирайся.
— Что ты хочешь этим сказать? — Я не стал отпираться, поскольку это сразу зазвучит фальшью, которую Ирменгрет легко почувствует.
Но я корил себя! Винил за случившееся! За то, что предал мою любовь. Я поддался слабости!
— Что хочу сказать? Тебя хочу. — Пальцы вампира все же коснулись моего подбородка.
Я схватил Ирму за запястье и отвел руку от себя, а она шагнула вперед, едва не прижавшись ко мне.
— Не касайся меня! — Я не стал отодвигаться от женщины, блеск в глазах которой ошибочно принял за грусть. В глазах Ирмы сверкала страсть. — Прекрати!
— Конечно, — вдруг согласилась она. — Мы больше это не повторим. Разумом понимаем, что нельзя! Я все же слукавила, потому что боюсь нарушить прямой запрет Люцифера! Только теряю голову, когда думаю о том, что было между нами.
Ирма прижалась ко мне и впилась губами в мои губы. На несколько ударов сердца я покорился ей, ответив на поцелуй. Но лишь на считаные мгновения! Я мягко отстранил ее от себя.
— Твоя кровь была сладка!
— Ты больше не получишь ее!
— Разумеется. — Ирма сама отодвинулась от меня и теперь разглядывала волны за бортом. — Но мы будем рядом, и однажды все может повториться. Само собой!
— А дьявол? — Я смотрел на красивую женщину и не видел в ней высшего вампира.
— Дьявол? — Улыбка сползла с лица Ирменгрет. — Мне снова страшно. Хочешь знать почему?
— Говори.
— Зов твоей крови превыше страха! — Ирма обернулась ко мне. — Превыше даже его предостережения!
Ирменгрет была голодна! Ей хотелось крови! Моей крови! Но подойдет и другая, которая ненадолго утолит голод. Глаза вампира искали новую жертву.
— Уймись! — Я схватил ее за плечо. — Хватит!
Я повысил голос, и это подействовало. Ирменгрет захлопала длинными ресницами. Жажда крови ушла.
— Вот видишь? — произнесла она. — Видишь, что во мне просыпается, когда вспоминаю о твоей крови?
Вампирша встала спиной к берегу и уперлась в фальшборт руками. Искоса поглядывала на меня и улыбалась.
— Так, значит, однажды ты нападешь на меня? — Я сделал напрашивающийся вывод.
— О нет! — Закинув назад голову, Ирменгрет рассмеялась. — Тогда получу совсем иную кровь. Такой у меня целый корабль! А мне нужна твоя! Дарованная тобой! Я буду ждать, когда все случится вновь!
— И разгневаешь дьявола!
Веселье сползло с лица Ирмы.
— Знаю, что иду против его воли, но твоя кровь… Я сама не своя! — Вампирша воззрилась на меня хищным взглядом. — Я схожу с ума!
— Ты безумна!
— Мы все безумны! — Ирма вновь повернулась к воде и уставилась в сереющую полосу леса на берегу. — Каждый из нас безумен по-своему! Бран! Велдон! Ты да я!
Проклятый пепел! Она права! Я тоже сошел с ума, когда ласкал в теплой купели давно умершую женщину. Когда целовал ее! Сколь бы ни думал об Алисе, но чем дольше не найду свою любовь, тем больше вероятность, что с Ирмой все повторится. Потому что я все еще человек! Мужчина! А Ирменгрет во многом осталась женщиной, и еще какой женщиной!
— Ты почти вывела нас из Запустения, — сказал я. — Твоя миссия подходит к концу.
— Почти, но не до конца, — возразила вампир. — Еще четыре или пять дней идем по Тарте, а потом в открытом море. Но я не могу оставить вас, пока галеон не дойдет до нужного порта. — Ирменгрет кивнула в сторону двух матросов, крутившихся на носу галеона. — Если я покину вас, имперцы могут взбунтоваться.
— Не думаю, — произнес я.
Случайно поймал их взгляды. Они видели, что демоница целовала меня. Того, кто тоже сразил многих. Почти демона или черта, которого не брали ни сталь, ни пули, ни магия молоденькой колдуньи. А теперь дьяволица жалась ко мне! Моряки «Святого Филиппа» боялись меня не намного меньше Ирмы.
— Думай не думай, но я не оставлю вас, — сказала вампирша.
— Хорошо. Пока плывем на этом корабле.
— Нет, Николас. Я вообще не собираюсь уходить. — Ирменгрет пожала плечами, будто извиняясь, и улыбнулась.
— Что?! О чем ты говоришь?.. — Я был поражен.
— Я остаюсь с тобой. Навсегда.
Голос у Ирмы был спокоен, как и она сама. Словно произнесла нечто совершенно обыденное.
— Как это «навсегда»?.. — Вид у меня был глупый. Я растерянно смотрел на Ирму и думал, что же скажет Алиса, когда узнает, что эта красивая женщина со мной навсегда.
— «Навсегда» — значит «навеки». — На щеках Ирмы заиграл румянец, она даже спрятала под опущенными ресницами взор. Ей тоже было неловко. — Ты бессмертный, и я тоже. Мы будем вместе до скончания времен либо пока сатана не прихлопнет нас.
Вампирша подняла взгляд. Он изменился, меня проняло вдруг чувством опасности.
— Надеюсь, ты не против моего предложения?
— Ты точно безумна!
Я не знал, что ответить и как вообще реагировать на ее слова.
— Мне все равно!
Ирма вновь прижалась ко мне. Мы смотрели друг другу в глаза, и губы были рядом. Я чувствовал ее дыхание, но она не касалась моих губ. Внутри что-то подсказало — не стоит ее отталкивать.
— Но почему?
— Все просто. Я буду рядом с тобой и стану ждать шанса. Но если покину тебя, этот шанс никогда не представится. Тогда я точно свихнусь.
— Ты уже сошла с ума. Этот шанс погубит тебя!
— Все меняется, Николас. Все меняется, а я остаюсь с тобой.
Губы Ирмы коснулись моих. Я не противился ей. Что я творю? Люблю Алису, но целую другую! Вампир оттолкнула меня и направилась к юту. Туда, где ее ждал доктор с погибшего флейта.
— Погоди!
— Что тебе, Николас?
— Отпусти Зилля! — Я не сказал, что вампирша околдовала доктора, но Ирма поняла, чего хочу от нее. Нахмурилась и помахала перед собой пальчиком.
— Он мой! Не трогай мои игрушки!
— Он прежде всего человек! Сними чары!
— Только если ты…
— Нет!
— Тогда не вмешивайся! — Вампирша двинулась прямо к доктору.
Кровь и песок! Рене Зилль стал живой куклой для вампира. Когда смотришь на это, сами собой просятся на уста грязные ругательства. Я дал им волю! Человек может быть пленником или рабом, но нельзя дурманить его разум. Проклятый пепел! Злился и на себя — за то, что беспокоит судьба доктора. Что мне до него? Какое дело до Зилля?
— Омерзительно.
Ко мне подошли Бран и Велдон. Монах кивнул на доктора, который чуть ли не запрыгал на задних лапках, когда к нему приблизилась Ирменгрет.
— Тоже так думаю, святой отец, — произнес я и понял, что сказал лишнее.
— Оставь сие, — отмахнулся инквизитор, прежде чем я принялся извиняться, — уже без разницы, как называете меня.
Вампирша протянула Рене Зиллю руку. Доктор опустился перед ней на колено и с благоговением поцеловал дарованную кисть рыжеволосой красавицы.
— Прямо рыцарь, — хмыкнул Бран и хлопнул меня по плечу. — Ну, а ты дал! Зажимался с Ирмой у всех на виду. У матросов глаза навыкате были. Для них это было все одно что со смертью обниматься.
Я состроил кислую мину, но вдаваться в подробности не стал. Предпочел кивнуть на Ирменгрет и доктора, который теперь раскланивался перед дамой, а вампирша, смеясь, хлопала в ладоши.
— Тьфу, — сплюнул Бран. — Нужно было ему кишки выпустить на том корабле. Или еще не поздно? Прирежем, как козленочка, чтоб не скакал, да насадим башку на копье рядом с первой головой?
— Пускай поживет, — произнес я. Не говорить же, что Ирма либо с доктором играет, либо мне покоя не дает. — Лучше скажи, святой отец, что за сила заставляет оторванную голову жить? Некромантия?
— Голова мертва, — ответил Томас Велдон, — и я не учуял даже самой малости от некромантии. А что до ее шевелящихся губ и моргающих глаз, то это просто фокус. Немного вампирской магии и никакой некромантии. Но на людей действует отменно. Все боятся, никто не решается подойти к голове ближе чем на три фута.
— Это правильно. — Бран сжал кулак. — Команду корабля крепко нужно держать! Иначе долго на галеоне не проплывем.
Я и Велдон смотрели друг на друга.
— Ты говорил ему?
Монах покосился на предвестника и покачал головой.
— Нет, — молвил инквизитор.
Бран выжидающе взглянул на нас:
— О чем вы?
— Дьявол был здесь, — сказал я. — Мы беседовали с ним.
Теперь мы ждали реакции Брана. Он засопел и поскреб подбородок.
— Хотел бы я знать, что вам ответить, — вдруг произнес он.
Монах и я непонимающе переглянулись.
— Вам ведомо, кто я, — начал предвестник, — всадник апокалипсиса, который… А что который? Черт его знает! Ничего не помню и не знаю об этом. Наверное, и о дьяволе запамятовал многое. Ныне я тот, кого вы увидели в лесу, когда проснулся под плащом. Больше ничего во мне нет. Хотя… Вру!
Предвестник отвязно выругался.
— Бывает, нужно мне что-то. — Бран вытащил из ножен шпагу. — Например, этот клинок. Про него я помню все, и руки мои сами знают, как управляться со шпагой или кинжалом. Потом взял аркебузу и вспомнил, как зарядить и лучше выстрелить.
— Память возвращается к тебе по мере надобности, — произнес Велдон.
— Именно! — воскликнул Бран. — А пока я тот, кого вы знаете. Еще и какой-то предвестник конца чего-то!.. Только скажу как на духу: это предназначение для меня пустой звук.
— Сатана сказал, что станешь собой после смерти, — произнес я.
Бран нахмурился, потом состроил кривую рожу и сплюнул.
— Умирать не собираюсь, — сказал он. — Мне и так хорошо, а что будет после смерти — тогда и поглядим.
Бран протянул мне руку. Я ответил тем же. Крепкое же у него рукопожатие! Затем Война протянул руку Велдону. На мгновение монах засомневался, однако не стал отказывать. Пожав Брану руку, инквизитор словно скинул с себя незримую тяжесть. Кровь и песок! У него точно плечи расправились.
— Я с вами, — ухмыльнулся Бран, — до самого конца. Ничто другое меня не держит и не тянет, а к вам уже привык!
Бран вновь хлопнул меня по плечу, а после досталось Велдону. Лапа у Войны тяжелая.
— Поведай ему, — произнес монах, — обо всем, что сказал сатана, и про наши помыслы тоже. Он должен знать.
— Ты прав, святой отец, — согласился я и вдруг с опаской покосился на Войну.
Бран заметил мой взгляд, ухмылочка сползла с его лица. Рассказывать ему все?
— Без утайки, Николас. — Велдон словно прочел мои мысли.
— Хорошо, — сказал я и, вздохнув, посмотрел на насторожившегося предвестника. — Начнем с того, что мы оба думали убить тебя.
