Глава 49
Тейтум наблюдал за допросом очередного свидетеля из трейлерного парка. А свидетелей было немало. Некоторые косились на Фостера, явно оскорбленные тем, что их допрашивает чернокожий. Один так набрался, что двух слов связать не мог; а женщина из ржавого полуразвалившегося трейлера, выкрашенного ядовито-розовой краской, согласилась отвечать на вопросы только из-за закрытой двери. Словом, бывали у него в жизни и более увлекательные опросы очевидцев.
Все местные жители соглашались друг с другом в одном: в последние двадцать четыре часа посторонних в парке не было. Откуда взялся телефон, они понятия не имеют. Никто не видел человека, копавшего яму или тащившего к ней ящик размером с гроб. Да и вообще ничего интересного – не говоря уж о незаконном – никто из них не видывал с момента рождения. Так уж повезло.
Впрочем, двое местных обитателей сообщили, что в парке – да-да, прямо среди них! – живут подозрительные субъекты, которые вполне могут оказаться убийцами. Звали двоих неравнодушных граждан Говард и Томми, а тех потенциальных злодеев, на которых они указывали, – соответственно Томми и Говард. Дальнейшие расспросы показали, что между этими двумя уже много лет идет безжалостная вендетта из-за того, что кто-то из них – за давностью лет уже забыли, кто – одолжил у другого дрель и не отдал.
Тейтум со стоном потянулся и сунул руки в карманы. Похоже, они зря тратят время. Сходить бы посмотреть, как дела у тех полицейских, что допрашивают работников заправки…
– Детектив Фостер! – позвала, помахав рукой, женщина-полицейская. – Подойдите сюда!
Фостер подошел к ней.
– Что такое, Уилсон?
Тейтум придвинулся поближе, чтобы послушать их разговор. Полицейская общалась с парнишкой лет шестнадцати. Обращался он в основном к ее груди, но женщина, как видно, не возражала. Глаза у нее блестели – Тейтум хорошо знал этот блеск. Она напала на что-то стоящее.
– Пол, расскажи детективу Фостеру все, что сейчас рассказывал мне, – попросила она мальчишку.
Тот повернулся к Фостеру, явно разочарованный тем, что теперь придется общаться с немолодым детективом без малейших признаков сисек.
– Ну вот, я говорю, мы с Джефом – он больше здесь не живет, переехал, потому что предки его развелись, и он с мамкой уехал на юг к деду и бабке, – так вот, мы с ним гуляли тут как-то, наверное, года полтора назад, да, точно, года полтора, потому что Джеф уехал прошлым летом, а это было как раз перед тем… Помню, мы еще говорили о том, что его предки разводятся, потому что собачатся все время, видеть друг друга не могут, – и тут как раз видим этого мужика.
– Какого мужика? Где? – спросил Фостер.
– А вон там, на том месте, где у вас стоит палатка. Он копал яму. У него была при себе лопата и всякое такое прочее, и выглядел он как рабочий, но мы поняли, что это не рабочий, потому что зачем там копать – ни труб никаких, ни проводов, сечете? Батя Джефа работал водопроводчиком, пока его за пьянки не вытурили, так что Джеф в этом понимает – и он мне сразу сказал: никакой это не рабочий, не похож.
– А на кого он был похож?
– Ну, не знаю… Так-то белый был, а больше мы ничего не разглядели, потому что довольно далеко стояли и не хотели подходить ближе, чтобы он нас не засек.
– Почему?
Разговор звучал гипнотически, словно медленный грустный блюз: Фостер задает быстрые, короткие вопросы – парень отвечает бесконечными змеистыми фразами, запутанными, как лабиринт.
– Потому что Джеф сказал, этот мужик наверняка из мафии, небось хочет там бабки спрятать, или наркоту, или труп, или еще что такое, так что на глаза ему не полезем, мы же не идиоты! И мы держались подальше, но смотрели, что он там делает. И вот он копал прямо весь день без перерыва!
– Ты рассказал родителям? Или кому-нибудь еще?
Кусая губы, Пол уставился на свои ботинки.
– Не хотел, – подсказал ему Тейтум. – Потому что надеялся, что там деньги.
– Это не против закона – никому не рассказывать, – пробормотал Пол.
– Значит, мужик весь день рыл яму. – В голосе Фостера появились нотки нетерпения. – Дальше что?
– Дальше ушел. Мы подождали до темноты, а потом пошли туда, думали, вдруг там бабло, тогда можно себе взять немного, потому что Джеф… ну, у него, когда батю уволили, с деньгами стали совсем кранты, и он хотел семье помочь, а я… – Пол замолчал. Видимо, его мотивы были не столь чисты.
– Ты просто подумал, что бабло в жизни не помешает, – подсказал Тейтум. – Дальше.
– Ну, пришли мы туда, и сначала никак не могли эту яму найти, и вообще не поняли, что за фигня, он тут же снова ее закопал, что ли? А потом в одном месте слышим скрип и видим, что земля как-то прогибается. В общем, оказалось, этот мужик яму заложил досками и сверху присыпал песком, так, чтобы вообще незаметно было, если не знаешь, где искать. Мы убрали доски, но ничего там не нашли, ни наркоты, ни бабла. Тогда я говорю – или, может, Джеф сказал, хотя нет, точно я – я говорю: «Может, он яму вырыл сейчас, а что-то спрячет там позже? Тайник сделал, сечешь?» И мы решили, что надо приглядывать за этой ямой, на случай если этот мужик снова появится и если что-то туда положит, проверить, что там, и если бабло, взять себе немного, а если наркота… э-э… сообщить в полицию.
«Стащить и загнать», – мысленно поправил его Тейтум.
– Но тот мужик так и не вернулся, а я ходил и проверял эту чертову яму каждую ночь… ну… целый год, наверное. А он так ничего туда и не положил, и я подумал, может, он забыл об этой яме, да к тому же и Джеф уехал, а одному по ночам в наших краях бродить стрёмно, раз меня чуть скорпион не цапнул, ну и…
– А этого мужика ты больше не видел? – спросил Фостер.
– Не-а. То есть, может, и встречал где-нибудь на улице, или у нас в парке, или в кино – не знаю, я ведь его как следует не разглядел. Но никогда не видел, чтобы он возвращался к яме. К этой яме вообще никто не приходил. Пока не появились вы.
– Ничего примечательного не запомнил? Какие-нибудь особые приметы?
– Он приезжал на белом фургоне. На номера я и не смотрел, но фургон был белый и старый, облезлый такой.
Тейтум и Фостер переглянулись. Наконец ниточка!
– Знаешь, как связаться с Джефом? – спросил Фостер.
– Не-а. Он вроде теперь живет где-то под Сан-Антонио.
– Хорошо, мы его найдем. Можешь рассказать еще что-нибудь о машине?
– Машина белая, – извиняющимся тоном ответил Пол. – Я больше на яму смотрел.
– Спасибо, Пол, ты очень нам помог, – закончил разговор Фостер.
Пол кивнул, пошарил взглядом вокруг, похоже, надеясь еще пообщаться с офицером Уилсон, понял, что в ближайшем будущем это ему не светит, и вразвалочку пошел прочь.
– Убийца мог планировать все это уже полтора года назад? – понизив голос, спросил Фостер у Тейтума.
Тот посмотрел по сторонам, ища глазами Зои.
– Что такое? – спросила она, подходя к ним.
– Нашли свидетеля, – объяснил Грей, – который видел, как наш парень копал могилу. Полтора года назад.
– Полтора года? – изумленно переспросила Зои.
– Очевидно, он планировал убийство гораздо дольше, чем вы думали, – заметил Фостер. – Вы ошиблись.
Тейтум ожидал от Зои резкого ответа. Словно «ошибаться» не принадлежало к числу ее любимых – особенно когда кто-то применял его к ней самой! Но она промолчала – только смотрела прямо перед собой, словно вместо суетящихся вокруг полицейских видела что-то совсем другое.
Тейтум знал этот взгляд. Ее осенило.
