Глава 12
Какой допрос?
Мы где? Что происходит? Какая вообще фигня успела случиться за время моего нахождения в игре?
Я попытался оглянуться и найти взглядом Кнопку, но мое тело по-прежнему слушалось меня плохо.
- Даша! – позвал я девушку. – Даша, что происходит?
- Да, в общем-то, ничего необычного, – голос Кнопки был абсолютно спокоен. – Мы под замком уже приличное время, поэтому привыкли. Сначала вы с Володей здесь вдвоем были, а потом и меня здесь поселили, потому что вам медицинская помощь была нужна.
- Что же это получается, я здесь давно? – недоуменно переспросил я. – Мне казалось, что я только несколько часов, как из игры вышел.
- Да нет, если бы. Вторые сутки почти заканчиваются, – пояснила девушка, поправляя мне подушку. – Сегодня утром меня перевели к вам. Других специалистов, хоть что-то понимающих в творящемся с вами, увы, нет.
- А Раскевич? – с каждым ответом Кнопки понимания в происходящем оставалось все меньше.
- А Раскевича нет, – пожала плечами девушка. – Мне бы и самой хотелось понять, куда он запропастился. Да и не мне одной, судя по всему.
- Так, Дарья, – окончательно запутался я. – Давайте рассуждать по порядку, иначе мой мозг сейчас расплавится окончательно.
- Я бы вообще хотела, чтобы вы еще поспали, – заметила девушка. – Пока не очень понятно, как именно на вас отразились эти чудовищные перегрузки. Все-таки человеческий мозг почти не изучен. Вот сейчас вы нервничаете, активничаете, а через полчаса – брык! И в кому! И никто не объяснит, как так получилось…
- Про мое здоровье мы потом поговорим, – отверг я ее заботу. – Ответьте для начала, где мы? И давайте уже перейдем на ты. Все равно ты то так, то эдак ко мне обращаешься.
- Да я не против, – улыбнулась Даша. – Я думала, что это ты меня стесняешься. Мы в «Берлоге», в здании корпорации. А если точнее, то в кабинете на том же этаже, где вы с Володей работали.
- С этим более-менее понятно. Идем дальше. Ты знаешь, почему я так долго не мог выйти из игры?
- Я не очень хорошо разбираюсь в этих компьютерных штучках, – покачала головой Кнопка. – Но, когда мы с Рожковым вас нашли, он что-то говорил про блок защиты от перегрузок. Его то ли выключили, то ли совсем удалили из капсулы. Поэтому выход из игры был возможен только по команде оператора. А Володя лежал без сознания и связанный.
- Рожков? – зацепился я за знакомую фамилию. – А он-то здесь причем?
- Ну как причем? – пришла очередь Даши удивляться. – Мы же говорили, что я начала тебя искать. Во-первых, ты не приходил на плановые медицинские осмотры. Я волновалась, в конце концов, это моя прямая обязанность – следить за здоровьем сотрудников корпорации, особенно тех, кто непосредственно погружается в виртуальность.
- А во-вторых? – улыбнулся я.
- Что во-вторых? – широко распахнула глаза Дарья.
- Ну, раз есть, во-первых, значит, должно быть и во-вторых, – улыбнулся я еще шире. – Например, ты не спала ночами, ожидая моего звонка с приглашением на свидание, а его все не было и не было, поэтому ты решила сама проявить инициативу. Ждала меня, ждала, все глаза проглядела. И поскольку я никак не приходил к тебе в медицинский отсек, то ты решила сама сделать шаг мне навстречу, а там вот такая бяка.
- Ага, конечно, – усмехнулась девушка. – Именно так всё и было. И что бы ты не дай бог не отказался от меня, такой красивой, я взяла нашего нового безопасника в качестве моральной поддержки. А теперь вместо прогулок под луной я ухаживаю за твоим бездыханным телом и нюхаю не метровые алые розы, а твою утку. Но, в целом – да! Остальное почти всё так, как ты себе и представил.
Я молчал, чувствуя себя последним идиотом. Дон-Жуан – паралитик, блин!
- Да ладно тебе, – расхохоталась вдруг Даша. – Надулся, как пузырь! Я пошутила! Просто, когда следующий раз будешь меня клеить, не забывай, что я и сама за словом в карман не полезу.
И она внезапно посерьезнела.
- А вообще это хорошо, что ты активизировался. Значит, мозговое вещество и вправду не пострадало. С другой стороны, перескакивание с темы на тему признак не очень хороший…
И девушка погрузилась в изучение каких-то графиков и цифр на экране планшета, который был у нее в руках.
Тьфу ты! Вот и как, скажите, с такой флиртовать? Она же и вскрытие проведет, не отвлекаясь от поцелуев. Но, с другой стороны, такое поведение девушки манило к ней еще больше. С Машкой период флирта и ухаживаний мы проскочили как-то быстро, там скорее во главу угла ставилась не страсть, а прагматизм, причем с обеих сторон. Нам хорошо, удобно, комфортно? Значит, все в порядке.
А с Кнопкой интересно. Тем более, несмотря на ее миниатюрную фигурку, чувствуется, что в ней есть стержень, причем даже не стальной, а титановый. Именно такие девушки становятся не просто сожительницами, а партнерами и друзьями, с которыми не страшно идти через любые невзгоды.
- Ну ладно тебе дуться, – вторгся голос Даши в мои размышления. – Обещаю, когда ты поправишься, я обязательно разрешу тебе пригласить меня на свидание. Но при условии, что это будет что-то необычное. Про банальные кафе-мороженое или ресторан, пусть даже и пафосный, можешь не заикаться.
- Обещаю! – мои губы сами собой растянулись в широкой улыбке. – Но я всеравно не понял, как мы оказались под замком. И в чем нас обвиняют?
- Я не знаю, – покачала головой девушка. – Когда Рожков взломал дверь к вам в комнату и увидел неожиданный натюрморт, он кипиш поднял необыкновенный. Не прошло и двух часов, как здание наводнили люди в строгих костюмах и спецназовцы в бронежилетах. Бурый вроде как пытался возмущаться, что бизнес в нашей стране стоит отдельно от государства, но Рожков его даже слушать не стал. Я, в принципе, не особо много видела или слышала, у меня других забот хватало. Сначала тобой занималась, а потом Володей. Раскевича так и не нашли, а из всего медперсонала в наличии были только я и две медсестры.
- А разве есть кто-то еще? – удивился я. – Мне всегда казалось, что у нас, кроме Раскевича, только один врач. Раньше была некая Алена Сергеевна, теперь ты.
- Нет, немножечко больше, – Даша поморщилась, как будто вспомнила что-то неприятное. – У корпорации есть еще два терапевта, которые следят за текущим состоянием здоровья сотрудников, но, как назло, именно сейчас оба находятся в отпуске. Рожкову это показалось подозрительно, тем более и медсестры подтвердили, что, как правило, оба сразу никогда не отсутствовали. Выяснилось, что их чуть ли не принудительно Раскевич отправил отдыхать, ничего не объясняя. А в довершение отсутствует и Валера. Он психиатр, вроде как аспирант профессора, но сейчас тоже то ли на каникулах, то ли еще где-то.
- Как интересно, – протянул я, перебив Дашу. – И с чего бы вдруг все так удачно сложилось? Складывается ощущение, что наш уважаемый Лев Давыдович избавляется от нежелательных свидетелей.
- Свидетелей чего? – не согласилась со мной Дарья. – Думаешь, это он вас запер в кабинете? А зачем? И почему сбежал? К тому же, отправить в отпуск – это не значит избавиться.
- Хорошо, допустим, а сам-то Раскевич где? – не сдавался я в своих подозрениях.
- Максим, ну я-то откуда знаю? – голос девушки стал на тон выше. – Имей совесть, мне Рожков вчера все нервы истрепал, теперь ты еще со своими расспросами. Я тебе и так уже рассказала все, что знаю.
- Ну ладно, ладно тебе, – сдал я назад, чувствуя, как в виске от возбуждения пульсирует жилка. – А под замок нас всех зачем посадили?
- Не знаю, – устало повторила девушка. – Я ж говорю тебе, Рожков кипиш поднял ужасный. Устроил истерику, что «Берлога» является важным государственным проектом, поэтому он будет наводить порядок железной рукой. И с его слов, мы не в камере, а просто под охраной.
Она вздохнула и писклявым голосом явно кого-то передразнила:
- Обстоятельства требуют самых решительных мер!
Она опять вздохнула и подошла к монитору, возвышавшемуся над медицинским агрегатом с кучей непонятных датчиков, несколько секунд поизучала показатели, а потом повернулась ко мне:
- Максим, тебе надо немного поспать. Давление подскочило, пульс тоже. Это нехорошо, так что давай, будем отдыхать.
- Да какой спать, хватит уже! Выдрыхся! – попытался возразить я ей, с ужасом наблюдая, как девушка ловкими умелыми движениями отламывает кончик ампулы и набирает прозрачную жидкость в шприц.
- Надо, Максим, надо, – не слушая меня, Кнопка вонзила иглу в катетер на моей руке, ловко вжала поршень, а затем улыбнулась мне. – Поспи и подумай, где мы с тобой гулять будем, когда ты на ноги встанешь.
Я хотел ей сказать, что так нечестно и она пользуется своим служебным положением и заодно моей беззащитностью, но мой язык уже отказывался мне повиноваться, а мозг провалился в сон.
Спал я вопреки обещаниям Кнопки без сновидений. Да и самой девушки в комнате, когда я вернулся в реальность из лап то ли Морфея, то ли морфия, не оказалось.
Рядом с кроватью сидел смутно знакомый мне юноша. Хотя нет, не смутно.
- Дима! Дружочек! А ты что здесь делаешь? – спросил я у него, открывая глаза и понимая, что мое тело потихонечку начинает меня слушаться.
- Мы разбираемся в причинах вашего зависания в виртуале, Максим Александрович, – бодро, как по бумажке, отрапортовал Дима.
- Ну и как? – елейным голоском спросил я у него. – Выяснили, кто та сволочь, что так подло подшутила надо мной?.
- Пока нет, – вздохнул Дима. – Но мы работаем над этим.
- А где тогда твой воспитатель Лев Давыдович? – все тем же тоном спросил я и с удовлетворением заметил, что Дима вздрогнул. – Почему он не спешит поинтересоваться моим самочувствием? Только не говори мне, что никогда не общался с ним ближе, чем того требовали служебные отношения.
- Я правда не знаю, – затараторил Дима. – Раскевич обманул меня, и я уже все рассказал сотрудникам Системы.
- Скучно с тобой, Дима, – вздохнул я. – Никакой романтики.
- Максим Александрович, как вы себя чувствуете? Вы способны отвечать на наши вопросы? – Голос с другой стороны кровати прямо-таки сочился официозом, но был абсолютно мне незнаком. Впрочем, как и его обладатель, в чем я смог убедиться, крутанув шеей в его сторону.
- Пока не могу, – начал ерничать я. Конечно, тенденция, прямо скажем, нездоровая. Рассказывать об этом окружающим, конечно, не следует, но самому себе-то можно признаться? У меня начала развиваться аллергия на официальные структуры и их сотрудников. Стоило только осознать присутствие в комнате человека из Системы, а это несомненно был ее представитель, как резко испортилось настроение и пропал всяческий конструктивный настрой.
- Почему не можете? – голос сотрудника Системы был каким-то излишне механическим, поэтому я решил называть его просто «Мистер Робот». Ну, по крайней мере, пока не представится.
- Дима, – громким шепотом позвал я компьютерщика «Берлоги». – Скажи дяденьке, что я в туалет хочу, но его стесняюсь. Пусть он мне утку подержит, а то у него костюм будет пахнуть детской неожиданностью.
«Мистер Робот» подавился воздухом, а Дима посмотрел ошалелыми глазами сначала на меня, подумал, ничего не сказал и перевел взгляд на Системщика.
- Максим Александрович сказал, что ему в туалет надо. Что делать?
- Надо взять меня на ручки и отнести, – подсказал я, видя замешательство дядечки в костюме. – И не забудьте взять с собой влажные салфетки.
- Что вы себе позволяете? – взвился «Мистер Робот», но натолкнулся на мой обезоруживающий смущенный взгляд.
- Да пока еще ничего, но, если честно, уже очень хочется…
- Я – сотрудник Системы, и мне необходимо, чтобы вы ответили на несколько вопросов, – я понимаю, что к представителям могущественной спецслужбы надо относиться более уважительно, но остановиться уже не мог. Да и не хотел, если честно.
- Уважаемый, будь вы хоть Папой Римским, моему организму это сейчас параллельно. Я старый больной человек и не могу контролировать некоторые физиологические процессы. Так вы мне поможете?
Такого издевательства мужик все-таки не выдержал. Матюгнувшись, он стремительно вышел из комнаты, едва не снеся косяк могучим плечом, а я остался наедине с Димой. Компьютерщик хлопал своими ошалелыми глазами, не понимая, видимо, как надо себя вести в этой ситуации, а я, перестав улыбаться, только вздохнул и попросил:
- Дима, посмотри под кроватью. Там где-то утка должна быть. Мне, правда, надо…
Дима смутился и тоже сбежал, оставив меня наедине с моими проблемами. Однако, долго разлеживаться в одиночестве мне не пришлось. Буквально через пять минут Мистер Робот нарисовался снова, причем Диму он втащил буквально за руку.
- Максим Александрович, может быть все-таки побеседуем?
- Так я сразу был не против, – изобразил я пожатие плечами. – Но вы так быстро убежали…
Мистер Робот расплылся в улыбке и немедленно атаковал меня вопросами, не один десяток которых был, видимо, заранее заготовлен в его кожаном блокноте. Дима, поначалу веселивший меня своим ангельским смущением, тоже достаточно быстро втянулся в обсуждение и активно помогал системщику, которого, как оказалось, в миру звали Геннадий Петрович.
Вот только сама беседа мне не понравилась, правда не сразу. Начали-то они неплохо –проявили сочувствие к тому, что я несколько дней находился в игре и подвергал свою ценнейшую жизнь огромной опасности. Потом пытались обсуждать в моем присутствии, кто же такой Бранимир и как он умудрился стать хозяином скрытой локации.
А вот потом начались странности. Их активно интересовал Чуй. Как мы с ним общаемся, насколько он мне доверяет, слушает ли мои советы. Причем тема говорящей шишки всплывала в процессе не один раз, из чего я быстро сделал вывод, что вся остальная беседа просто прикрытие. Системе нужен Чуй. Причем желательно без моего участия.
- Дима, – не выдержал я в конце концов. – У вас что, нет рабочих аккаунтов? Зайди в игру и сам выспроси все те подробности, которые тебя интересуют. Избушка Бабы Яги же в открытом доступе?
- В открытом, – вздохнул Дима. – Вот только ваши друзья ни с кем общаться категорически не желают. Кикимора без разговоров убивает любого, кто пытается установить контакт с ней или другими членами вашей команды.
- Значит, надо быть убедительнее, – пожал я плечами. – И шире улыбаться, Бабе Яге это нравится.
- Я вообще ничего не понимаю, – досадливо продолжил Дима. – Складывается ощущение, что это не та игра, которую мы создавали больше двух лет, а абсолютно чужой и неизученный проект. Поведение НПС не прогнозируется, задания и квесты нигде в мануале не прописаны. Более того, игра обновляется абсолютно самостоятельно, даже не предупреждая нас об этом.
- Кстати, о квестах, – вспомнил я. – А что за бяка мне с яйцом выпала? Хочешь сказать, что тоже не ваших рук дело?
- Не наша, – покачал головой Дима. – Змей Горыныч в игре не должен был фигурировать, только в рамках легенд и историй. Откуда взялись яйца – я не знаю.
- Но как такое может быть? – недоуменно спросил я. – Не Чуй же спрятал под городом Бранимира целую колонию змей-сектантов, поклонявшихся герою, которого никогда не было. И яйца… Я их видел, одно из них у меня в инвентаре, я держал его своими руками!
- Я не знаю, – повторил Дима и замолчал. Парень сидел на стульчике весь красный, как школьник, не выучивший вопросы к экзамену, и внимательно рассматривал носки своих кроссовок.
- Ну вот и о чем мы тут дискутируем, Геннадий Петрович? – обратился я уже к системщику, внимательно слушавшему нашу с Димой перепалку. – На какие вопросы могу ответить я, если сами создатели игры стыдливо глазки в пол уперли? Может быть, я уже домой поеду? А как все почините, так меня и позовете.
- Не положено, – интонации у Мистера Робота вполне соответствовали его прозвищу. – Ваше здоровье чрезвычайно важно, поэтому им нельзя рисковать. Тем более, что вы еще не до конца выздоровели.
Нормально так. Замуровали, демоны! Как же отсюда выбраться?
- Хорошо, а где тогда товарищ Назаров? – попытался схватиться я за соломинку. – Я могу с ним поговорить?
- Товарищ Назаров убыл к постоянному месту службы, – таким же механическим голосом ответил Геннадий Петрович, а затем встал. – Максим Александрович, приношу вам благодарность за помощь следствию. Отдыхайте!
И дверь закрылась с противным жужжанием электронного замка. Я сначала хотел было повозмущаться, поорать, позвать кого-нибудь для прояснения текущей ситуации, но понял, что для подвигов рановато. Я пока слишком слаб – голова гудит и непрестанно кружится, сил нет даже для того, чтобы просто встать с кровати. Ладно, тогда подождем.
Я устроился поудобнее на подушке и, строя самые разнообразные планы мести всем, кто участвовал в моем заточении, незаметно уснул.
Потянулись тоскливые дни в этой псевдобольничной палате. Меня исправно кормила какая-то медсестра с повадками охранника концентрационного лагеря, а утку выносила с таким видом, что я каждый раз вжимался в подушку, опасаясь, как бы меня этой уткой здесь и не пришибли.
На вопрос, куда подевалась милейшая Дарья Константиновна, мне сухо ответили, что девушка отправлена домой для отдыха после бессонных ночей у моей кровати. Вот только убедиться в этом возможности у меня не было, смартфон мне никто и не подумал возвращать, а на просьбу принести что-то почитать я получил стопку библиотечных книг еще прошлого века издания.
- Пользование электронными гаджетами для вас сейчас противопоказано, – сухо пояснила мне лжемедсестра и передернула затвор пистолета под юбкой. Ну, по крайней мере, мне в ее голосе послышался именно такой лязг, отчего желание задавать дополнительные вопросы если не исчезло, то малость поутихло.
Я ел, спал и читал «Дети капитана Гранта». Первый и последний раз я читал эту книгу лет двадцать назад, а может быть даже раньше. Всю подобную классику я перечитал уже классу к восьмому и взялся за более актуальную литературу.
Так прошла неделя. Я уже чувствовал себя вполне сносно и исподволь начал интересоваться у милейшей «домоправительницы», когда же меня наконец отпустят домой. Или я все-таки под арестом? Тогда надо определиться с датой расстрела, чтобы я успел побриться и купить свежее шелковое белье для данной процедуры.
Медсестра нервничала и отвечала мне, что завтра или послезавтра придет Дарья Константиновна и все зависит от ее решения, потому что «она сейчас среди врачей главная». Я решил немножечко усилить нажим и стал требовать зарплату за очередной месяц, мотивируя это тем, что раз не арестован, то это значит, что мне положены деньги.
Зачем? А я хочу, как обычно, вызвать «жрицу любви» и устроить оргию. Кстати, а где все-таки господин Назаров, который всегда являлся активным участником подобных шабашей… Как отсутствует? Так давайте вызовем его, я в одиночку такими вещами отвык заниматься…
В общем, тетя-кремень сдалась! Едва не швырнув в меня уткой, она хлопнула дверью, замок щелкнул, и я остался один. Устроившись на подушках поудобнее, взял томик «Таинственного острова», подумал, что побег в лучших традициях голливудских боевиков делать глупо, а без провокаций дождаться ясности не получается.
Правды ради, скорее всего, моя история в «Берлоге» завершена. В ближайшие пару часов появится пара санитаров, мне вернут мои вещи и трудовую книжку, а затем вежливо, но настойчиво укажут на дверь. И пока этот вариант меня устраивал. Тем более, если он к тому же устраивает всех окружающих.
Раскевич смылся, Володя, как обычно, на своей волне, я никому не нужен и неинтересен. Найду Кнопку и приглашу ее на свидание, а потом найду нормальную работу, далекую от государственных разборок и постоянных угроз.
Я не супергерой и никогда не собирался им стать. Особенно в ситуации, когда это никому, кроме меня, не нужно. Однако новый посетитель моей обители заставил меня резко изменить мнение о происходящем. Видимо, еще помучаемся…
На пороге комнаты стоял господин Рожков, собственной персоной! Сам! Лично!
Признаюсь честно, при виде этого человека на пороге я напрягся. Во-первых, я никогда не любил безопасников. А во-вторых, конкретно с данным товарищем у нас как-то сразу отношения не сложились. Вдруг отомстить решил или поизгаляться над инвалидом.
Но Рожков явно оказался мудрее или, может быть, хитрее, чем я про него подумал.
- Максим Александрович, здравствуйте! – на лице безопасника была такая искренняя улыбка, что я непроизвольно несколько раз моргнул, проверяя, не снится ли мне все это. – Как ваше здоровье? Не надо ли чего-то?
- Здравствуйте, уважаемый, – привстал я на кровати. – Извините, но в упор не помню вашего имени-отчества. Возможно, последствия травмы…
- Все может быть, – дипломатично заметил Рожков. Хотя сдается мне, он прекрасно помнил, что никогда не называл мне своих данных. Просто не стал акцентировать на этом внимания. – А так вообще очень легко запомнить, я как Пушкин – Александр Сергеевич.
- Ну надо же, – в притворном восторге покачал я головой. – Такой человек и такое имя.
- Максим Александрович, – теперь уже напрягся Рожков. – Ну зачем вы так? Я же пришел с вами нормально поговорить, продуктивно, так сказать. К чему все эти ваши ерничанья, переходящие в откровенное хамство? Вы же переговорщик, и, как мне говорили, неплохой.
- Ну и что? – уставился я на него немигающим взглядом. – Допустим, я умею разговаривать, неплохо разбираюсь в психологии, знаю много умных и красивых слов… И что?
- Ну как что? – Рожков явно не понимал, к чему я виду и судорожно пытался подобрать необходимые слова. – Вы должны уметь находить общий язык с любым человеком, строить диалог таким образом, чтобы это было конструктивно и в позитивном ключе.
- Уууу, – протянул я. – Александр Сергеевич, спешу вас расстроить. У вас дилетантские представления о моей бывшей профессии. Я ничего этого не должен. Причем не в том плане, что я вообще никому ничего не должен, а в плане того, что моя специальность не предполагает повального угождения всем окружающим.
- Вы открываете для меня новые горизонты, – к Рожкову вернулась видимость самообладания. – А в чем тогда суть работы переговорщика?
- В построении разговора, – улыбнулся я немного самодовольно. – Причем таким образом, как мне самому этого хочется. Или как это нужно для создания ситуации, выгодной мне или моим заказчикам. Обратите внимание, мне понадобилось совсем немного усилий, чтобы вы уже забыли план беседы, с которым пришли ко мне и играете теперь, скажем так, на моем поле. Я умею выводить людей из себя, провоцировать их на эмоции, и как раз это сейчас является самым важным. Разгневанный человек говорит то, что думает, шелуха слетает, и остается только искренность.
- Неожиданно, – выдохнул Рожков совсем обескураженно.
- Вы пришли ко мне, рассчитывая сподвигнуть на какое-то действие, очень вам нужное, – продолжал тем временем я. – Не буду отказываться сразу, но давайте расставим все точки над гласными буквами. Вам нужна моя помощь, поэтому условия диктовать буду я, а не наоборот. И мне плевать на интересы государственной безопасности, которыми вы прикрываетесь.
- Рассчитываете на помощь чижиков? – внезапно оскалился Рожков. Вот и показалось его истинное лицо из-под маски. – Ваш друг Володя смылся, даже не поинтересовавшись вашей судьбой, как только представилась такая возможность, поэтому с этой стороны помощи можете не ждать.
- Александр Сергеевич, – протянул я с ленцой. – Я взрослый мальчик и уже давным-давно ни от кого ничего не жду. Просто голый расчет и такая нелюбимая вами психология. Проект «Берлога» внезапно стал приносить деньги, очень много денег, а вам выпала счастливая возможность стать куратором всего этого Эльдорадо. Но для стабильного обогащения вам нужен Чуй, а он, судя по всему, не хочет идти на контакт ни с кем, кроме меня. Будь иначе – вы бы вряд ли снизошли до личной беседы со мной.
- С чего вы взяли? – по поведению Рожкова было видно, что я прав, но безопасник никак не мог понять, где именно он прокололся.
- С того, что у вас слишком большое чувство собственной важности, Александр Сергеевич, – пояснил я собеседнику. – После нашего конфликта при первой встрече вы никогда бы не пришли ко мне с улыбкой, если бы только очень и очень сильно нуждались в моих услугах. Хотя нет, в камеру, может быть, и пришли. Почтение там засвидетельствовать, приговор о расстреле зачитать. Я же не в камере, правда?
- Нет, – буркнул Рожков, больше даже не пытаясь показаться добрым и вежливым. – Но это не значит, что вы не попадете туда, если откажетесь нам помогать.
- Вот, – торжествующе поднял я палец. – Я же говорил, что нам нужно договориться. И нет, в камеру я не хочу. Да и вам от этого большого профита не будет, максимум пенсионная должность в каком-нибудь Мухосранске недалеко от Полярного круга. Вам со мной дружить надо, и тогда всем будет хорошо. Поэтому вы мне рассказываете, куда подевались Дарья и Володя, а также гарантируете выплату всех причитающихся мне денег в двукратном объеме. Я готов помогать вам только на таких условиях. А еще дадите мне возможность поучаствовать в задержании Раскевича с племянником.
- А Раскевич-то вам чем не угодил? – удивился Рожков.
- Скажем так, – снова посмотрел я прямо в глаза безопаснику. – Мы не закончили разговор с его племянником. И мне бы очень хотелось это сделать.
- Кажется, я не до конца вас понимаю, – развел руками Рожков.
- Да бросьте вы, Александр Сергеевич, – махнул я рукой. – Все вы понимаете. Бранимир постоянно упоминал в разговоре какого-то дядю, имеющего большие возможности в корпорации. И при этом сам молодой человек псих конченый. А кто в корпорации психиатр? Вот ребус и сложился.
- В Шерлока Холмса в детстве играть не пробовали? – язвительно улыбнулся Рожков. – Доказательства-то все косвенные.
- А мне не нужны доказательства, – набычился я. – Запомните это, Александр Сергеевич! Даже несмотря на то, что вы полковник могущественной спецслужбы, а я, по вашему мнению, никто и звать меня никак. Мы договорились?
- Раскевич в бегах, – теперь Александр Сергеевич упорно не хотел смотреть мне в глаза. – Мы ищем его и надеемся, в том числе, и на вашу помощь в этом вопросе. Но когда это случится, я прогнозировать не могу.
- Ничего, – барственным жестом махнул я рукой. – Я буду верить, что вы сдержите свое слово.
Рожков задумался, ощупывая меня изучающим взглядом. Наконец, он с явно видимой неохотой решился:
- Договорились!
