Глава 23

Дозаправляться пришлось три раза. Последняя посадка была в Посадасе, городе с трехсоттысячным населением на севере Аргентины. Еще три часа полета, и они приземлились на аэродроме Ла Плата в трех милях к юго-востоку от Буэнос-Айреса. Утренний воздух был не просто свеж — он был леденящ. Миа сначала удивилась, как может быть так холодно в августе, но потом сообразила, что в южном полушарии сезоны происходят наоборот.

За топливо они платили деньгами Мии. Но сейчас Олли достал три сотни долларов и протянул их Густаво.

– Должно хватить на обратную дорогу, и еще останется.

Густаво послушно взял деньги, как брал у полиции за то, что «продал» их. Так обычно делаются дела у представителей наиболее сомнительной части человечества. «На слово вора не полагайся», — гласит старинная, но по-прежнему актуальная мудрость.

На плохо гнущихся после долгого перелета ногах Миа и Олли отправились разыскивать такси.

— Он «сдал» нас полиции, а вы ему все равно заплатили.

Олли ткнул в ее сторону пальцем:

– Строго говоря, «сдал» он только вас. Я просто под руку попался.

— Все равно не понимаю, — хмурилась Миа.

– Это вроде платы за молчание. Таких, как Густаво, в Бразилии называют «un rato», — он сморщил лицо и изобразил руками щелкающие зубы.

— Крыса, я поняла.

– Он продает информацию любому, кто платит. А с тремястами баксов, глядишь, немного помолчит. А мы выиграем время.

У скромного здания терминала ждала вереница таксомоторов. Миа и Олли сели в первую машину.

— Надеюсь, ваш испанский лучше, чем португальский.

Она процитировала адрес хакера на хорошем испанском.

Олли был впечатлен. Чего нельзя было сказать о водителе. Он принялся жестикулировать и что-то быстро говорить.

– Ну что еще такое? – спросил Олли недовольным тоном.

— Он говорит, что это плохое место. Не надо туда ехать.

Олли помахал в воздухе полтинником:

– Ты слышал, что дама говорит? Нажимай на педальку!

Водитель посмотрел на банкноту, потом на Олли, потом еще раз на деньги, потом взял полтинник, перекрестился, и они поехали.

Они ехали по авеню Перито Морено, широкой оживленной улице, по одну сторону которой был виден парк и стадион, по другую — какие-то жалкие лачуги. Такси въехало в квартал с облезлыми четырехэтажными домами барачного типа из красного кирпича. Сантарен на этом фоне выглядел как Беверли Хиллз. Сомнения таксиста становились понятны.

— Пистолет, хочется верить, при вас?

Олли похлопал себя по бедру и подмигнул.

Бохо Флорес считался одним из самых опасных пригородов Буэнос-Айреса, они же находились в его квартале, известном, как Вилла 1-11-14, куда полиция заглядывала только на бронированных автомобилях. При этом, несмотря на свою дурную репутацию, Флорес в последнее время приобрел международную известность как место рождения и деятельности Хорхе Марио Бергольо, ставшего в 2013 году Папой Франциском.

Понятно, что не все обитатели района были столь благостны. Во время и особенно после Второй мировой войны Аргентина приобрела сомнительную репутацию страны-прибежища для нацистов и вообще фашистов. Многие здесь до сих пор говорили на немецком или итальянском, а то и на обоих языках. После войны ходили слухи, что в Аргентину сбежал сам Адольф Гитлер. В конце сороковых-начале пятидесятых ФБР и ЦРУ направляли агентов в Южную Америку проверять эти предположения. Слухи не получили подтверждения, но и сейчас есть люди, которые верят, что фюрер помер от старости на тайной вилле в Аргентине, а не пустил себе пулю в лоб в берлинском бункере.

Когда Миа и Олли вылезли из такси, то попали в объятия холодного ветра. Глядя на грязный асфальт под ногами, Миа подумала, что мощеная улица — важный шаг в верном направлении. Пока она искала глазами номер дома, такси стартовало с визгом резины, как болид Формулы-1.

-- Беги, кролик, беги, – прокомментировал Олли. – Должно быть, вот этот.

Миа посмотрела на невзрачное четырехэтажное здание. На крыше виднелись веревки для белья, ниже, на балконе, – какие-то пластиковые стол и стулья. По бокам дома шли узкие, не шире нескольких футов, темные проходы. Вход загораживала мощная железная решетка, рядом на стене был щиток с номерами квартир, кнопками домофонов и табличками для имен. Над щитком висела видео-камера. Имен на табличках не было, на всех, кроме одной – Армони.

– Момент истины, – Миа нажала на кнопку вызова.

Прошла минута – никакой реакции.

– Может, не слышит? – предположила Миа.

В дело вступил Олли и долго жал на кнопку.

Никто не отозвался.

Они не решались позвонить или отправить мейл из страха быть обнаруженными.

Олли выругался и принялся размахивать руками перед камерой:

– Давай, кореш, открывай, пока мы себе тут яйца не отморозили! – он покосился на Мию, но та даже не моргнула.

Они собрались уходить, как из домофона раздался голос:

– Деньги при вас? – акцент был явно не английский, но непонятно какой.

– Да, – Миа достала пачку из кармана прежде, чем Олли успел ее остановить.

– Три тыщи американских долларов?

Она растерялась.

– Хэй, приятель. Мы договорились на полутора, помнишь?

– Три тыщи, – настаивал голос.

– Да ладно, Армони, – увещевал Олли. – Мы пролетели чертовы четыре тысячи миль, чтобы встретиться с тобой. У нас полиция на хвосте. Имей совесть.

– Три тысячи или до свидания.

Миа была в отчаянии. После оплаты топлива у нее оставалось две с половиной. Олли отдал Густаво все, что имел.

– Прикройте меня, пока я покажу Армони деньги, – шепнула она.

Он удивленно поднял брови.

– Давайте-давайте.

– Все чисто, – сказал Олли, оглядев переулок.

Миа придвинулась к камере и вытащила оговоренную сумму.

– Боюсь, у нас больше нет, – она надула губки и выпятила, сколько можно, грудь. Идея использовать сексуальную привлекательность для достижения своих целей была Мии чужда, но идея замерзнуть под дверью ей тоже не нравилась. Замок двери щелкнул и открылся.

– После вас, – Миа спрятала деньги и придержала дверь, пропуская Олли. Настала ее очередь нацепить на себя самодовольную улыбку.