Тай стаскивает шапочку и приглаживает идеально подстриженные волосы. Он все еще смотрит на спрятавшегося парнишку, и на губах его играет мягкая улыбка.

– Мэтт, не хочешь выйти поиграть? – спрашивает он. – У меня есть счеты с твоей сестрой. И с моей собственной сестрой, которой сегодня здесь даже не должно было быть.

– Тай, – зову я, чтобы убедиться, что он меня слышит.

Разум буквально вопит: «Опасно!» Нужно бежать, спрятаться и молиться, чтобы он никогда меня не нашел. Но я стою выпрямившись.

Тай кидает на меня взгляд – так отец смотрит на проблемных покупателей, с равной смесью делового интереса и чистого отвращения.

– Ты ждешь, чтобы я стрелял в тебя через весь зал? Разве мать не учила тебя, как нужно себя вести?

Я сжимаю кулаки, но справиться с гневом удается. Медленно делаю шаг. Еще один.

Кто-то гладит меня по руке в знак поддержки.

Еще шаг. Еще. Тай отворачивается от Мэтта и наводит ствол на меня. Он усмехается.

Чем ближе я подхожу, тем дальше от меня Тай – мой Тай.

– Думаю, мне нужно время, чтобы все обдумать, – говорит Тай своим бархатным голосом. – Я понимаю, что ожидания, связанные с этой школой, были нереалистическими. Надеюсь, мне удастся все исправить.

– Рад слышать это, сын, – произносит отец. Меня он никогда не называет «дочерью», а вот Тай для него «сын». – Твой дед всегда говорил, что в этом городе трудно жить, но за него стоит драться. Когда становится трудно, сбегают мальчишки. Мужчины же встречают проблемы лицом к лицу.

– Есть, сэр, – шутливо салютует Тай.

Оглядываясь назад, я понимаю, что ни отец, ни я не поняли, что имел в виду Тай.

Я думала, что он решил помириться с Томасом и Клер, и была рада. Наконец-то он станет больше похож на себя прежнего. Я ошибалась.

Выстрел над головой вырывает меня из потока мыслей.

Я смотрю на чужого человека. Это совсем не тот, кто показал мне заброшенный сарай у хлопковых полей, где я могла бы танцевать тайком. Это совсем не тот, кто купил мне пуанты, когда мои слишком истрепались. Он похож на Тайлера и говорит как Тайлер, но это другой человек.

Это совсем не он.

– Шагай живее, или я пристрелю мальчишку.

Это чужой.

Сосредоточившись на проходе, я делаю два шага, еще шаг. Я закусываю губу, перешагивая через тело девушки чуть старше меня. Когда я дохожу до сцены, ужас охватывает меня. Я сгибаюсь почти вдвое. Я вижу тела полудюжины учителей. За тремя ранеными ухаживают коллеги. Новичок привалился к стене. Лицо его пожелтело, кровь хлещет из раны на плече. Безжизненное тело Ниа лежит в нескольких футах от него.

Я замираю. Я не могу подойти ближе, даже если это необходимо. Я с трудом сглатываю.

– Зачем, Тайлер?

Не отрывая от меня взгляда, он подходит ближе. Все, кто находится рядом, видят то же, что и я. В его взгляде нет чувств и эмоций – нет ничего человеческого.

Он подходит, хватает меня за волосы и тащит на сцену.

– Почему ты не могла просто послушаться меня? – шипит он так, что это слышу только я.

Я спотыкаюсь, но Тайлеру нет до этого дела.

– Думаешь, ты особенная? – рычит он. – Ты когда-нибудь думала о ком-то еще? О своей семье? О своей такой особенной подружке? Или ты способна думать только о себе?

Он наводит ствол на мою ногу.

– Пожалуйста, нет!

Щеки мои пылают так жарко, что слезы испаряются. Но я собираюсь и смотрю прямо ему в глаза.

– Я люблю тебя, – шепчу я.

И тогда он улыбается. Глаза его искрятся. Это Тай, которого я знаю.

И это убивает меня.