Рация потрескивает. Диспетчер передает откликнувшимся экипажам коды. Было бы проще, если бы я их не понимала, но чаще всего они говорят на обычном английском языке. О машинах, об оцеплении. В Оппортьюнити всего две полицейские машины, а поддержки из других городов недостаточно.

Вертолеты. Спецназ на парковке. Стоит ли вызывать саперов?

И Мэтт находится прямо там.

Все кажется нереальным. Не может быть, чтобы это происходило с нами, с теми, кого мы знаем. Только не в Оппортьюнити, штат Алабама. Да, у нас случаются грабежи. Пару лет назад у нас поджигали машины. Но по рации передают, что они собираются оцепить школу.

Женщина-полицейский в переговоры не вступает, лишь иногда произносит:

– Десять-четыре.

Она смотрит на машину впереди и сжимает руль.

Крис уставился на свои руки. Я бы поговорила с ним, но не знаю, что сказать. У меня слишком много вопросов. За окном пролетает дорога. Участок, казавшийся нам бесконечным, машина преодолевает за пару минут, может быть, даже быстрее. Скоро мы будем в старшей школе Оппортьюнити, и впервые с момента поступления мысль об этом вызывает у меня физическую боль.

Я отрываюсь от окна и откашливаюсь.

– Кто вас вызвал? Кто-то из команды?

Хотя бы кому-то из нас что-то удалось. Я всегда знала, что они смогут это сделать.

Женщина-офицер не сразу понимает, что я обращаюсь к ней. Она оборачивается. Беспокойство в ее глазах заставляет меня задуматься, сколько ей лет, есть ли у нее друзья или родные в Оппортьюнити. Наверное, вот-вот весь город в тревоге соберется у ворот школы. В Оппортьюнити новости распространяются как лесной пожар. Знают ли уже родители?

Женщина-полицейский качает головой:

– Нам позвонили из школы. Несколько человек.

– О…

Голова у меня кружится. Кому-то удалось вырваться и связаться с полицией? Были ли они в безопасности, когда звонили?

– Вы не знаете, удалось ли кому-нибудь… – Закончить фразу у меня не получается.

Женщина-полицейский откашливается:

– Мне нельзя говорить об этом. Один из наших коллег допросит вас сразу же, как мы оцепим периметр.

Я понимаю, чего она не сказала. Мы не хотим массовой паники и распространения неподтвержденной информации. Но мне нужно знать, чего ожидать.

Крис накрывает мою руку своей.

– Мы не спрашиваем у вас детали, офицер, – максимально вежливо говорит он. Крис умеет внушить доверие – с ним всегда разговаривают как со взрослым, хотя всех остальных все еще воспринимают детьми. – Мы лишь хотим знать, где наши друзья и в безопасности ли они.