Глава пятая
В открытую дверь ворвался порыв холодного ночного воздуха, засвистев в полусгнившей соломе и между столами и стульями. Дюжина завсегдатаев склонилась над своими кружками, поближе к ободряющему элю. Большинство не обратили внимания на вторжение, предпочитая заниматься своим делом, хотя новоприбывшего приветствовал чуть слышный ропот, поскольку он слишком медленно закрыл за собой дверь. Двое прислонившихся к стойке пьяниц обернулись и уставились на человека, который их побеспокоил, мутным, но угрожающим взглядом.
- П-п-пейте дальше, - скомандовал человек у двери.
После секундного колебания завсегдатаи вернулись к своим кружкам.
- Уроды пьяные, - пробормотал вновь прибывший, когда в конце концов закрыл дверь и наступил на сырую солому. Он быстро оглядел помещение и прицельно направился в дальний угол, где в одиночестве сидел мужчина.
Капитан Илай Мейкпис оторвал взгляд от пивной кружки и нахмурился.
- Вы опоздали.
Верхняя губа громилы скривилась, но он ответил вежливо.
- Простите, сэр. П-п-п-пришлось немного прибраться.
- Прибраться? - поднял брови Мейкпис. - Судя по вашей внешности, я с трудом в это верю. Вы, видно, прибирали какую-нибудь шлюху к рукам или убрали с дороги какого-то бедолагу, - заявил он. - Не уверен, что вообще хочу это знать, сержант.
Сержант Малачи Бейн был гигантом. Огромная гора мышц, усиленная жутковатого вида алебардой, которую он уверенно сжимал в руке, словно оружие было ее продолжением. Большинство сержантов носили алебарду в знак своего чина, но в могучей ручище Бейна это оружие на коротком древке выглядело смертоносным инструментом, готовым рассечь человека пополам безо всяких усилий. Огромный клинок состоял из трех кошмарных частей: крюка, чтобы стаскивать с лошади всадника или сбивать противника с ног, топора, чтобы рубить врага, и длинного острия, чтобы его протыкать.
Бейн прислонил алебарду к стене, и Мейкпис смотрел, как он усаживается на стул напротив, поражаясь, уже не в первый раз, как ему удалось заполучить под свое командование подобное чудовище.
- Ну и что т-т-теперь? - буркнул Бейн, и все шрамы на его лице дергались в унисон с заиканием. - Сэр, - добавил он.
- Как я погляжу, ваши манеры как всегда элегантны, Малачи, - сказал Мейкпис, отхлебнув приличный глоток эля и вытирая блестящие усы тыльной стороной ладони.
- С кем мне нужно в-в-встретиться? - спросил громила, почесав толстыми пальцами щетину на правом виске.
- Ни с кем. По крайней мере пока. Эй, девушка! - Мейкпис окликнул девушку, мельтешащую по таверне с тарелками и собирающую пивные кружки. - Еще две, - приказал он, когда сумел привлечь ее внимание.
- Так каково же будет наше д-д-дельце, капитан? - понизил голос Бейн.
Мейкпис наклонился вперед, а голос упал почти до шепота.
- Наш хозяин заключил контракт.
Бейн молча уставился на капитана, пока девушка ставила на липкий стол две кружки.
- И? - спросил он, когда она удалилась.
- У него есть для нас задание.
Бейн не ответил, но заглотнул половину своего эля за один присест.
Мейкпис подождал, пока Бейн снова сконцентрируется на разговоре, а потом продолжил.
- В сражении при Кинтоне люди Руперта разграбили обоз Эссекса. И наткнулись там на кое-какие интересные бумаги, - сказал он, откинувшись назад, чтобы охладить собственную глотку большим глотком эля. И благодарно рыгнул.
Бейн провел толстой ручищей по щетине.
- И что было в тех бумагах?
Мейкпис по-прежнему говорил шепотом.
- Имена агентов, Малачи. Лазутчиков. Предателей.
- Вроде нас, значит, - хмыкнул Бейн.
- Именно так, мой дорогой сержант Бейн, - слегка улыбнулся Мейкпис. - К счастью, нас там не упоминали. Вы когда-нибудь слышали о Блэйке?
Бейн медленно покачал головой.
- Личный секретарь Долговязого, - объяснил Мейкпис. Шпионил для круглоголовых. Он написал Эссексу, потребовав большей оплаты за свою тайную деятельность. Это письмо оказалось в захваченном обозе.
Бейн чуть не выплюнул эль на стол.
- Могу поспорить, что принцу это понравилось!
- Потише, сержант, где ваша осторожность? - прошипел Мейкпис. - Блэйка зарежут или свернут шею, а может, и то, и другое, не сомневаюсь.
Бейн сделал еще глоток и наклонился вперед.
- Ну так и что насчет него?
Мейкпис тоже наклонился поближе.
- В том письме Блэйк также упомянул, что пришел к взаимопониманию с неким сэром Рэндальфом Мокскрофтом, живущем в местечке под названием Лэнгриш. В Хэмпшире.
- В Хэмпшире? Как по мне, так это самое отхожее место в Англии, сэр, - сплюнул Бейн.
- Точно. А Мокскрофт в нем - самая большая куча дерьма. Он держит под своим контролем всех шпионов короля в южных графствах, но заключил сделку, согласно которой собирается продать все их имена парламенту. В письме Блэйк требует денег для завершения сделки.
- И какое это имеет отношение к нам? Раз уж наших имен там нет.
Вместо ответа Мейкпис пошарил в дублете, пока в его складках не раздался характерный звон металла. Глаза Бейна сузились при появлении туго набитого кошелька, упавшего на стол перед ним.
Рука Бейна змеей метнулась вперед и быстро смела кошелек со стола. Опустив его на колени и развязав тесемки, он разинул рот.
- Золото.
Мейкпис кивнул.
- В соверенах и энджелах . Тут больше годового жалованья, сержант, - прошептал он, пока Бейн жадно исследовал содержимое кошелька. - Наш хозяин заверил меня, что десятикратно увеличит эту сумму в случае успешного завершения миссии.
Жесткий взгляд Бейна встретился с таким же Мейкписа
- На сей раз ему нужно что-то с-с-серьезное.
- А теперь послушайте, - прервал его Мейкпис - Он узнал, что роялисты посылают отряд на юг. Их цель - захватить Мокскрофта. Мы с вами должны добраться туда первыми. Спасти эту скотину.
Бейн уставился на капитана в замешательстве.
- Вы хотите сказать, что мы должны проскакать весь п-путь до п-п--побережья? - он покачал головой. - Я ненавижу проклятых лошадей, сэр.
- Знаю, - отрезал Мейкпис, - но скачите на них, когда хотите, и в этот раз, черт вас дери, вы захотите. Мы уже отстаем, отряд уехал сегодня утром.
- Почему мы?
Мейкпис как можно ближе наклонился к Бейну, не обращая внимания на зловонное дыхание сержанта.
- Потому что у нашего хозяина имелось только три главных агента среди лояльных королю людей. Форда казнили, а Блэйка поймали.
- Остались вы, сэр, - хмыкнул Бейн.
- Именно. Людей неожиданно стало не хватать. В запасе у него нет ни единой души, по крайней мере, пока с ним не связался человек из парламента, однако одному Богу известно, когда это может произойти. Вот почему сейчас он как никогда нуждается в моих услугах. Он хорошо мне за них заплатит. И вам, Малачи, и вам.
Бейн, жуя губы, рассматривал кожаный кошель.
- Вы сказали, они на день опережают нас, сэр. Как мы об-бгоним их до Лэнгриша?
- Насколько мне известно, в Басинге они должны забрать подкрепление.
- Это достаточно надолго их задержит.
- Несомненно. Так что если мы будем двигаться с обычной скоростью, налегке и быстрее, чем они, то доберемся до Мокскрофта первыми.
- Схватим его и тут же свалим оттуда.
Мейкпис щелкнул пальцами.
- Именно так, сержант. Мне приказано сопроводить сэра Рэндальфа прямо в Палату общин. Мистер Пим лично заинтересован в этом, поскольку знание имен всех королевских шпионов на юге станет решающим моментом в его военной карьере. Роялисты даже не узнают, что мы там побывали. Они найдут лишь пустой дом.
Бейн сунул свой огромный палец в еще более огромную ноздрю, а затем вытер его об свой камзол.
- П-почему вы уверены, что мы его найдем, сэр?
Мейкпис выгнул бровь.
- Продолжайте, сержант.
- Откуда нам знать, что он будет дома, когда мы явимся?
Мейкпис в нетерпении выдвинулся вперед.
- Он затворник. Поймал пулю в спину несколько лет назад и с тех пор едва может ходить. Мерзавцы сами к нему приходят: фермеры, йомены, торговцы. Он как жирный паук, сидит в центре паутины. Если только ему уже не известно о том, что игра окончена, он будет дома. Мы посадим сэра Рэндальфа в удобный экипаж и доставим его в столицу, как свинью на рынок.
Бейн, обдумывая план, уставился на свою кружку эля.
- И потом просто вернемся в подразделение?
- Да, - уверенно ответил Мейкпис. - Наш хозяин предоставил законные документы, которые нужно доставить в Порсмут. И мы отвечаем за их доставку. В этом вся прелесть, сержант. Мы отправимся в путь с одобрения офицера, носящего одно из высших званий в королевской армии.
Бейн в глубокой задумчивости ковырял в зубах коротким кинжалом, который вытащил откуда-то из рукава. Полдюжины почерневших пеньков выступали из его больных дёсен.
- Чертовски р-рискованно, - сказал он, не обращая внимание на то, как собеседник содрогнулся от омерзения.
- Да, рискованно, но в итоге вы станете богатым человеком, - губы капитана растянулись в широком хищном оскале, придав его лицу демонический вид в дрожащем пламени свечей таверны. - О, и получите удовольствие от того, что провалите операцию группы захвата. И их командира.
- Кого?
- Разве я не упоминал, что он наш старый друг?
Бейн тупо на него уставился.
- Вообще-то... - Мейкпис замолчал. - Это никто иной, как капитан Страйкер.
Впервые Бейн разделил энтузиазм своего командира.
- А знаете что, сэр? Я охренеть как об-божаю Хэмпшир. Всегда об-божал.
На второй день Страйкер с друзьями покинули лагерь.
- Вы двое совсем не подходите друг другу, - рассмеялся Ланселот Форрестер.
Худой как жердь прапорщик Бёртон склонился к широкой шее своего гнедого жеребца.
- Не обращай на него внимания, Брюс, - успокаивающе прошептал он в навостренное ухо жеребца и выпрямился. - Возможно, шестнадцать ладоней для лошади слегка многовато. Но он - подарок отца.
Они направлялись на юг, но Страйкер старательно избегал главных дорог, прорезавших Англию, как артерии. Продвижение было утомительным, пробирались они по холмистым долинам Оксфордшира. Поля перемежались скалистыми утесами, которые круто ныряли в изрезанные реками долины. В этом спорном регионе было небезопасно отдаляться от главных сил, и Страйкер прекрасно понимал, что за каждым холмом можно напороться на неутомимого врага, жаждущего схватки.
- Нет ничего лучше сельской местности, - тягуче произнёс Уильям Скеллен, придерживая свою гнедую кобылу, когда они подъехали к перекрёстку.
В отряде ехало четыре человека - в светло-коричневых кожаных камзолах с закинутыми за плечо мушкетами и без знаков различия. Страйкер настоял на том, чтобы им выдали новое снаряжение: новые мечи, известные под названием туков, крепкие ботфорты, отлично сшитые вещмешки и добротную сбрую.
- Вам нравится сельская местность, сержант Скеллен? - спросил прапорщик Бёртон, останавливая Брюса возле мускулистого ветерана.
- Конечно, сэр. Мокрые ноги, озноб до костей, сопли из носу. Как же я люблю всё это.
- Уилл, я знаю, вы городской парень, - сказал Страйкер. - Но здесь, по крайней мере, еда в достатке. Тут можно набить себе брюхо до отказа.
Скеллен пожал плечами.
- Я могу это сделать и в Портсмуте, сэр. И в Лондоне, и в Ньюбери, да в любом месте. А знаете в чем прелесть городской жизни? Там полно пабов.
- И шлюх, - ввернул Форрестер.
- Именно! - подхватил Скеллен. - В деревне тоже найдутся женщины, но в основном они похожи на стадо разряженных щербатых овец.
Его тирада вызвала взрыв хохота.
- А город полон всякого рода увеселительных домов, так что там и качество товара получше. Я знаю несколько местечек, где все девушки как пташки.
- Что ж, теория ваша, сержант, долго не продержится. Потеряет свою, так сказать, стройность.
- Как так, капитан? - спросил Бёртон.
- Мы на войне, Эндрю, - ответил Страйкер.
- Со всем уважением, сэр, - сказал Бёртон. - Разве мы не всегда на войне? С голландцами, шотландцами или французами?
- А где проходили все эти войны, прапорщик? Где маршировали великие армии? По Эрмайн-Стрит? По Севен-Дайлс? По Даунсу? - Страйкер сделал паузу, пока молодой офицер призадумался. - Нет, - продолжил он. - Отплыв на кораблях, мы сражались на континенте. А в доброй старой Англии не было никаких проблем.
- За исключением налогов, которые все мы обязаны платить, - заметил Скеллен.
- А что произойдет, если война затянется не на один год? - поинтересовался Бёртон. - Я слышал о том, что случилось в Нижних Землях, сэр.
- Война затронула не только города, - продолжил Скеллен. - Крестьяне в полях походили на привидений, так они были худы и измождены. Я помню всё, как сегодня. Я обязан помнить. Именно мы с друзьями отнимали у них пищу.
- Все мы, - согласился Страйкер.
- Однако, господа, не стоит волноваться, - весело произнес капитан Форрестер. - Если война слишком затянется, мой юный Бёртон, - продолжил он с хищнической ухмылкой на круглом румяном лице, - то мы слопаем тебя.
Лес оказался идеальным местом для лагеря. Разожгли костер, что было рискованно, но Страйкер надеялся, что густые ветви скроют их от врага.
Когда заплясали первые язычки костра, Страйкер завалился на мягкую лесную подстилку и удовлетворенно вздохнул. Он посмотрел на своих спутников; к их оживленной беседе примешивались ржание лошадей, грохот котелков и лязг точившихся ножей.
Вскоре было готово рагу из грибов и зайца, которого подстрелил утром Скеллен.
Пока все ели, разговаривали и смеялись, Страйкер, порывшись в своем камзоле, нащупал сложенный кусок потертого пергамента. По расстеленной перед ним карте он проследил границы и контуры земель. Предстояло проделать долгий путь, и он не знал, что ждет впереди. Возможно, уже завтра никого из них не останется в живых. Проклятый Саксби. И проклятый граф. И, раз уж на то пошло, проклятый принц. Да поразит их всех проказа. Для них он являлся всего лишь инструментом, оружием, которое они пускали в ход, когда в этом появлялась необходимость, и уж точно не беспокоились о том, с чем ему и его людям придется столкнуться.
- Извиняюсь за беспокойство, сэр, - сказал Скеллен. - Просто хочу узнать наш маршрут на сегодня и завтра.
- Да всё тот же, - откликнулся Страйкер, - Двигаемся на юг, избегая больших городов. Нам не удастся пробраться незамеченными, поэтому мы должны идти быстро. Если наткнемся на своих, у меня имеется письмо от принца.
Он похлопал по своему камзолу, где был спрятан зашитый в подкладку пергамент.
- А если натолкнёмся на врага? - спросил Скеллен.
Форрестер улыбнулся.
- Вихрем умчимся в противоположную сторону!
К вечеру они добрались до гребня невысокого холма. Когда пересекли его, Форрестер указал на поселение внизу. Это оказалась всего лишь маленькая деревушка, лишь струйки дыма и ветхие крыши свидетельствовали о ее скромном существовании среди холмов. Они осадили коней, чтобы осмотреть местность - разваливающееся здание, дерево и кусты - в поисках признаков вражеского присутствия.
- Кажется, не так уж и опасно, а? - сказал Форрестер, подъехав к другу.
По приказу Страйкера отряд пустил лошадей лёгким галопом. План капитана был очевиден: деревня станет идеальным прибежищем на ночь.
Через час они достигли окраины деревни. Тропа, по которой они ехали, оканчивалась поляной, являвшейся, вероятно, местом выпаса скота, а за ней, перекрывая им путь, широким кольцом росла живая изгородь из колючего дрока. Пока они искали, как ее обойти, стало ясно, что деревья окружали всю деревню.
- Естественное ограждение, - одобрительно заметил Страйкер.
Изгородь не была сплошной, в ее колючих зарослях оказалось полно брешей, но она всё равно оставалась грозным оборонительным рубежом.
- Этого ей не остановить, - отозвался Скеллен, постукивая по прикладу своего мушкета.
- Однако остановит кавалерию, - сказал Форрестер.
Дома стояли по другую сторону изгороди. Въехав на поляну, всадники сразу же встревожились и насторожились. Они не могли привести мушкеты в боевую готовность, сидя в седле, но взвели карабины и подвигали в ножнах туки, убедившись, что те не застрянут в решающий момент.
Когда оружие навели на каждый уголок деревни, Страйкер пустил Воса рысью. Пройдя околицу, он направился к небольшой полоске грязи в самом центре, которую принял за деревенскую площадь. Никто не вышел ему навстречу, не прогремели выстрелы. Он повернулся налево, затем направо, не забывая о слепом левом глазе, и осматривал дверные проемы, свинарники, корыта с замороженной водой на предмет опасности. В царившей тишине неестественно громко раздавался цокот копыт. Он слегка нервничал, двигаясь вперед, но не сомневался, что друзья прикрывают его продвижение. Он был уверен в том, что враг будет сражен залпом огня. Но одна лишь пуля, и Страйкер - мертвец. Внезапно зловещую тишину деревенской площади нарушил скрип. Жалобный стон проржавевших петель.
Страйкер повернул Воса и спокойным движением поднял карабин, готовый пустить пулю в любого осмелившегося устроить засаду. Его указательный палец задержался на спусковом крючке. Большинство солдат, прицеливаясь, закрывали левый глаз, но одинокий правый глаз Страйкера спокойно смотрел вдоль короткого ствола, словно наблюдал за полетом птицы. И из распахнувшейся двери, прямо на мушке, показался человек.
Это был высокий мужчина, одетый в простые коричневые бриджи и льняную рубаху. В аккуратной бородке и редеющих волосах виднелась проседь. Он медленно подошёл к Страйкеру, подняв руки в знак мира, хотя держался как представитель власти.
Страйкер увидел, что у мужчины нет оружия, и медленно опустил свое.
- Кто вы? - выкрикнул он.
Теперь, находясь от него примерно в десяти шагах, мужчина попытался дружелюбно улыбнуться, хотя было очевидно, что он напряжён.
- Томас Арчер, - ответил он. - Я староста в этой деревне.
- Капитан Страйкер, пехотный полк сэра Моубрея, армия его величества.
- Слава Богу, - сказал староста.
***
Это едва ли можно было назвать трупом - скрюченные конечности и раздетое догола тело. Труп был не более чем кучей разлагающейся плоти, брошенной в сырой кустарник у обочины дороги.
- Это мужчина, - сержант Малачи Бейн исследовал тело с бесстрастностью, присущей его профессии. - Схлопотал пулю в грудь.
В десяти шагах от него рядом с лошадьми стоял Мейкпис, брезгливо наморщив нос.
- И его раздели?
Бейн кивнул.
- Чисто сработано, - он поднял голову. - Наверное, грабители.
- Может да, а может и нет. Каждый на нашем пути, будь он мужчина, женщина или ребенок, бежал от нас как от зачумленных, - он кивнул в сторону трупа. - Вот и разгадка. Бедного ублюдка, должно быть, ограбили разбойники, но с таким же успехом он мог столкнуться и с регулярными войсками.
Илай Мейкпис отслужил не один год солдатской службы и чувствовал царивший повсюду страх - на дорогах, в полях и городах. Народ не отличал друзей от врагов. Никто не доверял даже собственной родне.
***
- Милостивый Господь, к тебе я взываю. Прости нас, детей недостойных своих, грешников, предавших тебя самым чудовищным образом. Среди нас царят раздоры и междоусобицы. Мы забыли об истинном учении. Англия восстала против самой себя. Не избежать ей падения в пучину ада. Не допусти этого, Боже. Спаси нас от самих себя. Дай нашему королю храбрости и силы духа стать пастырем нашим.
Молитву отца Бенджамина Лэйни, склонившегося перед алтарем церкви Святого Петра, прервал отдавшийся эхом скрип огромной деревянной двери. Священник повернул свою голову с редкими рыжими волосами и сощурившись посмотрел на бесформенный силуэт, застывший подобно статуе посреди затейливо отделанного нефа. Горгульи, святые и грешники сплелись вместе на холодных стенах в пламени свечей, внезапный порыв ночного воздуха вдохнул в них жизнь.
Пока священник с трудом поднялся с колен, чтобы получше рассмотреть новоприбывшего, большая дверь захлопнулась, напомнив ему о плите на могиле Христа. По спине Бенжамина пробежал холодок, и ему пришлось призвать на помощь всё свое мужество, чтобы не развернуться и не побежать.
К нему двинулась фигура в капюшоне, решительно шагая по нефу, и Бенжамин опять мысленно взмолился.
Подойдя на расстояние вытянутой руки, фигура остановилась, и отец Бенжамин нахмурился, когда ноздри ему защекотало страшное зловоние. Возможно, фигура перед ним и была созданием из потустороннего мира, но благоухала определенно по-земному. От создания тянуло кожей, потом и лошадьми.
- Добрый вечер, отец.
Отец Бенджамин разинул рот от удивления. Голос был женский.
- Вы меня испугали, - упрекнул её священник, пока они шли в заднюю часть церкви.
- Простите, отец, - сказала Лизетт.
- Ничего. Я рад снова вас увидеть, дитя моё. Мне никогда не наскучит ваш приятный акцент.
- У меня есть новости.
Он внимательно на неё посмотрел.
- О королеве?
Лизетт покачала головой.
- У королевы всё хорошо, отец. Она занимается сбором средств за рубежом и передаёт вам наилучшие пожелания.
- Хвала Господу, - произнес священник. - Прошло немало лет с тех пор, когда я выполнял поручения ее величества, но я польщен, что она вспомнила обо мне, - он изучающе посмотрел на Лизетт. - И тем не менее, вот вы здесь. Любимый агент королевы и мой старый друг. Полагаю, вы совершили путешествие до Питерсфилда не ради отречения от католицизма?
Лизетт улыбнулась.
- Нет.
- Тогда зачем?
- У королевы украли нечто очень ценное. Предатель похитил это у королевской семьи. Меня послали в Англию, чтобы вернуть эту вещь.
Когда они добрались до личных покоев священника, находящихся в дальнем конце церкви, Лизетт передала свой последний разговор с Кэсли, лишь опустив кровавый финал.
- Олд Винчестер Хилл. Где это, отец?
Отец Бенжамин наморщил нос, размышляя над вопросом.
- Это древняя крепость. Очень древняя. К западу отсюда, - священник нахмурился. - Вы разыскали того полковника, Кэсли?
Она кивнула.
- Да. Полковник Джон Кэсли. Он не знал, что внутри шкатулки, только то, что ее содержимое бесценно для парламента. В краже ему была отведена роль хранителя шкатулки, подыскать безопасное место, до того как найдется покупатель. Я заставила его ... он рассказал мне, что города сочли слишком опасным местом для подобной ценности и что самое высокое командование мятежников приказало отвезти его на юг, к Портсмуту, чтобы в случае чего быстро перенести на корабль и отвезти за море.
Бенджамин пожал плечами.
- Прошу, не отягощайте мою совесть подробностями своей миссии. Несмотря ни на что, я убеждаю себя, что он заговорил без принуждения.
- Как скажете, отец, - ответила она с каменным лицом.
- Он назвал место - Олд Винчестер Хилл.
- Да, там он и спрятали. На вершине.
- И Кэсли сказал вам, что он находится в долине возле Питерсфилда, - закончил мысль священник. - И всё же вы пришли ко мне. Почему?
- Вы ближайший королевский агент. И я знаю, что вы, как и я, преданы делу роялистов, хотя и еретик.
Отец Бенджамин решительно поднял руку.
- Пожалуйста, мадемуазель Лизетт. Давайте сейчас не будем обсуждать богословие. Мы служим одному королю.
Лизетт поджала верхнюю губу.
- Нет. Я служу королеве. Генриетте-Марии.
Бенджамин вздохнул.
- Неважно. Я помогу вам, Лизетт, но не вслепую. Скажите мне, какая драгоценность находится в том тайнике.
Француженка прищурила глаза.
- Я скажу вам, отец. Но если вы меня предадите, я отрежу вам яйца и скормлю их своей кобыле.
Бенджамин с трудом сглотнул.
- Я в этом не сомневаюсь.
- Там рубин. Чудо, которое королева продаст одному из великих монархов Европы. И на эти деньги купит армию для короля.
Бенджамин поджал губы.
- Какая драгоценность, неважно насколько прекрасная, может стоить целой армии?
- Не знаю, и у меня нет желания задавать вопросы, - ответила Лизетт. - У меня приказы, которые я выполню или умру, пытаясь это сделать.
Неожиданно Бенджамин развернулся.
- Подождите здесь минутку.
Лизетт задумалась о шкатулке, наблюдая, как отец Бенджамин исчезает в прихожей. В шкатулке находился не только рубин. Королева говорила и о других безделушках. В запертой шкатулке хранились также брошь и небольшое кольцо. Ни один предмет не имел особой ценности, но Генриетте они были дороги. Лизетт показалось, что королева больше хотела заполучить их, а не рубин. Но это не имело значения. Ей поручили вернуть шкатулку в целости и сохранности, и этого достаточно.
- Где остальные? - поинтересовался отец Бенджамин, появившись из прихожей, прижимая к груди плотно скатанный свиток. - Королева ведь не послала вас в одиночестве.
- Мертвы, - ответила Лизетт.
Медные глаза отца Бенджамина расширились. Он сглотнул и почесал остатки волос на макушке.
- Вас раскрыли?
- Успокойтесь, отец, - сказала Лизетт, заметив, что его пальцы слегка дрожат. - В таверне на берегу Темзы возникла стычка. Джерома пырнули в живот до того, как мы успели вмешаться.
Лизетт рассказала священнику, как она с другим своим спутником, Седриком, оттащила раненого к ближайшему лекарю. Пока костоправ ощупывал растерзанные внутренности Джерома, к ним приблизился солдат из вестминстерского ополчения. Он заявил, что опознал раненого, сказав, что тот похож на одного из гвардейцев Уайтхолла. Одного из людей короля.
- Этот чертов ополченец проткнул Джерома прямо на столе, - просто объяснила Лизетт.
Бенджамен в ужасе приоткрыл рот, обнажив мелкие желтые зубы и десны.
- А Седрик? - только и смог прошептать он. - Я имел с ним дело, когда меня послали шпионить за Бэкингемом. Он был славным малым, Лизетт.
Она кивнула.
- Да. Но это не помогло ему выжить, отец. Седрик вытащил шпагу, чтобы отомстить. Перерезал сукиного сына из ополчения почти пополам. Но появилось еще полдюжины его дружков. У Седрика не было ни единого шанса.
- Вам удалось сбежать?
- Нет. Не совсем. Они просто меня отпустили, - при воспоминании об этом она покачала головой.
Бенджамин понял.
- Вас не приняли за спутницу Седрика.
- Слава Богу. Я прикинулась случайной прохожей. Испуганной женщиной. И эти ублюдки мне поверили.
И тогда Лизетт осталась в одиночестве. Проще всего было сесть на корабль и отправиться обратно к госпоже, но Лизетт Гайяр любила королеву и не собиралась сдаваться без боя.
- Мне жаль, дитя моё, - сказал Бенджамин.
Лизетт заметила свиток, который он принёс из прихожей.
- Что это?
Она последовала за отцом Бенджамином к столику в центре комнаты, куда священник положил пахнущий плесенью пергамент. Снаружи было темно, и Лизетт заметила сверкающие в лунном свете снежные хлопья, но чадящие свечи давали достаточно света, чтобы высветить очертания на карте, которую они рассматривали.
- Мое родное графство, Лизетт, - сказал Бенджамин, бросая близорукий взгляд на спутанные линии и мелкий текст, описывающий географию Хэмпшира. - Мы вот тут, - он ткнул тонким пальцем в слово "Питерсфилд", нацарапанное почти неразборчивым почерком. Ведя пальцем вниз и влево, он остановил его на никак не отмеченном месте в центре карты. - А здесь - Олд Винчестер Хилл. Наверное, миль десять к юго-западу отсюда.
Бенджамин выпрямился.
- Но это не форт, как вы воображаете, Лизетт. Конечно, там есть крепостной вал, но он просто выкопан в меловом утесе. Наследие древнего города, - он встретился взглядом с Лизетт. - Вы отправитесь туда?
- Конечно.
- На дороге опасно, дитя моё. Особенно во время бурана. Прошу, подождите до рассвета.
Лизетт вняла его просьбе.
- Хорошо. Если можно остаться здесь.
- Вам не нужно спрашивать.
Отец Бенджамин скатал пергамент обратно и перевязал тесемкой, протянув его Лизетт.
- Вам это понадобится. Холм находится в глубине пересеченной местности. Не так-то легко найти незнакомому с этими краями человеку.
Лизетт посмотрела на него.
- Вот почему вы едете со мной, отец.
***
Глаза Страйкера блеснули. Он немного полежал неподвижно, прислушиваясь к грохочущему на заре грому.
Всю ночь шел дождь, и они были рады, что имеют в своем распоряжении это помещение. Не более чем сарай, аккуратно притулившийся к дому Арчера, тесный и грязный, но просто манна небесная по сравнению с ночью под зимними звездами. Страйкер повернулся на бок и увидел, что Уильям Скеллен тоже проснулся и уставился на влажные потолочные балки.
- Сэр, вы слышите это? - спросил Скеллен. - Странно. Когда я выходил час назад отлить, небо было ясным.
Страйкер прислушался, на сей раз тщательнее.
- Вот дерьмо, - он резко вскочил, перебудив при этом остальных. Снаружи опять послышался грохот, но теперь это был топот копыт.
Бёртон находился ближе всех к шаткой двери, и несмотря на то, что он только что проснулся, был уже начеку и выглянул наружу, в серый предрассветный свет. Он скосил глаза в сторону горизонта, пока остальные вскочили на ноги.
- Кавалерия, - прокричал Бёртон. - На холме к северу. Вскоре спустятся.
- Это наши? - рявкнул Скеллен.
- Не могу сказать, сержант. Но сомневаюсь. Не узнаю знамена.
- Сколько их? - спросил Форрестер, его лицо уже украшал обычный румянец.
- По меньшей мере два десятка.
Пока Бёртон произносил эти слова, из главного входа в дом выскочил мужчина и побежал в их сторону. Это был Арчер.
- Простите! - крикнул он, тяжело дыша и охваченный страхом. - Поверьте мне, капитан!
- Человек, которому можно доверять? - сплюнул Страйкер, пока его товарищи спешно разбирали оружие. - Он должен был нас предупредить, будь он проклят!
Арчер покрылся испариной, явно опасаясь ярости Страйкера больше, чем приближающейся кавалерии.
- Молю вас о прощении, сэр. Маркусу можно доверять, клянусь честью. Должно быть, он заснул.
Страйкер едва сдержал гнев. Он дал этому юному крестьянину целый шиллинг - гораздо больше дневной платы любого из его пикинеров, и ожидал, что его разбудят, как только появятся солдаты.
- Я огорчен, сэр, правда, - сказал Арчер.
У Страйкера не было времени обсуждать положение. Он оттолкнул Арчера в сторону, пробираясь к задней части навеса, где были привязаны лошади.
- Иисусе! - воскликнул он, добравшись до Воса и с раздражением увидев, что тот не оседлан.
Форрестер повернулся в его сторону.
- Они будут здесь, прежде чем мы успеем смыться.
Страйкер кивнул и поглядел на остальных.
- У нас нет выбора. Поставьте лошадей туда, - приказал он, кивнув на навес.
- Здесь нет места, - возразил Форрестер. - Они забьют друг друга копытами.
Страйкер набросился на него,
- У тебя есть идея получше?
У Форрестера её не было.
Страйкер вывел Воса из двери сарая, похлопав по шее, и мускулистое животное послушно скрылось во мраке. Остальные последовали его примеру, хотя там и правда оказалось тесновато.
- Что теперь, сэр? - с тревогой спросил Бёртон. - Мы в ловушке.
- Не теряй веру, Эндрю, - отозвался Страйкер и повернулся к Томасу Арчеру. - Пришло время внести кое-какие поправки, мистер Арчер.
