Глава 7. Дети кукурузы

Наиболее ранние сведения о населявших Центральную Америку племенах относятся к X тысячелетию до нашей эры. Это были охотники и собиратели, потомки монголоидов, которые заселили Северную Америку еще в XII–XI тысячелетии до нашей эры, проникнув в нее, как полагают многие ученые, по суше в том месте, где сейчас располагается Берингов пролив. Климат и фауна Мезоамерики сильно отличались от «европейских аналогов». Примерно за тысячу лет до прихода человека, в XI тысячелетии до нашей эры, падение гигантского метеорита в Мексике уничтожило большую часть местной фауны, а ледниковый период здесь отступил на 3 тысячи лет позднее, чем в Европе, обусловив замедленное развитие цивилизации. Лишь около VII тысячелетия до нашей эры в Мезоамерике произошли значительные изменения климата. Он стал значительно суше и теплее, и возникли условия для аграрной революции. Но при этом из-за падения метеорита и этих изменений климата в Мезоамерике почти отсутствовали крупные животные: лошадей не было, быки были распространены значительно севернее. Это привело к тому, что вплоть до испанской колонизации в хозяйственной жизни народов Мезоамерики почти полностью отсутствовало скотоводство и применение тягловых животных.

Примерно в V тысячелетии до нашей эры (на 5000 лет позднее, чем в Евразии) местные племена стали предпринимать первые попытки развития земледельческого хозяйства, а в IV тысячелетии до нашей эры в Мезоамерике появляется трио важнейших сельскохозяйственных культур региона: кукуруза, фасоль и тыква. Уже через тысячу лет возникают первые земледельческие поселения, где племена индейцев жили родовыми общинами, а само земледелие начинает играть решающую роль в жизни коренного населения Мезоамерики. Наиболее древним видом земледелия у центральноамериканских племен, земли которых были богаты плодородной почвой, было мильповое («мильпа» – участок, очищенный от растительности), по сути своей соответствующее экстенсивному подсечно-огневому земледелию, при котором на выжженном участке леса или сельвы, удобренном золой, оставшейся от сгоревших растений, крайне продуктивно произрастают различные агрокультуры.

Вплоть до начала нашей эры происходит постепенное усовершенствование земледельческих практик, а в зарождающихся земледельческих центрах развиваются различные ремесла. Высокая урожайность земли позволяет земледельцам не работать круглый год. Естественным образом земледельцы начинают использовать свое свободное время, а часть населения переходит от земледелия к другим видам деятельности. В крупнейших земледельческих поселениях зародилась монументальная храмовая архитектура (знаменитые мезоамериканские пирамиды), и начала складываться прослойка профессионального жречества, знати и военных. Пространство между крупными центрами развития занимают более мелкие племена, в которых по тем или иным причинам не складываются цивилизационные процессы. Значительное число индейских племен региона оставалось на первобытной стадии развития вплоть до прихода испанцев в XVI веке, занимаясь лишь охотой, рыболовством и собирательством.

Первым народом, которому удалось сформировать собственную развитую цивилизацию на месте будущих владений ацтеков, были ольмеки (около 800 год до нашей эры). С наступлением нашей эры на территории долины Мехико и ее окрестностей сложилось изрядное количество довольно развитых по меркам доколумбовой Америки цивилизаций, ставших предшественниками и прообразами государства ацтеков – сапотеки, миштеки, тотонаки, тольтеки, тепанеки и др. На территориях южных штатов современной Мексики с древних времен (предположительно с начала второго тысячелетия до нашей эры) среди гор и джунглей параллельно существовала и развивалась цивилизация майя.

Самыми развитыми предшественниками ацтеков, от которых они впоследствии переняли большую часть технологических достижений, была цивилизация Теотиуакана и цивилизация тольтеков. Первой, названной в честь крупнейшего города этой культуры, принадлежит изобретение столь важной для дальнейшего развития городских цивилизаций Мезоамерики системы чинамп – искусственных островов, покрытых плетеными конструкциями из камышей и деревьев, на которых в илистой почве произрастали различные агрокультуры, дающие в некоторых районах до семи урожаев в год . Именно эта инновация стала причиной быстрого увеличения производительности сельскохозяйственных угодий индейцев, обитавших в довольно засушливой долине Мехико, но при этом, по сути, лишила их всякой необходимости совершенствовать далее аграрные технологии. С технической точки зрения земледельческие практики оставались крайне примитивными – чинампы и снабжаемые водой при помощи ирригационных систем поля обрабатывались такими примитивными инструментами, как палка-копалка. Благодаря теплому климату такие угодья давали достаточные для обеспечения населения продовольствием урожаи.

Климат долины Мехико, обычно позволяющий ее обитателям столь легко добывать себе пропитание, порой играл с ними злую шутку: засухи и неурожаи не были редкостью. Индейцы Мезоамерики боролись с непостоянством природы необычным для европейцев способом: сокращение объемов сельскохозяйственной продукции они встречали сокращением количества ртов – приносили в жертву богам плодородия своих соплеменников и военнопленных.

Параллельно с «запаздыванием» по отношению к цивилизациям Евразии цивилизации Мезоамерики отличались существенно более низким уровнем инновационно-технологического потенциала. Самым известным примером является, конечно, отсутствие у них практического применения колеса (в то время как маленькие колесики приделывались к детским игрушкам, а водяное колесо использовалось для зачерпывания воды, большие грузы перемещались волоком). Цивилизация тольтеков, просуществовавшая с IX по XII век нашей эры, стала первой цивилизацией Мезоамерики, которая изобрела металлургию: тольтеки начали изготавливать изделия из меди, бронзы и золота. Однако металлические орудия широкого распространения в Доколумбовой Мезоамерике так и не получили – подавляющее большинство металлических изделий вплоть до самой Конкисты составляли украшения.

И цивилизация Теотиуакана, и тольтеки построили экономику своих государств на ирригационном земледелии. Благодаря значительному развитию в городских центрах ремесел и торговли они налаживали прочные торговые связи с соседними, менее развитыми племенами. Но рост населения и выделение всё большего количества граждан в непроизводительные страты, как и в Евразии, способствовали разрушению мирного сотрудничества. Центры достаточно скоро переходили к агрессивной экспансии, целью которой становился сбор дани с более слабых соседей и захват земель. Постоянные военные кампании, заменившие за счет притока дани и трофеев процессы технологического развития, параллельно делали цивилизации менее защищенными от внешнего удара. Конец у обеих цивилизаций был один: вторжение пришлых племен. Великие городские цивилизации гибли под ударами менее развитых, но лучше организованных в военном отношении и сплоченных пришельцев.

В 1325 году племя ацтеков (также известных как теночки и мешики), пришедшее с севера на земли тольтеков (уже фактически оставленные ими и заселенные такими же, как и ацтеки, вчерашними кочевниками – чичимеками) и обитавшее у берегов соленого озера Тескоко, основало на крупном острове город Теночтитлан, которому в будущем было суждено стать столицей их могущественной империи. Изначально Теночтитлан сам находился в зависимости от своих соседей – племени тепанеков, однако со временем ацтеки, основав Тройственный союз с городами-государствами Тлакопан и Тескоко, в ходе масштабной войны силовым путем разгромили тепанеков, положив начало ацтекской империи. История кочевой жизни и постоянные войны с соседями, в которых рождалась империя, с самого начала накладывали сильнейший отпечаток на общество ацтеков – война и, соответственно, военные всегда играли в его жизни крайне важную роль.

Оформившийся около 1434 года Тройственный союз не был империей в полном смысле этого слова: несмотря на господствующее положение Теночтитлана, остальные два города союза всё же сохраняли значительную долю самостоятельности во внутренних вопросах. Кроме входящих в союз городов, в долине Мехико были десятки других городов-государств, у которых было достаточно земледельческих угодий для обеспечения своего населения продовольствием. Все эти города, обладавшие примерно одинаковой военной силой, постоянно боролись за власть над остальными. Поскольку никаких развитых средств ведения войны у народов Мезоамерики не было (основу вооружения всех индейских армий составляли примитивные орудия из дерева, камня и обсидиана), залогом господства над соседями стала грубая военная сила, зависящая, в первую очередь, от воинской организации, мастерства и боевого духа воинов того или иного города-государства или племени и количества солдат. Именно поэтому с образованием мощного объединения Теночтитлана, Тескоко и Тлакопана, сделавшего ставку на развитие военной мощи, в долине Мехико появился новый гегемон, подчинивший себе огромные территории и населяющие их менее организованные индейские племена и в течение почти целого века выкачивавший ресурсы с их земель.

Тлатоани (верховным правителем или «Великим Оратором») ацтеков Теночтитлана, при котором начала складываться их могущественная империя, был Итцакоатль (годы правления: 1427–1440). Итцакоатль значительно изменил систему наследования власти в Теночтитлане: если раньше тлатоани назначали племенные старейшины, то теперь этим занималось своеобразное ацтекское «политбюро», так называемый Совет четырех, в который входили высшие должностные лица Теночтитлана. Каждым следующим тлатоани чаще всего становился более младший родственник действующего вождя, являющийся членом этого совета. После смерти каждого тлатоани в кулуарах «Совета четырех» сразу же начиналась полная интриг кровавая подковерная борьба за власть, победителем из которой, как правило, выходил тот его член, которому удавалось заручиться лояльностью военных элит.

Кроме административных реформ, Итцакоатлю принадлежат и некоторые идеологические нововведения: именно при нем стала зарождаться своеобразная «национальная идея» ацтеков об их исключительности и превосходстве над другими племенами, а также возникают первые проявления культа верховных правителей.

Итцакоатль, не останавливаясь на разгроме тепанеков, продолжил активную военную экспансию на соседние земли, силой оружия покоряя всё новые и новые племена. Эту экспансию продолжил племянник Итцакоатля – Монтесума I (годы правления: 1440–1469), который до прихода к власти являлся военачальником Теночтитлана. Он предпринимал многочисленные военные походы на соседей, и экспансия ацтеков при нем несколько замедлялась лишь стихийными бедствиями и голодом, вспыхнувшим в землях Тройственного союза. Так или иначе, но при Монтесуме I этот союз получил фактический контроль над всей территорией и всеми племенами, жившими в долине Мехико. Многие плодородные участки покоренных земель Монтесума I распределял между представителями знати (в первую очередь военной).

С усилением экспансии значимым элементом экономики ацтеков постепенно стала меновая торговля: по мере разрастания территории Тройственного союза, в котором всё более и более важную роль играли ацтеки, Теночтитлан налаживал прочные торговые связи между покоренными землями, позволяя племенам активно обмениваться продукцией. Главным торговым центром постепенно становился Теночтитлан, на огромных рынках которого можно было найти товары и продукты со всех концов Мезоамерики. Кроме того, торговля помогала обеспечивать всем необходимым разрастающиеся города Тройственного союза, в которых с какого-то момента чисто технически стало не хватать собственных ресурсов для огромного населения. Но мирная торговля всё равно была второстепенным источником ресурсов для ацтеков, а земля очень быстро стала третьестепенным – главным же становилась дань с покоренных племен и военная добыча.

Элита ацтеков обогащалась благодаря новым завоеваниям и доступу к распределению получаемой дани, что способствовало резкому росту социального расслоения в ацтекском обществе. Распределяющие огромную по своим совокупным размерам дань чиновники и военные получали всё больше и больше благ и преференций относительно остальных слоев населения. Несмотря на то, что все ацтекские мужчины, способные держать оружие, были военнообязанными, существовала огромная регулярная армия профессиональных воинов, своей свирепостью наводившая ужас на вассалов Тройственного союза и живущая исключительно за счет дани. Своеобразной элитой среди профессиональных военных стали ордена Орла и Ягуара, напоминающие рыцарские ордена средневековой Европы, в которые входили наиболее опытные и уважаемые воины. Для ацтеков война была частью религии: именно в ходе бесконечных завоеваний появлялись военнопленные, в промышленных масштабах приносимые в жертву ненасытным ацтекским богам. В частности поэтому задачей армии было не уничтожение, а пленение противников.

С периода правления Монтесумы I в ацтекских хрониках резко возрастает число упоминаний о многочисленных человеческих жертвоприношениях. Считается, что именно он способствовал усилению этой традиции, утверждая, что отсутствие жертвенной крови может навлечь бедствия на воинственную империю (видимо, он оказался под сильным впечатлением от пришедшегося на его правление голода и стихийных бедствий). Сложилась практика так называемых войн цветов, в рамках которых происходили своеобразные турниры между ацтеками и иными индейскими племенами, целью которых был захват пленных для их последующего принесения в жертву богам в относительно мирные периоды.

Сын Монтесумы I Ашайякатл (годы правления:1469–1479) положил начало переселению ацтекских земледельцев на покоренные земли из-за нехватки плодородных земель в Теночтитлане – население росло и требовало пропитания, а технологии стояли на месте.

Нехватка земледельческого продукта способствовала развитию кровавых практик. Ауицотл (годы правления: 1486–1503) прославился невероятной жестокостью: по некоторым сведениям, однажды по его приказу и при его непосредственном участии единовременно были принесены в жертву двадцать (!) тысяч военнопленных, захваченных в одном из многочисленных военных походов . На деле эти цифры, вероятно, были несколько скромнее, но даже по ним можно судить о масштабе массовых жертвоприношений, которые устраивали ацтеки в период заката своей цивилизации. Но, кроме того, Ауицотл запомнился постройкой главного храма Теночтитлана и акведука, необходимого для обеспечения пресной водой огромного населения города. Растущее население также влияло на изменение характера взимаемой с покоренных племен дани: в период правления Ауицотла основной ее частью было продовольствие, необходимое для обеспечения не занятого в земледелии городского населения Тройственного союза, большую часть которого составляли разрастающаяся военная знать, чиновники и жрецы, чьи функции сводились лишь к добыче и распределению дани.

Весь период правления Тройственного союза территорию Мексиканской долины сотрясали восстания неацтекских племен. Восстания подавлялись, ацтекская знать отправлялась править непокорными племенами, но центр вызывал всё больше антагонизма и требовал всё больше ресурсов, человеческих и материальных.

В 1503 году Ауицотл погиб от несчастного случая, и ему на смену пришел его племянник – Монтесума II, ставший последним правителем Тройственного союза. Свое правление он начал с репрессий, устранив всех крупных чиновников, служивших своему предшественнику, и заменив их своими ближайшими родственниками и приближенными. Жестокостью и религиозным фанатизмом, выражавшимся в массовых человеческих жертвоприношениях, он ничуть не уступал своему дяде и точно также продолжал войны как с соседями, так и с уже покоренными племенами, поднимавшими всё более и более масштабные восстания. В 1516 году Монтесума II совершил фатальную для всей своей империи ошибку: вопреки традициям он решил самолично назначить правителя одного из трех главных городов Тройственного союза – Тескоко, не посоветовавшись с местными элитами. Те, разумеется, пришли в ярость, назначили своего собственного вождя и подняли восстание против ацтеков. Тройственный союз не выдержал такого потрясения и распался.

Дальнейшая судьба ацтекской империи известна. В 1519 году в Мезоамерике появились испанские конкистадоры во главе с Кортесом, которые начали военный поход на земли ацтеков. Монтесума II оказался абсолютно беспомощен перед иноземцами. Считается, что разочарованные в правителе подданные предали его самосуду и насмерть забросали камнями. По другой версии, Монтесума II был убит испанцами.

Вопреки расхожему мнению отряд конкистадоров, пусть и обладавший огнестрельным оружием, не был основной ударной силой войска Кортеса – ею стали многочисленные индейские племена, которые ненавидели ацтеков и были рады возможности расквитаться с ними за былые поборы, убитых соплеменников и жестокие порядки, наведенные на покоренных землях. В мае 1521 года Кортес со своим войском осадил Теночтитлан и в итоге разрушил его до основания.

Причины того, что три империи мезоамериканских индейцев оказались колоссами на глиняных ногах и погибли в результате появления, на первый взгляд, не опасных внешних противников, как и в случаях многих других цивилизаций, следует искать в экономике.

Как и у предшествующих городских цивилизаций долины Мехико, основой экономической жизни как ацтеков, так и покоренных ими народов, было земледелие, практикуемое во всех характерных для древней Мезоамерики формах: существовало подсечно-огневое мильповое земледелие, широко использовалась система плавучих полей-чинамп, ирригационное и террасное земледелие, а также система приусадебных участков (так называемый калмиль), позволяющая многим землевладениям жить на почти полном самообеспечении. Тем не менее земледельческие практики мезоамериканских индейцев в период существования и экспансии Тройственного союза никак не отличались от способов возделывания земли, изобретенных за тысячи лет до его появления, – система чинамп и иные примитивные ирригационные технологии на первых порах позволяли населению обеспечивать себя продовольствием, никак при этом не совершенствуя способы обработки земли и увеличения урожайности. Порой урожаи были столь велики, что более сильные племена отбирали огромные излишки в качестве дани. Так, собственно, поступали ацтеки, поскольку растущее население Тройственного союза с каждым годом становилось всё труднее и труднее прокормить за счет собственных сельскохозяйственных мощностей. Излишки продовольствия позволили значительной части населения перестать заниматься производительным трудом. Постепенно равномерная дифференциация внутри каждого племени и территории привела к образованию неземледельческих центров – городов. А затем к расслоению племенному – формированию системы, в которой центральные города, специализировавшиеся на применении силы к племенам периферии, жили за счет огромной дани, которую они собирали с соседей, одновременно разрастаясь и не давая данникам развиваться и конкурировать с ними.

Централизация власти лишила Мезоамерику конкуренции, а обильные урожаи в сочетании с их перераспределением в виде дани создали классическую систему ресурсной экономики, в которой не было места инновациям и развитию – основные силы и ресурсы уходили на борьбу за власть и поддержание статус-кво, а внешних угроз до поры до времени не существовало. Остается добавить, что в отличие, скажем, от Древнего Китая, где инновационная активность существовала, прежде всего, на низовом уровне, в конкуренции хозяйств и территорий, в цивилизациях Мезоамерики избыток рабочей силы исключал потребность в технологическом развитии (примерно то же самое происходило в Древнем Египте), а постоянное изъятие излишков сельскохозяйственной продукции в виде дани и привлечение земледельцев в армию и на стройки в свободное время лишало земледельцев мотивации к интенсификации своего труда – зачем, если дополнительный урожай и дополнительное время всё равно отберут?

К прибытию испанцев дань ацтекам платило около 500 покоренных городов и поселений . Выражалась эта дань в самых разнообразных формах: от зерна, бобов и прочих продуктов питания до предметов роскоши, тканей, доспехов, оружия и даже экзотических животных. Кроме того, существовала дань службой в виде воинской и трудовой (строительство масштабных инфраструктурных объектов) повинностей. Сложилась своего рода территориальная дифференциация видов дани: например, наиболее близкие к Теночтитлану земли поставляли дань продовольствием, давая пищу огромному городу (к прибытию испанцев население Теночтитлана, по разным оценкам, составляло от 70 до 100 тысяч человек), а наиболее отдаленные поставляли те виды продукции, которые не требовали специальных условий хранения. По мнению большинства исследователей, дань взимали раз в 80 дней , и отказ от ее выплаты влек за собой самые неприятные последствия для бунтовщиков. Теночтитлан посылал карательные экспедиции, которые жестоко подавляли любые выступления против выплаты повинностей, и отбирали дань силой, да еще и с процентами. Помимо Теночтитлана дань с покоренных земель собирали и два других члена Тройственного союза, города Тескоко и Тлакопан, однако их доля от общей добычи была куда меньше, чем доля Теночтитлана, и до самого падения империи ацтеков она становилась всё меньше и меньше, поскольку наиболее активным разграблением соседей занимался именно Теночтитлан.

Доходы от дани в основном шли на содержание государственных институтов (армии, чиновников и жрецов), а также в карман ацтекской элите. Все покоренные землевладения, производящие различную сельскохозяйственную продукцию, также становились собственностью тех или иных государственных структур Тройственного союза (дворца тлатоани, храмов, и т. д.) или же даровались верховным правителем в частное владение особо отличившимся по службе чиновникам и военным (что в Тройственном союзе, как правило, было синонимами). Кстати, сами жрецы и чиновники никаких податей не платили.

Простые ацтеки, не причастные к элитарным сословиям, выплачивали государству подати, которые, строго говоря, от дани отличались несильно. До простых жителей империи, в большинстве своем занятых в земледелии, торговле и ремеслах, по всей видимости, полученные в виде дани предметы не доходили, однако известно, что тлатоани бесплатно раздавал продовольствие горожанам (не правда ли, ситуация напоминает древнеримскую?). За исключением больших городов, где население уже чисто физически не могло прокормиться за счет собственных угодий, ацтекские общинники находились фактически на самообеспечении. Когда же случались голодные годы, государство открывало закрома и раздавало народу продовольствие значительно активнее (вот вам и Древний Египет), а жрецы приносили кровожадным богам в жертву бесчисленных пленников, захваченных в походах. Судя по тому, что Тройственный союз просуществовал почти целый век, такие способы решения кризисных ситуаций казались ацтекам вполне эффективными.

Образовывался уже известный замкнутый круг: зависимость от ресурса, которым постепенно для ацтекских элит стала дань, заставляла их завоевывать всё новые и новые земли, чтобы обеспечивать лояльность армии, духовенства и госаппарата, штат и аппетиты которого росли вместе с новыми завоеваниями. Но при этом с новыми завоеваниями увеличивалось и количество потенциально нелояльных подданных, протест которых ацтеки могли усмирять только силой оружия.

История ацтеков – очередная в ряду аналогичных. Когда благосостояние государства строится на ренте, получаемой от доступных ресурсов, добыча которых не требует от страны постоянного технологического развития, это ведет к остановке прогресса. Ацтекские элиты, получившие доступ к добыче и распределению дани, очень напоминают по своему поведению элиты ресурсозависимых стран. Ацтекские элиты были убеждены в незыблемости своей власти, и постоянные кризисы, бунты и периодически случавшиеся масштабные неурожаи не заставляли их меняться: регулярные жертвы богам казались надежной альтернативой прогрессу и техническому развитию.

Ацтеки превзошли в масштабах военной силы всех своих соседей и только благодаря ей смогли в течение века господствовать над обширными территориями в долине Мехико и за ее пределами. Но когда пришли люди, у которых вместо каменных топоров были мушкеты, их цивилизация не выдержала конкуренции и рухнула.