Глава 15.6. Заключение к нефтяной части

Как уже отмечалось ранее, в течение 2015–2018 годов участники экономической программы Центра Карнеги (которую один из авторов этой книги возглавлял в то время) активно изучали состояние нефтезависимых экономик. Авторы исследовали около полутора десятков стран и в конечном итоге пришли к ряду интересных выводов – к сожалению, полностью подтверждающих в целом общее представление о проблемах «ресурсных» экономик. Мы приводим здесь сделанные выводы почти дословно – лишь с некоторыми коррективами, связанными с получением новой информации в последние годы и адаптацией под основные цели и идеи этой книги.

Представленные в обзоре, сделанном по итогам работы, страны были условно разделены на четыре группы исходя из сочетания двух параметров: 1) объема обеспеченности ресурсом, то есть подушевого уровня добычи нефти; и 2) эффективности экономического использования ресурса, то есть отношения объемов добычи нефти к общему ВВП страны . Второй параметр, очевидно, является недостаточно эффективным – в первую очередь для сверхбогатых ресурсами стран, поскольку нефти может добываться так много, что даже существенный ненефтяной ВВП меркнет по сравнению с нефтяным. Но для сравнения стран со сходным первым параметром использование второго выглядит вполне эффективным.

Разумеется, эффективность использования – еще и условный параметр, так как он включает в себя не только результат использования доходов от углеводородов в развитии экономики, но и влияние на ВВП иных факторов. Однако этот показатель представляется важным, ведь конечная цель экономической политики стран – добиться максимальных темпов развития экономики. Высокие значения этого параметра показывают, в частности, высокую способность страны к диверсификации, которая является главной задачей ресурсных стран, стремящихся преодолеть ловушку ресурсной зависимости.

В первую группу попали страны с очень высокой обеспеченностью ресурсом – Норвегия, Объединенные Арабские Эмираты и Саудовская Аравия. Эффективность использования ресурса у них разная: относительно высокая у Норвегии, средняя у ОАЭ и низкая у Саудовской Аравии.

Ангола и Азербайджан представляли в исследовании группу стран со средней обеспеченностью ресурсом и очень низкой эффективностью его экономического использования.

Венесуэла и Иран (а также оставшаяся за рамками исследования Россия) попали в группу стран со средней обеспеченностью ресурсом и средней эффективностью его использования.

Наконец, Мексика, Индонезия и, как это ни покажется странным, Нигерия попали в группу малообеспеченных ресурсом стран с высокой эффективностью использования ресурса.

Высокообеспеченные ресурсами страны, казалось бы, отличаются друг от друга по всем возможным параметрам, начиная с политического устройства. Норвегия – демократическая страна, чему нисколько не мешает наличие монарха. В Объединенных Арабских Эмиратах и Саудовской Аравии правят авторитарные режимы. При этом у Норвегии и ОАЭ сравнимая эффективность использования ресурса, близкие цифры ВВП на душу населения, медианных доходов домохозяйств, темпов роста ВВП и других экономических показателей. При этом по некоторым признакам либерально-демократическая Норвегия уступает авторитарным ОАЭ. Это наблюдение дает нам в руки грубый, но полезный инструмент анализа, позволяющий все различия между ОАЭ и Норвегией считать незначимыми для экономического развития ресурсных стран. В то же время признаки, отличающие Норвегию и ОАЭ от Саудовской Аравии, можно считать значимыми.

Как видно из представленного (очень грубого) факторного сравнения, существенное различие между Норвегией и ОАЭ, с одной стороны, и Саудовской Аравией – с другой, определяется всего двумя группами факторов: уровнем личных свобод и открытостью экономики. В то же время Норвегия и ОАЭ принципиально различаются также двумя факторами. Во-первых, типом государственного устройства: демократия против авторитарной системы правления. Во-вторых, системой пролиферации доходов: государство всеобщего благоденствия с высокими налогами против фактически безналогового государства с высокими субсидиями.

Как видно из вышесказанного, у нас есть все основания полагать, что тип правления и сменяемость власти в стране, а также способы перераспределения доходов от ресурсной ренты лишь косвенно влияют на успешность или неуспешность ресурсных экономик. Принципиальное же значение имеют открытость экономики, уровень иностранного влияния и личных свобод – чем они выше, тем успешнее ресурсная страна справляется с бременем ресурса.

Во второй группе представлены две страны, эффект ресурсного «проклятия» в которых выражен особенно сильно. Если часть проблем Анголы можно было бы списать на колониальную историю, неразвитость инфраструктуры и, главное, на гражданскую войну, то Азербайджану сложно апеллировать к тяжелому прошлому. Как часть СССР, эта страна подошла к 1991 году почти с теми же стартовыми условиями, что и, например, Казахстан или Грузия, но только со значительными запасами углеводородов. Для анализа нам необходимо увидеть общие свойства двух стран – причем именно те свойства, которые отличают их от стран с более успешной историей использования минеральных ресурсов.

Общие черты экономики Азербайджана и Анголы – неразвитость инфраструктуры, относительная закрытость экономики, ограничение прав и свобод и авторитарность власти. Ангола, с менее авторитарной властью и большей свободой в экономике, оказывается значительно эффективнее Азербайджана в создании «ненефтяного» ВВП.

Кроме уже названных проблем, для экономики Азербайджана и Анголы характерны:

• неспособность сохранить избыточные доходы, уход большей части собираемой ренты на бюджетные расходы;

• повышенная милитаризация: наличие спорных территорий, участие в военных конфликтах, выделение значительных средств на военные расходы;

• высокий уровень коррупции.

Вышеописанные признаки встречаются и у более эффективных стран со средней добычей углеводородов на душу населения: Ирана, Венесуэлы, Нигерии, России. Однако именно в Анголе и Азербайджане эти особенности выражены столь явно .

В третью группу исследователи фонда Карнеги включили Венесуэлу и Иран – страны со средними уровнями и эффективности, и добычи углеводородов. Под средним уровнем эффективности подразумевался уровень, соответствующий Объединенным Арабским Эмиратам. Существенное отличие ОАЭ от стран третьей группы состоит только в объемах добычи нефти и газа на душу населения. Но уровень жизни в странах первой и третьей группы различается очень сильно. Венесуэла и Иран – страны бедные. И если в Иране режим всё еще держится на авторитарности, жестком религиозном контроле и архаичных традициях социального устройства и производства, то в Венесуэле давно назревают существенные перемены.

Как видим, страны третьей группы объединяются только субсидионным характером пролиферации избыточных доходов и закрытостью экономик, которая вообще характерна для всех исследованных стран с низкой «нефтяной эффективностью» .

Можно лишь еще раз повторить: именно открытость экономики страны иностранным инвестициям, специалистам и технологиям является ключевым фактором для успешной диверсификации экономики и освобождения ее от ресурсной зависимости.

Эти страны отличаются не только высокой диверсификацией экономики от сырьевого сектора, но и относительно низким уровнем подушевой добычи углеводородов. Нельзя поэтому сказать с уверенностью, что служит здесь главной причиной успешной диверсификации – эффективная экономическая политика или не слишком высокая обеспеченность ресурсами.

Так или иначе, для всех представленных стран характерны довольно высокая открытость экономики и либеральная рыночная структура. Возможно, именно сочетание этих двух факторов позволяет им успешно диверсифицировать экономику.

Наконец, не надо забывать, что диверсификация от минеральных ресурсов – характеристика относительная, использование ее в странах с низкой подушевой добычей ресурсов может давать ложное представление об экономической успешности в случае бедных стран, в которых ресурса совсем мало. Так происходит, например, с Нигерией, где ВВП на душу населения составляет чуть менее 3000 долларов (немногим ниже даже Анголы). Для процветания при низком объеме ресурсов на душу населения недостаточно хорошо проведенной диверсификации. Необходимо еще обеспечить высокие темпы роста независимой от ресурсов экономики.