Глава девятая

Мое утро понедельника напоминало разыгравшуюся простуду. Я ввалилась в ванную комнату, таща на себе всю тяжесть предстоящей недели. В спальню, где на меня по-прежнему обвиняюще пялился голый матрас, я старалась не заглядывать. Все выходные по ночам я спала на диване, а днем складывала одеяло в одной его стороне, чтобы можно было сидеть, просматривать отчеты, отвечать на электронные письма субподрядчиков и значительно сокращать содержимое бутылки с джином.

Я уже делала успехи. Так что все нормально.

Стоя перед зеркалом ванной, я оттянула ворот рубашки, хотела осмотреть рану на плече, которая выглядела… не нормально. Я специально не надевала повязку все выходные, смутно памятуя о маминых словах, как важно «давать коже дышать». Теперь порез походил на мертвенно-бледную улыбку внутри широкого красного эллипса. В процессе осмотра я краем глаза поймала собственное отражение в зеркале и пришла к выводу, что из всей моей внешности рана выглядела лучше всего: мешки под глазами явно превышали размеры ручной клади, а остальной вид красноречиво говорил о том, что за все эти дни я не принимала душ и не причесывалась. Я расчесала волосы пальцами, как будто это как-то могло изменить ситуацию.

Действительно, складывалось впечатление, будто меня только что вытащили из слива в душе, но я, правда, была в полном порядке. Просто выдались тяжелые выходные. Я внимательно изучала биографии всех сотрудников школы. По большей части они казались безупречными, хотя некоторые из них, определенно, подверглись серьезной редактуре – уверена, правки были внесены лишь потому, что сотрудники являлись магами. Я тщательно вчитывалась в эти отчеты. Отчеты всего персонала, а не только одной Табиты. Какой-то новой для себя информации я в них не нашла. Обычно биографические справки составляются не очень подробно. Они не раскрывают причин, почему ты такой, какой ты есть, или что нужно, чтобы тебя понять.

К тому же у меня не было времени на детальный анализ. Если уж я не успевала принять душ, то зацикливаться на вещах, которые я не в силах изменить, и подавно не стоило.

Отвернувшись от зеркала, я начала приводить себя в человеческий вид, в котором можно было отправиться на встречу к Марион Торрес и при этом не опозориться. В субботу утром я ходила в магазин, купленные одежда и косметика до сих пор лежали нераспакованными. Выбрасывая бирки и наклейки в мусорное ведро, я размышляла над тем, что могла бы просто-напросто вернуться в Окленд. Зайти там в свою пустую квартиру и взять все необходимые для пребывания здесь, в другой пустой квартире, вещи.

Но мне все равно нужна была новая одежда. Я выбрала чуть более дорогие бренды только потому, что у меня появились деньги, а не потому что я хотела впечатлить кого-то в Осторне. Если надеваемые мной вещи вдруг окажутся похожи на те, что носили школьные преподаватели, значит, они просто выглядят хорошо, разве не так? Нет ничего плохого в том, чтобы вдохновляться стилем людей, которые хорошо выглядят в своей одежде. И нет ничего плохого в желании выглядеть по-деловому так же естественно и собранно, как и они.

Так я убеждала себя, пока мылась в душе, одевалась и пыталась придать себе вид человека, который может соответствовать разным мирам. В конце концов, это всего лишь одежда, а не костюм.

Так вполне могла выглядеть настоящая я.

Шагая через лужайку в сторону школы, я рассеянно терла плечо. По сути, оно не болело, просто рана казалась на ощупь одновременно упругой и мягкой, как перезрелый фрукт. Я надавила на нее и с трудом проглотила проклятье – руку пронзила вспышка нестерпимой боли. Ладно, возможно, по сути, оно и болело. По сути, охренеть как сильно.

Я продолжала массировать ладонью плечо, когда добралась до офиса директора, где на входе столкнулась с ученицей – еще одной девушкой с розовым пропуском и белой аптечкой в руках. Я остановилась, задержав руку на дверном косяке, проводила ее взглядом и уже открыла рот, чтобы задать вопрос, который еще не успела окончательно сформулировать. Но ему не суждено было прозвучать, потому что за спиной у меня кто-то откашлялся.

– Вам помочь? – Я обернулась и обнаружила миссис Уэбб, сверлящую меня суровым взглядом. Уж с ней-то я справлюсь. К таким суровым взглядам я привыкла. Обычно люди недолюбливают частных сыщиков, которые шныряют повсюду и все разнюхивают: им кажется, будто мы специально создаем драму, переворачивая камни и раскрывая то, что таится под ними во влажной темноте. Только они не понимают, что эти вещи существуют, независимо от того, являем мы их на свет или нет. – У вас назначена встреча с мисс Торрес? Я не вижу вас в ее графике, – прохрипела она, даже не потрудившись открыть толстый календарь запланированных встреч, лежавший у нее на столе.

– На самом деле, – ответила я, прочистив горло, – я здесь для того, чтобы поговорить с вами, миссис Уэбб. Мне хотелось бы услышать вашу версию произошедшего в день убийства. Когда вы обнаружили, э-э, тело. – Под немигающим взглядом Уэбб моя уверенность «я с ней справлюсь» быстро испарилась.

– Я уже дала все свидетельские показания НМСУ под присягой, – ответила она.

– Да, но я просто, э-э, надеялась…

– У меня нет никакого желания обсуждать это дальше, – отрезала она. – Вы можете найти материалы допроса в папке, которую я собрала для мисс Торрес, чтобы предоставить вам. В ней содержится очень подробная информация, мисс Гэмбл.

Еще какое-то время мы с миссис Уэбб рассматривали друг друга. Ее пронзительный взгляд напомнил мне о том, как она щипала себя после моего ухода. Мне стоило большого труда не опустить глаза на ее руку, где наверняка под рукавом кардигана прятались синяки. Я понимала, что мне необходимо добиться ответов на свои вопросы. Что вы видели? Как это на вас повлияло?

Мгновение спустя женщина цокнула языком.

– Ну ладно, давайте посмотрим.

Я захлопала глазами и непонимающе уставилась на нее, как корова при виде дифференциального уравнения.

– Что?

– Снимайте этот нелепый пиджак, осмотрим ваше плечо, – проскрежетала она и, упершись руками в стол, поднялась с кресла. Во мне тут же вспыхнуло негодование.

– Нелепый? Это очень хороший пиджак, я купила его… Эй, что вы делаете? – Проворные пальцы старухи уже успели наполовину стянуть с меня пиджак, прежде чем я осознала, что она делает. Проклятые маги.

Миссис Уэбб надавила на красную воспаленную кожу моего плеча сухими подушечками пальцев. Они оказались прохладными и мягкими. Затем нажатие усилилось, и мое плечо пронзила жгучая боль.

– Ай, твою мать, нет, эй, хва…

А потом у меня перед глазами все поплыло, и мое плечо взорвалось.