Два года назад, только прилетев в Новый Сиэтл, Эш никак не мог отделаться от ощущения, что он в этом мире чужой. Еще бы, ведь он был сыном фермера, солдатом, участвовавшим во Второй мировой, только-только покинувшим кабину истребителя, в котором он бесстрашно бороздил небо над Германией. Путешествия во времени казались ему чем-то непостижимым, и он даже не надеялся когда-нибудь уяснить их природу. В конце концов, у него даже школьного аттестата не было. Кто он такой, чтобы рассуждать о теоретической физике?

Он попал в чуждый для себя мир, с которым ему было не суждено сродниться, и с первой же секунды, когда он сошел с корабля и увидел ослепительный город будущего, он ощутил себя самозванцем.

В те времена Профессор с семьей жил в одном из университетских корпусов – в здании из красного кирпича со скрипучими половицами и расшатанными окнами, где ему выделили целый этаж. Зайдя в комнату, Эш сбросил на двуспальную кровать свой армейский мешок, но разобрать его так и не смог. Дыхание перехватило, и восстановить его оказалось непросто. Он размеренно вдохнул. Выдохнул.

А потом услышал скрип половиц и чей-то голос:

– В гольф играешь?

Эш и предположить не мог, кто это его позвал. Если путешествия во времени и впрямь реальны, быть может, и призраки тоже существуют? А может, и снежный человек? Но на пороге появился Роман. Он склонил голову набок и смерил Эша взглядом. Уголки его губ изогнулись в той самой улыбке, которая потом еще не раз выведет Эша из себя. В одной руке он держал грязный мячик для гольфа и нетерпеливо вертел его в пальцах.

– В гольф? – переспросил Эш, нахмурившись. Нет, в гольф он ни разу в жизни не играл и вообще считал этот вид спорта странноватым и вычурным. Его отец любил футбол и бокс, а гольф считал забавой богачей и снобов.

Эш не смог скрыть усмешки, но Роман то ли не заметил ее, то ли нисколько не обиделся. Он бросил Эшу мячик и кивнул на коридор.

– Да пошли, – сказал он. – Тебе понравится, поверь мне.

Они дошли до конца коридора, вышли на лестницу и, преодолев несколько этажей, оказались на крыше. До этого момента Эш и представить себе не мог истинных размеров университетского корпуса, возвышавшегося над городом. Сиэтл раскинулся перед ними как на ладони: отсюда были видны и белые огоньки паромов, сновавших по заливу Элиот-Бей, и залитые электрическим светом окна офисов в небоскребах, и бары с ресторанами с их яркими вывесками, горящими в ночи. Вдалеке Эш различил голубоватое сияние башни Спейс-Нидл и яркий портовый свет. Эти картины выглядели футуристично, диковинно, непривычно – единственным знакомым пятном была луна, зависшая до того близко над землей, что, казалось, можно дотянуться до нее и сорвать с небес.

Роман протянул ему проржавевшую клюшку и кивнул на ведро с мячами, стоящее неподалеку от края крыши.

– Целься в Спейс-Нидл, – велел он.

Они провели на крыше несколько часов, оттачивая удары и каждый раз целясь в тоненькую полоску голубоватого света, которая, как Эш выяснил, и звалась башней Спейс-Нидл. Играли они молча, но Эш на всю жизнь запомнил то чувство, которое переполняло его в ту ночь. Он был благодарен Роману за то, что тот подарил ему капельку спокойствия в этом новом, неведомом мире.

Прежде чем стать врагами, они крепко дружили. Но до чего же легко было позабыть об этом после всего, что случилось.

Ровно за секунду до встречи с пулей Эш зажмурился и отскочил от стены. Пролетев над руинами причала, он рухнул на лед, которым была скована вода. Послышался оглушительный треск, а от сильного удара его тело содрогнулось.

Эш посмотрел на небо, но увидел лишь густую клубящуюся черноту.

А потом уловил шаги.

– Поднимайся давай и беги, – послышался из темноты голос Мака. – Сомневаюсь, правда, что тут ты отыщешь хоть какую-то помощь.

И он удалился, посмеиваясь.

Эш попытался встать, но упал, ахнув от боли. Сперва он решил, что пуля Мака все же попала в него и он не успел отскочить. Боль пульсировала где-то под ребрами, но, когда он опустил взгляд, никакой крови не увидел.

Зато увидел молочно-белую, переливчатую жидкость. Но стоило Эшу только моргнуть, и она обратилась в стальной шип, торчащий у него из-под кожи. А потом разлилась лиловым электричеством, после чего вдруг стала кроваво-красной и загустела.

Эш поморщился, зажав рану ладонью. Надо было срочно возвращаться в прошлое, к Зоре.

Над головой что-то зашумело, и он увидел, как «Черная ворона» взвилась в воздух и исчезла вдали. Эш проводил ее взглядом. От мыслей о Дороти сердце болезненно сжалось. Умом он понимал, что беспокоиться сейчас нужно за себя. В конце концов, это именно он остался в незнакомой эпохе, да еще с раной в животе. Но все мысли были о Дороти. Цела ли она? Не тронет ли ее Мак?

Он вздохнул и помотал головой. Сейчас это все не столь важно. Надо как-то вернуться домой.

Впереди – точно далекая звездочка – блеснул анил. Огонек был крошечный, как булавочная головка. И все же он был досягаем, тем более что вода насквозь промерзла, и по ней можно было передвигаться пешком.

Он поднялся и, пошатываясь, поспешил к туннелю, надеясь, что сможет вернуться домой.

Никола попросил еще разок встретиться с ним до его смерти. И вот я здесь.

Когда я вошел к нему в номер, в нем еще теплилась жизнь – но едва-едва. Кажется, он был рад меня видеть. Когда я шагнул к нему, он открыл глаза и произнес слабым голосом:

– Я вас очень ждал, друг мой.

И тут мне стало совестно. Стоило, пожалуй, почаще его навещать. Но когда я попытался извиниться, Никола покачал головой, кивнул на башню из чемоданов, возвышавшуюся в углу комнаты, и сказал, что все они предназначены мне.

– Я просто хотел их вам передать, пока эти проныры из ФБР все к рукам не прибрали, – пояснил он. – Думаю, эти материалы помогут вам в изучении путешествий во времени.

Я был потрясен происходящим. Само собой, я слышал, что после смерти Николы несколько его чемоданов бесследно исчезли, но мне и в голову не могло прийти, что их заберу я. Я тут же подошел к чемоданам и открыл верхний. Мне не терпелось узнать, какие такие ценные сведения он решил мне оставить.

Чемодан оказался под завязку набит рукописями, выведенными аккуратным, убористым почерком Николы. Я бегло прочел несколько страниц и не поверил своим глазам.

Тут говорилось о путешествиях во времени! Стало быть, Никола исследовал эту тему!

– А если их кто-нибудь хватится? – сказал я, жадно пролистывая рукописи.

Никола только пожал плечами.

– Это вряд ли. Все думают, что я работаю над «лучами смерти».

Это, по всей видимости, была шутка. Никола едва ли знал о том, что долгие годы мир и впрямь свято верил в то, что Тесла занимался разработками сверхсекретного лучевого оружия. По его словам, он намеренно запустил этот слух, чтобы сбить с толку журналистов и Эдисона. На самом же деле последние двадцать лет он интересовался исключительно путешествиями во времени.

Всего мне досталось двадцать чемоданов, забитых заметками Николы. На то, чтобы прочесть их все, уйдет не один год.

Мне не терпится поскорее ознакомиться с его открытиями!