8 ноября 2077 года, Новый Сиэтл

Близился рассвет. Эш с остекленевшими от бессонной ночи глазами вновь перечитывал профессорские заметки.

Эш ругнулся вполголоса и устало потер переносицу. В тексте не раз попадались знакомые слова и даже фразы, но любая попытка в них вникнуть оканчивалась провалом.

Зора оказалась куда сообразительнее. Ему с ней и не сравниться. И как она только додумалась, что все эти цифры связаны с землетрясениями… и что всему виной путешествия во времени…

В голове снова застучало – громко, размеренно, а зрение вновь застлала кровавая пелена. Если так, то они виноваты в гибели десятков тысяч людей – и эта страшная цифра может вырасти до миллионов, если они не придумают, как помешать циркачам и их новым полетам.

Сзади скрипнули половицы. Эш резко обернулся, тут же опустив руку на пояс и нащупав под одеждой пистолет, спрятанный за ремнем джинсов.

Но это была Зора. Прислонившись к дверному косяку, она мягко заглянула ему в глаза.

– Ну что скажешь?

Эш замялся.

– Ты куда лучше меня во всем этом разбираешься.

– Да, но мне нужно мнение со стороны, – уточнила она и шагнула к столу. – Так что же?

Эш затих. Цифры плыли перед глазами, но даже ему было теперь очевидно, что все они сводятся к одному, все свидетельствуют о том, во что ему так трудно поверить.

Он поднял взгляд на Зору.

– Ты уверена, что эти расчеты верны?

– Железно, – сказала Зора, со вздохом опустилась на соседний стул и провела рукой по лицу. – Если бы папа был тут, он непременно провел бы целую серию экспериментов, чтобы все доказать. Сперва сформулировал бы проблему, потом выдвинул бы гипотезу, затем проверил бы ее – ну и так далее.

– У нас на это нет времени, – перебил ее Эш, устремив взгляд в окно в дальнем углу комнаты. На горизонте уже начал пробиваться золотистый свет, а над неподвижными черными волнами повисла призрачная дымка. – Давай… ты мне это все как-нибудь попроще объяснишь, а? Что произойдет, если Черный Цирк продолжит путешествовать во времени?

Зора на мгновенье задумалась, а потом высыпала на стол горку шестеренок.

– Вот смотри. Отправиться в прошлое – все равно что положить одну шестеренку на другую. Вот так, – пояснила она и продемонстрировала, что имеет в виду. – Чем чаще это делаешь, тем выше и неустойчивее становится башенка.

Она добавила еще несколько шестеренок. Башня начала покачиваться.

– Видишь, как она дрожит? Похожую дрожь ощущаем и мы. Вот только заранее никогда не скажешь, какая из шестеренок обрушит все строение. Это зависит от ее формы, от того, дашь ли ты башне время прийти в равновесие, прежде чем положить ее сверху…

– А еще от того, не хлопнет ли кто-нибудь по столу, так? – уточнил Эш.

– Сравнение не самое удачное, – заметила Зора. – Я пытаюсь донести одну мысль: каждое новое путешествие во времени приближает то самое землетрясение, которое уничтожит мир. Так что в следующий раз, когда циркачи залетят в анил…

Она положила новую шестеренку на вершину башенки – и та рассыпалась.

Эш нервно выдохнул.

– Думаешь, ближайший полет циркачей в прошлое вызовет масштабное землетрясение?

– И не абы какое, а то самое, – поправила она его и задумчиво погладила переносицу. – Честно сказать, наверняка не знаю. Папа высчитывал дату этого самого землетрясения во времена, когда анил использовался значительно реже. Но при этом он опирался на параметры «Темной звезды», а ведь «Черная ворона» куда меньше размером, так что, возможно, она нанесла не такой серьезный ущерб, как можно подумать.

– Размер корабля имеет значение? – уточнил Эш.

Зора кивнула.

– Маленький корабль – как маленькая шестеренка. Чем она меньше, тем ниже вероятность, что рухнет вся башня, логично? Вот только любая новая шестеренка, вне зависимости от размера, все равно расшатывает постройку. С анилом – то же самое. Он по-прежнему опасен, но никто не знает, до какой степени…

– Они вылетают на рассвете, – проговорил Эш.

Зора опустила взгляд на свои наручные часы.

– Тогда времени у нас… Черт!

Эш уже сдернул куртку со спинки стула.

– Если выйдем немедленно, может, еще успеем их остановить.