Он не стал возвращаться коротким путем. За бортом лодки бушевали волны, а рев мотора прорезал ночное безмолвие. Во мраке можно было различить разве что остовы деревьев, торчащих из воды и похожих на белоснежных конвоиров. Но Эш, казалось, не замечал ничего вокруг. Он все думал о Дороти, о пропавших записях из профессорского журнала, о возможности путешествовать во времени без корабля.

Эш и сам не заметил, как подплыл к университетскому корпусу и остановился у причала, тянущегося вдоль здания. Рука рефлекторно дернулась к приборной панели и выключила мотор. Эш привязал лодку, распахнул окно, перемахнул через подоконник и, шумно выдохнув, тяжело приземлился на пол. В коридор с кухни пробивался свет.

Эш пошел на него и обнаружил на кухне Зору – она сидела за столом, разложив перед собой отцовские книги и заметки. Одну ногу она поставила на нижнюю перекладину стула и нервно трясла коленкой.

– Зора, – позвал Эш.

– Вернулся наконец! – воскликнула она и вскочила, так что стул отъехал на несколько сантиметров назад. – Я тебя уже несколько часов жду!

Неужели его и впрямь не было несколько часов?

– Прости, мне жаль, что так получилось, – сказал он, откинув со лба влажные волосы и думая о том, как пересказать подруге их странный разговор с Дороти. – Послушай…

– Садись, – скомандовала она, резким движением выдвинув второй стул. Деревянные ножки царапнули половицы, и Эш невольно поморщился.

– Ты что, хочешь всех перебудить?

– Сама не знаю, – Зора потерла переносицу и издала странный короткий смешок. – Может, и стоило бы! Сядь, пожалуйста!

Эш послушно опустился на стул, сдвинув брови.

– Зора, – настороженно проговорил он. – Что случилось?

– Кажется, я совершила прорыв! – воскликнула она и покачала головой, точно и сама не вполне верила сказанному, а потом склонилась над столом и вытащила из-под стопки тетрадей и старых салфеток, исписанных рукой Профессора, какой-то листок. – Я пока не давала его Чандре… Хочу сперва стороннего мнения спросить. Посмотри, пожалуйста.

Эш пробежался взглядом по закорючкам и каракулям, темневшим на листе. Текст был совершенно непонятен – с таким же успехом можно было бы попытаться прочесть древнегреческую рукопись, – но он задумчиво сдвинул брови и почесал подбородок. Он чувствовал, как Зора, придвинувшись к его плечу, с нетерпением ожидает его вердикта.

– Растолкуй сперва, что это, вообще говоря, такое? – спросил он.

– Сейчас-сейчас! Видишь вот эти цифры? – Зора указала на длинный рукописный перечень цифр, напоминавший телефонный номер.

Эш кивнул.

– Они были записаны после первого папиного полета в прошлое. А вот эти цифры видишь? Они постепенно увеличиваются, в зависимости от частоты и длительности папиных путешествий. Мне никогда раньше и в голову не приходило сопоставить их друг с другом, но посмотри-ка вот сюда! – Зора взяла паузу для большего эффекта. – Они идеально соотносятся! Видишь?

Эш нахмурился.

– Зора, пожалуйста, объясни человеческим языком.

– Сиэтл расположен прямо на Каскадском разломе, верно? – начала Зора и поставила одну ладонь на другую так, чтобы костяшки расположились на одной линии. – Выглядит это примерно так. И всякий раз, когда мы возвращаемся в прошлое, начинается тряска. – Она потерла костяшки друг о друга. – И вот что происходит с линией разлома. Чем чаще случается тряска, тем больше она становится. В конце концов линия разлома не выдерживает, и тогда… – Она с хлопком сцепила ладони. – Происходит землетрясение.

У Эша защемило в груди.

– На эту мысль меня навела «Черная ворона», когда вынырнула из анила, – торопливо пояснила Зора. – Помнишь, как задрожало тогда все кругом? Точно вот-вот начнется землетрясение!

– Сейчас такое нередко бывает, – напомнил Эш.

– Именно, – подтвердила Зора. – А все потому, что Черный Цирк теперь путешествует во времени куда чаще прежнего. Я тебе больше скажу: если обратиться к истории и соотнести даты крупных землетрясений с папиными поездками, все идеально сходится. При этом нельзя сказать, что стоит тебе только отправиться в прошлое – и бац, непременно случится беда. Это не так. Но каждое наше путешествие приближает новую катастрофу. Видишь?

Она показала ему еще один фрагмент расчетов, и в этот раз он смог понять некоторые из записей. Он узнал даты их полетов в прошлое, данные о мощности того или иного землетрясения. В висках глухо, болезненно застучало, а глаза застлала кровавая пелена.

– Не может быть, – прошептал он. – Профессор непременно заметил бы это!

– Он ведь всякий раз находился внутри машины времени, когда возвращался домой, так что никакой тряски не мог заметить. Да и потом, я же сказала, что мощность толчков со временем накапливается. И когда наконец происходит настоящее землетрясение, оно всегда кажется непредсказуемым и внезапным, но это совсем не так, – проговорила она и, набрав в легкие побольше воздуха, заключила: – Эти землетрясения вызваны путешествиями во времени. В них виноваты мы.