19

Получил в глаз, зайдя в темный подъезд. Ответку, не думая, направил недрогнувшей ногой в область произрастания известного корня жэнь-шэнь в организме. Организм передумал извиняться за неосторожную плюху и сиплым голосом, на корточках, исполнил народную якутскую песню «Ах тыж ё ёё ёё…»

Будучи больно ухваченным за слюнявую нижнюю губу китайским приемом «Укус речной черепахи», агрессор торопливо изложил абсолютную несостоятельность претензий и глубокий пардон. Пребывая в галлюцинациях под названием реальность, вызванных низким уровнем алкоголя в крови, посчитал первого абстрактного мужчину, вошедшего в подъезд, причиной падения его личной популярности и нравов у женского населения данной пятиэтажки. Напал. Получил. Был неправ. Осознал. Почти исправился.

Мда… Вам хаханьки, а мне остаток смены пришлось с каменным лицом «не замечать» реакцию пациентов и их окружающих на расцветаюший классический бланш-монокль. Правда одному, особо въедливому, интересанту пояснил, что синяк получил, ломая ногу пациенту за то, что он лечить высокую температуру не хотел. Любопытствующий завис на полуслове, хлопая на ветру разорванным шаблоном.

Коллеги тоже порадовали. Скоропомошный юмор и подколы беспощадны – только попади на язычок. Самое мягкое предложение было поправить ситуацию, забинтовав полбашки, а поверх бинтика, карандашиком, нарисовать глазик. Гады!

Ишемическая болезнь сердца, стенокардия. Высокое артериальное давление сбило все настройки и сердце начало бастовать. Нарушение ритма. Желудочковая экстрасистолия. Поганая штука. Это когда камеры сердца сжимаются не в определенной, строго обоснованной, последовательности, а в разнобой. Наступает хаос. И если это единичные всплески, то еще не так страшно. Организм успевает компенсировать сбой. А вот если каждое третье-четвертое сокращение?

Разбираться в деталях уже нет времени. Лента кардиографа пишет приближающуюся катастрофу. Отзвонил на Станцию. Там знают, что панику на пустом месте разводить не буду и уж если прошу подмоги, значит по делу. Обещали кардиобригаду – «как только – так сразу». Я один, и пациентка дома одна. Помогать некому. Мне не нужна публика или куча ассистентов, но вот одновременно подкалываться в вену и «держать» ее на игле, писать ЭКГ, готовить дальнейшие лекарства, колоть ампулы, собирать капельницу… Хочется поверить Дарвину и стать обезьяной. Чтобы можно было и ногами что-нибудь толковое делать.

Женщина явно «плохеет». «Блин, мне еще реанимацию в одиночку придется проводить!» И тут до меня доходит, что я на вызове во дворе собственного дома. Бросаюсь к телефону и звоню жене. Мы учились в одной группе в медицинском, и объяснять ничего не пришлось.

Жена скоропомошника – это уже почти скоропомошник. Примчалась через пять минут, только накинув пальто поверх белого халата. Жить стало веселей. В четыре руки стабилизируем давление, заработали внутримышечные инъекции. И кардиобригада подоспела. Доктор, заценив ситуацию у пациентки, королевским жестом пускает в бой помощников, а сам ревниво косит взглядом на мою жену и жарким шепотом спрашивает: с каких это пор я езжу с медсестрой и где таких симпатичных дают? Получает гордый отлуп от надутого собственника. Ахает, извиняется и куртуазно восхищается. Оля сияет улыбкой, пылает от смущения и мышкой исчезает.

Доктор не поленился раззвонить на Станции, что я работаю семейным подрядом и жестоко эксплуатирую очаровательную девушку. Старший врач потребовал деталей сей интриги и строго указал мне на какой-то там пункт в правилах о невозможности привлечения чужих особ к процессу волшебных манипуляций скорой. Не меняя интонации, предложил привести как-нибудь с собой на Станцию жену. Чтобы познакомиться и вообще: «Ну чтоб знать на кого, ежели чо, можно рассчитывать!»

Сижу в машине, пишу карту, ожидаю транспортировки пациента с поломанной – поправленной – снова поломанной – снова поправленной ногой. Из дома в больничку. Больной скачет со второго этажа веселым кордебалетом на плечах двух могучих сынов. Жена идет позади и с помощью тычков супружниными костылями и зычного голоса руководит процессом погрузки. Очень напоминает езду на оленях. Неподалеку от подъезда небольшая детская площадка с песочницей. В ней воодушевленно ковыряются несколько детишек лет трехчетырех.

Я не рассмотрел подробности: картинка была где-то на границе моего поля зрения, но случилось страшное!!! От неловкого взмаха совочка в воздух взлетела горка песка и приземлилась на голову и плечи строительнице. Сама себе. Не более того.

– Дебилка!!! Дрянь!!! Засранка!!! Я тебя это платье сожрать заставлю!!!

Суповой набор в дешевых джинсах, аккуратно отставив костлявую конечность с зажатой сигаретой, брезгливо кривя накрашенные губы, исторгала из себя негодование попранными ценностями. Видимо, столбняк от ее ора у ребенка показался маменьке недостаточным наказанием, и она, приблизившись к замершей девочке, со всей дури влупила ей поджопник. Девочка подскочила от удара, выгнулась и… описалась. Мы с водилой выломились из кабины одновременно с двух сторон. Рядом было еще несколько взрослых, вероятно родители остальных детей или случайные прохожие. Дух захватило у всех.

Воздух затрещал от грозового электричества. Это ж с какой силой надо ударить ребенка в область пояснично-крестцового отдела позвоночника, чтобы он утратил контроль за мочевым пузырем?! Эту бабу готовы были линчевать тут же. С нее махом слетел весь гонор и она только судорожно вертела головой, определяя пути бегства. Вызвали милицию. Я запросил по рации на себя шоков-педиатров и без лишних размышлений выписал диагноз ребенку «Ушиб мягких тканей спины. Ушиб спинного мозга?» Девочка не позволяла притронутся к спине и только тихо плакала. Видимо за громкий плач поддавали тоже. У меня судорогой тянуло лицо при виде ярко проступающей на детской коже контура женской руки. Водитель конструктивно предложил врезать «мамаше» по тому же месту с пропорционально той же силой. И посмотреть на результат…Очень бы хотелось, чтобы эта самка получила по заслугам. Но обстановка не располагала к народному суду. Немедленному и беспощадному…

Нажатие кнопки дверного звонка вызвало колокольный перезвон. Удивился. Обычно раздается тривиальное бренчание или трель из нескольких нот. А тут целая колокольная увертюра. Дверь открывалась медленно и торжественно. Как бы даже и не в хрущобу, а в сказочные чертоги. Уже в прихожей было ясно, что владелица весьма не проста и вести следует себя соответственно ее статусу. Все кричало о безудержном блате, отсутствии вкуса, но присутствии денег. Сама хозяйка напоминала надувного пуделя и трепетно поддерживала данный образ. Видимо кто-то внушил даме, что химическая завивка сгладит первое впечатление от ее остальных экзотических черт. И потому туловище заканчивалось прической «взрыв на макаронной фабрике». Одарив меня томным взглядом, мадам прошествовала в спальню и уже оттуда прозвучало страдающее: «Доктор! Ну где же вы, доктор!..»

Окинув взглядом территорию, я понял, что так просто мне не отделаться. Полки полированной югославской стенки были переполнены стеклянными шарами, свечами, какими-то колбами, книжками. На столе, покрытом старорежимной бархатной скатеркой, на почетном месте красовалась колода карт Таро и изрядно позеленевший бронзовый подсвечник с огарком. Там же тихо отравляла воздух сандаловая курительная палочка.

Приняв архимистический вид, я проник в спальню жрицы-колдуницы районного масштаба. С такими людьми следует разговаривать только на их языке, полном таинственных символов, романтической недосказанности и эзотерической глубины. Поэтому мы не стали обсуждать плебейский шейный остеохондроз пациентки и связанную с ним вегето-сосудистую дистонию, а упомянули недавнюю солнечную бурю, Марс в шестом доме и вероятный пробой третьей чакры. Дама милостиво допустила меня к телу и позволила земные процедуры в виде измерения артериального давления. После чего я закатил глаза, изучил каббалистические знаки на занавеске и изрек:

– Я сейчас вам сделаю особо целебную инъекцию в билогически активную точку. Точка распологается на корме и расчитывается по фен-шуй и астрологическим координатам. Ложитесь кормой кверху и считайте до восемнадцати…

Анальгетики со спазмолитиками в одном коктейле – это наше все. Папаверинчик расслабил гладкую мускулатуру и не только сосудистую. Под аляповатым покрывалом раздался мощный… эхм… исход негативной энергии. Кошка выскочила из-под одеяла с выпученными глазами, обстоятельно блеванула на пол и на заплетающихся лапах изобразила стремительное бегство. Жаль зверушку, но кто ж знал, что она себе так неудачно нору выкопала.

Я получил величавое соизволение удалиться и, опережая волну ароматов, с максимальной скоростью покинул аппартаменты. На волю, в пампасы, на свежий воздух, напоенный знакомым запахом раскаленного асфальта, выхлопных газов и неведомых выбросов невиданных производств…