1 октября ровно в шесть часов утра Лукас Карвальо припарковался перед домом Абикеров. Агент ВОЗ выехал из Дурбана прошлым вечером, рассчитав время так, чтобы еще отдохнуть в отеле. Этот день обещал быть трудным. Мужчина нервничал. Менее чем через два часа он попадет в лабораторию четвертого уровня безопасности, где, несомненно, повсюду витал вирус Крюгера. Проблема была еще и в том, что у него не было плана помещения. Другими словами, он будет идти по минному полю вслепую…

Карвальо нашел Мэри на кухне совершенно спокойной. С того самого дня, когда она упросила Лукаса поехать вместе с ним в лабораторию, он опасался, что совершает глупость, но ему не хватило смелости отказать ей в этом. Молодая женщина была на передовой с самого начала эпидемии, еще до того, как вирус был признан официально.

– Вы уверены, что хотите меня сопровождать?

Она грустно покачала головой:

– Я это делаю ради отца. И ради себя, иначе сойду с ума. Если бы вы знали, каково это! Смотреть на человека, который вас растил, любил, воспитывал, а теперь выглядит как… нечто похожее на умную обезьяну! Это ужасно!

– Мэри, вам прекрасно известно, что…

– Знаю! Эректусы – это не обезьяны! Знаю, но каждый раз, когда я смотрю на него, не могу думать иначе! Иногда мне приходит мысль, а не лучше, если бы он умер, и сразу же меня начинают мучать угрызения совести.

Она замолчала и улыбнулась широкоплечему мужчине, похожему на регбиста, играющего за нападающего, который появился на пороге кухни.

– Привет, Тед! Лукас, познакомьтесь, это Тед Габорн, бывший спецназовец, он воевал в Анголе. Его задача – обеспечить нашу безопасность. Тед, это Лукас Карвальо, наш гид в этой экспедиции.

– Очень рад. Нам понадобится ангел-хранитель!

Спустя четверть часа они втроем уже находились в пути. Серые свинцовые облака создавали ощущение апокалипсиса, из-за чего атмосфера казалась особенно зловещей. Пассажиры пикапа молчали. Карвальо решил узнать новости о Дэни по возвращении. На кухне после тирады Мэри об отце он не решился спросить.

Когда машина проезжала мимо стада гомфотериев, те гордо подняли кверху свои двойные бивни. Глядя на то, как они свободно и спокойно гуляют на лоне природы, нельзя было не восхититься жизненной силой, царившей здесь повсюду. В конечном счете только человек воспринимал вирус Крюгера как проклятье.

После двухчасового пути они доехали до развилки, которая вела к лаборатории «Футурабио». Грунтовая дорога была пустынной, однако вокруг ограждения лаборатории патрулировали вооруженные люди. С приближением машины один из охранников подбежал и поднял руку, давая знак остановиться.

Лукас показал пропуск. По всей видимости, сюда дошли приказы министра, поскольку военный бегло глянул на документ и приказал открыть решетчатые ворота. На этот раз Карвальо не придется протискиваться в отверстие забора.

Габорн предусмотрительно взял с собой защитную амуницию. Он поставил чемодан на асфальт и раскрыл его. Мэри стала первой, кто надел комбинезон, оснащенный мягкой герметической маской, подключаемой к системе подачи кислорода на спине. Она нажала кнопку включения, и сразу запустился механизм, надувший пластиковый мешок.

Лукас надел такую же экипировку. Переживая о здоровье Мэри, он проверил у нее крепление рукавиц и бахил, затем затянул их сверху скотчем, очень похожим на тот, которым запаковывают картонные ящики. Увидев удивленный взгляд молодой женщины, он ответил:

– Обычная дополнительная защита. Никогда не знаешь, на какую дрянь наткнешься в лаборатории четвертого уровня безопасности. Этому правилу меня научил Гордон.

Тед Габорн справился с амуницией быстрее и уже занимался засовом на двери в тамбур. Вскоре к нему присоединились Мэри и Лукас. Спецназовец открыл дверь менее чем за минуту и вошел внутрь. В пяти метрах позади него молодая женщина топталась на месте.

– А комбинезон защищает от укуса обезьян?

– Априори да.

– Не нравится мне это «априори»!

– Если хотите отказаться, вы еще можете это сделать. Никто не знает, что там внутри. Известно лишь то, что, по всем предположениям, именно отсюда вышел вирус Крюгера. Стало быть, если штамм находится здесь, то непонятно, в какой он форме.

– Я иду.

– Окей.

В приемной горели светильники, все было в таком же состоянии, как и при первом визите Лукаса. В помещении царила зловещая атмосфера, которую еще больше угнетало тусклое освещение неоновых ламп. Какая же катастрофа здесь произошла?

В конце коридора дверь в лабораторию была закрыта на магнитный замок. Она была маркирована черно-желтым знаком, предупреждающим об опасности. Дверь никак не поддавалась Габорну. Они стали рыться в шкафчиках, и Мэри, перебирая разбросанные на полу груды вещей, обнаружила магнитную карту. Молодая женщина увидела за маской, что Тед улыбался. Он сказал:

– Удача благоприятствует нам. А теперь удвоим осторожность…

Они вошли на этаж, прошли два переходных тамбура – две тяжелые стальные двери, – потом достигли самого сердца лаборатории. С потолка спиралью свисали желтые шланги, которые в обычное время подавали биологам чистый воздух.

Пока Тед обдумывал последующие действия, они вздрогнули от пронзительного крика.

– Звук идет из коридора, там, в конце! – прошептала Мэри. – Похоже, это обезьяна…

– Наверное, он закрыт в крайнем помещении, которое выходит на парковку. Не обращай внимания… – ответил Лукас с напускным спокойствием, однако это было далеко от того, что он испытывал на самом деле.

Биолог попытался открыть холодильник, но железный горизонтальный засов, предотвращающий от нежелательного проникновения, был закрыт, причем на этот раз с помощью цифрового замка. «Да, это здание определенно покруче любого сейфа!» – подумал Лукас.

– Тед, у вас есть что-нибудь, чтобы это открыть? Если они выделили штамм, то наверняка поместили его в холодильник…

– Нет. Для такого замка нет. Нужно будет вернуться.

– Мы и так потеряли много времени…

Мэри ушла проверить другую комнату. Из полуоткрытой двери доносился невыносимый зловонный запах.

– Вы это чувствуете?

– Если повезет, сможем попасть сразу на трупы, – ответил Лукас.

На полке стояло пять клеток, в одной из которых в куче сухих экскрементов лежали останки гиббона. Микроорганизмы уже успели сделать свое дело, и в разложившемся трупе было видно, как кишат черви.

– Вы видели? У него есть хвост, – заметила Мэри. – Это же признак регрессии, правильно?

– Да, это так. Здесь повсюду витает вирус Крюгера…

Он достал набор для забора образцов крови и приступил к работе. Труп окоченел, и Лукасу с трудом удалось собрать остатки крови. Ему пришлось несколько раз повторить операцию, чтобы взять пробы, пригодные для анализа.

Это был только первый этап их исследования. Карвальо было необходимо найти что-то более очевидное, желательно неопровержимые доказательства, уличающие «Футурабио» в том, что они занимались испытаниями с целью выделить вирус, или, по крайней мере, свидетельство о происшествии, которое позволило вирусу Крюгера выйти за стены лаборатории. Когда накануне вечером Линн Виснар позвонила Лукасу, она была настроена очень решительно, инструктируя его. «Вы даже не представляете себе, до какой степени может стать определяющим в разработке вакцины то, что вы сможете найти…» – сказала Линн. Ее слова не выходили из головы, пока он помещал образцы крови в герметичные капсулы.

В следующем помещении они обнаружили новые клетки и очередные трупы. Мэри указала на одну пустую.

– Это точно клетка того сбежавшего гиббона, – предположил Карвальо. – Я видел его, когда приезжал сюда с Анной и Дэни. С ума сойти, он бродит здесь минимум полтора месяца!

Под защитным комбинезоном Мэри была мокрой до нитки. Она задыхалась. Капли пота заливали глаза, и ей приходилось бороться с желанием сорвать с себя маску. Но Лукас объяснил ей, что вирус мог жить вне организма. Опасность крылась повсюду.

Все трое зашли в последнюю комнату на этаже, которая оказалась самой большой из всех. Посреди вытяжных колпаков и стендов на столах находились огромные аппараты, увешанные проводами. На каждом был установлен фонарь диаметром около десяти сантиметров, рассеивающий слабый синеватый цвет.

– Что это такое?

– Я никогда не видел ничего подобного в биологических лабораториях…

Мэри присмотрелась через стекло, и ей показалось, что она смогла различить воду, в которой двигалась какая-то тень.

– Лукас, там внутри есть что-то живое!

Вдруг за стеклом промелькнуло какое-то существо. Оно было похоже на осьминога длиной около тридцати сантиметров и двигалось непрерывными скачками. Его поверхность была покрыта разноцветными точечками, которые периодически светились.

– Думаю, мы сорвали большой куш. Хотелось бы мне знать, почему «Футурабио» заинтересовалось этими осьминогами, – произнес Лукас, очарованный видением.

На измерительной панели датчики указывали, что внутри этого аквариума – 180 бар: это было ошеломляюще много. Лукас занимался подводными погружениями. С каждой сотней метров давление воды увеличивалось на 10 бар. Значит, этот аквариум воспроизводил водную атмосферу, которая равнялась тысяче восемьсот метров в глубину! Вывод поражал воображение: эти создания были из океанической впадины. Возбужденный до предела, Лукас повернулся к спутникам и с прерывающимся дыханием выпалил:

– А что, если эти твари из морских глубин смогут объяснить, почему этот вирус выше нашего понимания? Почему мы столкнулись с совершенно новой биологией?

Тед Габорн кивнул.

– Приготовьте все, что хотите с собой взять, а я сбегаю наверх и проверю, что там за шум. Встречаемся здесь через десять минут. Подходит? – спросил офицер спецназа.

– Отлично. Если не ошибаюсь, эти аквариумы обладают автономной системой, которая поразительно долго может работать. Думаю, мы успеем перевезти их в надежное место. Возьмем один. Что делать с остальными, решим потом.

Когда Тед ушел, Лукас и Мэри начали рыться в шкафах и на стендах. Им удалось найти три блокнота с записями об опытах.

Внезапно позади них хлопнула дверь.

– Тед?

Ничего. Тишина.

– Только не говорите, что это обезьяна… – запаниковав, прошептала Мэри.

Лукас не успел ответить. На пороге комнаты появился гиббон. Он стал кричать и прыгать со стола на стол. С ужасающей скоростью он вдруг ринулся в сторону мужчины и остановился в полуметре, размахивая магнитной картой. Пристальный взгляд черных глаз обеспокоил биолога. «Ах вот как он находил себе еду! Чертова карта и многомесячная тренировка», – понял Лукас. Присмотревшись к гиббону, Карвальо заметил хвост…

Когда животное, поджав губы, стало приближаться к биологу, последний закрыл глаза и стал считать секунды. Шесть. Он открыл глаза. Обезьяна по-прежнему не сводила с него взгляд, словно ожидая реакции. Должно быть, Лукас был первым живым существом, которого гиббон видел за последнее время. Внезапно обезьяна бросила карту и прыгнула на спину Лукаса. Мужчина не осмеливался пошевелиться, опасаясь раздразнить его.

– Что он там вытворяет? – вполголоса спросил Карвальо.

– Он рассматривает шланг респиратора.

Если гиббон его выдернет прямо здесь, в чрезвычайно опасном месте, о котором так мало известно, то у Лукаса не будет много шансов выжить. Мужчина медленно поднял карту и протянул ее Мэри.

– Пойдите и возьмите в багажнике пикапа успокоительные. Прежде чем выйти, не забудьте продезинфицироваться, как я вам показывал.

– Вы с ума сошли!? Это займет уйму времени!

– У нас нет выбора.

– Окей.

Мэри тихонько стала двигаться к двери, а когда оказалась в коридоре, ускорила шаг. Из-за неудобного жесткого комбинезона ей было тяжело бежать. Жара была невыносимой, но она бежала так быстро, как могла. Каждая уходящая секунда, повышала риски, что Лукас заразится вирусом.

В ванной молодая женщина нашла канистру с разведенной перуксусной кислотой и губку. Целых пять минут она скрупулезно протирала комбинезон, а потом рванула к выходу.

Мэри старалась сдержать страх. Не время впадать в панику. Ампулы со снотворным лежали там, где их обычно складывал отец. По пути она захватила шоколадный батончик.

Мэри не знала, откуда у нее взялись силы, но на обратную дорогу ей понадобилось всего четыре минуты, чтобы добежать до последней комнаты по коридору. Войдя в помещение, Мэри увидела рядом с Лукасом Теда. Лукас не пошевелился ни на йоту.

Карвальо спокойно произнес:

– Нужно это ввести ему прямо в кровь… Тед его обездвижит.

– Окей. Дайте мне только время приготовить этот чертов шприц.

Когда все было готово, Мэри сняла с шоколадки обертку и бросила к своим ногам. План сработал на «отлично». Обезьяна накинулась на лакомство, а в это время Тед прижал животное к полу и рукой в перчатке заблокировал голову. Тогда Мэри не раздумывая вонзила шприц в шею примата, который жутко орал.

Конвой из двух внедорожников и военного грузовика ехал на полной скорости почти весь день и всю ночь. В семь часов утра машины остановились перед пунктом скорой помощи больницы «Кристиан Бернард Мемориал», которая находилась на мысе в двух шагах от океана. В грузовике находился один из аквариумов, предусмотрительно закрепленный ремнями. Карвальо вместе с Габорном выгрузили его.

Эта больница была единственным учреждением в стране, где находился гипербарический кессон площадью в тридцать квадратных метров. Миссия Лукаса была не окончена. Одевшись в герметичный комбинезон, биолог закрылся в этом специальном помещении.

На этот раз ему предстояло иметь дело не с гиббоном, а с осьминогом, которому никогда не встречался человек.

Лукас очень осторожно открыл аквариум и стал ждать. Светящийся осьминог колыхался в воде, не проявляя никакого желания покидать свой дом…