ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Клея сделала все возможное, чтобы перед гендиректором и президентом Кибердайна изобразить из себя наивную деревенскую провинциалку. Чтобы подкрепить такое впечатление, она надела джинсовую юбку и жакет с красной клетчатой рубашкой в духе Запада. На ее тисненом кожаном ремне висела большая серебряная пряжка, а на ногах потертые ковбойские сапоги. Она надеялась, что такой наряд в стиле кантри с очками и соответствующим поведением нивелирует сходство с прилизанным корпоративным имиджем Серены и, соответственно, с самой Сереной. «Пока он не впялится в мои сиськи, – мелькнуло в язвительном уголке ее разума. – Они такие же, как у Серены». Клея нахмурилась, прислушавшись к этому внутреннему голосу; все это было слишком похоже на сохраненные воспоминания клонировавшей ее сестры/матери. В конце концов это заметят; это неизбежно. Но к этому времени к ней привыкнут и смогут дать какое-то толкование этому сходству, но не станут ее подозревать. Просто дивиться.

«Одно из того, что мне действительно нравится в людях - их готовность объяснить и чем-то оправдать все, что им кажется странным». Судя по ее собственным наблюдениям и по воспоминаниям Серены, они совершали порой невероятно запутанные логические трюки и подвиги, чтобы вернуться к своей привычной системе координат. Временами ей казалось невероятным, что вот эти люди задумали и создали Скайнет.

I-950 положила свой потрепанный дипломат на стол конференц-зала и достала из него портативный компьютер, нервно улыбаясь двум мужчинам, пока он загружался. Новая штаб-квартира корпорации была совсем не похожа на отраженный в воспоминаниях Серены подземный центр, уничтоженный Коннорами; теперь это была абсолютно минималистическая, функциональная практичность, «пустота», но пустота такого рода, которая стоила очень больших денег и оставляла вас в недоумении, если что-нибудь столь же вульгарное, как лист бумаги, хоть раз ложилось тут на чей-то стол. Некоторые сотрудники, сидевшие в кабинках за пределами этого зала, даже не пользовались мониторами с плоскими экранами; они вглядывались в спектральный мрак видеоприборов, похожих на очки, с помощью которых миниатюрные лазеры рисовали тексты и диаграммы прямо на сетчатке их глаз.

– Не хотите ли кофе? – предложил ей президент Кибердайна.

Пол Уоррен собственными руками поднял кофейник, продемонстрировав очевидное снисхождение руководителя его уровня. Она покачала головой и застенчиво ему улыбнулась. Он тепло улыбнулся ей в ответ, и она поняла, что избрала с ним верную тактику. Серена подумывала начать с ним романтическую интрижку, но она не рассчитала факта его привязанности к жене. Хотя этот случай был из тех, когда ошибка Серены действительно не имела особых последствий. Жене Уоррена пришлось погибнуть, пусть даже во всем остальном операция обернулась неудачей.

«Теперь, однако, он, по-видимому, одинок, и его горе, связанное со смертью жены, должно постепенно пройти». Возможно, ей следует самой принять на вооружение план Серены. Хотя сама мысль об интимных отношениях с человеком вызывала в ней отвращение.

– Добро пожаловать в Кибердайн, – сказал Роджер Колвин. – Полагаю, основываясь на том, что я увидел на торжественном открытии в тот вечер, у нас есть что предложить друг другу.

Клея неловко поёжилась, будто обрадованная комплиментом, и позволила своему лицу вспыхнуть, словно смутившись. «Не переборщи с этим», – предупредила она себя.

– Спасибо, – произнесла она вслух, позволив себе еле заметный говорок Монтаны в своем произношении.

– Мне вот только любопытно, – сказал Уоррен, – как вы назвали этот свой материал, и есть ли у вас на него авторские права.

– Я... ммм... отправила необходимые документы, но пока не получала ответа, до отъезда из дома. – Она пожала плечами. – Может быть, они еще не успели меня догнать.

– Мы наведем справки по этому вопросу для вас, – сказал Колвин. – Под каким названием вы его зарегистрировали?

– Умный металл, – ответила Клея. Она печально улыбнулась. – Речь больше идет о том, что может из него получиться со временем, в один прекрасный день, чем о том, на что это вещество способно сейчас. То, с чем работал мистер Хилл, было лишь моим первым и самым ранним успешным опытным образцом.

– Действительно, – сказал Колвин, голосом явно заинтересованным.

– Угу, – сказала она, улыбаясь. – Но – она переплела пальцы – я бы не стала вдаваться в детали, пока мы не придем к какому-либо соглашению. – Клея изящно пожала плечами. – Мой дядя был крайним педантом, добиваясь, чтобы все всегда было записано на бумаге. Он говорил: «никогда ни на что не соглашайся, пока не увидишь это изложенным на бумаге. В этом случае все всегда выглядит по-другому».

Уоррен и Колвин обменялись взглядами, явно говорившими: «Эта дамочка, может, и неопытная, но она далеко не дура».

Они принялись за работу, и это была действительно работа. Клея точно знала, чего она хочет, сколько она хочет, и на какие условия она согласится. С точки зрения ее интересов, почти не о чем было торговаться, как бы ни старались эти двое. Через два часа Клея напечатала последнее слово своих «черновых заметок», как она их назвала, на своем портативном компьютере и вручила гендиректору диск.

– Вот, пожалуйста, – весело сказала она. – Теперь мне нужно увидеть все это формально изложенным на бумаге, и лишь тогда я смогу только начать определяться с тем, чего я хочу.

– Спасибо, – уныло сказал Колвин.

– Не за что. – Она встретилась с ним взглядом и наклонилась к нему доверительно. – Мне хотелось бы сейчас покинуть вас, чтобы вы поразмышляли над этой моей скромной идеей. Пока я по сути нигде ее еще по-настоящему не применяла, но я много об этом думала.

«Следи за эффектом Монтаны», – предупредила она саму себя. Ей грозила серьезная опасность слишком увлечься этой своей ролью.

– Нам очень хотелось бы об этом узнать, – сказал Уоррен и сам наклонился к ней чуть вперед.

– Что ж. Знаете F-101, такой самолет-невидимку?

Эти двое кивнули.

– Единственная причина, по которой он и штуки, подобные ему, не разбиваются, - это то, что у него имеется бортовой компьютер, производящий тысячи корректировок в минуту.

Слушавшие ее снова кивнули.

– И вот, подумала я, нам нужна машина, которая может это делать и знать, что она это делает. Понимаете, о чем я?

Колвин и Уоррен обменялись обеспокоенными взглядами.

– Машина, которая сможет контролировать тысячи самолетов, на расстоянии тысяч километров. И не только самолеты, но и танки, огневые артиллерийские точки, и даже боевых роботов. – Клея откинулась на спинку кресла, уже давно заметив на их лицах слегка потрясенные и даже чуть испуганные выражения. – Не детальный контроль - это будет распределенная система - а стратегический искусственный интеллект... Что-то не так?

– Нет-нет. Звучит интригующе, – заверил ее Уоррен. – Но... ну да, может, в будущем мы могли бы рассмотреть нечто подобное. Но пока, на данный момент, вы так много вложили в создание Умного металла, что нам просто хочется помочь вам с этим проектом.

Она на секунду замолчала, стреляя глазами то на одного, то на другого.

– В самом деле? – Клея постучала пальцами по подлокотникам своего кресла. – Потому что я всегда считала Кибердайн одним из ведущих коллективов специалистов в области робототехники. У меня создалось впечатление, что искусственный интеллект - это своего рода главная сфера ваших интересов.

– Вы должны нас понять, мисс Беннет – Колвин беспомощно развел руками – что в некоторых вопросах у нас связаны руки.

Ее глаза расширились.

– О! – сказала она, переводя взгляд с одного на другого. – Я понимаю. – Затем она пожала плечами и позволила себе еще раз покраснеть. – А я-то думала, что в этом я чем-то оригинальна.

– Уверен, что все, созданное вашим разумом, оригинально, мисс Беннет, – сказал Колвин.

– Абсолютно, – охотно согласился Уоррен.

Клея им улыбнулась.

– Ну что ж, – сказала она, вставая. – Уверена, у вас, джентльмены, много дел, а я уже отняла у вас невероятно большое количество времени.

– Вовсе нет. – Колвин поднялся вместе с ней и протянул ей руку.

Она пожала ее, улыбаясь, и повернулась к Уоррену, который также протянул ей руку.

– Тогда с нетерпением буду ждать вашего ответа.

Поклонившись, I-950 первой вышла из помещения и, не говоря ни слова и не оглядываясь, двинулась по коридору к лифту.

Уоррен вопросительно посмотрел на гендиректора и показал на молодую женщину.

– Она чем-то недовольна, что ли? – спросил он.

Колвин покачал головой.

– Нет, не думаю. Возможно, она просто немного социально неопытна. Очевидно, что она воспитывалась эксцентричным дядей в этой глуши, в Монтане, и они почти нигде в других местах не бывали. Полностью домашнее обучение, и всё такое, что с этим связано. Она даже не училась в университете.

– Шутишь! – ужаснулся Уоррен.

Колвин поднял руку.

– Знаю, что ты собираешься сказать.

– Да, и я все-таки это скажу. Зачем нам нанимать какое-то дитя, которое даже не закончило колледж, особенно за ту цену и на тех условиях, которые она выдвигает? Это безумие.

– Мы пытаемся нанять ее, чтобы иметь возможность использовать этот металл, который она изобрела. Ты должен увидеть эту статую, чтобы поверить в это, Пол. Это самое невероятное из того, на что я когда-либо смотрел в своей жизни.

– Почему бы в таком случае мне просто не сесть на самолет до Нью-Йорка и не взглянуть на него самому? – спросил Уоррен.

– Почему бы тебе просто не довериться мне, дружище? – сказал Колвин, обняв президента за плечи. – Я знаю, что делаю. Поверь мне, если мы сейчас не попытаемся ее себе заполучить, то это сделает кто-нибудь другой. Послушай, мы ведь собираемся ввести в договор пункт об отказе от ответственности с нашей стороны, верно? Поэтому мы оба сможем передумать, уклониться и ото всего отказаться, если у нас ничего не получится, и никто при этом не пострадает. Все верно?

– Если она уйдет, то заберет с собой этот «Умный металл», – предупредил президент.

– Доверься нашим юристам, пусть напишут контракт получше, чем этот, – с улыбкой сказал Колвин.

Клея была довольна. Они приняли ее без вопросов. Впервые за долгое время она почувствовала, что хорошо себя проявила. Единственным недостатком было то, что они не клюнули на ту приманку, которой она их подразнила, так, как она того ожидала. Может быть, они больше уже не участвовали в проекте «Скайнет»?

Кибердайн предоставил ей лимузин и водителя, и машина уже ждала ее снаружи, когда она выходила из здания. Она даже не обратила никакого внимания на водителя, когда он открыл ей дверцу, а просто села в нее и поудобней устроилась на время поездки обратно в гостиницу, погруженная в собственные мысли.

Клея проснулась, лежа на диване, на твердых подушках, обтянутых сине-зеленым твидом. Помещение, в котором она находилась, оказалось дешевым панельным конференц-залом, с необычно большим зеркалом в стене напротив дивана. «Нет. Это одностороннее ментовское зеркало. Ведомственное какое-то помещение; явно правительственное, а не корпоративное». Она осмотрела зеркало в попытке отыскать хоть малейшие движения из возможно скрытой позади него комнаты, обострив слух и прислушавшись.

– ...столько снотворного, что это свалит слона с ног! Я уж думал, что она никогда не отрубится, – произнес мужской голос.

– Может быть, был какой-то дефект в подаче лекарства, – ответил другой человек, – потому что она только что проснулась. Если бы она приняла такое количество лекарства, какое ты говоришь, что дал ей, она бы проспала до завтрашнего вечера.

Клея заметила какое-то движение в зеркале, будто один из говоривших чуть ближе наклонился к зеркалу, чтобы лучше ее рассмотреть.

«Ну, замечательно. Меня похитили! Возможно, один из наиболее агрессивных конкурентов Кибердайна? Или же сам Кибердайн?» Она обдумала этот вариант. Странно, если это они. Во-первых, ничто в их досье не указывало на то, что они играют в такие игры. Во-вторых, это казалось преступной тратой времени для их президента и гендиректора, уж если они с самого начала намеревались вести переговоры с применением силового давления. «Кто же еще может быть заинтересован в моем небольшом изобретении?» И кто еще смог и стал бы применять такую экстремальную тактику, как накачка ее препаратами и похищение?

Сразу же на короткий момент ей пришла в голову организованная преступность, но она отвергла эту идею. Вряд ли они занимались исследованиями и разработками. «Скорее всего и гораздо более вероятнее, это Трикер или кто-нибудь из его людей, – подумала она. – Отлично». Она задалась вопросом, как будет вести себя агент и на что он способен пойти. Похоже, сейчас она это узнает.

Клея села, притворяясь, что ее шатает, чего она на самом деле вовсе не чувствовала, прикоснувшись одной рукой ко лбу, будто у нее болит голова. Что и должно было быть, если бы не компьютер и не нанороботы, работавшие во всю силу, очищая ей кровь. Она заморгала и прищурилась, как будто ее беспокоил флуоресцентный свет.

– Здравствуйте, есть тут кто-нибудь? – спросила она неуверенным дрожащим голосом.

– Это мне, пора сделать свой ход, – сказал один из них.

Она услышала, как открылась и закрылась дверь, и уловила мелькнувший в зеркале свет. Затем дверь в помещение, где находилась она, открылась, и она быстро встала с дивана. А затем I-950 тут же села обратно, положив голову на спинку дивана и прикрыв лоб рукой, словно у нее закружилась голова.

– Не беспокойтесь, мисс, – успокаивающе сказал человек. – Вы в порядке?

– Голова кружится, – пробормотала она.

Рука ее упала вниз, будто обессиленная, и она закрыла глаза для пущего эффекта. Но нос ее и уши сказали ей, кто он, откуда и даже то, что он в последний раз ел - гамбургер с каким-то острым соусом. Взгляд, брошенный ею на него лишь мельком, когда он вошел, подтвердил ее подозрения. Он работал на правительство. Его одежда и внешний вид были настолько искусной подделкой под среднего, незаметного гражданина, что в толпе он был бы практически невидимым. Это был не Трикер, но он с равным успехом мог быть его близким родственником.

– Это пройдет, – мягко сказал он.

Она услышала, как зажурчала вода, и почувствовала прикосновение его руки. Открыв глаза, она увидела, что он протягивает ей стакан воды; когда она взяла его, он протянул ей две таблетки аспирина.

– От головной боли, я уверен, что она у вас есть, – сказал он с сочувственной улыбкой.

Клея взяла таблетки и приняла их с глотком воды, внимательно изучая его поверх края бокала. Он был высоким и стройным, с мутными карими глазами и узким лицом; его уже седеющие светлые волосы начинали редеть, и вообще во всем нем было какое-то ощущение серости. Но голос у него был приятным, равно как и его поведение, и то, и другое было призвано внушить доверие и благонадежность. Что вообще-то было очень не похоже на Трикера, который, казалось, изо всех сил старался быть жестким и колким. И все же этот человек как никто другой напоминал ей старого заклятого врага Серены.

«Он может быть опасен, если ему это понадобится, – подумала она. – Или если бы он этого захотел».

Существовало и важное сходство; как и Трикер, этот человек был профессионально безжалостен. «Не сильно отличается от меня, – подумала она. – Вероятно, они работают в одном и том же ведомстве».

Клея сглотнула.

– Где я? – спросила она.

Он не ответил, но сел и взглянул на нее.

– И кто вы? – Она чуть приподнялась, пока не села прямо.

– Не хотите ли спросить, почему вы здесь? – подсказал он.

– Ну, думаю, вы сами мне это скажете, – огрызнулась она. – Или мы просто будем сидеть и смотреть друг на друга, пока не умрем от голода? Но должна вам сказать, уважаемый, если вам нужен выкуп, то вы схватили не ту! Мой единственный родственник уже умер, и все, что у меня есть, это несколько тысяч долларов в банке. Так в чем же дело? Что тут происходит?

– Все не совсем так, мисс Беннет, теперь, не так ли? – спросил серенький товарищ. – У вас есть дом и земля в Монтане, не так ли?

Глаза у I-950 непроизвольно расширились, когда в голове у нее мелькнула та пустая могила на скромном сельском кладбище. Следовало ли ей заменить Терминатора человеческим трупом? Неужели они проверили ее прошлое настолько тщательно?

– О да, – продолжал он самодовольно, – мы знаем о вас все, что нужно. Конечно, все, что относится к публично доступной информации. – Он чуть строго улыбнулся ей. – И пришли к выводу, что только мы сможем предложить вам те условия, которые позволят вашей изобретательности проявить себя в полной мере.

– Да кто же вы? – почти вскрикнула она. Все время думая про себя: «Ах, значит, я все-таки была права. Это банда Трикера».

– Меня зовут Пул, – ответил он.

– Вот так? Просто Пул? – саркастически спросила Клея, вспомнив, как Трикер всегда настаивал, чтобы его называли просто, и без всяких добавлений, «Трикером».

– Да, – согласился он с несколько обезоруживающей улыбкой. – Просто Пул.

Клея глубоко вздохнула.

– И кто же мы, Пул?

Он улыбнулся еще шире.

– Мы - те, на кого уходят ваши налоги, мисс Беннет.

Стиснув зубы, Клея вздернула подбородок, почти дерзко и вызывающе. На самом деле она была в восторге; так и должно было случиться: правительство взяло на себя проект «Скайнет», после того, как был разрушен второй объект Кибердайна... и опять Коннорами. Но любому человеку не понравилось бы такого рода обращение...

– А если я не захочу работать на правительство? – спросила она.

Пул пожал плечами.

– Тогда мы будем вынуждены сказать Владимиру Хиллу, что тот замечательный новый материал, который вы дали ему возможность помять руками, словно это какая-то глина, является одним из самых канцерогенных материалов, когда-либо изобретенных.

Он сделал паузу, как бы оценивая ее реакцию. Клея ее ему продемонстрировала.

– Чепуха! – огрызнулась она, выпрямившись. Затем она сделала вид, будто ее тошнит, и откинулась назад. – О чем это вы говорите?

– Вероятно, он умрет уже в следующем году, – сказал Пул. – Однако у него хватит этого времени, чтобы вас засудить. И, конечно, вероятно, будут выдвинуты обвинения в преступной халатности. И вы, вероятно, получите реальный срок. – Его глаза стали холодными. – Более того, вы можете практически на 100 % на это рассчитывать. И потом, понимаете, Кибердайн после этого и на пушечный выстрел к вам и к вашему «умному металлу» не приблизится, равно как и все остальные. – Он развел руками. – И поэтому вы останетесь наедине с одними нами. Но не раньше, чем мы все потеряем из-за этого кучу времени, сил и денег. Так почему бы вам просто не начать с нами сотрудничать, и тогда все будут довольны?

Клея позволила себе выглядеть потрясенно; ее компьютер чуть снизил циркуляцию крови, чтобы ее лицо побледнело.

– У Владимира... рак? – Ее глаза расширились. – А у меня? – спросила она дрожащим голосом.

– Вообще-то пока еще неизвестно, ваши анализы еще не получены. Но шансы большие. Что касается Хилла, то по совести, мы, конечно, не имеем права оставлять его в опасности. Мы его в ближайшее время предупредим, и если болезнь диагностируют достаточно рано, всегда есть шанс, что он выживет. Вы тоже, конечно. Но мы думаем, что для вас было бы лучше, если бы вы вдруг стали недоступны для контактов. Не так ли?

Она кивнула, и было видно, что она этим потрясена, или, по крайней мере, так сказало ей зеркало. Он улыбнулся, такой отеческой, покровительственной улыбкой на сей раз; у Пула, похоже, репертуар был богатым.

– Очень мудрое решение, – пробормотал он. – Вы не пожалеете, я уверен. Наши условия будут не такими щедрыми, как у Кибердайна, однако наши условия и возможности самые лучшие, а бюджет наших исследований практически безграничен. – Он встал, улыбаясь и смотря на нее сверху вниз. – Почему бы вам не прилечь и не отдохнуть, – посоветовал он. – Этот препарат довольно сильно бьет в голову. А позже за вами придут и отведут вас в вашу комнату, где вы сможете поесть и отдохнуть. После чего завтра мы экипируем вас всем необходимым снаряжением для вашей новой работы, и к вечеру вы уже будете в пути.

– В пути, куда? – спросила она, стараясь казаться пораженной и раздавленной.

Вместо этого ее компьютерный компонент подавлял ликование; все складывалось в точности так, как и планировалось. «И если не понадобится 67-процентная вероятность уничтожения здесь всех постов охраны и ухода после этого отсюда, не получив непоправимых повреждений», автоматически подсчитала она.

Губы у него дернулись в невеселой улыбке, и он повернулся к двери.

– Мне бы не хотелось этого говорить, – сказал он ей. Затем он вышел из комнаты.

Она услышала щелчок замка и его удаляющиеся шаги. Клея прикрыла рот рукой, как будто почувствовав тошноту, и наклонилась, опустив голову. Затем она легла и, повернувшись спиной к зеркалу, стала тихонько рыдать, для вида, для того, кто все еще прятался в комнате за зеркалом. Теперь уже поздно было что-то делать с ее пропавшим «дядей», решила она. Вокруг могилы до сих пор еще могли рыскать агенты, задавая вопросы и всё вынюхивая, что делало очень рискованным попытки заполнить пустую дыру.

«Мне все-таки придется рискнуть, – подумала она. – Но даже если они и вскроют могилу и найдут ее пустой, это еще ничего не доказывает». По крайней мере, ничего против нее нет. Несмотря на это, это ее беспокоило. Бывает очень тяжело понять, задумалась она, когда следует остановиться и перестать вносить изменения в планы. «Нужно сообщить Алиссе о последних событиях...»