Дитер сделал еще одну отметку на карте Мексики и посмотрел на Джона, который развалился в кожаном кресле, глубоко о чем-то задумавшись. Большая пробковая доска для объявлений была одной из тех первых вещей, которые он установил в своем кабинете, решив его обновить, сразу же после того, как купил это ранчо, и она идеально подходила для размещения на ней больших карт. Они были самыми современными, основанными на снимках коммерческих спутников, и очень точными.

– Думаю, это всё, что касается Мексики, Южной и Центральной Америки, – сказал Джон. – По крайней мере, те, о которых мне известно. Мама, наверное, могла бы тебе показать гораздо больше. – Он поморщился. – Был какой-то склад оружия у Сьюдад-дель-Эсте, но мама обещала его Виктору Гриего, поэтому он о нем и не донес тебе на нас.

– Но он это сделал, – пророкотал Дитер, постучав ручкой по карте. – Так что давай включим и его. Если ему это не понравится, он всегда может пожаловаться в полицию.

Джон фыркнул и назвал ему координаты.

– Хотя там в основном только всякий хлам. Может, нам нужно иметь добавочную карту, на случай, если мы окажемся в отчаянном положении. – Казалось, он задумался, а Дитер тем временем кивнул и сделал пометку на карте. – В США. Но я не уверен, – продолжал он. – Я был тогда совсем маленьким, а через некоторое время я... меня это как бы уже перестало интересовать. Понимаешь, о чем я?

Дитер посмотрел на своего юного друга.

– Ты имеешь в виду то время, когда ты считал, что твоя мать сумасшедшая, – сказал он.

– Да, – признался Джон.

– Мы вытащим ее оттуда, Джон. И уже скоро, я обещаю.

Поморщившись, юноша выпрямился в кресле.

– Если я чему-то и научился в жизни, Дитер, то это не давать обещания, которые не сможешь сдержать. – Он посмотрел на него исподлобья. – И у нас нет оснований полагать, что это можно будет сделать. Этот перевод на общий режим, о котором тебе говорил Джордан? Он может быть просто ловушкой. – Он покачал головой, его губы растянулись в кривой ухмылке. – Такого рода фигню они вполне могут подстроить.

Фон Россбах пренебрежительно махнул огромной своей рукой.

– Могут. Но с учетом всего того, что произошло с твоей мамой во время «ухода» за ней в Пескадеро, они, возможно, просто пытаются избежать судебной тяжбы.

– Ладно, будь по-твоему.

Джон не мог скрыть своего сомнения, почему-то он чувствовал в этом какую-то подставу, но зацикливаться на ней было бесполезно. Он сменил тему, усмехнувшись.

– Думаешь, Джордан додумается принести эту вяленую говядину маме? – спросил он. – Она ее просто обожает.

– Вполне, – беззлобно сказал Дитер.

Джону тяжело было оттого, что он не мог сделать даже самые обычные вещи, когда в больнице находился его любимый человек, а он не в силах ничего сделать – например, послать цветы или открытки.

– Джордан очень смышленый, и нетрудно будет установить связь.

Юноша кивнул, его лицо немного покраснело. Ему явно не хотелось, чтобы его считали сентиментальным.

– В любом случае, – сказал Джон, – кивнув на карту, – я могу говорить только о состоянии тайников, которые у нас имелись в Парагвае. Мы проверяли их каждый год, раз в году или около того, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. В основном из-за уже сложившейся практики. – Он пожал плечами. – Думаю, старые привычки изжить трудно.

– Вот почему вы оба и живы, – заметил Дитер. Он постучал по карте ручкой. – Нам понадобится гораздо больше, чем имеется здесь.

Джон посмотрел ему в глаза.

– Знаю, – ответил он.

Дитер задумался, что могли означать такой его взгляд и такой тон. Он решил подождать, пока Джон не заговорит. Но затем в нетерпении он спросил:

– И?

– Мне интересно, насколько ты прагматичен в подготовке к этому.

Фон Россбах завращал руками в жесте, мол, скажи яснее. Губы Джона на мгновение сжались, а затем он выпалил:

– Наркотики.

Дитер бросил ручку на стол и отвернулся, откинувшись на спинку кресла.

– Это одно из того, с чем я боролся большую часть своей жизни, Джон.

Пожав плечами, Джон развел руками:

– Но не тяжелые наркотики; эти парни все чумные. Я говорю о марихуане.

– Они все чумные-одурелые! – прервал его Дитер. – Такое с людьми делают миллионы черных долларов. Не говоря уже о том, что это незаконно, это еще и неправильно.

– А откуда, ты думаешь, у мамы все эти схроны, которые мы отмечали на карте весь день? Благодаря работе в детском саду? Или за счет того, что она содержала прачечную? Занималась гаданием? Она первой напомнила бы тебе, Дитер, что большинство людей уже мертвы. Они просто еще этого не знают.

– Невозможно творить добро из плохого. Уж это я точно знаю, – сказал фон Россбах. Он начал злиться, и понапрасну. – Не хочу больше это обсуждать.

– Замечательно, – сказал Джон, вставая. – Если сможешь придумать какой-нибудь способ получше, я более чем готов его принять. – Он покачал головой. – Мне тоже никогда это не нравилось. Но это самый быстрый способ, который я только могу себе представить, а у нас время на исходе.

Дитер поднял руку, останавливая его, а Джон поднял свою и пожал плечами, сдаваясь.

– Я есть хочу, – сказал он. – Думаю, пойду найду Мариетту, насчет чего-нибудь поесть.

Фон Россбах взглянул на часы.

– Удачи, – сказал он. – Через несколько минут уже обед. Ты же знаешь, что она не даст тебе испортить аппетит.

– Не думаю, что вообще возможно испортить мне аппетит, по крайней мере, не едой, – сказал Джон. – Мама говорит, что я бездонная бочка, сколько ни ем – не толстею.

Дитер остался сидеть, думая о том, что сказал ему Джон, после того как мальчик ушел. Он взял в руки карту и стал смотреть на многочисленные кружки, обозначающие тайники с оружием и запасами еды.

Да, он читал материалы на нее; он знал, что Сара была далеко не пионеркой-скаутом все эти годы, которые она провела с этими дикарями. И все же...

«Наркотики», – подумал он с отвращением. Он не мог, он не хотел впутываться в это.

Бросив карту на стол, он откинулся в кресле, сложив руки на затылке. Ну, если им понадобятся деньги, то он богат. «И если Судный день реален, а кажется, что это так и есть, тогда мои деньги после него ничего хорошего мне все равно не дадут». И поэтому. Он вложит свое большое личное состояние в дело. И он знал довольно много богатых чудаков, которых он тоже сможет к этому подключить.

Тем временем он начнет искать торговцев оружием. Не крупных, по крайней мере для начала; ему не хотелось подпасть под внимание «Сектора». Пока нет. Но это будет означать поездку в США.

Он испытал несколько приятных мгновений, представив себе ее лицо, когда она увидит его там. Затем он вздохнул. Нет. Учитывая ее перевод на общий режим изоляции, были все шансы, что ее все равно выпустят уже через несколько месяцев; вмешиваться в этот процесс было бы неразумно.

Мариэтта ударила в обеденный гонг, и он встал. «Интересно, сумел ли Джон выклянчить у нее какую-нибудь еду», – подумал он.