Сара сидела, тихо и скромно сложив руки на коленях, но выглядела она настороженно. «Черт, я чувствую себя как-то тревожно!» А доктор Рэй в этот момент сворачивал в проезд, ведущий к реабилитационному центру.

Когда-то это была гимназия в испанском миссионерском стиле, высотой в два этажа с большими окнами. Земля вокруг нее была нарезана, вероятно, в то время, когда она была продана или превращена в реабилитационный центр. Там, где некогда находилась детская площадка, стояло небольшое невзрачного вида офисное здание высотой в четыре этажа, выстроенное там, судя по всему, в семидесятые годы. Реабилитационный центр был окружен проволочной оградой, в которой не было ворот. Здание вокруг своего основания было обсажено редкими кустиками, все они стояли поодиночке, какие-то всклокоченные, за узкими полосками чахлой травы.

– Вы уверены, что у вас не будет проблем из-за того, что вы меня сюда переводите, доктор? – с тревогой спросила она.

Рэй снисходительно улыбнулся.

– Консилиум утвердил ваш перевод на общий режим минимальной изоляции.

Сара рассмеялась и указала на сплошные, без перегородок, окна дома рядом с ними.

– Да, это, черт, действительно минимальная безопасность.

Рэй кивнул.

– Именно об этом я и говорю. И я уже вам говорил: считаю, что причина ухудшения вашего душевного расстройства, когда вы в прошлый раз содержались в Пескадеро, заключалась, в частности, в том, что вы были так сильно ограничены, что вам абсолютно не доверяли. – Он посмотрел на дом, стоявший рядом. – А также в том, что вас слишком сильно накачивали препаратами. – Он повернулся к ней с улыбкой. – Готовы?

Она сделала глубокий вздох и кивнула. «Боже мой, как легко манипулировать этим чуваком». Сара вышла из машины, и Рэй учтиво забрал ее сумку из багажника. Затем он взял ее под руку и повел ее к крыльцу.

Сара позволила ему это сделать, преисполненная спокойствия и помня о том, что когда она в последний раз находилась на попечении докторов из Пескадеро, она расправилась с ними задолго до приближения к реабилитационному центру. И сейчас она, вероятно, последние полчаса уже могла бы мчаться на всех парах к канадской границе.

Но она понимала, что нынешний план был лучше, возможно, длительней по времени, но все же лучшим в долгосрочной перспективе. Также Сара была рада тому, что теперь у нее хватало терпения реализовать столь долгосрочный план. То, что в этом был задействован Дитер, безусловно, помогало его осуществить. Помогал также тот факт, что теперь не было этого печальной памяти доктора Зильбермана, пичкавшего ее психотропными веществами и державшего ее взаперти, словно какое-то животное...

Когда они взошли по ступенькам лестницы, парадная дверь открылась, и она обнаружила, что ответила улыбкой на приветственную улыбку доктора Зильбермана, еще до того, как каждый из них двоих понял, кого он видит перед собой, и обе эти улыбки улетучились, превратившись во взаимное выражение изумленного разочарования.

«Ты!», – молча проговорили они оба, глядя друг на друга.