Курт Вимейстер важно прошествовал по безликим коридорам жилых помещений базы, обнаружив, что дверь Клеи Беннет открыта. Расставив руки по обе стороны дверного проема, он наклонился к двери и огляделся вокруг, приятно осознавая, как из-под тонкой футболки выступают его широкие рифленые плечи и руки с толстыми мускулами.

Комната эта была похожа на приличных размеров примерочную кабинку размером 10 на 14, окрашенную в грязновато-белый цвет, с полноценной кроватью, книжным шкафом, дешевым столом с неудобным стулом, тумбочкой, комодом и первоклассным компьютером. Помещение на удивление очень хорошее на этой базе, которое многие хотели бы заполучить; укрыться от Антарктики было почти так же трудно, как и защититься от окружающей среды Луны. Клея собирала вещи.

– Куда-то собираешься? – спросил он полушутливо. «Как будто есть куда отсюда уйти».

– Да, – сказала она, выходя из крошечной ванной. – Мы с Кушнером и Локком собираемся пойти поохотиться на тюленей. – Клея улыбнулась, взглянув на него искоса. – Если можно так выразиться.

– А как же наша совместная работа? – рявкнул Курт, выпрямившись.

I-950 холодно взглянула на самозваного супермена.

– Слушай, Курт, почему бы тебе не произнести то же самое, но чуть громче, не думаю, что Трикер тебя услышал. Или можешь надеть футболку с надписью «Я нарушаю правила, пожалуйста, накажите меня». – Клея язвительно подняла на него бровь, пройдя через комнату, чтобы что-то взять из ящика своего комода. – Если хочешь, чтобы я работала с тобой, не помешало бы тебе попросить меня об этом. Официально. – Она очень фальшиво ему улыбнулась. – Подозреваю, Трикер думает, что я мечтаю стать твоей поклонницей.

Вимейстер нахмурился.

– Я поговорю с ним немедленно, сей же час. Не хочу, чтобы ты зря тратила время на этих дурацких животных.

Серена была права; Вимейстер нелепо выглядел иногда из-за нехватки у него опыта взаимоотношений с людьми, и смехотворным образом даже не понимал этого. Он был абсолютно убежден, что именно исключительно благодаря его собственной воле люди старались с ним не общаться. В равной степени он был убежден, что если ему кто-то понадобится для общения и дружбы, он сумеет так его очаровать, что этот человек его полюбит. «Чёрта с два!», – подумала Клея. У Вимейстера имелись мозги, и он неплохо выглядел, но ведь точно так же может обстоять дело и с очень умным доберманом. По-видимому, он никогда не проверял на практике теорию «Я очарователен, когда хочу».

Она повернулась к нему с легкой улыбкой.

– Курт, я схожу с ума, сидя тут под землей в замкнутом пространстве. Мне хочется увидеть небо. – Она склонила к нему голову. – Ладно?

– Я и не знал, что ты интересуешься ластоногими, – сказал он угрюмо.

I-950 рассмеялась.

– Я интересуюсь всем. Особенно вымогательством послаблений у Трикера. Меня это забавляет.

Нахмурившись, Вимейстер глубоко вздохнул и скрестил свои массивные руки на набухшей от мускулов груди. «Неужели это из-за меня?», – удивилась она.

– Мне не нравится этот Трикер, – заявил он.

– Ну, ты меня этим прям удивил, – иронично сказала Клея. – Очень сомневаюсь, что на всей этой базе он способен выиграть у кого-нибудь состязание в популярности. Если он тебе не нравится, то тебе наверняка должен доставить удовольствие тот факт, что я обожаю его мучить.

Курт фыркнул.

– Наверняка да. Но меня беспокоит то, что ты говоришь, что сходишь тут взаперти с ума. Тем самым ты проявляешь слабость, а ты должна сопротивляться всем слабостям своего характера.

– Это душевное состояние, и я буду делать так, как мне нравится. – I-950 смерила его пристальным взглядом, проследив за тем, как он поднял голову, словно бык, учуявший соперника. Она улыбнулась и отвернулась, на щеке ее появилась ямочка. – Я вернусь через неделю, – сказала она. – Ты просто ревнуешь, потому что я буду заниматься чем-то другим.

Его поза и выражение лица несколько смягчились.

– Возможно, я ревную из-за того, что ты выйдешь на лед с двумя другими мужчинами.

Клея рассмеялась, подошла к нему и обняла его, чуть посмеиваясь, когда его руки обняли ее. Она выпрямилась, выгнула спинку и посмотрела на него искрящимися глазами. Да, у нее определенно развивалось чувство юмора.

– Видел бы ты этих чуваков, – сказала она. – Кушнер - это картофелина с ногами, а Локк похож на ходячую мумию Рамзеса Второго. – Она ткнула его в грудь, может быть, чересчур сильно, но ведь он же такой придурок. – Я сделала свой выбор, и это должно было сказать тебе кое-что о том, какие мужчины в моем вкусе.

На этот раз засмеялся он, и в этом смехе было нечто такое, что призвано было напомнить ей, что она была девственницей, пока не повстречала его.

– Именно это, – промурлыкала она.

Клея оттолкнулась от его груди, заставив его отпустить ее, хотя он явно этого не хотел. Выгнув бровь, она спросила:

– Кажется, ты собирался пойти попросить Трикера разрешить тебе воспользоваться моими услугами? – Она плутовато улыбнулась.

– Я не смогу тебя отговорить?

– Неа.

– Тогда я, наверно, пойду. – Он повернулся на каблуках и вышел, не сказав больше ни слова.

Клея фыркнула, зная, что он услышал ее, потому что она прекрасно знала, как следовало донести звук до своего предполагаемого слушателя. Она знала, что он намеренно так двусмысленно себя вел, полагая, что она задумается над тем, побеспокоится ли он хотя бы попросить Трикера, чтобы она помогала ему в его работе. Как будто он рискнул оттолкнуть ее от себя.

Бедняга Курт был очень одиноким парнем, и она посчитала своей обязанностью заполнить его свободное время множеством строго научных диспутов с ним и увлекательными стимулирующими разговорами. Во всяком случае, тем, что он считал стимулирующими беседами, которые варьировались между разговорами о том, какая она замечательная, о его безумных политических взглядах и о его проекте. Хотя Клее в действительности хотелось говорить именно на последнюю тему.

Так что нет, он не рисковал восстановить ее против себя. К тому времени, когда она вернется, все должно быть улажено, и тогда она сможет начать работу над самым важным в этом мире. Она даже затрепетала от предвкушения. Над Скайнетом!

Клея приблизилась к поверженному морскому леопарду, без всякого труда передвигаясь по неровной и скользкой поверхности льда. Если бы за ней следил кто-нибудь из людей, она бы подкралась к нему, как будто бы он собирался вскочить, напасть и растоптать ее. Но ей хорошо было видно, что животное было без сознания, и ей слышен был ритм его сердцебиения и дыхания.

I-950 быстро вытащила из него стрелу с оранжевым наконечником и положила ее себе в сумку. Затем она достала радиоошейник, проверила, работает ли он, и надела его на тушу тюленя. Вытащив степлер, она прикрепила к его ластам бирку. Все это было сделано со скоростью, намного превышающей обычную человеческую. Ей было теплее, чем другим, и она не видела причин изображать страдания, когда вокруг не было никого, кто мог бы засвидетельствовать ее относительно комфортное пребывание здесь. К сожалению, она не могла слишком сильно ускорять свой метаболизм, так как запасы пищи были ограничены и тщательно учитывались. Так что, как и у других людей, сопровождавших ее, носки у нее примерзали к подошвам ног, и ей действительно необходимо были надевать на себя несколько слоев одежды, которые она на себя надевала.

Вытащив из куртки шприц, где он лежал в тепле именно до этого момента, чтобы не замерз соляной раствор, она осторожно выжала его немного из иглы, удалив пузырьки воздуха. Внутри него, едва различимые самым острым зрением, которое было доступно ее глазам с усиленными функциями, находились микроскопические механизмы, которые позволят ей контролировать это животное. Жалко, конечно, что они были такими большими, но это было лучшее, что она сумела сделать, учитывая имевшиеся у нее под рукой материалы, постоянную слежку и вещества, расход которых столь тщательно контролировался. I-950 удалось сделать лишь ограниченное их количество, и на скорую руку, потому что она использовала мельчайшие кусочки отдельных частей, которые она затем уничтожала в ходе «экспериментов».

У каждой такой машинки был хвостик, вроде мужского сперматозоида, который позволял ей проплыть в жидкости, окружавшей мозг тюленя, к той области, на которую она была запрограммирована оказывать воздействие. Там она незаметно опустится на поверхность мозга и закрепится, выделив микроскопическую каплю хирургического клея. Затем из нее раскрутятся крошечные нити, вонзившись в жизненно важные области мозга млекопитающего - по существу, это была чуть более ограниченная форма машинно-нейронного симбиоза, который формировал и ее мозг, и который происхождением своим имел ту же самую технологию.

Не в первый раз она задавалась вопросом, какое количество знаний, которым в будущем будет обладать Скайнет, проистекает из исследований, а какое посредством замкнутой временной петли непосредственно от нее. Усилием воли она отбросила в сторону эти размышления; вопрос этот был лишь риторическим, как и вопрос о том, откуда исходила информация «в первую очередь». Они становились бессмысленными, в том случае, когда путешествия во времени учитывались в вычислениях.

Эти машинки будут реагировать на сигналы, посылаемые посредством специального передатчика, который она дополнительно прикрепила к другому, на радиоошейнике. Это позволит ей видеть и слышать всё глазами и ушами животного. Хорошо ли они будут работать, ей, строго говоря, еще потребуется выяснить. Передатчик также позволит ей возбуждать определенные участки мозга тюленя, вызывая у него желаемую реакцию. Безжалостную, неистовую ярость, например. В мире без Терминаторов ей приходилось импровизировать.

Клея вонзила иглу в шею тюленя у основания черепа и ввела ему под кожу эти машинки.

– Клея! Что это ты сейчас сделала? – К ней по льду с опаской и очень осторожно шел Хайрам Локк. – Кажется, я только что увидел, как ты ввела этому тюленю воздух?

Ей не было видно его лица, потому что оно было скрыто шерстяной балаклавой и светоотражающими очками, но по голосу она могла понять, что он произнес это явно неодобрительно.

Хайрам! – огрызнулась она. – Это же убьет животное?

Он замялся.

– Да, – ответил он.

– Как мы оба уже знаем, с какой стати мне делать что-то подобное, нечто настолько глупое?

Локк огляделся вокруг, будто надеясь, что его кто-нибудь поддержит.

– Тогда что же ты сделала? – неуверенно спросил он.

– Я пыталась взять у него кровь. Но у меня онемели пальцы, и я не попала в вену. Хотите сами попробовать? – Она встала и протянула ему шприц.

– Нет, нет, – сказал он, отступив на шаг назад и подняв руки в рукавицах.

Она подошла к нему на шаг ближе.

– У меня создалось такое впечатление, что вы считаете, что я не умею им пользоваться. – Голос ее был тверд и не оставлял никаких сомнений в том, что она думает по поводу его вмешательства. – Не хотите ли продемонстрировать?

– Извини, – сказал Локк, продолжая пятиться. – Я сказал это необдуманно.

– Так в чем проблема? – спросила Клея.

Она была вовсе не рада, что он искал ее и явился сюда. Он должен был находиться в нескольких милях отсюда вместе со своим напарником. Она рисковала, и он мог что-то заметить. Но риски были неизбежны. Время, когда она оставалась одна, было крайне ограничено; правила техники безопасности требовали, чтобы никто не выходил на лед один. Ей удалось заполучить для себя это время побыть здесь одной только тем, что она стала совершенно невыносимой для этих двух людей.

Из-за того, что вся ее голова была закрыта балаклавой, с этими защитными очками и отделанным мехом капюшоном, даже ее усиленные компьютером чувства существенным образом хромали. Она пришла к выводу, что в настоящее время в отношении своих органов чувств она была идентична обычному человеку. Это давало ей серьезную фору перед ее спутниками. И все же, ей следует быть бдительнее людей. Особенно ввиду сокращения возможностей ее организма. Клея подумала, что на каком-то определенном уровне она может попасться. «Или, может, я ищу оправданий своему желанию убить человека».

Возможно, это от досады на то, что так много времени потребуется для того, чтобы запустить Скайнет. Компьютер, который в один прекрасный день станет Скайнетом, был исключительным, но это была лишь машина, совершенно лишенная сознания. Находиться рядом с такой усеченной версией ее собственного создателя в эмоциональном смысле было крайне болезненно. Это, конечно же, заставило ее собственный компьютер заняться балансировкой химии ее мозга. По-видимому, заняться основательно.

– Мы беспокоились, – сказал Локк. – Ты не должна оставаться здесь одна. Если с тобой что-нибудь случится...

Она рассмеялась.

– Если со мной что-нибудь случится, это будет исключительно моя вина, и вы ничего не сможете поделать.

– Ну, я не горю желанием рассказывать Трикеру о том, что ты была здесь одна, вот как сейчас. – Голос у него был мрачным.

– Тогда не говорите ему. – Клея пожала плечами. – И его не будет беспокоить то, о чем он не узнает. Думаете, я ему пожалуюсь на это, когда мы вернемся? – Она наклонилась к нему. – Послушайте, у меня своя работа, у вас своя. И знаете что? Представьте себе, моя работа гораздо важнее для меня, чем ваша. Я не хочу помогать вам, и не хочу торчать вместе с вами, когда могу заниматься своими делами.

Они обсуждали все это, до хрипоты, до того, как отправиться на работу этим утром. Возможно, этот человек нервничал и хотел прикрыть свою задницу на случай, если Трикер каким-нибудь образом узнает о том, что она работала здесь одна и независимо от них.

– Кстати, если мы не должны оставаться одни, где, черт возьми, Кушнер?

Локк замялся, переступая ногами в тяжелых ботинках.

– С ним все в порядке.

– Ну так и со мной тоже! – сорвавшись, вскрикнула Клея.

Ученый выпрямился.

– Но ты же женщина.

«Он что, действительно считает, что я не знаю, какого я пола?», – удивилась она, на мгновение смутившись. Ее компьютер дал ей подсказку: «Исторически сложилось так, что самки человека считаются слабым полом». Она чуть не рассмеялась вслух.

– Да, – спокойно согласилась она, – я женщина. – Вроде бы. – Но я также намного моложе вас и в гораздо лучшей форме. Посему предлагаю вам следить друг за другом и предоставить меня той судьбе, которой я, без сомнения, заслуживаю.

– Не надо только вот так грубо, – раздраженно сказал Локк. – Я хочу лишь помочь.

– Тогда не надо меня так опекать. Уходите, я занята.

Они уставились друг на друга. «Хорошо, что ему не видно моего лица, – подумала I-950. – У него, наверное, случился бы сердечный приступ». Хотя, конечно, тогда, по крайней мере, часть ее проблем решится сама собой.

Убить их обоих было так соблазнительно. Она могла бы сбросить тела в трещину сегодня, и к тому времени, когда их обнаружат поисковики, эти два трупа настолько окоченеют, что никто не сможет точно сказать, когда именно они погибли, и даже если бы она избила их до полусмерти, их ранения скорее всего объяснят падением. И тогда она сможет работать спокойно, от нее они отстанут. Идеальное решение. Если только не считать того, что... в то же время это удвоит наблюдение за ней со стороны Трикера.

Она вздохнула, оглядевшись вокруг, где всё было белым-бело, с плывущими по небу кристально чистыми облачками под сине-фиолетовым небом. Однако в конце концов, подумала она, лучше всего просто смириться с ними. «Но это же так заманчиво. Без них я могла бы предаться мечтаниям о том, что вообще никаких людей в мире нет. И что это место... чистое».

– Послушайте, – сказала I-950, стараясь придать голосу примирительные нотки, – я буду вам звонить каждые полчаса, и если что-нибудь случится, ну хоть что-то, какая-то малость, пойдет не так, я вас вызову и немедленно возвращусь в лагерь. – Клея пожала плечами. – Что еще я могу сделать? Если я сейчас так не поступлю, пройдет время, и мне придется вернуться, и я ничего не успею сделать.

Локк скрестил руки на груди и, казалось, собирался что-то сказать.

– Если только вы оба не захотите, конечно, пожертвовать собственным временем и торчать здесь рядом со мной, пока я работаю? – предположила она.

Он рассмеялся.

– Дело в том, что Трикер...

«Ну вот опять», – подумала она.

– И что, кто-то собирается ему что-то говорить? – спросила Клея. – Я лично нет. – Она пожала плечами. – Послушайте, здесь холодно, а мы теряем рабочее время. Почему бы нам не обсудить это позже, в лагере? – Так же, как это у них происходило до сих пор каждый день.

После минутного колебания он кивнул.

– Хорошо, – сказал он.

Затем, почти неохотно, он повернулся и заковылял прочь. Клея посмотрела ему вслед. Внезапно она представила себе его корчащимся на льду, с льющейся изо рта кровью. «Вот бы так», – подумала она и пожалела о том, что вынуждена была так поступать.

Она посмотрела на тюленя. Сердцебиение у него было нормальным, и казалось, что у него просто естественный сон. Схема, приводившая в действие машины, которые она ему имплантировала, управлялась другим механизмом, находившимся в ее сложных и несколько громоздких наручных часах. Клея активировала их, проверив каждую по очереди и получив в ответ сигнал о том, что все в порядке. Теперь осталось лишь испытать их на деле. «Есть чего с нетерпением ждать», – подумала она.

Она оглянулась назад и увидела Локка, исчезающего за обточенной ветрами обледенелой снежной глыбой, тронутой изысканными оттенками бледно-голубого цвета. Клея смотрела ему вслед целую минуту и больше его не увидела, даже в ультрафиолетовом спектре. Слух ее также не уловил ничего, что могло иметь отношение к людям. Подняв рюкзак и надев его, она осторожно побежала оттуда трусцой, подыскивая еще одного морского леопарда. Потраченное впустую время задерживало появление Скайнета.

В камере, напоминавшей тамбур, находился Курт, и он радостно ее приветствовал, когда они вошли внутрь со льда. Клея усмехнулась и бросилась в его объятия, обвив ногами его вокруг пояса и страстно его поцеловав.

– У нас есть теперь разрешение работать вместе, – пробормотал ей на ушко Курт, когда они на мгновение прервали свой затяжной поцелуй, чтобы вздохнуть; а потом он лизнул ее в шейку.

I-950 хихикнула и прижалась головой к его плечу.

– Отлично, – прошептала она.

– Терпеть не могу такое прерывать, ребятки, – сказал Трикер, – но нам нужно кое-что обсудить.

Клея, по-прежнему висевшая на Вимейстере, как обезьянка, взглянула через плечо на Трикера. Она лениво ему улыбнулась.

– Ой да? Тогда давайте назначим встречу, – предложила она.

– Минуточку, я как раз сейчас свободен, – сказал он, оставшись, кажется, абсолютно не впечатленным публичной демонстрацией их столь бурной и горячей чувственности.

I-950 с обожанием посмотрела на Курта.

– Но зато я занята, – сказала она. Затем она снова посмотрела через плечо на Трикера. – Может, через пару часиков?

– А может, сейчас?

Чаще всего Трикер не пытался скрывать свою неприязнь к ним обоим; теперь же он, казалось, делал все возможное, чтобы это продемонстрировать. У него имелся чрезвычайно эффективный способ дать понять, о чем он думал, когда он смотрел на человека - он чем-то напоминал маленькую, тявкающую, невоспитанную собачонку, которая может оказаться очень ценной, и поэтому ее нельзя усыпить.

Вимейстер снял руки с талии Клеи и облапал ее за ягодицы; он подсадил ее, и она рассмеялась.

– Через два часа, – сказал он и начал уходить. – Курт, – сказал Трикер, стараясь не глядеть на мускулистого ученого и на его хорошенькую ношу, – если ты заставишь меня ждать, то и я заставлю тебя ждать.

Курт и Клея посмотрели друг на друга и одновременно вздохнули, а затем лукаво улыбнулись. Он медленно опустил ее, и она подошла к начальнику службы безопасности.

– Что именно нужно обсудить прямо сейчас? Вы же получили разрешение, чтобы я работала вместе с моим другом. Так что...? – Она пожала плечами, широко раскрыв глаза.

– Мне нужно знать, как же теперь насчет вашей работы, – сказал он, стиснув зубы.

– Думаю, что та работа важнее, – сказала ему Клея. «Если бы ты знал, насколько она важнее, человек». – После того, как все мои мысли будут заняты именно ею, мне будет очень сложно сосредоточиться на чем-то другом.

– Значит, вы намерены отказаться от той работы, для которой вас сюда и привлекли?

– Ну, вообще-то... – Она достала диск и вручила его ему с милой улыбкой. – В значительной мере она уже закончена. Думаю, вы сможете найти здесь нескольких человек – она назвала их – которые смогут доработать оставшиеся детали. Вам так пойдет же, верно?

Трикер прикусил себе щеку изнутри.

– Конечно, – сказал он через некоторое время. Он неискренне улыбнулся. – Ну бегите, дети. Займитесь делом. – Ирония его была злой и слишком плоской.

– Всему свое время. – Клея послала ему воздушный поцелуй, затем крепко обняла мускулистую руку Виемейстера и посмотрела на него. – И всё по порядку.

Она ушла вместе с Куртом, чувствуя себя такой счастливой, насколько это было для нее возможно без Скайнета, шепчущего ей в голову. Она с нетерпением ждала секса, которым она вскоре займется с Куртом. И как хорошо, что у нее теперь имелось официальное разрешение работать вместе с ним над Скайнетом. Никто на земле, за исключением, пожалуй, Алиссы, не смог бы оказать ей большую помощь в развитии этого интеллекта. И в придачу она снова опустила Трикера. Серена считала его исключительным человеческим существом. Но Клея не находила его таким уж страшным; он даже не преследовал ее из-за сходства с прародительницей, что, откровенно говоря, являлось облегчением.

Также приятным облегчением стало то, что ей, наконец, удалось убедить свой компьютер дозволить ей естественные реакции на секс. Она успешно аргументировала это тем, что, поскольку она была менее опытной, чем ее предшественница, то она в меньшей степени была способна имитировать свои ощущения. Поэтому разумно было предположить, что такой умный человек, как Вимейстер, почти наверняка обнаружит у нее отсутствие страстности. В предвкушении этого у нее что-то приятно затрепетало внизу животика. Как замечательна жизнь!