13 января 1919 года, находясь с отрядом в с. Малая Ивановка, я получил от генерала Яковлева предписание прибыть в штаб Северо-Восточного фронта, в слободу Михайловку, для доклада.

В это время на Северо-Восточном фронте всюду было скверно, фронт разваливался и откатывался к югу почти без сопротивления и местами даже без соприкосновения с противником. Управление войсками было утеряно. По пути следования в штаб я встречал вооруженные группы казаков разных частей, соединявшихся по собственной инициативе в отряды для партизанских действий и обороны станиц и хуторов. Отрядами командовали офицеры, но общего руководства не было, никто обстановки не знал. Я, убедившись, что управления не было, по собственной инициативе приказывал этим отрядам разыскать противника и, не теряя с ним связи, медленно отходить к станицам и хуторам, лежащим на Дону, где им закрепляться, связываться с соседними отрядами, вести разведку и ждать дальнейших распоряжений. Этим отрядам я наметил пути следования на станицы Кременскую (есаул Руф, Попов), Клецкую, Перекопскую, Распопинскую (хорунжий Сердинов), рассчитывая создать здесь линию обороны. Отряды были разной силы, от 100 до 600 человек. В станице Кременской было даже две пушки.

По пути следования в Михайловку я встретил офицера, накануне выехавшего из Михайловки, который сообщил мне, что в Михайловке расклеены афиши, приказы и объявления, что на фронте все благополучно, но штаб генерала Яковлева спешно ушел в Арчаду и эвакуировал все военные учреждения. Я направился в Арчаду; штаба фронта и здесь не было. Арчада спешно эвакуировалась и была запружена обозами и тыловыми учреждениями. Начальник этапа доложил мне, что генерал Яковлев со штабом проследовал на юг, минуя Арчаду.

Около 20–22 января я, наконец, нагнал штаб в одном из хуторов за Доном.

После разговоров с генералом Яковлевым по поводу последних операций в районе Прямой Балки, я передал ему письменный доклад о бое 7 января, о деятельности 4-го Конного отряда и о состоянии его в последний период, с приложением копий как моих донесений и докладов, так и копий распоряжения штаба фронта и сообщений генерала Татаркина. Из представленных документов, особенно копий распоряжений штаба фронта, часто противоречивых и даже абсурдных, не соответствовавших обстановке и элементарным требованиям ведения боевых операций и использования конницы, можно легко было вывести заключение о руководстве штаба фронта. Я указал также на состояние людей и лошадей, бескормицу, тиф, отсутствие теплой одежды и особенно сапог — результатом этих причин и было понижение боевого состава частей до 150–200 сабель в полку. За все время пребывания в районе Саратовской губернии 4-м Конным отрядом от штаба Северо-Восточного фронта не было получено ни одного сведения, ни одной информации как об общей обстановке на всем фронте, так, в частности, и о положении на Северо-Восточном фронте. Никаких сведений о противнике, о задачах Северо-Восточного фронта и вообще, кроме того, никакой заботы о питании людей и лошадей, одежде и проч.

Доклад мой по своей яркости, документальности и правдивости произвел на генерала Яковлева сильное впечатление, понявшего, по-видимому, как много им сделано ошибок и проявлено легкомыслия.

Затем я информировал его о всем виденном и сделанном мною перед фронтом, во время моего следования в розысках штаба фронта, об отданных мною распоряжениях и указаниях и предложил ему поручить мне объединить действия партизанских отрядов, войти в соприкосновение с противником и, организовав оборону по Дону, задержать на несколько дней противника, что даст возможность нашим частям прийти в порядок.

23 января я получил предписание и вместе с одним из офицеров моего штаба, штабс-ротмистром Небогатиковым, объехал станицы Кременскую, Перекопскую, Клецкую и другие, где к этому времени казаки уже сорганизовались. За это время я выпустил три приказа-воззвания с описанием обстановки и директивами отрядам. Красные пока особенной активности не проявляли, и деятельность партизанских отрядов состояла, главным образом, в разведке и поддержании связи между собою, чем достигалась общность действий. Около 10 дней отряды выполняли свою задачу, отбивая небольшие группы противника.

1 февраля я счел задачу выполненной, партизанские отряды отправлены по своим частям, и я выехал в Новочеркасск.