Глава седьмая

От напряженной едкой тишины у Тео зудела кожа.

– Послушай, прости меня. Откуда я мог знать, что у вас свидание? – извиняющимся тоном тихо произнес он, отхлебывая свой двойной макиато. – Он мог бы остаться.

– Это не было свиданием, – сквозь зубы медленно процедила Клемми, внимательно глядя на экран рига Эллы в попытке синхронизировать его со своим.

– Окей, окей, – прошептал Тео, отводя глаза в сторону, чтобы избежать ее очередного убийственного взгляда. Он почувствовал, что самое время сменить тему. – Спасибо, что взялась за это.

Клемми не ответила, полностью сосредоточившись на единственной строчке кода, мигавшей на экране ее рига. Затем она начала редактировать пароль через биокоммуникационный интерфейс с помощью едва уловимых движений глаз и мысленных импульсов. Тео подумал, что, увлекшись, она не услышала его, и хотел повторить, но она перебила его хрипловатым от напряжения тоном:

– Если кому-то угрожают смертью, я чувствую себя обязанной помочь – если, конечно, угроза исходит не от меня самой.

На губах Тео мелькнула призрачная тень улыбки.

– Усложнять тебе жизнь – это моя работа, – тихо произнесла она. Тео стал вдумываться в ее слова в поисках какого-то глубинного смысла, но тут она добавила: – Поскольку ты мой ближайший преследователь.

– Я не преследую тебя!

– Тогда как ты меня здесь нашел?

Он снова не смог посмотреть ей в глаза.

– По твоим стримам. Я узнал это место.

– Я никогда не бывала здесь с тобой.

– Ну…

Он не нашелся, что на это ответить.

– При этом ты не позвонил мне на «Эхо». – Она с подозрением взглянула на Тео, и он пожал плечами. – Но звонок предупредил бы меня о твоем приходе, так?

Губы Тео пришли в движение, но слов выдавить не получалось. Ему было ужасно противно, что она так безошибочно читает его мысли; впрочем, это была ее старая привычка, причем она улучшала свои навыки в этом направлении с пугающей скоростью.

– А еще это испортило бы тебе свидание, разве нет? – вставил он.

– Я уже сказала: это было не свидание, – сухо бросила она. Риг Эллы издал мелодичный сигнал и ожил – Тео был спасен. – И словно по взмаху волшебной палочки… мы вошли! – Она просияла, довольная своим успехом. – Но мы находимся только в безопасном режиме, так что не сможем добраться до ее приложений или поднять историю. Все это по-прежнему защищено. Но зато мы можем прочесать системные файлы, – она открыла на экране файловую систему, – и еще посмотреть, что было сброшено в отстойник.

– В отстойник? – переспросил Тео. – Это твой отец научил тебя всем этим хакерским штучкам?

– Я не хакер, Тео. В серьезные вещи не лезу. – В ее голосе прозвучала нотка сожаления или ему показалось? – Это все фокусы для начальной школы. Когда растешь в семье полицейского, в любом случае учишься каким-то вещам, хочешь или не хочешь. Я всегда была убеждена, что мои родители пользовались этой же лазейкой, чтобы следить за мной, когда я была подростком. Приходилось быстро умнеть. – Она похлопала риг Эллы сбоку. – Отстойник – это хранилище остаточных временных оптических файлов. Временные файлы последнего разговора, проводившегося на этой штуке, должны быть до сих пор здесь.

Не вдаваясь в дальнейшие подробности, Клемми принялась рыться в мешанине временных файлов. Тео видел мельчайшие детали трехмерного интерфейса, отражавшегося в ее визоре. Быстрым движением глаз она перешла на десятигранную иконку и открыла ее, а уже через несколько секунд слушала телефонный разговор с угрозами Тео.

– Этому человеку, похоже, в детстве не хватало родительской любви, – наконец сказала она, покачав головой. Их взгляды встретились, и он увидел ее карие глаза сквозь море цифр кода, спроектированного на внутреннюю поверхность полупрозрачного визора. – Если бы речь шла о моей матери, я бы, имея на руках этот временный файл из отстойника, прямиком пошла в полицию. Но поскольку я живу с мачехой…

– А что, если это навлечет на нее еще больше бед?

Клемми еще секунду смотрела на него, а потом сфокусировала взгляд на файлах. Тео предпочел бы услышать от нее какой-то ответ, который развеял бы его собственные сомнения и страхи. Согласна ли она с ним? Или, может быть, у нее есть какая-то светлая идея насчет того, что ему делать? Пауза затягивалась, и он начал цепляться за все подряд, лишь бы отвлечься.

– Выходит… ты и Роджер Хантингтон-Стэнли, да?

Слова эти сами сорвались с его губ, и только потом внутренний голос подсказал ему, какой же он придурок. Он попытался отвести глаза в сторону, но успел заметить, как она вдруг напряглась.

– Знаешь, почему люди уезжают учиться в университет? – рассеяно спросила она. Тео пожал плечами и промолчал, догадываясь, что вопрос риторический. – Потому что это помогает им понять, в каком маленьком мире живут люди, которых они оставили дома. Даже в больших городах…

– Слушай, я не имел в виду…

Он умолк, с запозданием обдумывая, чего именно он не имел в виду.

Клемми развернула риг Эллы и с силой сунула его в руки Тео, лежавшие на столе.

– Там есть навигационный файл, который я спасла из отстойника. В нем – GPS-координаты места, куда направлялась твоя мать.

Тео подхватил шлем, чтобы лучше рассмотреть карту дополненной реальности, спроектированную на внутреннюю поверхность визора.

– Это последнее место, где она побывала?

– Точнее, это последнее место, где она побывала в своем риге, помимо вашей квартиры. И было это два дня назад.

Он тоже заметил указатель времени.

– В тот же день, когда ее уволили из Заповедника…

– Все равно хоть какая-то зацепка.

Клемми сняла с головы свой риг, аккуратно положила его на стол и взъерошила волосы.

– Тогда это может быть место, где обитает наш таинственный звонивший, – сказал Тео, стараясь, чтобы его голос звучал твердо.

Клемми откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

– Может быть.

– Да. – Уверенности Тео явно не хватало. – Думаю, мне лучше это выяснить.

– Конечно.

– Это может быть опасно.

– Само собой.

Наступило неловкое молчание. Еще немного помявшись, Тео наконец встал и спрятал мамин риг в рюкзак.

– Ну ладно… Спасибо, что помогла, Клем. Это… это для меня много значит.

Пытаясь – впрочем, безуспешно – подобрать какие-то более значимые и проникновенные слова, он запнулся. Но когда он уже направился к выходу, Клемми вдруг окликнула его:

– Погоди, Тео. – Она быстро встала и догнала его. – Тебе все равно нужен какой-нибудь идиот, который пойдет с тобой, чтобы прикрыть тебе спину.

Когда Клемми шла с ним к двери, Тео чувствовал, как его просто распирает от гордого самодовольства.

Они торопливо шагали по Шордич Хай-стрит. Мекка для гурманов, район Шордич приятным теплым вечером притягивал многочисленных любителей вкусно поесть. Говорили, что, пройдя по этой улице от начала до конца, можно перепробовать все кухни мира. Почти каждый фасад здесь украшала картина стрит-арта, отчего все становилось похожим на одну гигантскую мозаику, которая настолько влекла сюда туристов со всех уголков света, что район получил статус Культурного наследия ЮНЕСКО, несмотря на попадавшееся здесь эксцентричное граффити – символ движения «Дети Эллюля», осуждающего современные технологии. Это решение не позволило строить здесь веретенообразные небоскребы, и теперь они окружали Шордич со всех сторон, как фортификационные сооружения, охраняющие старый Лондон.

С неба начали падать крупные капли одного из тех теплых дождей, какие обычно приносят сюда сентябрьские муссоны. Их визоры были сделаны из водоотталкивающего материала, и поэтому дождь не мог вмешаться в их ДР, но мелкие капельки все равно просачивались на экран с их ригов. Тео и Клемми свернули на боковую улицу, подальше от молчаливых дорожных заторов и толп пешеходов. Всего в нескольких шагах от центра улочки казались пустынными, хотя тоже были украшены великолепной настенной живописью. Когда они приблизились к границе квартала Спиталфилдс, на визоре Тео появилась пульсирующая стрелка, которая указывала на двойные стальные двери, отмеченные кляксой темно-синей краски, похожей на чернильное пятно из теста Роршаха. Он сдвинул свой риг вниз, на шею.

– Вот сюда она и ходила, – кивнул он в сторону здания.

Клемми не ответила. Она была занята тем, что вчитывалась в данные истории этого дома из архива районного технологического отдела, которые потоком высвечивались на ее мониторе.

– Согласно имеющимся записям, это здание за последние пять лет регулярно меняло собственников и сдавалось в аренду десяткам разных компаний, от частного клуба до нескольких недолговечных технических стартапов. В настоящее время оно зарегистрировано на одну девелоперскую компанию и, по идее, должно пустовать.

С другой стороны улицы им была видна новенькая цепь с висячим замком на дверях. Картина на ничем не примечательном двухэтажном особняке, изображавшая зеленые заросли джунглей, где на ветке дерева притаился леопард, не давала никакого представления о том, что может находиться внутри.

Клемми стояла, внимательно изучая это произведение стрит-арта.

– И что теперь?

– Думаю, нам нужно попасть внутрь.

Тео неуверенно начал переходить улицу, в душе надеясь, что Клемми попытается его остановить.

– Ты что, всерьез думаешь, что мы можем вот так просто подойти, постучаться в дверь и поинтересоваться у того, кто нам откроет, не видел ли он, часом, твою маму? – Клемми сокрушенно покачала головой. – Потому что это было бы ужасно глупо с нашей стороны.

Тео почувствовал, что спазм, сжавший его желудок, постепенно отпускает: слава богу, она отговаривает его от этого поступка.

– В том переулке есть боковой вход, – показала она в сторону. – Давай посмотрим, не сможем ли мы пробраться в дом оттуда.

Клемми решительно двинулась через пустую улицу, а внутри у Тео снова все сжалось. Но он все же последовал за ней, хоть и неохотно. В узком проулке по обе стороны от еще одной небольшой двери стояли контейнеры для разделения мусора, раскрашенные в разные цвета для разных видов отходов. Приблизившись к этому боковому входу, Клемми обвела взглядом стену вокруг него.

– Никакой сигнализации не видно, – констатировала она.

Тео опять надел свой риг и огляделся. Быстрый пересмотр его установок высветил обычные отвлекающие стримы: распознавание лиц, реклама и тому подобное. Он включил приложение, которое было разработано для любителей мастерить своими руками, чтобы выявлять металлические штыри или проводку в сухих стенах при ремонте квартир, но в итоге получило широкую известность благодаря тому, что воры применяли его для обнаружения охранной сигнализации и датчиков ближней бесконтактной связи.

– Напряжение в сети подключено, – заметил он, когда на дисплее высветилось несколько бледных линий, пересекавших стены. – Датчиков нет, но зато есть базовая станция беспроводной сети. RTE421.

Читая все это, Тео понятия не имел, что оно означает, но надеялся, что Клемми в курсе. Поскольку бесплатный беспроводной Интернет сейчас обеспечивался правительством и в большинстве стран являлся одним из неотъемлемых прав человека, только очень крупный бизнес держал свои собственные базовые станции – в основном для того, чтобы можно было безопасно перекачивать большие массивы данных.

– Что, ты говоришь, тут было раньше?

Клемми провела рукой по двери.

– В последнее время – ничего. И уж точно ничего такого, что требовало бы передачи больших объемов информации.

На двери пожарного выхода наружной ручки не было. Клемми удалось кончиками пальцев ухватиться за выступающую металлическую кромку вокруг косяка и потянуть на себя. Дверь тяжело и бесшумно открылась на хорошо смазанных петлях.

Тео уставился на нее:

– Что ты с ней сделала?

– Ничего, – тихо ответила она, заглядывая внутрь. – Она была не заперта.

– Зачем на одну дверь вешать замок, а вторую оставлять открытой? – Тео заглянул в свой визор. – К тому же, как только ты открыла ее, сигнал сети пропал.

Клемми пожала плечами и ступила внутрь. Затем она обернулась к нему; на губах ее сияла улыбка:

– Ну что, ты идешь?

Он успел заметить только очаровательные ямочки на ее щеках, как она уже перешагнула порог и скрылась в темноте.