Глава 6
При свете дня ресторанчик утратил в интимности, зато открылись новые детали интерьера. Древние мечи и копья, закрепленные на стене между окнами, несколько пробитых щитов, подвешенные на потолке. Стали, правда, видны и пятна копоти у канделябров, и испещренный отметинами простенок между дверью и баром — словно кто-то долго забавлялся, кидая в стену ножи.
Народу в ресторанчике не прибавилось. Тот крепыш, что вчера дрых за стойкой, занимал столик в углу, шумно поглощая завтрак. Рада сидела у двери, разглядывая злополучный меч.
— И в самом деле испорчен? — спросил Виктор, садясь рядом с ней. — Да, там Дерси просил принести ему завтрак.
Рада вздохнула, поднялась, на минуту скрылась за стойкой. Виктор ждал, осторожно трогая пальцами блестящий клинок. На его взгляд, меч был остер как бритва.
Кстати, а чем тут бреются? Станка у него нет. Может быть, здесь электробритвы существуют? Виктор глупо хихикнул, убрал руки от меча.
Вернулась Рада. С двумя бокалами, заполненными густой жидкостью черного цвета. Жидкость пенилась и бурлила.
— «Кипучий день»! — сказала девушка.
Виктор подозрительно посмотрел на бокал, поднес к лицу. Пахло свежестью. Чуть ли не озоном.
— Рада, это действительно можно пить?
Девушка молча пригубила из своего бокала.
Виктор вздохнул и сделал глоток.
Вкусно. Алкоголь практически не чувствовался. Легкая кислинка, и холодок на нёбе — не мятный, а, скорее, ледяной, хотя жидкость казалась теплой.
— Меч не испорчен, — призналась вдруг Рада. — Косой отвес — нормальная, честная заточка. Но я-то просила сделать эльфийскую!
— А есть разница?
— Еще какая! Эльфийская заточка более жестока. Лезвие идет легко, но немножко гуляет по телу, оставляя рваные раны.
Виктора передернуло. Воображение врача нарисовало ему не самую приятную картину.
— Меч-то эльфийский, — продолжала Рада. — Хотелось и заточить его как следует.
— А я думал, ты увлекаешься лишь кулинарией.
— За папиной коллекцией надо следить. Оружие не должно умирать на стенах. — Девушка задумчиво коснулась рукояти. — Папа все сына хотел. И этот меч приобрел для меня… ну, заранее. — Она посмотрела на Виктора и без всякого перехода сказала: — Странный ты какой-то.
Виктор кивнул:
— Сам знаю.
— Будешь завтракать?
— Да. Только один вопрос… Рада, ты в курсе, что Тэль… девочка, с которой я приехал, утром ушла?
— В курсе. — Рада помолчала и участливо спросила: — Поссорились ночью? Обидел ее чем-то?
Виктор поперхнулся коктейлем. Ответил вопросом:
— Полагаешь, ее можно обидеть?
Рада прищурилась:
— Нет… вряд ли. От нее Силой так и тянет. Не тебе чета. Как ни обидно это было слышать, но Виктор не стал возражать.
— Я хочу ее догнать.
— Зачем?
А действительно — зачем? Неужели он сам не найдет дороги обратно? Впрочем… мало найти дорогу, надо еще пройти той странной тропой, что вернет его в мир Изнанки.
— Мне надо кое-что узнать.
Рада побарабанила пальцами по столу. Вздохнула:
— Нет, так дело не пойдет. Рассказывай начистоту. И не бойся, мне любую тайну можно доверить.
Виктор с сомнением покачал головой.
— Ты не смотри, что я болтушка. Я про себя люблю поговорить. Про папу. Про ресторан, про мечи. Чужие тайны не выдаю.
— Я… не из этого мира. Я — с Изнанки.
— Ну, это я и так поняла.
— Что?
— Озирался ты так, своеобразно. Все, кто с Изнанки приходят, поначалу такие.
— И много их приходит?
— Не очень много. Но и немало. Раз-два в месяц точно заглядывает кто-нибудь новенький. Некоторые уезжают потом, некоторые остаются у нас.
— Рада! Мне надо поговорить с кем-нибудь из них!
— Нет. Я же говорю — чужие тайны ты от меня не услышишь. Зачем людям душу бередить?
— Но я…
— Ничего не понимаешь? Не беда, обвыкнешься. Да и вообще, насколько я знаю, у вас все почти так же, как у нас.
— Так же? Ничего себе! У нас мертвецы не ходят!
— Уверен? Впрочем, и у нас не ходят, их Серый Предел держит.
— А эльфы?
— Что эльфы? Нет эльфов и гномов? Зато, говорили, у вас черные люди живут, и желтые.
Оставив Виктора проводить странные аналогии между эльфами и неграми, Рада на миг отошла, что-то сказала в открытую кухонную дверь. Вернулась:
— Сейчас тебе завтрак дадут.
— Рада… но это не мой мир! Там я был врачом…
— Врачом? Так это замечательно! Тебя в любом городе примут с распростертыми объятиями. Можешь и у нас остаться. Вил уже старый стал, лекарства путает, кишечный заворот резать боится, а ученик у него шалопай оказался, спутался с молодыми эльфами, из лекарского цеха вышел…
Виктор замахал руками:
— Стоп! Стоп. Рада, я вовсе не собираюсь делать здесь карьеру лекаря…
— А какую тогда?
Мужчина за дальним столиком громко рыгнул, встал, двинулся к выходу. Был он невысок, широкоплеч, с грубым морщинистым лицом, жесткими прядями черных волос, торчащих врастопырку. Поступь его была твердая, тяжелая, он словно вколачивал каждый шаг в доски пола.
— Спасибо, прелестная Рада. — Он свойски потрепал девушку за плечо, на миг уставился на Виктора темными навыкате глазами и вышел.
— Это был… — начала Рада.
— Гном, — докончил Виктор.
— Уже встречал их?
— Нет.
Виктор не стал объяснять, что почувствовал в гноме чуждость, подобную той, что была в эльфе. Опять же если продолжить сравнения, то люди были созданы из глины, эльфы из воды, а гномы — из камня.
— Забавный народец, — сказала Рада. Поколебавшись, добавила: — И опасный. С электричеством знаются, пар постигли…
— А ты не пользуешься электричеством?
— Пользуюсь. Но это же не значит, что я его понимаю!
— Ну, это всего лишь… — Виктор запнулся, выуживая из памяти обрывки школьных знаний. Электроны бегут по проводам? Или не бегут? Еще есть какие-то позитроны… нет, они тут ни при чем.
А чем для него была наука? Не магией ли своего рода? Если бы кардиограмму снимали не прибором, а духом Наполеона на спиритическом сеансе, если бы анализ крови проводила не лаборантка в белом халате, а вампирша в черных лохмотьях, если бы вместо таблеток в аптеках продавали хорошо зарекомендовавшие себя сушеные крылья нетопыря и заговоренную паутину? Что изменилось бы для Виктора? Для человека, анализирующего кучку бумаг, осматривающего и ощупывающего пациента, а потом полагающегося лишь на собственные руки и скальпель?
— Блин, — с чувством произнес он. — Блин.
— Вот! — торжествующе сказала Рада. — Ты начал понимать! Так со всеми бывает!
Из кухни вышла старуха в чистеньком переднике, молча поставила перед Виктором поднос.
— Я сама… — Рада прогнала старушку и принялась расставлять перед Виктором блюда. — Попробуешь свежей форели, ее поутру выловили. И скажешь, ел ли такое у себя!
— Ну, за кусок золота весом в десять грамм — мог бы.
— Да что ты, здесь… на пару серебряных, не более того, — успокоила его девушка. — Деньги-то тебе девочка оставила? Виктор машинально пощупал карман.
— Да.
— Значит, все в порядке. На тот кошель, из которого вчера расплачивался, можешь полгода прожить. Конечно, не у меня питаясь… — Рада гордо улыбнулась.
— У меня еще мешочек камней, почти такой же…
Рада шлепнула его по губам.
— Ты что, лекарь? — Глаза ее мигом стали серьезными и жесткими. — О чем болтаешь? Лютой смерти ищешь? У нас поселок мирный, не то что лесные хутора. Но лихих людей везде хватает!
Пристыженный, Виктор замолчал.
— Ладно. Обвыкайся, — остывая, сказала Рада. — Поживи здесь. Дерси даром что безногий, порядок в гостинице держит. Ручаюсь, понравится у нас. Раз уж пришел… значит, тянуло тебя с Изнанки в Срединный Мир!
— Рада, как мне догнать Тэль?
— Опять! Ну зачем тебе эта соплячка?
В словах ее была не ревность — вряд ли Рада испытывала к Виктору что-то кроме легкой симпатии, а просто обычное женское желание нравиться.
— Знаешь, какие у нас девчонки? Вечерком спустись сюда, увидишь. Если на молоденьких тянет, так и они найдутся. А иногда эльфийки, что повольнее, из табора заходят. Чем Хозяин не шутит, вдруг ты им глянешься?
Мораль у Рады явно была простой и незатейливой… В полной уверенности, что заставила Виктора крепко призадуматься, девушка встала, покровительственно опустила ладонь на плечо:
— И вот что… бери этот меч. Мне теперь его видеть — одно расстройство. А для новичка в самый раз будет, легкий, в руках будто сам живет. Денег возьму одну серебряную, без этого просто нельзя отдавать.
— Что я с ним делать буду?
— Найдешь учителя, только хорошего, с грамотой от цеха, а то этим же мечом тебя и прирежут. Пару недель — и от случайного бандита отбиться сможешь. А большего тебе все равно не дано, возраст не тот… Бери меч, лекарь, передумаю ведь!
— Спасибо. — Виктор выложил на стол три серебряные монеты. Поколебавшись — добавил еще две золотые. — Как мне догнать Тэль?
— Тьфу! — Рада всплеснула руками. — Сказала бы, что ты ее любишь, так ведь нет! Вижу, что нет. Забери золото! Хочешь догнать девочку — садись пополудни на «Стрелу Грома», она останавливается на вокзале воды залить. Поезд дорогой, да зато быстрый. Не то в Луге, не то в Рянске он «Четыре Дыма» догоняет. Если Тэль твоя не сойдет по дороге, то найдешь девчонку. А если сойдет… мир большой. Не судьба, значит.
— Сколько сейчас времени?
Рада вскинула руку — из-под рукава платья показались крошечные золотые часики.
— Десять с четвертью. У тебя два часа, лекарь.
— Спасибо! — сказал Виктор ей вслед. На его часах было то же самое время. Мрачно посмотрел в тарелку, где стыла форель.
А хочет он на самом деле догнать Тэль? Не ради того, чтобы вернуться назад… вряд ли она одна способна в этом помочь. Может быть, единственное, что не дает ему покоя, — это вопрос, что же такое он из себя представляет? Что в нем есть важного, что заставило Тэль отправиться за ним в Изнанку? Кто пытался помешать им на переходе?
В ресторан ввалилась какая-то компания, постояла у двери, тихо расселась за соседним столиком. Виктор копался вилкой в рыбе, пытаясь то ли пробудить аппетит, то ли придать блюду употребленный вид, — неудобно оставлять на столе нетронутым столь разрекламированное кушанье. Потом покосился через плечо на соседей.
Было их пятеро.
Четверо — молодые парни, самый младший — еще мальчик лет тринадцати, самому старшему лет двадцать пять. Все одеты по-дорожному, с оружием на поясах — мечи и кинжалы, даже у мальчишки. Лица похожи, явно братья.
А пятый — несомненно, их папаша. В короткой кольчужной куртке, вместо меча за поясом — разбойничий кистень.
Да он и был разбойником, этот мужичок, которого Виктор так опрометчиво пощадил ночью в лесу.
Когда совет окончился, Ритор, невесть уж от чего, почувствовал себя совершенно обессиленным. И вроде не из-за чего было так уж сильно уставать — с его доводами согласились хоть и не сразу, но достаточно быстро. У опытных, бывалых магов и воинов разум быстро взял верх над чувствами.
Кровавой распри не будет. Клан Воздуха не поддастся на столь несложную провокацию. Счеты будут сведены позже, много позже — когда цветок мести взрастет и распустится. А пока… Пока что они должны сделать главное: отыскать Убийцу Дракона.
В то, что Торн дерзнул здесь солгать, не поверил никто. Предводителю клана Воды не имело никакого смысла затевать всю эту историю, не вызови он в самом деле Убийцу — это ведь куда проще, чем дождаться прихода Дракона. Драконы приходят, когда наступает их время; а Убийцу и впрямь можно создать.
«Торн все рассчитал правильно, — думал Ритор. — Предотвратить приход Дракона можно одним-единственным способом — противопоставить Крылатому Властителю его Убийцу. Очень возможно, что тот уже прошел Тропой. Очень возможно, он уже здесь, в Срединном Мире».
Понятно и то, почему Торн не боялся сообщить это Ритору. Убить Убийцу почти так же трудно, как и Дракона. Конечно, это легче, но… только до той поры, пока Убийца не завершил инициации. До этого он не более чем простой смертный. Сила его может прорываться наружу лишь спорадически. И Торн, конечно же, понимал, что Ритор не станет сидеть сложа руки. Клану Воздуха придется начать охоту. Очень возможно, Торн рассчитывает подловить нас на этой охоте, используя Убийцу как приманку, хочет захватить нас врасплох. Один раз ему это уже удалось… у нас четверо убитых — и притом каких!.. А у клана Воды — в лучшем случае один легко раненный. Размен не в нашу пользу.
Ритор даже ударил кулаком по подлокотнику. Он сидел в своем кабинете, возле открытого окна; обострившийся, как всегда в минуту напряженных размышлений, слух ловил встревоженный шепот учеников в широком школьном коридоре этажом ниже; неразборчивое бормотание собравшихся на площади людей — они так и не разошлись, даже после того, как объявили решение совета; ветер, надежный помощник Ритора, послушно подхватывал обрывки слов, исправно доставляя их мэтру.
Если бы он так же легко подхватывал и мысли Торна… или Убийцы…
Мало-помалу лицо Ритора мрачнело. Впервые за долгие годы он не видел разумного выхода. Тот же, что оставался: прибегнуть к настоящим чарам — чародей всегда оставлял на самый крайний случай. Нет ничего проще, чем вычислить мага по творимым заклятиям. О, если бы он, Ритор, был настороже, когда Торн и маги Воды вызывали Убийцу! Тогда все бы остались живы, и не пришлось бы теперь ломать голову, кого посылать на разведку вместо погибших братьев Клатт…
Но теперь уже ничего не исправишь. А это значит — надо привести в действие весь слегка подзаржавевший механизм доглядчиков, прознатчиков и просто осведомителей, щедро рассеянных по всей обширной, протянувшейся на сотни и сотни миль равнине, по ленным владениям и областям полюдья других кланов, по своим собственным… Человек с Изнанки мог появиться где угодно. Он мог, кстати, уже и погибнуть — очутившись, скажем, в Серых Пределах. Его могли зарезать разбойники, польстившись на прочные ботинки или добротную куртку. Его мог прикончить на дуэли какой-нибудь странствующий эльф или гордец из клана Пантер — эти, как известно, затевают ссоры по любому поводу. Он мог утонуть в одном из жутких бездонных бучил вблизи Предела — даже он, Ритор, так и не разобрался толком, что же за силы свили себе гнездо в тех краях. С ним могло случиться все что угодно… он мог потерять проводника.
Нет, на такую удачу рассчитывать не приходится. Торн наверняка отправил навстречу Убийце своих самых лучших. Будем исходить из того, что первые инициации Убийца уже прошел. Это не поможет в его поисках (разве что он по глупости пустит в ход обретенную Силу), но лучше переоценить возможности врага.
Итак, что делать? Послать вести разведчикам, отрядить в разные концы страны поисковые отряды — или прибегнуть к магии? Первый путь нравился Ритору куда больше второго… правда, на первый времени могло и не хватить. Когда Убийца достигнет полной готовности, уничтожение его обойдется Воздуху такой кровью, что страшно даже подумать. Все сегодняшние потери покажутся ничего не значащими.
Ждать нельзя. Дракон может прийти в любой момент… не зря ночами так болит сердце, и смутные огненные образы проносятся перед глазами… и вновь оживает прошлое. Ритор, Убийца Последнего Дракона, всем существом своим знал — Дракону пришло время возродиться. Ему можно было б помочь — не зря же Ритор искал встречи с кланом Огня — и тогда, надеялся маг Воздуха, может, удастся смягчить кровавый нрав Властителя; судьба распорядилась иначе. Что ж, примем и это.
Как говорил брат? «Уверен ли ты, что понял замыслы врага, Ритор?» О да, я более чем уверен. Убийца не пройдет. Как ни печально — его придется уничтожить. Жаль ни в чем не повинного человека из совсем иного мира, но что поделаешь. Жил да был самый обычный человек, человечишка. Может, здесь, может, в Изнанке, а может быть, даже у Прирожденных, если, конечно, у них вообще люди живут. Но случилось что-то, щелкнул тайный механизм души, дрогнули нити Силы, пронизывающей миры. Где-то рождается Дракон — а где-то появляется его Убийца. И начинает свой путь…
Опять все та же арифметика. Жизнь одного или жизни бесчисленного множества, включая и жизнь той самой первой жертвы. Гнусно, но ничего не поделаешь. Совесть уже привыкла к подобным сделкам. Потому что иначе пришедшим на Теплый Берег кланам не выжить. Даже здесь, в Срединном Мире.
Ритор решительно поднялся. Как бы то ни было, теперь он знает, что делать. Договора порваны, мечи и сабли заточены, по селениям пошли вербовщики — пока еще щедрые и честные, пока еще не подпаивая и уговаривая, а прельщая юнцов звоном монет и сиянием мундиров… Дороги назад нет.
Ритор вышел из кабинета. Коридор был пуст, ни один не дерзнул подобраться так близко в момент его, Ритора, напряженного раздумья… впрочем, нет, кто-то все-таки решился. Мэтр уловил слабые колебания волшебного Ветра возле самых висков и невольно улыбнулся. Вот паршивец! Пожалуй, из мальчишки выйдет толк — со временем…
Паренек с прежним старанием драил блестящий, точно зеркало, пол. Когда Ритор приблизился, на него взглянула пара деланно невинных глаз. Мол, вот он я, мэтр, в поте лица выполняю ваше распоряжение…
— Ты и в самом деле намерен посвятить этому занятию все оставшееся до испытаний время? — сурово спросил Ритор.
— По слову вашему, мэтр. — Мальчишка поклонился, только глубоко-глубоко в глазах тлела озорная искорка. Тлела, несмотря ни на что. А ведь за подслушивание парня могло ждать наказание посуровее, чем простое мытье полов.
— По моему слову… — повторил Ритор. — Встань-ка… Асмунд, правильно? Асмунд, сын…
— Клода-башмачника, мэтр, — почтительно ответил мальчишка, наспех и безуспешно попытавшись придать непокорным кудрям соответствующий моменту вид.
— Да, верно, — кивнул Ритор. — Ну а теперь, Асмунд, сын Клода и Брунхильд, отвечай мне, и отвечай правдиво. Что ты слышал?
Защита Ритора была абсолютной. Интересно, сколько ее слоев успел взломать мальчишка?
Асмунд густо, до самых ушей, покраснел. Белокожий, он пошел в мать-северянку. Густая норвежская кровь растворила в себе южную, французскую.
— П-простите, мэтр… — И глаза его сделались виноватыми уже по-настоящему. — Я… я слышал… что вы хотите… отыскать волшебством Убийцу Дракона.
Ритор почувствовал, как пол уходит у него из-под ног.
— Я… я так благодарен вам, мэтр… — продолжал меж тем паренек, с обожанием глядя на волшебника. — Я понимаю, это было испытание… я должен был показать, что умею одолевать защиту. Я подумал — вы, наверное, решили взять меня с собой… должен быть в походе мальчишка, а я ничуть не хуже Таниэля… и вот вы меня проверяли… я очень старался, мэтр. Скажите мне, я ведь выдержал, правда? — И обратил сияющий взгляд на любимого учителя.
«Ну конечно, — подумал Ритор. — Мальчишка даже и помыслить не мог, что ему по силам пробиться через мою защиту. Он не сомневался — его испытывают. Этот дьяволенок и в самом деле одарен. Кто бы мог подумать…» Ритор покачал головой, злясь на самого себя. Проморгал, проглядел такой талантище. Из Асмунда выйдет со временем великий волшебник. А ему, Ритору, стоит подумать над своей защитой…
Он быстро, одним касанием, прощупал паренька. Нет, сейчас тот не творил никакой волшбы.
— Пойдем-ка. — Ритор поманил Асмунда за собой. — Ты прав, это испытание ты выдержал вполне удовлетворительно… почти хорошо.
Мальчишка от досады закусил губу.
— Чтобы ты смог в этом убедиться, — неумолимо продолжал Ритор, — сейчас пойдем ко мне в кабинет. Покажешь, шаг за шагом, как ты взламывал мою защиту. А я объясню, где можно было пройти проще и быстрее.
Ритор искренне надеялся, что у него и впрямь найдутся советы и объяснения. Талант талантом, но опыт тоже кое-чего стоит…
А остальные дела — подождут. Если преуспел этот чертенок, где гарантия, что такой же точно не сыщется у Торна? Да и силы паренька надо проверить до конца, до самых глубин — потому что его наивное предположение, быть может, обернется правдой.
Должен быть кто-то юный в отряде, с незамутненным скепсисом взглядом.
И не только во взгляде дело — но мальчику пока лучше о том не подозревать…
— Это безумие, Ритор, — твердо сказал старый Рой.
— По меньшей мере безрассудно, Ритор, — покачал головой младший брат Роя — Гай.
— Не ожидал такого от нашего осторожного и осмотрительного мэтра, — развел руками Солли.
— А мне, тысяча чертей и одна портовая шлюха, нравится! — Сандра стукнула кулаком по столу и, сведя брови, оглядела собравшихся. По слухам — а правды не знал даже Ритор — в бытность свою в Изнанке Сандра была первым помощником капитана на пиратском бриге. Была она дородной, громогласной и очень сильной. Фехтовать умела, как не многие мужчины. На шее у нее был уродливый шрам — явно сабельный, которым она, судя по всему, очень гордилась. В ушах Сандра носила пару золотых серег в виде черепов с бриллиантовыми глазами по пять карат каждый. — Ненавижу сидеть без дела! Найти этого ублюдка и придушить! Своими руками. Давай, Ритор, нечего сушить весла! Бери рифы, и залп всем бортом! На меня ты можешь рассчитывать, даже если эти сухопутные крысы от страха обмочат портки.
К ее манере выражаться все в клане привыкли уже давным-давно. Последние пару сотен лет и обижаться перестали. Ритора порой посещала мысль, что все это обилие морских терминов и затейливых ругательств — не более чем маска, надетая когда-то перепуганной женщиной, оказавшейся в чужом мире. Еще больше его укреплял в этом подозрении тот маленький факт, что морская волчица Сандра никогда не изъявляла желания подняться на палубу. Да и правильно делала — женщин на кораблях не жаловали… разве что в одной-единственной роли.
Но магом она была хорошим. Для женщины — даже великолепным.
— Сандра! Останови свою абордажную команду и ложись на время в дрейф, пожалуйста, — поднялся четвертый маг, смуглый, горбоносый, со странным именем Болетус Эдулюс. Как и Сандра, он был с Изнанки. — Мы согласились с доводами Ритора, когда он предложил не начинать войны с Торном. Теперь же согласиться нельзя. Заклятие требует слишком большой энергии. Мало того, что можно не уложиться в час нашей полной силы, нам придется снять изрядную часть защитных и дозорных чар, да и самим надолго выйти из строя. За себя — не боюсь, но ты посмотри на Роя и Гая! Силы клана не безграничны, Ритор. Великий Ветер! Ты знаешь об этом не хуже меня. Клан останется почти беззащитным. Торн придавит нас играючи…
— Ну, это едва ли! — рявкнула Сандра, выхватывая из-за широкого цветастого кушака устрашающего вида абордажный тесак. С оружием она не расставалась даже в постели — где, по некоторым сведениям, ее отличал совершенно необузданный темперамент. Несмотря на почтенный возраст, сама Сандра выглядела лет на тридцать пять, не больше. — Прежде чем этот ублюдок гальюнщика и сифилитичкой русалки сумеет…
— Сандра, дорогая, — терпеливо сказал Ритор. — Пожалуйста, дай почтенному Эдулюсу закончить…
— Кончать он на девке будет, — рявкнула волшебница. — Знаю я и так, что он скажет! Мол, не станет Торн наши мечи испытывать, ударит магией, а мы тут стоим, как девчонка из пансиона благородных девиц с закрытыми глазами и задранной юбчонкой в ожидании, пока ее трахнет садовник!..
Почтенные маги заерзали, кто-то хихикнул.
— Браво, браво, Сандра. — Ничуть не обидевшись, Болетуе похлопал в ладоши. — Мне всегда нравилось, как ты выражаешь свои мысли. В общем, ты права. Именно это я и хотел сказать. Торн, конечно же, не упустит случая напасть. Полагаю, он уже сейчас не спускает глаз с клана. Как только мы откроемся, он атакует. И, полагаю, атакует немедленно.
Ему важно не допустить нас до Убийцы именно сейчас, пока тот еще слаб. Пусть никто не считает меня трусом, но принять план нашего почтенного Ритора равносильно самоубийству. Куда надежнее задействовать осведомителей. Дольше? Конечно. Ненадежнее? Конечно. Зато куда безопаснее для слана.
Ритор поднял было руку, однако горбоносый волшебник и не думал умолкать.
— Не считай меня глухим, Ритор. Я отлично слышал, что ты сказал. Мы можем не успеть. Верно. Но ведь и Убийца не окажется возле Дракона в тот самый миг, когда Властитель вступит в Срединный Мир. Убийце тоже понадобится время — и немалое.
— Черта с два ты тогда с ним справишься, Болетус, — фыркнула Сандра. — Он завяжет тебя одной левой в двойной морской и скормит крабам.
Эдулюс хитренько улыбнулся:
— На первый взгляд, моя несравненная, только на первый взгляд. Убийца так же уязвим для мечей, стрел и пуль, как и обычный смертный. Одна хорошая засада… Ритор! Ну что ты молчишь? Вспомни, как это было с тобой?
Болетус был совершенно прав. Однако…
— Чтобы устроить такую ловушку Убийце, — ровным голосом сказал Ритор, — нам придется сперва выследить его. Он сделает все, чтобы сбить нас со следа. Не сомневаюсь, Торн сейчас рассуждает точно так же, как и мы. И потому устроить засаду будет почти невозможно. Разве что на Острове Драконов, но тогда лучше уж нам всем утопиться самим…
— Можно точно так же охранять Дракона, когда он придет, — заметил Солли.
Ритор горько усмехнулся.
— Едва ли это поможет, друг мой. Убийца чует Дракона лучше, чем мыши — сыр. Он выйдет на Повелителя первым, как бы мы ни старались. Нет, иного выхода просто нет. Мне очень неспокойно, а своему беспокойству я уже привык доверять. Что же до снятой защиты… понимаю тревогу, но нам будет помогать один очень шустрый мальчуган.
— Асмунд, — вдруг усмехнулась Сандра.
— Откуда ты знаешь? — нахмурился Ритор.
Волшебница скрестила руки на полной груди и отчего-то потупилась. Потом смущенно откашлялась.
— Был тут один случай… проверить, — туманно объяснила она. — Ох и ловок же, чертенок!
Собравшиеся заговорили все разом:
— Открыли нового мага?.. Сильный? В каком стиле работает?..
Помрачнел лишь Болетус, и не зря. Асмунд входил в число его подопечных, и, значит, он ухитрился прошляпить столь нужный клану талант.
— Об Асмунде — потом, — решительно сказал Ритор. — Давайте решать, коллеги.
— Я — против, — упрямо сказал Рой.
— Я — тоже, — поддержал брата Гай.
— Я — за! — рявкнула Сандра. — Вонючие вы вонючки, чтобы вас всех поразило бессилие!
— Меня оно и так поразило, — спокойно сказал Рой. — Давай не будем об этом, Сандра.
— Извини. — Волшебница хмуро отвернулась. — Но я все равно — за.
— Я тоже, — вдруг сказал Солли. — Ты меня убедил, Ритор.
— Так, двое против и двое за, — сказал волшебник. — А ты, Болетус?
— Воздерживаюсь, — не без злорадства ответил тот. — Не могу сказать, Ритор, будто твой последний аргумент заставил меня полностью изменить мнение… но и что оставил полностью равнодушным, тоже сказать не могу.
— Трое за, два против при одном воздержавшемся. Решение принято. Рой и Гай! Вы поможете?
Недовольные старики остановились уже у самого порога. Гай посмотрел на Ритора с откровенным недоумением.
— Мне без вас не обойтись, — твердо сказал волшебник. — Кто еще умеет так распределять силы, как ты, Рой? А кто тянется лучше тебя, Гай?
— Ну то-то же, — проворчал Рой. Видно было, что он доволен. Нечасто могучий Ритор признавал, что ему без кого-то не обойтись… — Понял наконец, что старые кони борозды не испортят…
— Понял, — без улыбки сказал Ритор. — Отдохните до вечера, друзья, а как стемнеет — прошу всех ко мне. Обсудим план. Начнем завтра с утра, к часу Силы все должно быть готово.
— Подойди ко мне, Асмунд. И не дрожи так, прошу тебя. Когда ты взламывал мою защиту, так небось не боялся. Извини нас, твое посвящение получается совсем не торжественным, знаю, ты мечтал совсем о другом — общий сбор, весь клан на площади, ты читаешь клятву… А тут — затененный зал да шестеро магов. Но это ничего. Просто пришло время взрослеть, Асмунд. Иногда приходится делать это очень быстро — иначе тебе не суждено будет повзрослеть вовсе. Приходит время войны, мой Асмунд. Время отцам хоронить своих сыновей. Мы выступим в поход на рассвете, как только окончим обряд. Тебе предстоит помогать нам. Ты доказал, что способен на это. У меня нет времени искать других, что достойно смогли бы заменить Клаттов, Шатти, Таниэля. Мальчишкам придется доучиваться в бою, Асмунд. Тебе тоже, несмотря на весь твой талант. Ты понял меня?.. Терпи, терпи, я знаю, это больно. Печать Мага не достается так просто, дорогой мой. Что, пот? Ест глаза? Смотри, не жмурься. Тебе нельзя жмуриться. Да, да, Сандра, я умолкаю, ты права, парню нельзя подсказывать…
…Ну, вот и все. Одевайся, Асмунд. Давай, я помогу тебе вытереть кровь. Обопрись на мою руку. Идем, у нас нет времени. Солнце уже высоко. Идем, идем. Еще надо подняться на Клык Ветров. Не отставай, Гай. Сандра, помоги Рою. Торопитесь, друзья, торопитесь. Ветер набирает силу. Пора браться за дело…
Семеро стояли на самой вершине Клыка. Кольцо взявшихся за руки. Было еще далеко до часа их полной Силы, предстояла тонкая работа — плести кружева Ветра; только здесь, на Клыке, и можно было проделать такое.
Ритор крепко держал Асмунда за руку. На всякий случай, если парень все-таки потеряет контроль над собой. Настала пора пустить в ход давно накопленную силу клана, вспомнить старую боевую магию.
Ладонь паренька едва заметно дрожала, и Ритор невольно, несмотря на собственные слова, сочувствовал ему. И еще — он чувствовал стыд. Да, талант — это талант. И незамутненный взгляд юности — не пустые слова.
Но истина еще и в том, что при работе в группе самый сильный удар приходится на младшего. Как вода стекает в низины, так и сила уходит сквозь неопытного и полного энергии. Это справедливо — ибо то, что убило бы Роя или свалило в постель самого Ритора, обернется для мальчишки лишь тяжелым сном и усталостью. Он восстановится быстрее и легче их всех…
Вот только лучше Асмунду до времени этого не знать. До тех пор, пока не войдет в их круг еще более юный маг. Тяжело, ох как тяжело понимать, что несколько лет твои обожаемые учителя и уже словно бы боевые товарищи ценили тебя в первую очередь как живой щит.
Ритор знал это по себе…
Наверное, рыба была вкусной. Даже наверняка — если уж Виктор, отделяющий крошечные кусочки и медленно-медленно уничтожающий пищу, просто чтобы оттянуть неизбежное, это почувствовал. Но завтрак теперь стал лишь короткой отсрочкой перед схваткой. Точнее — перед гибелью. Семейка разбойников явно решила позволить ему поесть, но отбиться от пятерых у Виктора шансов не было.
Как же он купился!
«Помилуй, Владыка…» — так, кажется, бормотал этот разбойник? И он поддался — на жалобный голос, на внешность люмпена, на свое собственное нежелание убивать… Отпустил. А надо было — полоснуть ножом по горлу. Как учила баба Вера…
Виктор скрипнул зубами. На столе перед ним лежал свежезаточенный меч, и можно успеть его схватить. Но чем он поможет в схватке? Был бы автомат… вспомнилось бы что-нибудь с коротких офицерских сборов в институте.
— О, стражи Серого Предела! — Рада прошествовала к семейке. Тон у нее был насмешливо-снисходительный. — Редкие гости! Добро пожаловать!
— Пива, хозяйка, — хрипло сказал разбойник, и Виктор вздрогнул, услышав его голос. Сдавленный, сдерживающий эмоции.
— Какого пива? — Рада была само радушие, но и в ее тоне что-то изменилось. Она почувствовала неладное… может быть, позовет Дерси?
Виктор обругал себя последними словами за то, что чуть было не понадеялся на безногого калеку. Нет, эльф ему не помощник.
— Любого… самого дешевого… нет!
Разбойник стремительно изменил решение:
— Лучшего, что у тебя есть! Верского пива, золотого верского!
Рада хмыкнула и ушла.
А Виктор вдруг понял, почему разбойник решил угостить сыновей дорогим и редким напитком. Чтобы запомнили этот момент. Вряд ли на парней произведет впечатление убийство. А вот вкус пива они будут вспоминать, хвастаться перед друзьями.
И отложат в памяти, что их отец не прощает обид и всегда отыскивает врагов!
Ярость нахлынула волной, тяжелой кипящей волной. Как после перехода, когда в ледяной купели озерца его настигло краткое безумие.
Из него хотят сделать спектакль?
Показательный урок для подрастающих бандитов?
Он и сам не почувствовал, как меч скользнул в руку, пальцы сжали рукоять — легко, привычно, будто это было знакомым делом. Стол зашатался от толчка его тела, Виктор развернулся, отшвыривая назад стул. С тоскливым звоном разлетелся на полу недопитый бокал «Кипучего дня».
— Ты! — закричал Виктор, протягивая клинок к разбойнику. Это не было ни угрозой, ни обращением — лишь утверждение, обещающее многое… куда больше, чем то, на что он был способен.
— Владыка… — Разбойник вынырнул из-за стола, распростерся ниц. — Владыка, я пришел… я привел сыновей…
Еще в запале неистраченной ярости Виктор смотрел, как парни падают на пол рядом с отцом, вытягиваются — готовые принять удар меча. Лишь самый младший осмелился чуть повернуть голову и наблюдать за ним, и то не с ненавистью или страхом — с жадным восхищенным любопытством.
Так мог смотреть Моисей на горящий куст или апостолы — на разгневанного Христа.
— Владыка, да будет воля твоя…
Он молчал, не зная, что делать с этими людьми и что вообще происходит. Неужели в Срединном Мире подаренная жизнь требовала такой собачьей преданности?
— Вам еще требуется пиво? — спросила из-за стойки Рада. Виктор успел заметить, что девушка что-то быстро прячет под стойку.
Может быть, Конаму и не повезло с сыновьями, но и дочь была способна за себя постоять.
— Дай им пива, Рада…
Виктор шагнул к разбойнику:
— Как тебя зовут?
Мужчина приподнял голову, посмотрел на него, словно не веря, что Виктор снизошел до разговора.
— Прости, что прервали твой отдых…
— Как тебя звать?
— Предельник, Владыка…
Может, у разбойника имелось и нормальное имя, кроме клички, но Виктору было не до того.
— Так вот, Предельник… зачем вы пришли?
— Служить тебе, Владыка.
— Мне не требуется ничье служение!
— Да, Владыка… тогда убей нас, Владыка…
Час от часу не легче!
— Вставай. Подними своих детей. Берите пиво. Выходите в холл. Ждите меня там, — четко, разбивая действие на отдельные этапы, приказал Виктор. Эта последовательность оказалась удачным ходом — Предельник вскочил, простейшим средством — пинками, поднял с пола парней, через несколько секунд они уже расхватали кружки с пивом и выскочили из ресторанчика.
— А кто платить будет? — спросила Рада. Но лишь когда семейка удалилась — видимо, нарываться она не собиралась.
— Я. — Виктор молча достал золотой, так же молча принял сдачу — пару медяков. — Рада, кто они?
— Ну и вопрос! Это тебе лучше знать, лекарь!
— Рада, поверь, я сам ничего не понимаю.
— Да уж… поверить трудно. — Девушка поглядывала на него куда с большим интересом, чем раньше. — Я не многое знаю. Вдоль Серого Предела есть хутора в два-три дома. Говорят, что живущие там — потомки солдат древних армий, чьи мертвые никак не упокоятся за Пределом. Есть и человеческие хутора, и эльфийские, и гномьи. Они ни с кем не общаются, кроме как со своими. Изредка лишь заходят в поселки. Ходят слухи… — Рада на миг замолчала, оценивающе оглядывая Виктора, — что порой хуторяне разбойничают на тропах вокруг Предела. У них свои обычаи, своя вера, свои законы. Зовут себя стражами Предела. Странный народ.
— И?
— Что «и»? Больше я ничего не знаю.
— Здесь есть второй выход. Рада?
— Из ресторана? Хочешь смыться от них?
— Да.
Рада покачала головой:
— Выход-то есть. Только не поможет. Видел их глаза? Виктор неохотно кивнул.
— Фанатики. Ты их или убей… они сами под нож пойдут. Или смирись. Такие на краю света разыщут… как ты свою Тэль, — не удержалась она от маленькой шпильки.
— Налей и мне пива, Рада, — со вздохом попросил он.
С бокалом в одной руке и мечом в другой Виктор вышел в холл. Предельник с сыновьями сгрудились у двери, подтянувшись при виде его, как вышколенные новобранцы при появлении строгого сержанта… да нет, скорее — любимого комбата.
Эльф посмотрел на него задумчиво и отрешенно.
— Дерси… — Виктор замялся, не зная, как повести разговор. — Твой напарник… Рыжик?.. где я могу его найти?
— Вскоре он придет сам. — Эльф подцепил с тарелки листок салата, положил в рот с фацией аристократа на приеме у королевы или породистой лошади, которую угостили сахаром. — Полагаю, Рыжик отправился удовлетворять свою тягу к женскому полу. Но где он может быть конкретно…
— У меня мало времени, Дерси. Я должен успеть на «Стрелу Грома».
Эльф покачал головой:
— Тогда вы вряд ли его увидите.
И тут незадача… Кивнув, Виктор положил на стол ключи.
— Жаль. Вот, я уезжаю.
— Удачи, — равнодушно сказал эльф.
Пытаясь хоть как-то пробить броню его отстраненности, Виктор резко спросил:
— Дерси, личный вопрос… вот этот лук…
Эльф скосил глаза на свое оружие.
— Он довольно-таки тонкий. Вряд ли может быть хорошим оружием…
— Стрелы отравлены, — спокойно ответил эльф. — У нас всегда были отличные яды. Свои — на птицу, свои — на зверя, свои — на людей.
Поперхнувшись, Виктор повернулся и вышел из гостиницы.
Вот как эльфы достигли славы великих лучников!
Следом, топоча, вывалились хуторяне. Виктор остановился, обернулся — и они тоже замерли.
— Предельник!
Разбойник с унылым лицом люмпена резво подбежал к нему. Физиономия на глазах расцветала, выражая желание служить и повиноваться.
— Вы сами были виноваты, что напали… — начал Виктор.
В глазах Предельника вспыхнул ужас:
— Владыка!
— Стой! Я не сержусь. Я отпустил тебя…
— Да, Владыка…
— Но ты мне ничем не обязан. Понимаешь? Живи. Больше не разбойничай, честно трудись… — Виктор даже сам поразился своей выспренней фразе. Тоже мне кардинал, отпускающий грехи! — Мне не нужно твое служение!
Разбойник тупо молчал. Виктор развернулся, двинулся по пустынной улице — и услышал сзади шаги.
— Да что вы ко мне привязались? — Виктор взмахнул рукой, забыв, что сжимает меч. Предельник моргнул. Умирать он явно не желал, но был готов принять удар.
Сплюнув на мостовую, Виктор зашагал по улице, стараясь не обращать внимания на молчаливый эскорт. Отвяжутся. Никуда не денутся. Вот сядет он в поезд… не сорвутся же они с насиженного места, не бросятся очертя голову невесть куда!
Пару раз по дороге ему попадались люди — ничего особенного в их виде не было, на Виктора они внимания не обращали. Одежда разве что выглядела непривычной — да и то не по причине грубости ткани или чуждого покроя. Просто не было стандартных раскрасок и фасонов. Словно каждый шил на заказ у неплохого портного…
А может, здесь и впрямь нет машинного производства? Только почему? Железная дорога — есть, значит, как минимум существуют паровые машины. Этого вполне хватит, чтобы создать текстильные мануфактуры…
Поймав себя на какой-то деловой заинтересованности, Виктор засмеялся. Да уж. Янки при дворе короля Артура! Не он первый, кто попал сюда из мира Изнанки. Если при наличии всех условий здесь нет машинного производства — значит, на то имеются серьезные причины. Глупо попасть в лапы местной инквизиции или перейти дорогу какому-нибудь цеху портных… заколют в переулке отравленными швейными иглами.
И впервые за все время его коснулось дыхание Приключения.
Приключения с большой буквы.
Если вчера он был лишь ходячим грузом, тюфяком с ногами, который плелся за Тэль, ничего не понимая и не принимая, то сегодня что-то изменилось. Может, виной был странный сон, или бокал бодрящего напитка, или этот ненужный, но все-таки приятный эскорт сзади, но Виктор ощущал себя исследователем, восторженным посетителем в музее.
В конце концов — он сыт, здоров, обут и одет. В карманах — немалая сумма денег и драгоценности, видимо, стоящие еще больше. Впереди — странный пасторальный мир, где есть и блага цивилизации, причем лишь самые правильные, и море неведомого. Эльфы, гномы, мертвецы — запертые Серым Пределом, — что еще?
Эгей! Он готов ко всему!
Улица кончилась, перешла в маленькую площадь перед вокзалом. В этом поселке, наверное, все улицы вели к вокзалу, так уж, видно, во всех мирах повелось. В центре площади была чаша фонтана — сейчас пересохшего, заваленного мусором, но каким-то симпатичным: ветками, листьями, пучками сухой травы. Фонтан походил скорее на капище лесного духа, чем на импровизированную мусорку. Перед вокзалом — и это тоже, наверное, было общим для всех на свете миров — тянулись дощатые лотки, за которыми замерли в ожидании покупателей бабки.
С азартным любопытством Виктор двинулся вдоль лотков, разглядывая товары. Отсутствие «Сникерсов», памперсов и предметов женской гигиены бальзамом лилось на душу.
Бабки при его появлении не засуетились и не стали издавать зазывных воплей. Серьезные были старушки, цену себе знали и собрались здесь словно бы не для торговли, а скоротать денек.
Вначале попадались только продукты. Молоко, сметана, сливки в мокрых глиняных кувшинах, творог в тряпицах и корзинках, керамические кувшинчики с медом — причем цвет меда шел от молочно-белого, будто пчелы здесь научились доить коров, до иссиня-черного. А запах от меда шел такой, что Виктор, хоть и был сыт, сглотнул слюну. Торговал медом, для разнообразия, старичок. Колоритный, с огромной бородой и лысой макушкой, с хитрыми маленькими глазками. Реакцию Виктора он явно углядел и довольно усмехнулся. Виктор не торгуясь купил за два медяка здоровый кусок сотов, двинулся дальше, посасывая прозрачный свежий мед и разжевывая упругий воск.
Его молчаливый эскорт тоже остановился у пасечника, и Предельник купил сыновьям по куску сотов. Виктор едва удержался от смеха. Впрочем, дело хорошее — парни вгрызлись в соты с явной радостью, особенно те, что помладше.
Дальше две бабульки, похожие словно сестры, торговали всякой одеждой. Виктор прошел было мимо, потом вернулся. Если уж двигаться неведомо куда, то надо экипироваться. Он купил смену белья, поразившись тому, что явно шитые вручную трусы имеют нормальный, а не «семейный» фасон.
— Как на тебя шила, милок, — солидно сказала бабка, одобрительно оглядывая Виктора.
Простые нравы…
Сейчас Виктор был одет как раз по погоде. Но не мешало подумать и о будущем. Например, о дожде. С востока медленно наползали облака…
На лотке лежали две черные кожаные куртки, но обе оказались Виктору маловаты. Да и обилие медных пуговиц, шнуровок и железяк делало их похожими на прикид металлистов, а не на одежду для взрослого мужчины.
— На эльфов шила, — огорченно сообщила бабка. — На эльфов, они такие любят… Вот и девчоночка — мерила-мерила, так и не взяла…
Виктор даже не стал уточнять, как выглядела «девчоночка». Он и так чувствовал, что речь шла о Тэль.
— Плащик купи! — посоветовала вторая бабка. Видимо, Виктор начал обретать в их глазах статус реального покупателя. — Хороший, из бобровых шкурок.
Но Виктор еще не сошел с ума, чтобы одеваться в дорогу в роскошный плащ из тонко выделанного блестящего меха. Уж больно вызывающе он бы в нем выглядел.
— Так хоть ножны, что ж ты с мечом по городу ходишь, народ пугаешь! — не унималась бабка.
А вот это и впрямь было хорошим советом. Из полотняного мешка, лежащего под лотком, бабка сноровисто извлекла несколько ножен. Виктор с любопытством оглядел их — дерево, обшитое грубой шершавой кожей. Примерил меч — и он вошел в первые же ножны, легко и крепко, словно те были сделаны на заказ. Странно. Даже бабка растерялась и покачала головой:
— Гляди ж ты… нашел себе одежку.
Цена, заломленная за ножны, показалась Виктору преувеличенной раза в два. Но он молча расплатился и двинулся дальше. Пристегнутые к поясу ножны стали путаться в ногах, он молча, не думая, сдвинул их по поясу, и оружие словно вспомнило свое место.
Разбойники тоже приостановились у торговок одеждой, и Виктор с любопытством покосился на них — неужели купят себе по паре трусов? Но так далеко их слепое поклонение не заходило. Предельник просто пощупал кожу курток, скривился, подозвал младшего сына, что-то ему сказал и легонько толкнул. Мальчишка бросился с площади со всех ног.
Виктор продолжил знакомство с местным товарным ассортиментом.
Женщина лет сорока, в цветастом сарафане с ярко накрашенным лицом торговала выпивкой. В основном — кувшинчики с плотно пригнанными крышками, но стояло и с десяток бутылок. Стекло грубое, неровное, словно вручную дули… а ведь так и есть, наверное. Вместо этикеток к стеклу приклеены кусочки светлой замши, на которых старательно выведены названия: «Эльфийская крепкая», «Медвежья», «Горный бальзам».
Экспериментировать Виктору не хотелось, и он побыстрее отошел от лотка: На обратном пути… если приведется. Вот уж можно будет удивить друзей!
А самым последним Виктор увидел то, что и не чаял найти. Перед коренастой, приземистой старухой, стоящей чуть особняком, лежала тоненькая кипа газет.
Самых настоящих! Отпечатанных! Виктор протянул руку — и бабка ловко, с неожиданной силой, хлопнула его по пальцам:
— Заплати сначала… много вас, грамотных, развелось…
Голос бабки был грубый, гортанный. Сзади издал легкий рык Предельник и двинулся ближе. Виктор обернулся — одним взглядом заставив его убраться на место, посмотрел на бабку.
Твердое, морщинистое лицо. Немалые усики. Приплюснутый нос и жесткая пакля волос.
Гном! Гномиха, точнее!
— Сколько?
— Золотой, — тоном, долженствующим означать одно: «проваливай!», ответила гномиха.
Виктор трижды проклял свои интеллигентские заморочки, всеобщее начальное образование и не отбитую за тридцать лет тягу к печатному слову. Но ведь из газеты он сможет почерпнуть массу важного о Срединном Мире. Верно? А что цена велика… так и бумага здесь редкость…
Он положил рядом с газетами золотую монету, подчеркнуто выбрав ту, что поменьше. Гномиха, ничуть не смутившись, попробовала монету на зуб и протянула ему газету. Виктор жадно впился глазами в текст.
«Путеец».
К названию газеты так и напрашивалось добавить «Красный», но Виктор сейчас был готов читать все, от «Вестника эльфоводства» до «Вечернего упыря». Его взгляд скользнул ниже.
Все статьи, хоть и набраны были русскими буквами, во вразумительный текст не складывались. «Каратаро почесун» — это было еще самое безобидное. А вот «ххрртых гоочек» и «гуу тру», и «сеф» и «от!!!» — с тремя восклицательными знаками!
Гномий язык?
Из всего текста знакомыми были лишь предлоги… хотя кто знает, что означает для гнома «и», «у», «на»?
Впрочем, нет. Каждая статья была снабжена крошечным примечанием по-русски, заключенным в черную рамочку. «История 1054 километра пути». «Сравнительный анализ прибыльности грузовых и пассажирских перевозок». «Семьдесят лет в хирде — мемуары. Продолжение». «Новости кланов (неподтвержденные)».
Виктор быстро пролистал газету — все шесть страниц. Никаких рисунков и фотографий, ясное дело, не было. Судя по шрифту, печаталась газета на чем-то ужасно примитивном… И никаких статей по-русски, за исключением этих издевательских резюме.
Он посмотрел на гномиху — та, в полном восторге, ждала его реакции.
— Спасибо большое, — сказал Виктор. — Я найду этой… бумаге… применение.
Сложил газету в осьмушку и запихал в карман джинсов.
Гномиха побагровела, раскрыла рот, но так ничего и не ответила. Ближайшие бабки, наблюдавшие за происходящим, захихикали. Гордый своей маленькой победой, Виктор пошел к вокзалу.
— Владыка…
Он обернулся. Мальчик, которого Предельник куда-то отсылал, стоял рядом, протягивая Виктору тугой сверток.
— Возьмите, Владыка…
— Мне не надо ваших подарков, — устало ответил Виктор. — Отнеси отцу. Понимаешь?
— Владыка, возьмите, или он меня убьет.
Пожалуй, это не было фигурой речи. В глазах мальчика был страх.
— Что это? — сдался Виктор.
— Куртка, Владыка. Вы искали себе куртку.
Виктор молча развернул сверток, и в руках его развернулась черная ткань.
А ткань ли?
Больше всего материал, из которого была сшита куртка, походил на рыбью кожу. Черную рыбью кожу, где каждая чешуйка была размером с детскую ладошку. Изнутри — подкладка из короткого меха, тоже черного. И как бы Виктор ни относился к нежданной и пылкой любви хуторян, но куртка была великолепной. Она словно обещала уют, защиту и от ветра, и от дождя, и даже от предательского удара.
— Спасибо, — сказал он наконец, борясь с искушением немедленно надеть куртку. — Сколько я должен? Мальчик испуганно замотал головой.
— Ладно. Спасибо еще раз. А теперь уходите, хорошо? Скажи отцу, что мы в расчете, я ему глубоко признателен, и все такое прочее…
Не дожидаясь ответа, Виктор почти вбежал в вокзал. И оказался в маленьком «кассовом зале». Во всяком случае, тут было два окошечка, за которыми скучали женщины невнятного возраста, на деревянных скамьях спали помятые личности — не то люди, похожие на гномов, не то гномы, похожие на людей, а под потолком чуть покачивалась пыльная люстра.
Решительным шагом подойдя к одному из окошечек, Виктор сказал:
— Мне нужен билет на «Стрелу Грома».
— Куда?
А куда, действительно?
— До… Что дальше — Луга или Рянск?
— Рянск, — фыркнула женщина.
— До Рянска.
— Класс?
— А какой есть?
— Пассажирский, спальный, с отдельным местом и с отдельным купе.
Градация настораживала предельно.
Если уж пассажирский не подразумевает возможности спать, а спальный — не гарантирует отдельного места…
— С отдельным купе.
Женщина порылась в стопке бумаг на столе. Кивнула:
— Есть. Двенадцать золотых.
Виктор сглотнул и открыл кошелек.
Золотых монет нашлось ровно одиннадцать. Проклятая гномиха!
— А серебром… можно?
— Три к одной.
У Виктора возникли смутные подозрения, что курс золота к серебру в этом мире иной. Но… опять же, как спорить, ничего не зная?
Он расплатился. У него осталось немного серебра и совсем чуть-чуть медяков, которые полуэльф, видимо, и за деньги не считал.
— Билет.
Виктор принял из рук женщины кусочек картона, на котором стояло несколько цифр и невнятные гномьи письмена.
— И… что с ним делать?
— Здесь же все написано! — Билетерша возмутилась так, будто за Виктором скопилась изрядная очередь. — Второй вагон. До Рянска. Отдельное купе. Что еще?
Виктор спрятал билет в карман.
— И не отходите далеко, до поезда полчаса! — посоветовала кассирша.
Проследовав в дальний угол зала, где скамьи были пусты, Виктор уселся, вытянул ноги. Попытался расслабиться, разглядывая тусклое мозаичное панно на стене. Панно изображало что-то вроде батальной сцены — люди, гномы и эльфы, все увешанные оружием и со свирепыми лицами, восседали на открытой платформе сразу за паровозом. Из трубы валил дым, сверкали заботливо выложенные из кусочков зеркал обнаженные мечи, палаши и сабли.
— Лекарь…
Он обернулся. Рада стояла за спиной. Очень серьезная, собранная.
— Надо поговорить. У тебя неприятности, лекарь. Большие неприятности!
