С приходом зимы погода испортилась. Идёт то мокрый снег, то снежный дождь. Снег не успевает скапливаться на улице, тут же тает. Холодно и сыро. Пришлось потратиться на одежду. Обошел магазины, дорогие и не очень; ничего не нашел. А искал я что-то вроде аляски, не слишком длинное и с капюшоном. Сейчас в моде плащи, с поясами и двубортным воротниками, по виду напоминающие пиджаки. Одежда из кожи тут не котируется. Ну разве что Евина куртка из этого выбивается, но пока и она не в тренде. А это значит что? А это значит, что надо делать на этом деньги!

В субботу после школы отправился к Фернандес. Только не к Марии, а к Ольге. К ней и к ее мужу. Принес им рисунки аляски. Смотрят с сомнением.

— Это как-то дёшево смотрится, — сомневается Энрике. — А у нас уже сложился имидж дорогой марки.

Тут он прав. У фирмы О&Э уже есть свой имидж. Зонты продаются на ура, несмотря на цену. И мне отчисления регулярно капают. Пока понемногу, основная прибыль будет выплачена по итогам полугодия, но на жизнь хватает. Портить имидж не охота. Думаю, размышляю. Откуда у нас такая популярность алясок? А оттуда, что после второй мировой с фронта возвращались лётчики в таких, или похожих куртках, образ был узнаваем, и всем хотелось выглядеть как герои. Да и потом стиль милитари у нас всегда оставался в тренде. А здесь героических летчиков мало, да и дирижаблей не много, за полторы сотни лет воздухоплавание так и осталось экзотикой. Состряпать им ПО-2, чтоли? Или обкатать образ байкера? Нет, не получится. Для внедрения образа нужен «образ героя». Такой дать может, к примеру, кинематограф. Здесь есть кино, точнее его аналог на магических технологиях, но и образы главные тут тоже свои. Во-первых, — это женщина. Во-вторых, — Маг. Что в итоге даёт нам плащ до пят, причудливую шляпу, посох или волшебную палочку… И никак не крутого парня-авиатора. Нда. И что делать, если сотни лет тут на мужчину смотрят как на полотера и посудомойщика? Офигеть, какие романтичные профессии. Кстати, из-за этой магии у меня провалилось парочка планов по добыче денег.

Я, когда чуть освоился, стал перебирать в уме традиционные возможности попаданцев по быстрому обогащению. Попробовал «сочинить» песню. Облом. Местный язык очень богат, и хотя и напоминает испанский или португальский, но песню с русского я на него перевести не смог. То есть, перевести смог, но вот сделать именно песню, — увы. Это как с японскими стихами, или скандинавскими. Вроде бы и понимаешь красоту хокку или эд, но на хит это не тянет. А самое главное, так это магия исполнителей. В песни вплетаются заклинания, и получается не просто песня, а словно отрезок жизни, который певец транслирует слушателям. Такой эффект достигается с помощью привлечения магов-эмпатов, а я не хочу светить эмпатией. С эстрадой пришлось не рисковать.

Тогда начал вспоминать не поэзию, а литературу. Тоже засада. Магия, она тут везде. Вроде бы и не замечаешь ее, а вот начал писать, к примеру, Шерлока Холмса, и сразу же упёрся в сложности. Не работает тут дедукция! Здесь, если нужно найти преступника, создают Ищейку, — заклинание поискового типа, которое быстро находит убийцу-дворецкого. Может быть, и есть какие-то сложности у здешних сыщиков, но сие есть тайна великая, тщательно хранимая в секрете. Раскрываемость преступлений, совершенных слабыми магами достигает почти ста процентов. А если преступление совершено магом высокого ранга, то их разбирают в Суде Магов. А там все очень жёстко, никому не хочется, чтобы рядом жил маг с преступными наклонностями. Так что мага либо оправдывают, либо казнят. Дисциплина тут, однако. Так что путь писателя детективных романов мне закрыт. Есть вариант писать романы «дамские», но я такие не читал в своей прошлой жизни, а если и читал, то помню очень смутно. Да к тому же нужно опять адаптировать их применительно к магии и матриархату. Я специально взял у Евы почитать какой-то роман, считающийся тут бестселлером, и понял, что тут так много всего накручено, что мне ни в жизнь не разобраться в местной психологии.

Что ещё остаётся? Фильмы? Ну, это своя тусовка, куда вход посторонним закрыт, опять же; большинство фильмов основано на эмпатическом эффекте, так что и тут облом. Вот и приходится ковыряться с железками, продвигая идеи по улучшению местной техники. Да, пусть не написание хитов, от которых обогатиться можно за месяц, но все же у меня есть преимущества, которыми я не стесняюсь пользоваться. Главное из них, — я знаю примерное направление развития этого мира. Технологии? Пожалуйста! Техника? Нет проблем! Тот же зонтик принес мне стабильный доход, постараюсь придумать ещё что-то. Но я отвлекся, мне же куртка нужна.

— Ладно, не хотите рисковать, — не надо. Только я что хотел сказать? Вам надо развиваться. Зонты пошли? Пошли. А что ещё можно продать задорого?

— Что?

— Это был мой вопрос, — удивляюсь я.

Ольга и Энрике смотрят на меня растерянно. Вот же ж! Я что, за них думать должен? Начинаю лихорадочно раздумывать. Тут бабье царство. На что ведутся женщины всех времён, народов и миров? Косметика? Не пойдет, тут магией лечатся, магией и «лицо» себе делают. Посмотришь иной раз на моих одноклассниц, — ну фотомодели, блин, через одну. А все потому что Источник раскачивают на изготовлении своей внешности. Я кстати, тоже не избежал этого, месяц уже пытаюсь прибавить в росте. Получается плохо, вырос на один сантиметр. С другой стороны, один сантиметр в месяц, — это двенадцать сантиметров в год. Но это я так, к слову.

На что ещё ведутся женщины? Косметика отпадает. Ювелирка? Смотрю на сидящих напротив молодоженов. Нет, ювелирный бизнес не про них. Не в обиду им сказано, но не выглядят они на акул бизнеса, а здесь ювелирные изделия, — это не просто побрякушки, но и магические артефакты. Рынок давно поделён, соваться на него с нашими возможностями, — нереально.

Что ещё? Туфли? Все бабы без ума от новых туфлей, но с обувью здесь проблем нет, всякая в продаже есть, и недорогая, и дорогая и модная. «На лабутенах, и в восхитительных штанах…» О, штаны! Джинсы, в смысле. Я вот, например, хожу в штанах близких по покрою к джинсам моего мира. Ева тоже щеголяет в подобных. До Выставки стеснялась, а сейчас не вылазит из них. Интересуюсь перспективой покупки швейной фабрики. Опять шок, да что ж такое? Когда они перестанут мыслить категориями маленькой лавочки?

— Понимаешь, Доминик, — начинает объяснять Энрике, видя мое недовольство. — У нас просто нет денег для таких проектов. Вся прибыль от зонтов уходит на их же производство. Ты знаешь, к примеру, что персонал предприятия сменился более чем на восемьдесят процентов за четыре месяца? По твоему совету я делаю ставку на качество продукции, а подобрать квалифицированных рабочих непросто. И зарплату им надо платить очень высокую. Так что, прибыль не настолько большая, как хотелось бы. А ты говоришь, фабрика! Да и потом, если наша фирма, — это эксклюзивные аксессуары, то при чем тут брюки? Это же продукт массовый, а не штучный.

Ну, вообще-то он прав. Что же делать?

— Как ты сказал? Аксессуары? — я обкатал это слово на языке. — Вот оно! Что ж ты раньше то молчал?! Аксессуары! Вот ваша ниша!

— Эээ?

Ну как маленький, чесслово! Пришлось растолковать мысль.

— Что такое ваш зонт? Аксессуар! Дорогой, и не шибко нужный. Ключевое слово тут, — «дорогой»! Возьмём вот, к примеру, ваш гардероб… Да что это я? Тащите ваши шмотки сюда, будем выбирать!

Покочевряжились, но принесли. Из кучи всех вещей я отложил лишь единицы. Ремень, кошелёк, галстук, шарфик, сумочка. Все то, что не требует примерки, но бросается в глаза, и «делает имидж».

— Вот, к примеру, — я взял ремень Энрике. — За сколько ты его купил?

— Не помню. Может пять серебряных, может десять.

— Это что за материал? Кожа?

— Нет, материя с пропиткой.

— Что-то вроде ремня на мотоцикл, чтоли? — удивился я.

— Ну да. Стоит гроши, я же говорю.

— Понятно… А если сделать ремень из кожи… Что тут самое дорогое?

— Телячья? — предположила Ольга. — Она одна из прочнейших. Но вид у нее так себе.

— Телячья тоже неплоха, — согласился я. — Надо просто выделку хорошую, и тиснение добавить. Но я говорю не о прочности, а о цене. О! В африканской Мамбе я видел отделку из кожи, такая серебристая, с отливом, как у змеи чешуя.

— Крокодилья? Ты уверен?

— А что? Кожаный ремень из крокодильей кожи, это круто будет выглядеть, по-моему, нет?

— Не знаю, — качает головой Ольга. — Никогда об этом не думала.

— Для того, чтобы сделать как ты говоришь, надо связываться с африканцами, — добавляет Энрике.

— Ну да, — киваю я. — Давайте свяжемся.

Молодожены смотрят на меня с удивлением.

— С африканцами, Доминик!

— Я понимаю, — не понял я их возмущения. — А с кем же ещё? Крокодилы, они же только в Африке водятся, верно? Или ещё в Австралии тоже есть? Можно с ними договориться?

— Как ты не понимаешь? Африканцы, — наши враги! А мы будем с ними сотрудничать? Что о нас люди подумают?!

— Да что в этом такого? Мы же не секретами военными будем торговать, а изделиями из кожи крокодила. В чем криминал вы видите?

Энрике поджимает губы и неприязненно на меня смотрит, Ольга пытается мне объяснить:

— Если мы будем работать с Африкой, то люди подумают, что мы хотим поддержать ее экономику. А если экономика Африки будет сильной, то африканцы могут напасть на нас. Значит, по-твоему, мы должны трудиться для того, чтобы африканцы смогли развязать ещё одну войну с нами?

Сижу, офигиваю от такого выверта местного сознания. Пытаюсь донести до собеседников простую мысль, что давно понятна в моём мире:

— Мы будем закупать у африканцев кожу. Кожу! Она будет стоить нам медяхи, потому что она и стоит столько. А продавать мы будем эту кожу за золотые! Сотни, а может и тысячи процентов прибыли! А деньги от этой прибыли пустим в оборот нашей экономики, нашей, а не африканской. Чувствуете разницу? Африка будет поставлять нам сырье, а мы продавать конечный продукт. Тем же африканцам! Они будут тратить деньги, а мы будем богатеть!

— Твои рассуждения, — непатриотичны! — заявляет Энрике.

— Да при чем тут патриотизм? — не выдерживаю я, и перехожу на повышенный тон. — Вы что, на войну собрались? Нам надо деньги зарабатывать, а не лозунги распевать!

— Как ты разговариваешь со старшими?! — взвивается Ольга. — Ты ещё маленький мальчик, а указываешь нам, что мы должны делать! Немедленно извинись!

— Чего-о?! За что это? Вам что, деньги не нужны? Я вам предлагаю заработать миллионы, а вы отказываетесь? И я же ещё в этом виноват? Вы что, совсем берега потеряли?

— Что?..

Короче, дальнейший разговор превратился в какую-то бессмыслицу. Кончилось тем, что я выскочил из дома Фернандес, не попрощавшись, и громко хлопнув дверью. Шел домой, кипя от возмущения, и прокручивая вновь наш спор. Идиоты! Как их можно ещё назвать? При чем тут экономика Африки, при чем тут военные вопросы? Можно подумать, что если они купят у африканцев пару шкур, то Африка тут же нападет на нас! И в этом будем виноваты только мы! Вот ведь… Слов нет.

Как вспомню времена холодной войны, когда СССР видел в США только военного врага. Ага, танков у нас больше! А то, что одежда в дефиците, это нормально! Я же им простую схему нарисовал: МЫ будем продавать то, что ОНИ будут производить! Мы будем диктовать цены, завоёвывать рынок, умы и сердца покупателей. Весь мир будет думать, что в Европе, — все самое лучшее, самое передовое, самое модное, в конце концов. А Африка? Да пусть она и дальше выращивает бананы и крокодилов, не ракеты и танки же строит? Если подумать, так я в этом плане ещё больший патриот.

Пришел домой в полном раздрае. Завалился спать. В воскресенье продолжение субботнего спора. Вызвала нас к себе старшая Фернандес, меня и Анну, и давай полоскать мозги, на тему моего непатриотичного воспитания. И Анна с ней согласилась! Я с них фигею! Попытался успокоить, объяснить по пунктам. Ведь взрослые же люди, должны же понимать свою выгоду? И что вы думаете? Ничего не вышло!

С каждым пунктом, что я говорю, они согласны. От миллионов никто не отказывается. Но когда в кучу все собирают… Опять я чуть ли не предатель. Мне даже в вину поставили, что для байков я использую поршневые группы от Лимузина, а не от отечественных производителей. Да ещё с подозрением спросили, а почему это я отказался от сотрудничества с Корветом?

К концу разговора у меня голова разболелась, и Источник бурлить начал. Анна, видя мое состояние, быстренько увела меня домой. Дома она вручила мне кучу кристаллов-накопителей, и я слил свой негатив в них. Долго не мог успокоиться, Источник раз за разом наполнялся до отказа, требуя сброса по новой. Лишь после трёх кристаллов магия, бурлившая во мне, успокоилась, и я смог нормально поужинать. Что же будет, если Источник ещё вырастет? Как с этим борются сильные маги?

Вечером, лёжа в кровати, сообразил, что мне не нравилось с самого начала. Потом сообразил: в эмофону Ольга и Энрике были изначально настроены негативно. Вот не принимали они меня с теми же чувствами, что и раньше, до Выставки. Почему? Непонятно. Ольга и раньше ко мне настороженно относилась, с недоверием каким-то, а сейчас просто злобой от нее так и прёт, злобой, обидой и ненавистью. С чего бы такая перемена?