Эпилог

Каковы судьбы Анны Славиной и Артемии, мне неизвестно, я не знаю, был ли суд, и, честно говоря, знать не хочу. Коим образом сложилась жизнь Моисея Абрамовича, покрыто мраком. Но в день рождения Вульфа во тьме прорезался тонкий луч света. Утром Макс пошел гулять с собаками и достал из почтового ящика конверт без штемпеля и адреса. На нем была лишь наклейка: «Тебе в праздник». Такие липкие с одной стороны бумажки продаются во всех книжных магазинах, где есть канцелярский отдел. Муж вскрыл послание, вынул фотографию. На ней на фоне то ли моря, то ли океана в шезлонге лежал Лео, любимый пес Моисея. В левом углу снимка виднелся угол двухэтажного дома. Но понять, как целиком выглядит здание, было невозможно. В правой верхней части имелась еще одна наклейка. На сей раз ее прилепили прямо на снимок. «День рождения твой праздник».

– Грамотно, – хмыкнул Макс, – то, что отправлено по электронке, можно отследить. А это как? Да никак. Нашлепки стандартные. Где снято? Какая страна? Та, где есть море, океан! А может, это большое озеро? Не ясно.

– Зато понятно, что Лео отлично устроился, – пробормотала я.

Макс махнул рукой.

– Есть дела, о которых я предпочитаю не вспоминать, потому что всякий раз, когда о них думаю, возникает ощущение, что наступил босыми ногами на пол деревенского сортира, типа будки в огороде.

Я передернулась.

– Со мной та же история. А еще неприятно, что меня так обманули. Всегда считала Анну милой, тихой, очень хорошей женщиной. И подумать не могла, что она способна на преступление.

Вульф постучал ладонью по столу.

– Все! Конец. Нас обманули, как малышей ясельного возраста, но все же мы докопались до истины. Давай помнить о негативном опыте, но не зацикливаться на мыслях о собственной глупости. И мы же в конце концов выяснили, что к чему. О! Кто-то в дверь звонит.

– Роза Леопольдовна откроет, – вздохнула я, – нам пора в офис.

– Они дома? – закричала из коридора Яковлева.

– О нет, – простонала я, – надеюсь, Краузе догадается сказать, что мы еще не вернулись из отпуска.

– Видела, как ваши хозяева вчера ночью чемоданы из машины у подъезда вытаскивали, – продолжала Зоя.

Вульф посмотрел на меня.

– От всевидящего ока не скрыться.

Мы с мужем вышли в холл.

– Значитца, так! – затрещала Зоя. – Вы приехали вчера за полночь. Небось обратили внимание, что на лестничной клетке стена вокруг вашей входной двери закрыта черной пленкой?

Я зевнула. Что касаемо меня, то я устала от долгого перелета, мечтала побыстрей добраться до кровати и не рассматривала окружающий пейзаж. А Макс нес спящую Кису, и ему тоже было не до изучения стен подъезда.

– Зачем ее там повесили? – хитро заулыбалась Зоя. – Интересно, да? Специально так сделала. Не хотела, чтобы вы без меня восторг испытали, решила насладиться вашей радостью. Пошли! Покажу.

Яковлева выбежала к лифту. Вульф, Краузе, я и Киса, которую разбудил звонок в дверь, выползли следом.

– Кое у кого совсем с головой беда, – шипела няня, – видела же, что люди за полночь приехали, устали. И ломится в чужую дверь с раннего утра! Ей хочется насладиться нашей радостью! Да она энергетический вампир!

– Я уже говорила, что вокруг каждой двери квартир нашего самого прекрасного подъезда изобразят четвероногого любимца хозяев, – голосом рэпера декламировала Зоя.

– Вот тут ей надо сделать паузу, сложить из пальцев «козу» и воскликнуть: «Йо», – шепнул мне на ухо муж.

– Учитывая нашу дружбу, – декламировала далее Яковлева, – я решила начать с вас, чтобы вы в обморок от восторга упали, глядя на дизайн и его исполнение.

Роза Леопольдовна развернулась и шмыгнула в квартиру. Киса села на пол.

– Встань, деточка, а то простудишься, – заботливо велела Яковлева.

– Лучше посижу, – возразила малышка, – вдруг тоже от восторга шлепнусь, ушибусь.

– Зажмуряйтесь! – велела Зоя.

– Зачем? – осведомилась я.

– Ну, пожалуйста, – заныла Зоя, – хочу, чтобы все одновременно поразились, ахнули, меня похвалили…

Из квартиры вышла Краузе, она несла маленькую табуреточку. Такие находятся у нас в гостиной у каждого кресла, на них удобно ноги ставить. Няня встала за моей спиной.

– Зажмуряйтесь! – повторила Зоя.

– С дураком не спорят, – прошептала Краузе.

Я закрыла глаза. Послышался шорох, потом снова голос главной по подъезду.

– Отжмуряйтесь! Любуйтесь! Падайте от восторга. Хвалите меня красиво и долго!

Глаза открылись, я увидела «дизайн и его исполнение». На стене был портрет мопсих. Фира сидела слева от створки. Ее изобразили анфас, лицом, простите, мордочкой к тому, кто подходит к звонку. Надо отдать должное художнику, собака получилась как живая. А вот Муся, у которой шерсть имеет бежевый оттенок, оказалась представлена в ином положении. Она лежала около Фиры. Телом мопсихи являлась дверь в нашу квартиру, сверху над ней виднелась кромка нарисованной шерсти, торчал задорно дважды свернутый «бубликом» хвост. А по бокам виднелись задние лапки. Две передние лапки и голова, повернутая к лифту, находились по другую сторону двери.

Вы все поняли? Наша дверь из дерева бежевого цвета удачно превратилась в тело мопсихи. А над ней хвост! По бокам внизу задние лапы. Вы же все поняли? Нет? Что у псинки под хвостом? А? Как бы поприличнее вам это место назвать? Попа!

Зоя подскочила к двери и открыла ее.

– Видите, как суперски? Все как Лампа хотела!

Макс повернулся ко мне, в глазах его плескался смех.

– Солнышко, ты изъявила желание входить в квартиру через… э… э…

Вульф умолк.

– Собачью задницу, – договорила за него Краузе.

Я медленно опустилась на табуретку, которую Роза Леопольдовна предусмотрительно поставила за моей спиной.

– Нет. О части тела, которую назвала няня, речи не шло. Я просила, чтобы створка не располагалась на месте пасти. А то получилось бы, что мопсиха нас проглатывает.

– Уж лучше в квартиру попадать через рот, чем через задний проход! – процедила Роза Леопольдовна.

Киса запрыгала.

– А когда мы выходим, получается, что Муся какает!

Макс расхохотался, Роза Леопольдовна захихикала, я тоже перестала сдерживать смех, Киса продолжала хлопать в ладоши.

– Вам понравилось! – сделала вывод Зоя. – Все в восторге. Ну, как говорил учитель Бархударов-Крючков, пора сжечь все мосты! Мы уничтожим унылость подъезда!

Я встала с табуретки. Об учителе с фамилией Бархударов-Крючков ничего не слышала. Я знаю о советском лингвисте Степане Григорьевиче Бархударове и филологе Сергее Ефимовиче Крючкове, которые создали прекрасный учебник русского языка для школьников. Я по нему училась и считаю его лучшим пособием для детей. Авторами фразы «сжечь мосты» называют разных полководцев: Цезаря, Кортеса, Дмитрия Донского… Кто первым ее произнес, нам никогда не узнать. И, на мой взгляд, сжигать за собой мосты неверно, вдруг тебе придется спешно удирать, а переправа уничтожена. Не следует лишать себя возможности вернуться на старые позиции. Сжигать дотла надо истоптанные тобой грабли.