Глава двенадцатая
– Поезжай в кондитерский магазин и постарайся узнать фамилию заказчика шоколадного пазла, – попросил меня за завтраком Макс.
Я кивнула.
– Попробую. Тебя не удивило, что Зильберкранц, который отлично разбирается в ядах, перепутал улитку с зубаткой?
– Зубоскалом, это ящерица , – улыбнулся муж, – а зубатка – рыба. Юрий Петрович объяснил, что эта ящерица водится в горах Памира. Они расположены в нескольких странах: в Таджикистане, Китае, Афганистане, Индии. Местные целители давно заметили, что ядом, который выделяет маленькое существо, можно лечить разные болезни. Но пресмыкающееся трудно поймать, оно ведет ночной образ жизни, прекрасно видит в темноте, от света фонаря убегает, на приманку не польстится. Трудная задача добыть юркое существо. Возможно, Мотя не слышал о зубоскале, он почти никому не известен.
– Я полагала, что Моисей лучший специалист по ядам, – вздохнула я.
Макс потянулся к молочнику.
– На каждого умного ученого найдется умнейший ученый. Юра упомянул, что яды Конуса и зубоскала действуют почти одинаково. Их легко перепутать.
Я взяла тост.
– Но твой знакомый, о котором я впервые услышала, не ошибся. Кто он?
– Юрий Петрович Деревянкин, – ответил Вульф, – пошел по стопам родителей, окончил медвуз, стал заниматься семейным делом. Он появился на свет, когда отцу исполнилось пятьдесят с лишним, а матери перевалило за сорок. Петр Юрьевич и Елена Ивановна – уникальные люди. Они русские, родились в семьях эмигрантов, жили и учились в Америке. Петр окончил биологический факультет, Елена химический и медицинский. Изъездили всю Африку, побывали в Индии, Афганистане. Некоторые их экспедиции срывались из-за местных войн, но ученые почти не сидели дома.
– Да чем они занимались? – спросила я.
Макс начал намазывать на хлеб масло.
– Они охотники за рецептами. Возьмем, к примеру, африканские страны. Там много своих болезней, о которых Европа-Америка понятия не имеют. Но есть и недуги, которые распространены везде. Например… ну… рассеянный склероз. Больного можно ввести в стойкую ремиссию, но сохраняется риск ухудшения состояния. Во многих странах люди принимают лекарства, которые не гарантируют полного выздоровления. А вот африканцы спешат к местному колдуну, тот варит зелье: хвост змеи, лапа паука, горсть земли, цветок… Что-то такое. Недужный встает на ноги и более не страдает рассеянным склерозом. Болезнь эту я приплел просто для примера, понятия не имею, вылечит ли ее шаман. Родители Юры общались с целителями Черного континента, собирали их рецепты. Они работали на крупную фармакологическую компанию, которая была крайне заинтересована в создании нового поколения медикаментов.
– Смешно думать, что местные колдуны имеют в арсенале мощные средства, – засмеялась я. – Сам сказал, что они используют хвост змеи, лапу паука, цветы…
Макс взял вилку.
– Аспирин появился на свет в тысяча семьсот пятьдесят седьмом году. Священник Стоун из графства Оксфордшир обратил внимание на то, что жители одной деревни используют во время простуды кору ивы. Стоун рассказал об этом в своем выступлении на заседании Королевского общества. В тысяча восемьсот двадцать девятом году француз, фармацевт Пьер-Жозеф Леру получил из окорья ивы вещество, которое назвал салицилом. Через десять лет итальянец Пириа сделал из салицила салициловую кислоту… И вот так, шаг за шагом, дело дошло до производства в тысяча восемьсот девяносто девятом году аспирина, который является ацетилсалициловой кислотой. Теперь это один из самых востребованных медикаментов в мире. Но начиналось-то все с коры ивы! С простого народного средства.
Деревянкины сделали немало интересных находок, они получали за работу щедрое вознаграждение, жили обеспеченно. Но не деньги являлись для них главным, они мечтали вылечить человечество. О ребенке задумались поздно, но успели произвести на свет сына. Юра пошел по стопам родителей, продолжил их дело. Он прекрасно разбирается в растениях, животных. Я отправил ему все анализы Ани. Деревянкин уверен – ей достался яд зубоскала.
– Если ящерица такая редкая, то как добыли отраву? – спросила я.
– На основе вещества, которое выделяет пресмыкающееся, создано лекарство, – пояснил Макс, – оно сейчас проходит клинические испытания. Возможно, энное количество препарата попало в руки постороннего человека. Юрий Петрович объяснил, что любое лекарство в случае превышения дозы может лишить человека жизни и что преступник плохо знает действие токсина зубоскала. Ему не стоило брать для осуществления своей идеи шоколад. Какао-бобы понижают действие данного яда, а порой сводят его почти к нулю. Деревянкин предположил, что злоумышленник служит в компании, создавшей препарат. Он имеет доступ к ампулам, которые пока не вышли на рынок.
– Их что, не учитывают? – изумилась я.
– Наоборот, за количеством выданного средства тщательно следят, – возразил Вульф, – но сотрудник, который ставит уколы, может подменить одну ампулу такой же, но с физраствором, который вводят контрольной группе. Плацебо и настоящий медикамент друг от друга не отличить. Испытуемые понятия не имеют, кто получает новое лекарство, а кто пустышку. Так всегда тестируют лекарства. Ты выяснишь, кто заказал сборную модель из шоколада, а мы возьмем список всех, кто имеет доступ к ампулам. Попробуем найти между ними связь.
– А если ее нет? – предположила я. – Если просто заплатили большие деньги и служащий дрогнул?
– Предстоит проверить состояние финансов всех, кто имеет доступ к испытаниям, – вздохнул Вульф.
– Работы надолго, – пригорюнилась я.
Макс отхлебнул кофе.
– Промышленный шпионаж весьма развит. В деле производства лекарств существует жесткая конкуренция. Компании предельно ограничивают число сотрудников, которые проводят испытания, много людей проверять не придется. Надо искать крупные покупки: дорогие машины, квартиры, дома или поспешно закрытые кредиты, поездки в разные страны…
– Навряд ли человек, заработав энную сумму за воровство, сразу бросится приобретать апартаменты, – усомнилась я.
Макс встал и понес пустую чашку к посудомойке.
– Лампудель! Мало кто способен ждать десять лет и только потом тратить деньги. Чаще всего их сразу используют.
