8
Даже в поезде, уносящем меня от забот, мне все равно трудно забыть о записке. Никак не могу перестать о ней думать. Я сижу между Лидией и Клавдией, но не обращаю внимания на их болтовню. Я смотрю в окно. Кто мог ее написать? Кто вообще мог узнать, что у меня ВИЧ? Может, меня видели в больнице? Представить не могу, что кто-то тратит свое время, чтобы за мной туда тащиться. Может быть, этот кто-то уже там был? Навещал больного родственника или типа того?
— Эй, Симона. Земля вызывает Симо-ону-у-у.
Поезд замедляет ход, и Лидия сжимает мою руку.
— Все нормально? — спрашивает она. — Ты сама не своя.
— Да она поди думает про «Сундук наслаждений», — говорит Клавдия, пихая меня в плечо. — Предвкушаешь?
— Еще бы! — Я с радостью перескакиваю на другую тему. — Слушай, если это была твоя идея, разве ты не должна мне купить все, что я захочу?
— Ага, щаз-з-з! — смеется она, пока мы выходим на станции. — Мы возьмем один вибратор для тебя и один для моей девушки, чтобы вы, две похотливые дамочки, немного угомонились.
Пансион Матери Божией Лурдской располагался в двух часах езды от Сан-Франциско, поэтому у меня особо не было возможности выбираться с друзьями в город. Я никогда не приезжала сюда надолго, чтобы хватило времени разведать все крутые места. А во время школьных каникул я обычно ездила с родителями в Нью-Йорк. Сейчас мы с подругами идем в местечко под названием «Сундук наслаждений», в самом сердце города, кажущегося мне новым миром. Я вне себя от восторга.
— А что, если я не хочу «угоманиваться»? — возражаю я. — Что, если я хочу с кем-нибудь перепихнуться?
— Ну блин. — Клавдия качает головой. — Тогда сорян, ничем не могу тебе помочь.
— Боже мой! — восклицает Лидия. — Вы двое… поверить не могу. Вы это серьезно?
— Ты о чем? — Я грозно на нее кошусь. — Мы же все время говорим о сексе.
— Угу, вот только сегодня мы идем в магазин, где продаются резиновые члены. — На Лидии зачем-то плащ, хотя на небе ни облачка. — Почему нельзя просто купить вибратор онлайн, как все нормальные люди? Ведь даже не факт, что нас туда пустят.
— А вот как раз для этого у нас есть фальшивые удостоверения, Лидия. — Я толкаю ее плечом. — Не чтобы голосовать или пить алкоголь, а чтобы покупать вибраторы своим девушкам.
Клавдия кивает:
— Применение лучше сложно придумать.
Лидия фыркает:
— С вами просто невозможно ходить по улице.
Уже почти у магазина Клавдия подносит палец к губам. Мы проходим мимо группы белых растаманов с дредами, мимо больших разноцветных домов и китайской забегаловки. В витрине «Сундука наслаждений» нет эротического белья — немного жаль, конечно, зато у входа встречают продавцы. Я всегда думала, что в секс-шопах работают только женщины, но я вижу и мужчин. Видимо, их тоже интересуют игрушки.
Я прыскаю со смеху. Лидия одаряет меня таким взглядом, будто читает мои мысли. Клавдия открывает дверь.
— Добрый день! — Перед нами вырастает жизнерадостная блондинка. — Покажите, пожалуйста, ваши документы.
Ну окей, вот этого я не ожидала. Когда Клавдия настаивала, что нам нужно взять фальшивые права, я думала, что она драматизирует. Не знаю, где она их достала, и знать не хочу. За что Клавдия ни возьмется — всегда все сделает. И как именно — не мое дело.
Лидия бросает на меня полный паники взгляд. Я хлопаю ее по карману, напоминая про удостоверение, и достаю свое.
Наступает неловкое молчание, пока блондинка проверяет и возвращает нам наши карточки, одну за другой. Если она и видит, что они поддельные, то вслух ничего не говорит. Может быть, она понимает, что у девушек моложе восемнадцати тоже есть потребности.
— Отлично! — улыбается она. — Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне — меня зовут Эшли — или к любому другому продавцу.
Лидия быстро хватает нас за руки и уводит вглубь магазина.
— Ты хоть знаешь, куда идешь? — с усмешкой спрашиваю я. Не понимаю, чего она так дергается. Здесь же не БДСМ-подвал, как в «Пятидесяти оттенках». Все выглядит как обычный магазин, например как аптека «СиВиЭс», пока не заметишь огромные дилдо, висящие на стенах. Причем самых разных цветов — желтые, зеленые, сиреневые, синие, — они развешаны радугой.
— Больше никогда сюда с вами не пойду, — шипит Лидия. — Даже не просите.
— Подумаешь, — пожимает плечами Клавдия, разглядывая полку с эротическим мылом. — Мы с Симоной и без тебя прекрасно проведем время. Симона, какого размера вибратор лучше взять, как думаешь? На аккумуляторе или на батарейках?
— По-моему, на аккумуляторе будет удобнее, — говорю я, рассматривая плакаты над головой. На них — расписание разных лекций по половому воспитанию и сексуальности. — Эй, может быть, сходим сюда на один из мастер-классов? Например, вот на этот — «Основы пятой точки: вводный курс для начинающих». У меня всегда по задницам были вопросы.
— Девчонки, — ноет Лидия, — почему нельзя просто погуглить все у меня дома?
— Ну, это не так весело, — говорю я. — Попробуй поменять отношение.
Я поворачиваюсь и иду в соседний ряд, завешанный яркими плакатами:
— Смотри! А тут написано: «Давайте, и дастся вам» — по-моему, это из Библии. Ты же не стыдишься Слова Божьего, правда, Лидия?
Клавдия хихикает и хватает меня под руку. Мы подходим к розовому столику в углу. Черный манекен облачен в костюм из красной кожи. Вокруг него веером разложено нижнее белье. Подойдя еще ближе, я вижу, что соски манекена украшены блестками. Никто ничего не говорит, и я не знаю, как на это реагировать. Представить не могу, что кто-то это реально покупает. Я бы в таком виде ни перед кем не показалась, ну разве что в шутку перед Лидией и Клавдией.
— Что мы забыли в отделе БДСМ? — спрашивает Лидия из-за моей спины. — Мы пришли за вибратором. Разве так сложно найти вибратор в секс-шопе?
— Пойдем поищем в отделе для квиров. — Клавдия хватает меня за руку и тащит в другой ряд. Я удивленно моргаю. — Охренеть, Симона, смотри. «Готовим с афродизиаками»! Может, эта книжка поможет с твоим ненаглядным?
— Но-но! — возражаю я. — Плохо готовить — это феминизм. Борьба с гендерными стереотипами и все такое.
— Ничего подобного. — Клавдия бросает на меня недоверчивый взгляд. — Это вообще никак не связано.
— Девчонки, смотрите. — Лидия держит в руках книгу под названием «Целомудренная шлюха». Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не засмеяться, особенно потому что Эшли поглядывает на нас так, будто сейчас пойдет нам помогать. — Это просто идеальный подарок для меня от Миранды Кроссланд.
— Даже не произноси при мне это имя, — отворачиваясь, бурчит Клавдия. — Не хочу думать про эту стерву.
— Зато благодаря ей мы познакомились с Симоной. — Лидия закидывает руку мне на плечо. — Да пусть она снова называет меня шлюхой, если на помощь примчишься ты.
— Ах, Лидия. — Я кладу голову ей на плечо. — Я так тронута.
— Не забывай, кто ей почти дал в нос! — доносится до нас голос Клавдии. — Я бы ей заехала.
Сомнений нет, она бы ей точно заехала. Я их почти не знала, когда Миранда Кроссланд назвала Лидию шлюхой. Столовая была набита битком, но Миранда это выкрикнула очень громко. Ладно бы она назвала ее шлюхой с глазу на глаз. Но перед всеми… Даже я понимаю, что так нельзя.
Не знаю, с чего она решила, что Лидия — шлюха. Может, потому что у нее было много парней? Мне пофиг, но я видела, что сказала она это не в шутку, не по-дружески. Она это точно сказала со зла.
До сих пор не понимаю, что заставило меня встрять. Это была моя первая неделя в школе Пресвятого Сердца, и я старалась не высовываться. Но блин, просто есть вещи, которые нельзя игнорировать. Я-то знаю, каково это, когда тебя буллят. И да, то, что я послала Миранду, ничего особо не изменило — она просто назвала меня стервой, и всё, — да наплевать. Зато я нашла двух лучших подруг.
— Зачем так много разных презервативов? — спрашивает Клавдия, отвлекая меня от мыслей. Они все разложены по прозрачным пластиковым коробочкам, совсем как ириски в магазине сладостей. — Я думала, это просто разные бренды.
Я морщу лоб:
— Нафига делать презервативы со вкусом?
— Без понятия. — Лидия пожимает плечами. — Может быть, для орального секса?
— Погоди, что? — Я резко поворачиваюсь к ней. — На них должен быть презерватив и во время минета?
— Э-э, конечно. — Хоть щеки у Лидии краснеют, у нее получается одновременно изогнуть бровь и одарить меня снисходительным родительским взглядом. — Нужно всегда использовать презервативы, даже во время орального секса.
— Да ну… — Я хмурюсь. — Никогда такого не слышала. Что-то не похоже на правду.
— Серьезно. — Она качает головой. — Симона, ты меня пугаешь.
Вот этого я точно не слышала от доктора Уокер. Как она забыла мне сказать? Вот в такие моменты я мечтаю о приеме у врача без отца, чтобы он не стоял у меня над душой.
— И мне тоже нужно? — спрашиваю я, потирая шею. — Ну… если кто-то захочет сделать это мне?
— Есть такие штуки, — говорит Клавдия, размахивая рукой. — Забыла, как они называются. Ты их прикладываешь к…
— Латексные салфетки, — перебивает Лидия. — Наверняка здесь они есть.
— Да зачем? — Клавдия начинает двигаться дальше. — Делаешь так: берешь презерватив. Отрезаешь кольцо и кончик. Разрезаешь с одной стороны по горизонтали. Вот тебе и латексная салфетка.
— Вау, Клавдия. Гениально.
— Да-да, — рассеянно бормочет она, уже разглядывая другую полку. — Мне Эмма показала, как это делается. Слушай, может, мне страпон купить?
— Я нашла вибраторы! — зову я и иду в другой отдел. — Ой, их тут столько разных.
Пока они подходят, я смотрю с открытым ртом на все это изобилие.
— «Точка G», «Для пар»… — прищуриваясь, я читаю ценники. — О, «Двойное действие». По-любому, нужно брать этот.
Клавдия поднимает его над головой. Он розового цвета и как будто блестит и переливается на свету.
— Ну? — Лидия притопывает от нетерпения. — Берешь?
— Беру! — Клавдия расплывается в улыбке. — Этот подойдет идеально. Ей точно понравится.
Для себя я решаю взять вибропулю. Она сиреневая, маленькая и недорогая. У меня в кармане две двадцатки, их должно хватить.
Клавдия поворачивается к кассам, собираясь уже пойти платить, но я хватаю ее за руку.
— Девчонки, подождите, — говорю я. — Наверное, мне не нужно вам это говорить, но пообещайте, что про это — ни слова, когда придете сегодня в гости. Хорошо? А то мои папы меня достанут.
Вряд ли они будут против, если узнают, что я купила вибратор. Ведь через мастурбацию никого не заразишь. Но я все равно не хочу с ними этим делиться. К тому же вряд ли они подумают про вибратор, когда услышат «секс-шоп». Решат, что я занимаюсь сексом, и запрут меня в комнате до конца моей жизни.
— Не переживай, — говорит Лидия, поднимая руки. — Я тоже не хочу, чтобы мои родители знали.
— Но почему? — обращаясь ко мне, спрашивает Клавдия. — Я думала, твои предки такие типа раскрепощенные… Не знаю…
Это правда. Со своими родителями я могу говорить почти обо всем. О травке? Без проблем. Об алкоголе до совершеннолетия? Тут без лекции не обойдется, ну хоть вместе посмеемся. А вот от разговоров про секс им не до смеха. Меня бесит, как они сразу сдуваются, лишь только об этом заходит речь, будто сама мысль вгоняет их в депрессию.
Слушайте, я понимаю, что большинство родителей не хотят думать о том, как их дети вступают в сексуальные отношения. Но вот то, что мои папы так открыты ко всему остальному, делает эту их неловкость по отношению к сексу только хуже. Если бы у них был другой ребенок, ребенок без ВИЧ, уверена, они бы держали презервативы в ванной. Знать, что со мной они так не могут — не будут, — это полный отстой.
— Ну да, они классные, — говорю я, почесывая в затылке. — Но все же родители.
***
Лидия тащит нас в какую-то хипарскую кофейню недалеко от «Сундука наслаждений». Я тут еще ни разу не была, но, похоже, кофейня недорогая, и этого мне достаточно.
— А вот как это с кинками получается? — спрашиваю я, отпивая из чашки Лидии. «Сундук наслаждений» разбудил мое любопытство. — Типа семейная пара идет и вместе покупает секс-игрушки? Надо что, обговаривать кинки, когда в первый раз чпокаешься? А если до первой брачной ночи секса не было, а потом ты вдруг узнаешь, что твой супруг любит развлекаться с анальными пробками?
— Вот поэтому нужно заниматься сексом до свадьбы, — размышляет Клавдия, покручивая в руках соломинку. — Чтобы знать, что вы друг другу подходите, и все такое. Ты же не захочешь замуж за кого-нибудь, кто будет тебя для секса наряжать собакой. Типа помогает очистить огород любви от сорняков.
— Нечего шеймить чужие кинки. — Лидия не глядя забирает у меня свою чашку.
— Подожди, вот представь: ты занимаешься сексом с Иэном, а он останавливается и просит тебя надеть маску собаки, — говорю я, наклоняясь вперед. — Ты что, согласишься?
— С хрена ли. Нет, конечно, — усмехается Лидия. — Я просто говорю, что не надо никого судить. Надеюсь, тебя Майлз не осудит, когда узнает про твой фетиш белых стариканов.
— Ой, ну что в этом такого? — возражаю я под хихиканье Клавдии. — И я же не подойду к нему такая: «Ага, прикинь, когда я мастурбирую, мне нравится смотреть на фотографии Харрисона Форда».
— Эй, ну никогда не знаешь, — говорит Клавдия, откидываясь на спинку стула. — Все равно парни ни фига не слушают. Да ты бы ему могла сказать, что Зодиак — это ты, он бы и ухом не повел.
— Неправда…
— Вот после перепиха он точно ничего не услышит, — поддакивает Лидия, наставив на меня указательный палец. — Так что можешь сделать ему минет или типа того, а потом уже вывалить все свои страшные тайны.
— Чего? — Я качаю головой, трясясь от смеха. — Лидия, ты себя хоть иногда слышишь?
Я поворачиваюсь к Клавдии, ее щеки раскраснелись от хохота. Обижаться на это невозможно. И не важно, шутит так Лидия или говорит всерьез. Сначала она, значит, скромничает в секс-шопе, а тут как ни в чем не бывало дает откровенные советы. Обожаю ее.
— Подожди, подожди, — переведя дух, говорит Клавдия. — Если ты ему сделаешь минет, он тебе тоже должен что-нибудь сделать. Чтобы все по-честному.
— Я не пью противозачаточные, — признаюсь я. Это правда, но не вся.
— И? — Она игриво шевелит бровями. — Можно, типа, обойтись и без секса с проникновением.
— Клавдия, — мямлю я. — Ты прямо как мой врач.
— Я просто к тому, что вы сами уж там разберетесь, — говорит она. — Кто знает? Может, Майлз не захочет остаться в долгу.
Я смотрю на нее:
— Думаешь, ты такая умная, да?
Она ухмыляется.
— Может, вам вместе подрочить? — предлагает Лидия. — Это тоже приятно.
Проходящая мимо женщина бросает взгляд в нашу сторону. Вокруг не так много людей — в основном пенсионеры, которые скорее всего нас не слышат, но мне все равно не по себе. Есть разница — болтать об этом перед кем-то, кто выглядит как твои бабушка и дедушка, или шутить в «Сундуке наслаждений».
— Тш-ш-ш! — шикаю я. — Мы в общественном месте.
— Старики тоже занимаются сексом, — говорит Клавдия. — На оргазмы нет возрастных ограничений.
Я чуть не давлюсь какао со смеху.
С подругами я никогда не чувствую себя не в своей тарелке. Мы познакомились совсем недавно, но мне с ними хорошо и спокойно. В первую же неделю, как мы познакомились, Лидия пригласила меня к себе с ночевкой. Теперь с Клавдией я купила вибратор. Они ведут себя так, будто могут мне рассказать абсолютно все. Значит, по идее, я тоже так могу, верно?
Я не хочу больше ходить вокруг да около. Хочу рассказать им про эту дурацкую записку и спросить совета. Хочу жаловаться на родителей с их неадекватным отношением к сексу и не сваливать это на религиозность. Я хочу свободно разговаривать с ними, как мы обычно говорим на любую другую тему.
Я оглядываюсь по сторонам. Здесь явно нет никого из школы. Делаю глубокий вдох.
— Девчонки, мне нужно вам кое-что сказать. — Я запускаю руку в волосы. Мои пальцы всегда застревают в коротких непослушных кудряшках. — Только обещайте, что никому не расскажете. Никому и никогда.
— Хм, — хмыкает Клавдия.
— Что-то мне это не нравится, — говорит Лидия. — Мне начинать переживать?
— Нет, — успокаиваю я. Хотя сама переживаю. — Просто… кое-что важное.
— Ну, только если ты не беременна, — машет рукой Клавдия. — Тогда обещаю.
— Я лучшая хранительница секретов, — добавляет Лидия. — Ты же знаешь.
— Угу. — Я вытираю ладони о джинсы. — Ну, это… У меня ВИЧ.
Я закрываю рукой глаза, чтобы на них не смотреть. Мой голос превратился в шепот. Интересно, они меня вообще слышат или нет?
— Я давно хотела вам сказать, — продолжаю я, — потому что вы мои лучшие подруги и вы так много для меня значите.
Молчание. Я медленно убираю руку. Брови Клавдии ползут вверх. Лидия выглядит так, будто сейчас заплачет.
— То есть ты болеешь? — спрашивает Лидия. — Ты… С тобой… все будет нормально?
— Да, да, конечно, — отвечаю я хриплым голосом. Она хватает мою руку, сжимает ее. — Я принимаю лекарства и постоянно хожу к врачу. Все нормально. Типа я не смертельно больна, если ты об этом.
— Фуф, хорошо, — говорит Клавдия, вглядываясь в мое лицо. — А по тебе и не скажешь, что у тебя ВИЧ.
В голове что-то щелкает, будто короткое замыкание.
— В смысле?
— Ой, я не хотела тебя обидеть, — с квадратными глазами лопочет она. — Я просто имела в виду… ты не выглядишь больной. Ты нормально выглядишь. Я не знаю…
— Угу, — говорю я, закатывая глаза. — Точно. Ты не знаешь.
Не уверена, чего я ожидала, — не открытой ненависти, конечно, но и не такого дурацкого комментария. Клавдия не идиотка. Мне даже кажется, что она это специально сказала, чтобы меня задеть. Но это несправедливо. Я с этим живу уже давно, а она, скорее всего, сталкивается впервые. Ей можно не знать. Но все равно я ерзаю на стуле. Настроение испортилось.
Помолчав, Клавдия произносит:
— Симона, я очень рада, что ты нам сказала.
— Сто пудов, — говорит Лидия, сжимая мою руку. — Как ты заразилась?
— А тебе какая разница? — огрызаюсь я. Слова непроизвольно слетают с языка. Лидия просто задала вопрос, но у меня в голове только одна мысль: как я рассказала Саре, и она спросила: «Как ты заразилась»? Как будто хотела услышать в ответ что-то такое, чтобы меня же и обвинить. Что я принимала наркотики или спала с парнями.
— Я просто… — Лидия замолкает. — Проехали.
— А твои родители знают? — спрашивает Клавдия.
— Конечно. — Я хмурю брови. — С чего бы им не знать?
— Ну, — кривит ртом Лидия, — ты так про них в «Сундуке наслаждений» говорила. Мне показалось, что они довольно строго относятся к сексу. Если ты им о таком рассказала…
— А, — говорю я, — нет. Нет, нет. Все совсем не так.
Я качаю головой и с усилием сглатываю. Это, пожалуй, надо было сразу объяснить.
Лидия моргает и смотрит на Клавдию. Похоже, они молча переговариваются. Бесит. Как бы я хотела сейчас вернуться назад, туда, где мы общались все вместе.
— У моей биологической мамы был ВИЧ, я с ним родилась, — признаюсь я. — Девчонки, я хотела сказать вам раньше, просто в моей прошлой школе я рассказала одной подруге, и ничего хорошего из этого не вышло.
— В смысле? — спрашивает Лидия. — Она разозлилась?
— Нет, просто странно отреагировала. — Я пожимаю плечами, мысленно возвращаясь в тот день, когда я поделилась своей тайной с Сарой. Как она отшатнулась, будто я в нее плюнула. Как назвала меня эгоисткой за то, что я не рассказала ей раньше. Как я сразу же поняла, что все теперь изменится, поняла еще до того, как она вышла из моей комнаты. — Она рассказала куче народа, так что, ну… У меня из-за этого теперь проблемы с доверием.
— Вот стерва. — Клавдия откидывается на спинку стула. — Гребаная стерва.
— Угу. В общем, вот поэтому у моих родителей такое неадекватное отношение к сексу. Они не хотят, чтобы я кого-нибудь заразила.
— А, — говорит Клавдия. — Ну, это… хорошо, да?
— Наверное, — соглашаюсь я. — Просто они… так напрягают. Типа не будь у меня ВИЧ, они бы запросто держали презервативы в ванной.
— В смысле, — говорит она, — ты что, не…
Она замолкает под моим взглядом. Она знает моих родителей. Я знаю моих родителей. Спорить со мной не имеет смысла.
— Прости за все эти вопросы. — Лидия потирает лоб рукой. — Я просто… ничего про это не знаю.
— Угу, — говорит Клавдия. — И я рада, что тебя никто не заразил. В смысле мама заразила, но я переживала, что, может, тебя типа кто-то изнасиловал или что-то такое.
— Нет. — Я мотаю головой. — Ничего такого.
Мы погружаемся в молчание. Я знаю Лидию и Клавдию с начала учебного года, и такой неловкой тишины у нас еще ни разу не было. Пожалуй, они отреагировали неплохо, но все равно приятного мало.
— Ну, — откашливаюсь я, — наверное, сейчас самое время рассказать вам о записке.
Они недоуменно переглядываются.
— На днях кто-то подбросил записку в мой шкафчик. — Я барабаню пальцами по коленям. — И в ней написал, что всем расскажет, что у меня ВИЧ, если я не перестану общаться с Майлзом.
— Какого хрена? — Голос Клавдии звенит. — Не ему решать, с кем тебе можно разговаривать, а с кем нет. Да пошел он!
— Клавдия, ты не понимаешь, — вздыхаю я. — Ты не знаешь, что начнется, если об этом все узнают.
Я даже думать не могу о том, что случилось в моей прошлой школе. Не хочу вспоминать: посты в фейсбуке, мамаши, исходящие говном из-за того, что их дочки ели со мной в одной столовой и пользовались одним туалетом. Когда я снова прокручиваю это в голове, то отчетливее всего помню чувство полнейшей неподготовленности к тому, что на меня все набросились. Я и сейчас к этому не готова, в новой школе в двух часах езды.
— Нужно кому-то сообщить. — Лидия переводит взгляд с Клавдии на меня и обратно. — Может, учителю? Они ведь могут помочь, да?
Я морщусь.
— Слушай. — Клавдия хлопает в ладоши. — Мне наплевать, кто это. Да хоть сам президент, мне пофиг. Не ему за тебя решать. И если ты не хочешь говорить учителю, то я бы на твоем месте просто забила.
— Я не могу забить, — возражаю я. — За мной следят.
— Так чего ты тогда не скажешь директору? — спрашивает Лидия. — Она как раз должна разбираться с такими делами.
— Нет. — Я вздыхаю и закрываю лицо рукой. — Если я скажу директору про записку, то придется рассказать, что я инфицирована и вообще всю предысторию. А вдруг директор тоже боится ВИЧ, кто ее знает? Я не собираюсь так рисковать, пока совсем не припрет.
Лидия качает головой.
— Если не хочешь говорить взрослым, тогда я не знаю, что еще можно сделать. — Она грызет большой палец. — Я ужасно хочу тебе помочь, но как?
— Если хочешь, я могу выследить и убить шантажиста, — предлагает Клавдия. — Без проблем вообще.
— Нет, никого убивать ты не будешь. — Я откидываюсь на спинку стула. Вся эта ситуация начинает меня утомлять. — Я просто переживаю, что все узнают, особенно Майлз. Я понимаю, что мне придется ему сказать. Просто боюсь.
— Чего ты боишься? — спрашивает Лидия, наклоняя голову. — Что он не захочет с тобой общаться?
— Угу. — Я закусываю губу, уставившись в стол. — А еще что он не захочет заниматься со мной сексом.
Я поднимаю глаза на Лидию и Клавдию, они переглядываются.
— Не хочу звучать как твои родители, но на сексе свет клином не сошелся, — говорит Клавдия. — Я могу отлично проводить время с Эммой и без секса. Как это ни банально, но отношения не всегда на нем строятся.
— Да знаю я, но все равно хочу. Не хочу только, чтобы он об этом жалел. — Мой голос звучит так тихо, тише некуда. — Мы целуемся, и он не придает этому особого значения, потому что не знает. А как только узнает, боюсь, он даже дотронуться до меня не захочет. С какой стати?
— Не говори так, — резко обрывает Клавдия. Я смотрю в ее потемневшие глаза. — Никогда больше так не говори, поняла?
— Но это правда.
— Нет, неправда! — выпаливает она. Лидия смотрит на нас большими глазами. — Столько… Блин, Симона, ты не одна такая с ВИЧ. Столько людей с этим живут. Вы такие же люди, как и все остальные.
— Я в курсе, — отвечаю я громче. Клавдия так говорит, будто это она ВИЧ-инфицирована, но со статусом живу я. Это мне больно каждый раз, когда кто-то, не подумав, ляпнет что-нибудь дурацкое. — Клавдия, это другое. Всем вокруг наплевать, и я не думаю, что со мной бы кто-то тусовался, если бы знал.
— Ну, мы знаем, и мы все еще здесь, — говорит Лидия, сжимая мое плечо. — Я очень рада, что ты нам сказала.
Я быстро моргаю, чтобы сдержать подступившие слезы.
— Угу. — И вытираю глаза. — Боже, как же я это ненавижу. Почему я не могу просто быть асексуальной?
— Не так уж это и просто, подруга, — усмехается Клавдия. — Ты даже не представляешь, сколько у нас с Эммой об этом разговоров. Да чуть ли не каждую неделю: «Нет, любимая, мне не нравится, когда ты мне делаешь куни, хотя я не сомневаюсь, что у тебя очень хорошо получается».
Я начинаю тихо ржать.
— Да ну блин.
— Честно!
Мне хочется смеяться, но я не могу перестать думать о том, что она сказала до того. Я не единственная с ВИЧ. В больнице Святой Марии полно ребят, кто, как и я, приходит на регулярные осмотры. Не может быть, что все мы — одинокие, никому не нужные члены общества. Я бы даже и не хотела быть с тем, кто из-за вируса думает обо мне плохо.
— Не, я, конечно, понимаю, что кто-то будет более, не знаю, осторожен, — говорит Клавдия, понижая голос. — Но если ты расскажешь Майлзу, а он себя поведет как придурок, то он просто тебя недостоин.
— Знаю. — Я смотрю вниз: мы с Лидией держимся за руки. — Просто он мне очень сильно нравится. Как бы я хотела, чтобы мне не нужно было ему ничего говорить. Я переживаю, что он плохо отреагирует. Боюсь страшно.
— Это так нечестно, — говорит Лидия, притягивая меня к себе. — Мне ужасно жаль.
На этот раз я не могу сдержать слезы. Я кладу голову на плечо Лидии. Клавдия подсаживается ближе и кладет руку мне на спину. Хоть я и реву, утирая слезы, чтобы не привлекать внимание официантки, я не жалею, что им рассказала. Даже несмотря на странные комментарии и неловкое молчание. Они как минимум в миллион раз лучше Сары. Я об этом и раньше думала, но сегодня это просто, блин, факт.
