Глава 49
Тишина.
Лишь оглушительный стук его сердца.
Никлас лежал, внимательно прислушиваясь. Никто не двигался. Может быть, он все-таки попал?
Он не решался двинуться, боясь, что из-за его малейшего движения Линд оживет.
Сначала на него обрушилась тошнота, затем боль. От мысли, что он истекает кровью, что у него в животе открытая рана, затошнило еще сильнее. Потом начались судороги, руки и ноги дрожали. Наконец он решился повернуть голову. Первым, что он увидел, была его собственная рука. Она дрожала и казалась совсем чужой. Никлас повернул голову еще немного и встретился взглядом с Линдом. Ему удалось приподняться, теперь он полулежал и широко улыбался.
– Попытка защитана, – сказал он и врезал Никла-су кулаком по лицу.
Никлас упал и потерял сознание. Он надеялся, что уже не очнется. Как будто во сне, он почувствовал, как его снова подняли, боль пульсировала в такт сердцу, из раны сочилась теплая кровь. Он хотел умереть сейчас, когда чувства были приглушены.
Никлас очнулся от звука клацающего металла.
– Пятнадцать минут, – голос доходил до него с задержкой. – Продержишься?
На него вылили холодную воду. Линд казался тенью. Рино лежал на полу, его руки были связаны за спиной. Значит, инспектор еще жив, – подумалось Никласу.
– Вообще-то я собирался провести всю операцию по возможности гуманно, но ты профукал эту возможность. Поэтому будет по-другому.
Сталь прорвала ткани, кишки. Никлас почувствовал себя забиваемым животным. Казалось, внутри у него что-то взорвалось, все внутренние органы разнесло на куски. Никласа вырвало, и ему показалось, что с рвотным массами из него вышли все внутренности. Он снова потерял сознание. Никлас стал бесплотным; он мягко и грациозно покинул свое несчастное тело и теперь наблюдал со стороны, без неприязни, принимая и понимая, что все так, как и должно быть, что все случившееся произошло по его воле. Он взлетел еще выше, и увидел внизу, под собой, тело, лежащее на полу в позе эмбриона. Он видел, как движется живот, слышал спокойное дыхание. Выкарабкался! Тот, кого за руки подвесили к крюку на потолке, тоже был жив, хотя по тени над его головой было ясно, что он в шоковом состоянии. Палач, кровавой рукой кромсающий кожу и плоть, казался зеркальным отражением человека. Вся сцена выглядела как в замедленной киносъемке. Кровь текла, тень над головой жертвы становилась все темнее. Внезапно пол озарила молния, она становилась все ярче и ярче. Шла она от двери. Потом дверь закрылась. В комнату ворвались трое мужчин, но, казалось, они бежали и прямо на ходу разрушались, растворялись в воздухе. Все вокруг тоже исчезло. Стало темно.
