«Эдам» – девушка из Голландии. «Лапэн» – девушка носила кроличье пальто, да и трахаться любила не меньше кроликов. «Марти» – девушка с большими глазами навыкате, внешне напоминавшая комика Марти Фельдмана; и вездесущая «телка, с которой ты вроде перепихнулся». У меня была нежная встреча с израильской стриптизершей, которая жила (не шучу!) в мансарде гостиницы «Эдельвейс». Джули Эндрюс она, конечно, не напоминала даже отдаленно. Мне пришлось помогать ей подняться наверх по узкой лестнице вместе со всей ее «экипировкой», в том числе ступеньками с ковровым покрытием.

Еще была Рейчел (это не настоящее имя), получившая кличку «Джеймс Голуэй»: она, как и знаменитый флейтист, непревзойденно контролировала ртом инструмент, который держала в руках. А еще у нее был низкий сексуальный голос:

– Этот похож на длинную флейту, этот – на саксофон, а вот этот – на валторну.

(Вот повезло парню!)

– А этот – всего лишь на пикколо!

Я однажды тайком провел ее к себе на квартиру под покровом ночи, но дверь оказалась закрыта. Я не желал сдаваться (очень уж хотелось испытать на себе ее симфонию для духовых), и тогда подъехал к балкону на фургончике, и мы забрались на крышу машины. Оттуда я попытался подсадить ее на балкон. Она была очень крепко сложенной; когда она уселась на мою шею и ухватилась за перила балкона, я увидел страшного врага – старую дракониху из дома напротив, в ужасе таращившуюся на нас через жалюзи.

Тук-тук… «Мы представители закона!»

Не нужно – ян так уже наказан. Она была большой девочкой…

В этом районе Швейцарии немало институтов благородных девиц и, соответственно, множество девушек со всего мира, совершеннолетних и не очень. Довольно милая восточная девушка, дочь какого-то мегабогатого араба, перевела слова вдохновленной исламом песни Фреда Mustapha и объяснила, как их правильно произносить.

– Mustava piss – I’m bursting.

– Сволочи, вы опять смеетесь над моей песней?

– Мы, Фред? Да никогда!