Глава четвертая
Лос-Анджелес (Похож на плитку шоколада – фрукты, орехи и хлопья)
Лос-Анджелес – Город ангелов. Хотя нет. Город углов – причем очень тупых углов. Лос-Анджелес формально находится на территории Америки, но совершенно на нее не похож. Совершенно. Как говорят, после того, как Бог закончил творить мир, он взял планету в руки и хорошенько потряс, и все, что не успели закрепить, упало в Южную Калифорнию. Голливуд, Беверли-Хиллз, Санта-Моника и долина Сан-Фернандо – места, где живут самые странные люди на нашей планете (да и вне нашей планеты тоже).
У Лос-Анджелеса уникальный запах. Он врывается в ноздри, как только вы прибываете в аэропорт LAX: смесь сухого, жаркого воздуха и автомобильных выхлопов. Сладкий, едкий запах, оседающий в горле. Другие запахи, из которых состоит Лос-Анджелес, – ароматы денег, декаданса и жженой кожи в клиниках пластической хирургии. Ах да, и неповторимый запах собачьей чуши. Мое знакомство с Лос-Анджелесом и его прекрасными людьми оказалось внезапным. Я слышал о диких, необузданных женщинах, вечеринках, бассейнах и лос-анджелесском солнце и не мог дождаться, когда же попробую все это сам. Я даже фантазировал, как встречу и соблазню гламурную молодую кинозвезду. Если мои предыдущие девушки и были похожи на кинозвезд, то скорее на пса Рин Тин Тина и удивительного коня Чемпиона.
У гостиницы «Континентал-Хайятт-Хаус» – или, как ее называли чаще, «Райот-Хаус», «Дом Беспорядков», – находящейся на знаменитом бульваре Сансет в Западном Голливуде, была вполне определенная репутация: в ней часто останавливались рок-группы и устраивали там бесчинства. Наступает ночь, и бульвар тут же освещается неоновыми вывесками «Стриптиз». В Лос-Анджелесе словно не существует ночи – где бы вы ни находились, постоянно что-то светит. Электрические сумерки. Бар «Рэйнбоу», излюбленное место сбора рок-н-ролльщиков и их верных последователей, находился совсем рядом, чуть вниз по бульвару Сансет. Позже, уже достаточно довольные и достигшие химического баланса в организме, мы вернулись в «Райот-Хаус» с новыми подружками. Несколько человек собрались в комнате и стали пробовать травку «Калифорнийское золото», и тут моя спутница спросила, не хочу ли я кое-чего особенного.
– Да-да, – ответил я с юношеским пылом. – А что это?
– Дичайшая штука! Ее надо нюхать. Это кристаллизованный состав для бальзамирования…
Я расхохотался. Спутница присоединилась к моему смеху, спросив:
– Травка довольно забористая… уже тащишься, да?
– Ага, типа того. Ты сказала «кристаллизованный состав для бальзамирования»?
– Да. – Она, похоже, не врала.
– Черт возьми!
Что эта штука делает? Я совсем не хотел, чтобы меня или какой-нибудь кусок меня запихнули в лабораторный сосуд для экспериментов. Это была прямая дорога к наркотикам вроде «ангельской пыли» и героина, которые мне пробовать совершенно не хотелось.
Мне, пожалуй, хватит баночки газированного корневого пива, большого пакета чипсов «Уайз» и сериалов «Счастливые дни», «Шоу Бенни Хилла» и «Остров Гиллигана» по телевизору, спасибо. Для маленького деревенского паренька это было уже слишком.
Но у Лос-Анджелеса есть вредная привычка – притягивать тебя обратно.
Одним ранним утром в 1976 году я увидел в фойе «Рай-от-Хауса» Пола Коссоффа, бывшего гитариста Free, с его тогдашней группой Back Street Crawler. Я был большим фанатом Free и очень обрадовался, увидев вживую одного из своих героев. Неделю спустя произошла трагедия: Пол Коссофф умер во время перелета из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк.
Лос-Анджелес был важным центром для Queen: кроме американского лейбла (Elektra, позже – Capitol), там базировался наш американский офис, возглавляемый Джерри Стикеллсом и его компанией GLS Productions. Он находился на «Перекрестке мира» на бульваре Сансет. Где еще, кроме Лос-Анджелеса, можно заиметь такой адрес? Elektra Asylum Records размещалась на бульваре Ла-Сьенега, всего в нескольких минутах пешком от места, где мы обычно жили. Брин Бриденталь была из той очень редкой породы руководителей, которые старались подружиться со всей гастролирующей командой, – особенно со мной и Кристалом. Она приглашала нас в офис Elektra и засыпала пластинками, кассетами и прочей атрибутикой артистов, подписанных на лейбл, – в том числе The Eagles, Джексона Брауна, The Cars, The Doors и Уоррена Зевона. Мы вообще никак не были связаны с деловой частью Queen, но Брин всегда отличалась гостеприимством – и мы благодарили ее при возможности.
В Лос-Анджелес было хорошо ездить с семьей, так что Брайан, Роджер и Джон купили себе дома. Как там говорят в Америке? «Дом, милый дом!» Фред предпочитал интенсивную жизнь Нью-Йорка, так что, несмотря на то что мы провели в Лос-Анджелесе немало репетиций перед гастролями, записывалась Queen там всего один раз – на студии «Рекорд-Плант» на Третьей улице во время работы над альбомом The Works. Именно в звукорежиссерской комнате «Рекорд-Плант» Фред произнес самую поразительную фразу, что я от него слышал. Он пришел на запись в ужасном настроении, и оно никак не желало улучшаться. Похоже, у него опять возникли проблемы с личной жизнью. Когда кто-то попытался развеселить его, это, похоже, стало последней каплей. Резко поднявшись с кресла, стоявшего у пульта, он закричал, явно обращаясь к Брайану, Роджеру и Джону: «Вам-то хорошо, у вас есть жены и семьи – а я никогда не буду счастлив!»
В первый момент я был просто шокирован. Он сказал настолько ужасную и печальную вещь, что его невозможно было не пожалеть. Фредди окружало множество людей, которые искренне за него беспокоились и, несомненно, любили, но он все равно считал, что никогда не будет счастлив. Впрочем, как мне кажется, в последние годы жизни он все же обрел немного счастья.
