Теперь о том, чем мешает религия. Еще раз сыграем за оппонентов – если ничем не мешает, то в чем проблема?

Напомним, любой тезис – это урезание в модели мира и отказ от альтернатив. Быть убежденным в чем-то одном значит отвергать что-то другое. Вопрос правомерности какой-либо идеи сводится к тому, есть ли у нас лучшие идеи про то же самое. Если ничего нет, начать можно с чего угодно, скорее всего, нечто будет лучше, чем ничего. Отсюда понятно, что еще пятьсот лет назад авраамические религии были неплохим вариантом.

Традиция – не самый плохой поставщик мемов, как бы мы ни ругали традиционное общество. В любом случае эта культура (назовем ее набором т-мемов) прошла отбор временем, как минимум с этим можно жить.

Традиционалисты обычно не понимают, что рационалист не исключает их способы, но низводит до роли бекапа на черный день. В худшем случае все будет как было, в лучшем – будет лучше. Примерно такая ставка рациональности, и ее надо играть сразу, как только замаячила такая возможность.

Религия в широком и практическом смысле – это свод норм. Как правило, это набор классных, сильных т-мемов, насколько они вообще могут быть сильными. Кого слушать, что есть, как пить, с кем спать – обычно это полезные регламентации жизни, своего рода «техника безопасности» проживания на данной земле. Это сильно больше, чем ничего, и понятно, почему наши бестолковые предки так привязались к подаренной стохастическим процессом инструкции. Просто потому, что те, кто не привязался к подобным инструкциям, не стали ничьими предками. Жившие от балды не оставили нам ни своих генов, ни своих мемов.

Пока я говорю так, как говорят апологеты религии. Пока все верно. Все меняется с рождением рациональности и ее, соответственно, р-мемов. Теперь приверженность неплохим т-мемам означает не выбор лучшего из возможной кучи (инструкций, продиктованных случаем, модой, инстинктом, минутным кайфом, чьей-то злой суггестией – куча большая), а отказ от лучшего, пусть и не в пользу худшего.

Это и есть ответ на вопрос: «Чем вредна религия».

Иногда говорят, что религия совместима с наукой в частности и с рациональным мышлением вообще. Легко показать, что это не так. Как только возникает хоть одна общая тема, различие методов обращения с информацией (к чему и сводимо самое принципиальное различие т-мемов и р-мемов) даст разные результаты.

Разные ответы будут почти на любые вопросы. Как устроена Вселенная? Как возникли жизнь и культура? Как нам понимать историю? Что такое разум? Что такое преступление? Что такое успешность? Как нам одеваться, питаться, размножаться? Что с сексом? Что с финансами? Что с искусством? Что с контролем? Что с сотнями разных традиций?

По любому значимому вопросу религия даст не тот же ответ, что рациональность. Если мы верим, то должны принять этот ответ и отказаться от того, который лучше. Из тысячи вопросов все-таки можно найти несколько, где религия угадала в переборе оптимизаций, и ее ответы смотрятся удивительно здраво и сильно. Конечно, такие ответы есть, в виде исключения.

Единственный способ видимого примирения – затыкать рот одной из сторон, как только она начинает превращаться в оппонента. Раньше это проделывали с рациональностью, теперь обычно с религией.

В 1600 году рациональности могли доверить то, что ей разрешила бы религия. Как устроена Вселенная, кто такие люди и как им жить – это важно, но это мы уже знаем. Прикладные задачи нам менее интересны, здесь вам можно – проектируйте свои пушки и корабли. Теоретизируйте там, где это поможет с пушкой. В 2000 году в большинстве стран мира, если наука видимо расходится с тем, что было религиозным каноном в 1600 году (и вряд ли сильно поменялось), то считается, что канон касается лишь религиозной общины. В общей школе, за редким исключением, дается вариант, предлагаемый рациональностью.

«А это мой младший коллега по второстепенным вопросам. Славный малый, хотя мы редко пересекаемся» – формула мира та же, только за четыреста лет поменялись роли (хотя еще не везде).

Там, где обе стороны начинают говорить одновременно и мы вежливо делаем вид, что оба мнения нам равно дороги, обычно выходит скандал. Но жить в обстановке скандала долго нельзя. Рано или поздно общество все-таки решает, кто старший.

Но давайте уточним, кому и в каких условиях т-мемы религии начинают мешать. Если по условиям социального места рациональность там не нужна, то непонятно, чему ущерб. «Это помешает вам принимать лучшие решения!» – «Окстись, дядя. Какие решения?» Если человек всю жизнь занят монотонным исполнительским трудом, его досуг и наклонности соответствуют его основному занятию, то ему нечего терять. Странно пугать человека, что он начнет хуже думать, если в его социальной нише думать не нужно и даже вредно.

Увы, такие ниши бывают. Если он начнет принимать героин, это разрушит его тело, поэтому и нельзя. Мышление при этом можно разрушать как угодно, поэтому он может держаться любых идей. В его жизни от его идей все равно ничего особо не зависит. Он использует их примерно так, как люди используют пиво (хватит уже про опиаты): не для того, чтобы успешнее что-то сделать, а чтобы с кайфом ничего не делать. Это, кстати, неплохой тест.

Полезность идей растет пропорционально их использованию. Можно подумать, это банальность – и с любыми идеями как-то так. Не с любыми.

Например, некто считает, что его страна – лучшая на свете, она везде и всегда чемпион. Это сомнительная идея независимо от того, в какой стране он живет. Но она, возможно, полезна, если не воплощается в практике. Если ты ничего не делаешь в своей жизни, можешь так считать. Вся полезность идеи выжимается из нее на стадии неприменения. Например, человек лежит на диване и испытывает прилив гордости, радуется победам (есть они или нет – здесь вообще неважно, поскольку это не сказывается на его чувстве). Но положим, он решил жить по своей вере: покупать только отечественные товары, хранить деньги только в местной валюте, ставить деньги на сборную в любом спорте, воспринимать знание только от патриотов и т. д. Жизнь начнет ощутимо ухудшаться. Хочется сказать излишнему патриоту: «Не вставай с дивана, не совершай ошибку!» Мы отвлеклись, про патриотизм еще будет. Здесь важно, что патриотизм с религией похожи.

А если входит? Представьте, вам надо нанять человека проектировать космолет или управлять хедж-фондом. Оба занятия подразумевают рациональность занятого. Два претендента. Допустим, почти все анкетные данные равноценны. Сопоставимое образование, опыт и т. д. Маленькое различие – вы знаете, что один кандидат родновер, верит в бога Сварога. Всерьез, то есть говорит это на людях, ездит куда-то в лес на капище, справляет ритуалы вместе с единоверцами. Кого возьмете? Вам от этого человека ничего не надо – только его мышление. Его хобби вас не волнует, но выясняется, что волнует, потому что вы, скорее всего, подозреваете корреляцию, и, скорее всего, вы правы.

Мы специально написали Сварог. Могли написать Перун, Один, Дионис. Чтобы было резче. В массовом сознании религии делятся как бы на приличные («с Богом сам президент») и не очень (секты, экстремисты, чудики). Однако то, во что еще верят массово, для меня и многих рационалов почти такой же Сварог. Полагаю, если все пойдет, как идет, со временем «стадии Сварога» достигнет любая религия. Если вас смущает славянская мифология, можете называть это «стадией Деда Мороза». Всерьез никто не верит, но все наряжаются, празднуют, чему-то рады. То есть в культуре что-то останется, возможно, что-то ритуальное, праздничное. Немного особняком стоит буддизм: он мог бы превратиться в психологическое течение. Впрочем, это и сейчас не вполне религия.

Были времена, когда думать не входило в задачи почти всего населения. Если убеждения все равно не касаются практики, они могут быть какие угодно и обычно оптимизированы по мере их приятности.

Религия – прежде всего очень приятное занятие, она утверждает несколько очень важных, радостных тезисов. Во-первых, ничто не случайно, в мире есть порядок, за которым следит всемогущее Существо. Порядок – это хорошо. Во-вторых, это существо к тебе изначально расположено. Мало того, что совершенство есть – оно еще тебя любит. В-третьих, его пожелания к тебе оправданны, справедливы и в принципе выполнимы. Самое совершенное существо в мире тебя любит, просит ответить взаимностью, выполнить ряд полезных, несложных вещей – и взамен гарантирует, что у тебя все будет хорошо. Это очень радостная картина мира. Если за эту радость не надо платить, ее надо брать. Проблема лишь в том, что подобно веществам, также изначально вызывающим радость, позднее это может обернуться выставленными счетами. То, что мы потеряли, также можно было конвертировать в радость, и вопрос, по какую сторону баланса радости больше.

Это можно посчитать? Довольно часто (как и в случае, например, алкоголя) очень многое зависит от конкретики – среды, психики, организма. Но у религии есть общее и важное преимущество перед химией. Химия предъявляет счет всем, а религия – нет.

Здесь ответ сразу на два вопроса – как была возможна религия и как она может перестать быть возможна? Когда те, кто освобожден от уплаты, численно доминируют, религиозные мемы обречены на успех и расходятся, как расходилась бы беспохмельная водка. Но когда тебе надо быть рациональным, вылазит та самая корреляция.

Профессиональные спортсмены вынуждены соблюдать определенный режим. Такая у них доля. Они могут его нарушить, но все понимают, что зря. Так когда религия уступит позиции? Ведите людей заниматься чем-то сложным и рациональным, этого хватит. Недаром фундаменталисты ненавидят цивилизацию в целом – науку, технологии, большие города. Они чувствуют, откуда исходит угроза.