Книга: Философия без дураков. Как логические ошибки становятся мировоззрением и как с этим бороться?
Назад: Глава 8 Почему у науки получилось…
Дальше: Глава 10 Лучшие вопросы, худшие ответы

Глава 9
…а у философии – нет?

Игра без правил. – Кое-что о биткойне-сыне. – Капитализм и шизофрения. – Классика жанра. – Имя в студию! – Стены и горшки. – Когда нас зажали в угол.
А теперь вопрос, по каким правилам отбираются идеи в философии? Вы не поверите, я сам в это не верил. Но, прочитав сотни книжек, готов поделиться страшной тайной. В большинстве работ, включая самые известные, вообще нет правил! Точнее, они примерно как у беллетристики. У элитарной беллетристики, уточним: не всякий, осиливший Кафку, осилит Лакана. Надо написать так, чтобы кому-то понравилось. Все. Нравиться можно по-разному. Логика – не самое сильное средство для обольщения, так что обычно обходились без нее.
Если вы сомневаетесь, посмотрите на тех полках шкафа, где стоят, например, «Русская религиозная философия» или «Постмодернистская философия XX века». Мы специально взяли две полки, которые уж никак не дружат друг с другом, можно сказать, это полки-антагонисты. Но это их дело. Нам важнее, что обе демонстративно не дружат с рациональностью. Есть лишь отдельные направления в философии, которые признают верховенство логики и утверждений наук в сферах этих наук (например, у англосаксов в их «аналитической философии»). Но для фрейдомарксизма, например, этот закон просто не писан. Там вполне могут объявить здравый смысл, скажем, фаллоцентрической иллюзией капитала и построить дискурс через это. Главное, чтобы кого-то вштырило по любым возможным причинам (будь они в области здравого смысла, фаллоса или капитала). Как в стендапе – главное обаять публику. Но есть важное отличие от стендапа, данный дискурс – это не смешно.
Хотя смотря как посмотреть. Чтобы показать, что считают нормальным люди, считающие себя философами, приведем несколько примеров. Начнем с малого. Сайт «Философский штурм». Судя по аватаркам, большая часть авторов – уже в летах, многие получают деньги от государства за образовательную и исследовательскую работу.
Вот как они, например, исследуют в 2017 году блокчейн и криптовалюты – главный хайп того года.
«Если Бог – это источник разума человека, а разум – это живое „богоявление“ в реальном мире, то деньги – это тоже проявление закона разума в социальном экономическом общении. И как проявление разума они имеют свой строгий закон-логос, не менее жестокий, чем закон гравитации. За нарушение этого закона люди и целые общества расплачиваются судьбой и жизнью. Взлеты и распады государств должны быть рассмотрены как резонанс и диссонанс с законом денег („богом денег“).
Так вот, для мировой интеграции как этапа общечеловеческой эволюции необходим был такой качественно новый язык, которым и стал блокчейн-отец и биткойн-сын. Произошло то, что предсказывали Маркс с Энгельсом:
„Кто был ничем, тот станет всем“. Мир нуждался в идеальном средстве интеграции, безпогрешном мериле, гарантии честности сделки и стабильном накопителе ценности – и это свершилось.
Мы – свидетели величайшего переворота в мировом ментальном пространстве. Биткойн непобедим, потому что он идеально соответствует закону денег, логосу финансового разума и, по большому счету, Логосу Бытия. Бог требует справедливости, соразмерности, верности обетов-обещаний. На такой основе есть перспектива нового этапа процветания разумного человечества».
Андреев, «Философия блокчейна и биткойна»
А вот исследование на вечную тему.
«Женский биопол асексуален, поэтому и поведение его с мужчиной не может иметь программу действия. Если брать мужской биопол, то его сексуальность вторична от женской, но женский биопол – еще не женщина. Поэтому женскому биополу требуется время, чтобы привыкнуть к объекту, отсюда придается значение ухаживанию, хотя никакого смысла ухаживание не имеет, кроме возникших проблем для женского биопола, связанных с садомазо-отношениями, перекрывающими пути к женской сексуальности на дороге к браку, которые естественно только и могут возникать у женского биопола в связи с асексуальностью его.
Потенциально сексуальность формируется в полной семье, где мать играет первую скрипку, позиционируя себя отцу семейства, поэтому первой женщиной, как и первым мужчиной, для биополов становятся родители, но если семья ориентирована только на мать, а отец номинален, в семье теряется влияние на детей в сексуальном плане. Дети из неполных семей и детдомов асексуальные, неблагополучие семьи определяет и состояние социума.
Фрейд, Витгенштейн, Ницше, Толстой были асексуальными, в их семьях отцы были номинальными или отсутствовали. Женщина как субъект сексуальности проявляет себя прежде всего как жена, а потом и как мать для детей.
Семья хозяйственная внешне ориентированная, там нет индивида, а значит, такая не создает сексуальности, почему Маяковский и писал „быт заел“, а значит, сам асоциально ориентирован был, если и в браке не был».
Дмитрий Косой, «Женщина как субъект сексуальности»
Мне могут сказать: «Ну, это специально что-то нашли». Даже если и специально, это все равно показатель, мы же нашли это не на помойке. Но хорошо, вот текст, который нашел не я: это «Капитализм и шизофрения» Феликса Гваттари и Жиля Делеза, философская классика, некоторые считают ее книгой века («когда-нибудь наш век назовут веком Делеза», как сказал один его коллега).
«Постоянное производство самого производства, привитие производства к продукту составляет свойство машин для первичного производства. […]
Из производства следует продукт как часть тождества продукт/производство. Это тождество образует третий термин в линейной серии, как бы огромный недифференцированный объект. Все на мгновение останавливается, застывает (потом все снова заработает). В каком-то смысле больше хотелось бы, чтобы ничто не работало, не функционировало: не рождаться, остановить колесо рождений, остаться без рта для сосания, без ануса для испражнения. Достаточно ли повреждены машины, достаточное ли число деталей от них отвалилось, чтобы они превратились сами и нас превратили в ничто? Видимо, для этого потоки энергии еще слишком связаны, частичные объекты еще слишком органичны… Наш организм создаваем машинами желания, но в лоне этого производства, в самом этом производстве тело страдает от такого устройства, страдает от того, что оно не организовано по-другому, что оно вообще организовано… Автоматы перестают работать, из них вываливается составлявшая их неорганизованная масса. Полное тело без органов непродуктивно, стерильно, непорождено, непотребляемо».
«Капитализм и шизофрения», Феликс Гваттар и Жиль Делез
Здесь могут сказать: «Ну, вы специально отобрали каких-то постмодернистов». Хорошо, вот самая классичная классика.
«Ее [природы] отличительной чертой является то, что идея определяет самое себя, то есть полагает в самой себе различие, некое иное, но полагает его таким образом, что она в своей неделимости является бесконечной благостью и сообщает, дарит инобытию всю свою благость. Бог, следовательно, остается равным себе в своем определении другого. Каждый из этих моментов сам, в свою очередь, является всей идеей и должен быть осуществлен как божественная тотальность. Различенное может быть постигнуто в трех формах: как всеобщее, особенное и единичное. Как всеобщность различенное остается в лоне вечного единства идеи; это вечный сын божий, как его понимал Филон. Крайней противоположностью этой формы является единичность, форма конечного духа. Единичное как возвращение в само себя есть, правда, дух; однако как инобытие, исключающее все другие духи, единичность есть конечный, или человеческий, дух, ибо до других конечных духов, кроме людей, нам нет никакого дела. Так как единичный человек понимается нами вместе с тем как находящийся в единстве с божественной сущностью, то он является предметом христианской религии, и это высшее требование, которое может быть к нему предъявлено. Третья форма, которой мы здесь занимаемся, – идея в ее особенности, – есть природа, лежащая между этими двумя крайними моментами. Эта форма более всего доступна, понятна рассудку. Дух положен как существующее для себя противоречие, ибо бесконечно свободная идея и она же в форме единичности находятся между собой в объективном противоречии; в природе же противоречие существует лишь в себе или для нас, так как инобытие выступает в идее как покоящаяся форма. В Христе противоречие положено, а затем снято как жизнь, страдание и воскресение. Природа есть сын божий, но она – сын божий не как таковой, а как упорное пребывание в инобытии, – она есть божественная идея, как поставленная на одно мгновение вне области любви. Природа есть отчужденный от себя дух, который в ней лишь резвится; он в ней вакхический бог, не обуздывающий и не постигающий самого себя; в природе единство понятия прячется».
Георг Гегель, «Энциклопедия философских наук. Том 2. Философия природы»
Это не какой-то особенный отрывок. Там все примерно такое. Не только у Гегеля, но Шеллинга, Фихте и т. п. Король голый, но он голый каким-то непростым, хитровыдуманным способом – и многие готовы счесть его одетым из вежливости. Вдруг нам не хватает образования, чтобы это увидеть. Но давайте проведем мысленный эксперимент. Напомним: том посвящен природе. Занесите текст на любую современную кафедру, имеющую к природе хоть какое-то отношение, и скажите, что это работа молодого, подающего надежды аспиранта… Попросите отнестись с пониманием. Как думаете, ответ будет хотя бы цензурен?
Помимо забавы, отрывки приведены для того, чтобы проиллюстрировать метод философии или то, что может считаться таковым. Как мы и говорили, там действительно что угодно, если оно сумело (по разным причинам) произвести на кого-то впечатление.
Если не дружить с рациональностью, она не обидится. Просто у вас получится хуже, чем там, где с ней хотя бы знакомы.
Что значит – у философии не получилось? Давайте на простом примере. Если бы на нашей планете не случился интернет, мы жили бы в другом мире. Нет ученого, который специально сидел бы и «придумывал интернет» как он есть сейчас, но… Понятно направление, куда нести благодарности. А теперь назовите величайшего, как вам кажется, философа XX века. Послышатся голоса с мест.
– Гуссерль!
– Хайдеггер!
– Делез!
– Деррида!
В России, возможно, могло бы прозвучать «Мераб Мамардашвили», «Давид Зильберман» или «Георгий Щедровицкий».
А теперь представьте, что этого человека не случилось. Совсем. Ну не случилось – и не случилось. Это все равно что не случился бы интересный элитарный писатель, например Джойс. В мире без Джойса было бы немного скучнее, но по сравнению с отсутствием интернета это, мягко скажем, терпимо.
Рациональность – несущая стена в здании цивилизации. А философские тексты, за редким исключением, это горшки с геранью. С ними мило. И без них тоже мило. Наверное, милее все-таки с ними. Пусть будут. Это называется факультативность. Что начнешь делать, то и закончишь. Если заниматься несмешным стендапом для избранных, то чем-то большим это кажется лишь изнутри самого выступления.
Есть такой заход на апологию философии: «Мы эту вашу науку придумали между делом в своих философских спорах – и дальше пошли». Я сам так говорил, когда работал на кафедре (разумеется, философии) и меня прижимали к стенке. Я даже изобрел особо поэтичную фразу. «Да, изобретатель изобрел холодильник, но кто изобрел самого изобретателя?» После этого стоило немного помолчать, нагнетая пафос. Можно было добавить: «Кто изобрел культуру мышления, подразумевающую деятельное преобразование мира в субъектно-объектной форме?» После этого всем должно быть ясно, что это сделали какие-то великие древние мужи, к которым я имею прямое отношение. И мое скромное участие как бы есть в любом холодильнике. Доставая холодное пиво, скажи спасибо всем нашим, начиная с Платона, и оставь немного спасибо для меня.
Забавно, но примерно то же самое сказал современный философ Петр Георгиевич Щедровицкий (сын Г. П. Щедровицкого), когда его прижимали к похожей стенке. Момент был на передаче «Школа злословия», где ее ведущие Татьяна Толстая и Авдотья Смирнова, как мне казалось, пытались казаться наивнее, чем они есть (в жанре «а поясни деревенской бабе за енту вашу философию»), а приглашенный гость был вынужден казаться наоборот. «Если вы что-то не можете объяснить 6-летнему ребёнку, вы сами этого не понимаете», – эту фразу приписывают Альберту Эйнштейну. По итогам беседы 6-летний ребенок остался бы, конечно, без ответа. А тактика философа была, как я сказал. В вашей деревне науку-то уважают? Так ее ж наши придумали, вы не знали?
Как сейчас понимаю, защита здесь строится отчасти на подмене понятий, отчасти на подмене действующих лиц. В XVII веке было не так много ученых слов, и всех, кого сейчас назвали бы логиком, физиком, психологом, политологом и т. д., назывались по-простому, без выкрутасов – философ. Какая-то часть этих ученых людей какой-то частью своей работы действительно изобрела то, что мы сейчас считаем наукой. Обратите внимание на две части.
Только часть людей, принадлежащая к определенному цеху, имела к этому отношение. И только частью своих теорий и практик. Можно быть физиком по утрам, но ближе к ночи склоняться к демонологии. И если мы чтим человека за его утренние занятия, это не оправдывает демонологию. Мы сейчас утрируем, но…
Теория сознания Рене Декарта, например, не является хорошей лишь потому, что мы ему благодарны за что-то еще. Далее, если мы кому-то благодарны, это не касается его коллег, занятых чем-то глубоко своим. Обычно оно отлично настолько, чтобы считаться иной профессией. Например, если искать коллег Делеза и Гваттари, но скорее в области литературной критики. Коллег в чем? По методу, по эффектам, по типу обращения с аудиторией. А где искать коллег аналитикам Блокчейна-Отца и Биткойна-Сына, даже стесняюсь сказать.
Назад: Глава 8 Почему у науки получилось…
Дальше: Глава 10 Лучшие вопросы, худшие ответы

infoforwomen.be
If you desire to grow your know-how simply keep visiting this site and be updated with the most recent news posted here. retar.infoforwomen.be/map3.php kvd bilpriser ab