Книга: Экономическая история мира. Том1. Экономика Древнего Востока, Древней Греции, Древнего Рима, Древней Руси
На главную: Предисловие
Дальше: 1. Хозяйство первобытного общества

Экономическая история мира: в 5 т. Т 1. Экономика Древнего Востока, Древней Греции, Древнего Рима, Древней Руси

Под общей редакцией заслуженного деятеля науки Российской Федерации, доктора экономических наук, профессора М.В. Конотопова

Редакционный совет:

М.В. Конотопов, д.э.н., проф., засл. деят. науки РФ (председатель),

О.Т. Богомолов, акад. РАН,

Ю.Ф. Воробьев, д.э.н., проф., засл. деят. науки РФ,

Б.В. Гусев, член-корр. РАН, засл. деят. науки РФ,

В.Г. Егоров, д.и.н., д.э.н., профессор (зам председателя),

Б.Е. Ланин, д.э.н., проф.,

В.А. Мартынов, акад. РАН,

П.П. Пилипенко, д.э.н., проф.,

М.А. Сокольников (ответственный секретарь),

С.И. Сметанин, д.и.н., проф., засл. деят. науки РФ,

Ю.А. Сулимов, к.э.н., доц. (зам. председателя),

В.П. Федоров, член-кор. РАН,

Н.П. Шмелев, акад. РАН



3-е издание, дополненное и доработанное



Авторский коллектив:

А.В. Аникин, д.э.н., проф., засл. деят. науки РФ (гл. 14),

А.Ю. Егоров, д.э.н., проф., засл. деят. науки РФ (4.11),

О.В. Карамова, к.э.н., доц. (2.10, 5.12, 6.5, 11.9, 11.10),

В.М. Конотопов, к.э.н., доц. (4.11),

М.В. Конотопов, д.э.н., проф., засл. деят. науки РФ (Введение, 2.1–2.9, 4.1–4.10, 5.1–5.11, 6.1–6.4, 7-10, 11.1-11.8, 12, 13),

Б.Е. Ланин, д.э.н., проф. (4.11, 14),

С.И. Сметанин, д.и.н., проф., засл. деят. науки РФ (1, 2.1–2.9, 3, 4.1–4.10, 5.1–5.11, 6.1–6.4, 7-10, 11.1-11.8, 12, 13)

Введение

Всякое глубокое экономическое исследование имеет исторический аспект, даже если оно посвящено самой насущной проблеме. Пример тому – жизнь и идеи классиков экономической науки, а точнее – ее основателей. Великий Петти, начав с проблемы налогов и сборов, углубился в дебри теории стоимости и заложил ее фундамент. Давид Рикардо, сломав голову по поводу «хлебных законов», завершил каркас классической политической экономии и сделал эту «мрачную науку» самой популярной почти на полвека.

Карл Маркс, избрав для «Капитала» в качестве основного метода исследования логический, постоянно возвращался к истории экономической мысли подобно своему не менее великому предшественнику Адаму Смиту. Поэтому история экономики – не только основа истории человечества, но и важнейшая часть его экономической теории, в состав которой включаются и политическая экономия как совокупность наиболее устоявшихся экономических доктрин, и история развития экономической мысли (история экономических учений).

Значение истории экономической мысли понятно любому образованному человеку, ибо легко провести аналогию начиная от истории математики через историю медицины и заканчивая историей музыки, то с пониманием роли истории экономики уже сложнее. Ее нам во многом заслоняет политическая история, которую все мы познавали с детства. Историю долгое время было принято рассматривать в основном как цепь политических событий: рождение и гибель государств, смены династий, революций и войн, народных движений. Но в такой истории сложно было проследить не только процесс, но и основы, причины прогресса человечества, а следовательно, и законы развития.

Если нет законов, то нет и науки. Да, мы знаем, что прогресс существует, что человечество развивается. Но дело в том, что законы развития человеческого общества (во всяком случае, основные) коренятся не в политических, а в экономических процессах. Не случайно политические термины «республика», «монархия», «демократия» появились еще до зарождения христианства и употребляются в том же значении до сих пор. А вот условия добычи элементарных средств существования, а позднее – производства и потребления материальных благ меняются непрерывно, вызывая неизбежно и политические изменения в обществе. Поэтому экономическое развитие составляет основу развития человечества, а экономическая история – основу всей его истории.

Любая, подчеркиваем, любая сколь-нибудь значимая веха в развитии человечества имела в первооснове экономическую причину как побудительный мотив, как движитель.

Великие географические открытия – результат стремления найти короткий морской путь в Индию и добыть восточные пряности, которые были в средневековой Европе дороже золота. Первый поход Ермака в Сибирь имел своей целью получить дешевую пушнину. Политическая агрессивность США диктуется необходимостью давать заказы своему невероятному по своим размерам военно-промышленному комплексу.

Почему целые тысячелетия в экономической истории цивилизованное человечество обходилось без железа? Почему община оказалась достаточно устойчивой формой социально-экономической системы и сохранилась после ликвидации первобытно-общинного строя в рамках азиатского способа производства (в меньшей степени при античном рабовладении) и даже в европейской феодализме (кроме того, модель соседской общины легла в основу ремесленных цехов, купеческих товариществ, а в России и некоторых других странах ее существование продлилось до XX столетия)? Чем, какими объективными причинами был предопределен особый путь России в экономике Европы?

На эти и многие другие вопросы призвана ответить эта книга. Нельзя понять экономику нашего времени, не зная, как она сложилась, не зная ее истории. Экономика – это процесс, развитие, а современное ее состояние – лишь момент в этом процессе. Каждое экономическое явление наших дней имеет исторические корни: оно возникло в связи с определенными экономическими условиями в прошлом и сохраняет их отпечатки. Программирование развития экономики без понимания исторического процесса ведет к тому, что результат человеческих усилий оказывается не таким, каким ожидался. Отсюда и крылатая фраза нашего времени: «Хотели, как лучше, а получилось – как всегда».

В связи с этим надо отметить, что если первой задачей нашей книги было объединение истории развития хозяйства с историей развития экономической мысли, то второй – новое, надеемся, более глубокое осмысление экономического пути России. Многие, очень многие современные проблемы хозяйства современной России, ее экономические болячки – наследственные. Они предопределены спецификой ее предшествующего развития. А для лечения болезни необходимо знать ее историю. Этим, а не только тем, что авторы – россияне, объясняется особое место истории экономики России в нашей книге.

Россия, по словам братьев Стругацких, «свернула со столбовых дорог цивилизации». Если говорить о цивилизации европейской, то это верно. Заметим при этом, что искать, вычленять в экономической истории «единый тракт», универсальный путь просто наивно, в чем легко убедится наш читатель.

До монгольского нашествия Киевская Русь, ее экономика развивались в общеевропейском направлении. Но монгольское иго, вернее, противостояние ему, это направление резко изменило. Централизованное государство в новой России, объединившейся вокруг Москвы, сложилось раньше, чем появились экономические условия для его создания.

Но поскольку без экономики никакое государство существовать не может, оно принялось ее насаждать. Естественно, экономику административную. Отсюда в укладе хозяйства России и появились элементы «азиатского» или «древневосточного» способа производства.

Россия, однако, не была типичной страной «азиатского способа производства». Здесь имело место переплетение элементов западного и восточного путей развития. Можно выделить следующие «азиатские» черты в экономическом развитии России.

1. Общинные землевладения и традиции. Земля была собственностью общины и делилась между членами по принципу уравнительного землепользования. Принцип уравнительности, равенства определял и психологию крестьян. Нарушителя этого принципа называли кулаком, мироедом. Столыпину не удалось разрушить общину, чтобы перевести сельское хозяйство на фермерский путь предпринимательства. Декрет о земле закрепил общественную собственность на землю и уравнительное землепользование. Общинные традиции облегчили коллективизацию, которая была прямым продолжением этой же уравнительности.

2. На протяжении веков сохранилось господство государства в хозяйстве страны. Первые промышленные предприятия в XVI–XVII вв. были казенными. Петровские мануфактуры строились в основном государством, а для рождавшихся позже частных мануфактур была придумана уникальная форма посессионных предприятий, юридически считавшихся собственностью государства и управлявшихся государством. Первая фабрика в России была казенной, как и первые машиностроительные заводы. Первые железные дороги были построены казной. Кредитную систему России возглавил государственный банк, тогда как главные банки других стран были акционерными. И в результате Октябрьской революции единственным путем ликвидации капиталистической собственности стало ее превращение в государственную, хотя это и не соответствовало учению Маркса.

3. Царское самодержавие даже этимологически было вариантом восточной деспотии: царь не подчинялся законам, а его воля была законом для подданных.

Историю иногда называют полигоном экспериментов, и многое из того, что происходит с нами сейчас, в отечественной истории уже было. Был, в частности, и переход от административных методов управления к рыночной экономике, правда, в несколько иных исторических условиях. История – это огромная лаборатория, где ставились самые разные эксперименты. Это надо понять, а то, как предупреждает В. И. Даль, «прихотливые ломки да перестройки хоть кого разорят».

Корни социальных недугов человечеству свойственно искать в ближайшем прошлом. Для нас это Страна Советов. Там и ищем. Но, думается, корни эти значительно глубже. Советская власть сама унаследовала как доблестные черты, так и пороки Российского государства. «Вторая», сталинская империя стала пышным и, смеем надеяться, последним расцветом азиатского способа производства. А ведь ему свойственна стагнация. Великие открытия совершаем мы, а пользуются их благами другие. Так, бумага и порох появились в Древнем Китае (тоже азиатский способ), а книгопечатание, огнестрельное оружие, взрывные работы практиковались первоначально в Европе, а в Китай экспортировались.

Характерной особенностью Страны Советов стало и то, что мы создали «империю наоборот». Обычно центр империи живет за счет ограбления окраин. Мы же в угоду властным амбициям Кремля готовы были содрать последнее с населения центра в помощь «братьям по классу» аж на других континентах. Но и эта черта – наследственная, что мы попытаемся показать ниже. Болезни надо лечить. Иногда даже приглашают иностранных врачей, если у них клинический опыт больше. Академик Леонид Абалкин в одном из своих интервью говорил о том, что российские экономисты внимательно анализировали опыт всех «экономических чудес» мира, но убедились, что в чистом виде зарубежный опыт не применим в силу специфики российских недугов. Оно и верно, чтобы лечить, надо знать историю болезни.

Теперь вернемся к развитию экономической мысли. Сама по себе экономическая мысль появилась у человека одной из первых. Появилась как простой момент труда – целесообразная деятельность. А вот теоретически она начала оформляться уже в зрелых, пусть и древнейших цивилизациях.

А. В. Аникин, безусловно выдающийся историк и популяризатор экономической мысли, отмечает, что «история общественных наук образует важный элемент политических знаний и общей культуры человека. Конечно, понятие культуры стало в наше время весьма широким. Может ли считать себя культурным человек, не имеющий представления, скажем, о законах термодинамики, строении Вселенной и структуре атома? Очевидно, нет. Но едва ли назовем мы таким и человека, который не знаком, хоть в самых общих чертах, с идеями философии и политической экономии XVIII–XIX вв., с борьбой материализма и идеализма, подготовкой теории прибавочной стоимости. А какое богатство идей, какое созвездие талантов представляет собой социализм домарксовой эпохи! Как бы ни развивалась наука и техника, мы не должны и не можем забывать жизнь и труды этих людей. Достоинством настоящей книги, на наш взгляд, является то, что развитие экономической мысли читатель может проследить не просто на фоне, а в тесной связи с динамикой самой мировой экономики.

Он убедится, что смена цивилизаций – процесс закономерный. Падение римской цивилизации на территории Европы, например, надолго отбросило человечество назад и по уровню его культуры, и прежде всего – по материальному уровню жизни. Не случайно новый качественный скачок европейского общества в своем развитии принято называть «ренессанс». Не случайно и то, что новые европейские мыслители Средневековья в своих раздумьях отталкивались от теоретического наследия древних греков и римлян. Другой «точки отсчета» просто не было. Экономическая мысль здесь – не исключение.

А. В. Аникин пишет: «Слово «экономия» (oikonomia, от греч. oikos – дом, хозяйство и nomos – правило, закон) является заглавием особого сочинения Ксенофонта, где в форме диалога рассматриваются разумные правила ведения домашнего хозяйства и земледелия. Такой смысл (наука о домашнем хозяйстве, домоводство) это слово сохраняло в течение веков. Правда, оно не обладало у греков таким ограниченным содержанием, как наше домоводство. Ведь дом богатого грека являлся целым рабовладельческим хозяйством, это был своего рода микрокосмос античного мира.

Аристотель употреблял термин «экономия» и производный от него «экономика» в этом же смысле. Он впервые подверг анализу основные экономические явления и закономерности тогдашнего общества и стал, по существу, первым экономистом в истории науки».

Роль Аристотеля в науке вообще бесспорна. Но позвольте заметить, что в нашей книге впервые введены в научный оборот экономической теории труды другого древнего грека – Гесиода. Этот автор, вполне признанный литературоведами, был абсолютно несправедливо обойден вниманием экономистов, а ведь его наблюдения за ведением хозяйства Древней Греции, размышления о его эффективности для нас просто бесценны.

Экономика как самостоятельная отрасль науки относительно молода. Достаточно сказать, что преподавание в качестве самостоятельного университетского курса началось с Адама Смита. «Экономическая история» еще моложе. Так, в России она получила «права гражданства» немногим более ста лет назад. У нас этот курс был прочитан впервые в Ярославском Демидовском юридическом лицее для будущих специалистов по финансовому праву. Поэтому не удивительно, что нам еще не раз придется открывать для себя первоисточники.

Удивительно другое. Откровенное пренебрежение к истории хозяйства и истории учений со стороны руководителей многих, как это ни странно, экономических вузов России. Удивительно сокращение читаемых курсов на фоне растущего интереса к экономике всего образованного населения страны.

Другим свидетельством общественного признания важности исторического направления стало введение нового экзамена кандидатского минимума – «История и философии науки» (в нашем случае – экономики).

Чтобы наша книга стала хорошим подспорьем соискателям ученой степени кандидата экономических наук, ее завершает обзор экономических воззрений ведущих философов от Античности до современности. Но книга адресована не только специалиста, авторы рискуют предложить ее вниманию самого широкого круга читателей.

Все критические замечания по книге будут приняты с благодарностью.

Дальше: 1. Хозяйство первобытного общества