2.4. Основные экономические противоречия после Первой мировой войны

Новая конфигурация международных отношений, сложившаяся после окончания Первой мировой войны, предопределила появление новых, труднопреодолимых экономических противоречий. С определенной степенью условности эти противоречия могут быть объединены в три группы: внутрикоалиционные в лагере победителей; между странами-победительницами и побежденными; между капиталистическим миром и первым социалистическим государством – Советской Россией.

Первая группа противоречий характеризовалась стремлением стран Антанты (за исключением преждевременно вышедшей из войны России) с максимальной выгодой использовать экономические плоды победы, что в полной мере выявилось в ходе переговорного процесса по послевоенному устройству мира. Каждая из держав-победительниц (США, Англия, Франция, Япония, Италия, Бельгия), пользуясь моментом, намеревались усилиться за счет побежденных, стремясь в полной мере реализовать свои территориальные, финансово-экономические и иные притязания.

Наиболее мощной в военном и экономическом отношении страной в континентальной Европе после окончания войны стала Франция. Используя это преимущество, Париж намеревался максимально ослабить Германию с тем, чтобы на долгий период обеспечить французскую гегемонию на Европейском континенте. На бывшую Германскую империю, в рамках Версальского мирного договора, была возложена вся полнота ответственности за развязывание войны, что стало основанием для обременения Германии суровыми обязательствами, в том числе экономическими. Были арестованы и секвестированы германские заграничные активы в размере 7 млрд долл, в течение 10 лет Германия обязывалась поставить Франции до 14 млн т угля, Бельгии – 80 млн, Италии – 77 млн.

В ходе работы Парижской мирной конференции (январь 1920 г.) Франция, не настаивая, по политическим соображениям, на аннексии левого берега Рейна, населенного немцами и исторически составлявшего неотъемлемую часть Германии, предложила создать здесь «независимую» Рейнскую республику. В качестве гарантии против возможной агрессии со стороны Германии предусматривалась оккупация этой территории иностранными войсками, вплоть до выполнения Германией всех условий мирного договора. В случае реализации своих планов, Франция получала возможность контролировать Рурскую область – важнейший промышленный район Западной Европы. Однако осуществить этот проект Парижу не удалось по причине противодействия других держав-победительниц. Все, на что были готовы Вашингтон и Лондон, это вернуть Франции Эльзас и Лотарингию, а также предоставить ей права на эксплуатацию угольных шахт Саарского бассейна сроком на десять лет.

Не удовлетворенный подобным решением, Париж потребовал от Германии выплаты крупной суммы в возмещение ущерба, причиненного войной (репарации), а также настаивал на резком сокращении и качественном ограничении германских вооруженных сил. Рассчитывая сделать своими сателлитами в европейской политике вновь образованные Польшу, Чехословакию, Сербию, а также Румынию, Париж поддержал их территориальные притязания к соседям. Немаловажную роль в подобной политике играло намерение французских правящих кругов использовать эти страны в борьбе против Советской России. К началу Парижской мирной конференции (январь 1920 г.) стало очевидным, что иностранная военная интервенция в

Россию не привела к свержению политического режима Советской России, напротив, она лишь «инфицирует» революционными настроениями войска западных держав, которые по возвращении на родину способны «экспортировать» революцию в западные страны. Страны Антанты сочли благоразумным в этой ситуации сделать ставку на поддержку внутренней контрреволюции и поощрение антисоветской политики находящихся в зависимости от них «молодых» капиталистических государств, прежде всего Польши и Румынии, имевших давние территориальные претензии к России.

Франция, по праву победительницы, претендовала также на ряд германских колоний в Африке и часть малоазиатских территорий бывшей Османской империи. Их сырьевая база могла, по расчетам Парижа, помочь преодолеть в сжатые сроки экономические проблемы военных лет, которые выражались прежде всего в огромной задолженности по военным займам перед США и Англией, а также замедлить темпы инфляции. Собственные интересы в отношении побежденных стран преследовала Англия, намереваясь окончательно покончить с довоенным морским могуществом Германии и прибрать к рукам как можно больше из ее пусть небольшой колониальной империи.

В ходе войны Англия потеряла около трети национального богатства. Только потери торгового флота составили около 40 % от довоенного тоннажа, выпуск промышленной продукции упал на 20 %. Резко ухудшилось состояние внешней торговли, что сопровождалось ростом дефицита торгового баланса. Внешний долг страны к концу войны превысил 1 млрд фунтов стерлингов, из которых большая часть приходилась на долю США. Таким образом, Англия из крупнейшего кредитора превратилась в должника американских банкиров, вслед за утратой промышленной монополии потеряв и финансовое превосходство в мире. В ходе войны ей не удалось сохранить свои экономические позиции на Востоке и в Латинской Америке, где ее потеснил американский и японский капитал. До войны английский капитал играл важную роль в важнейших отраслях добывающей промышленности России – в горнорудной, угледобывающей, добыче золота, нефтяной и ряде других. Кроме того, не менее половины добычи нефти в России находилось под контролем англо-французского капитала. Выпадение России из системы капитализма лишило Англию одного из наиболее крупных внешних рынков.

В создавшихся условиях в планы Лондона не входило ослабление Германии настолько, чтобы она не смогла стать реальным противовесом возросшему влиянию Франции. В связи с этим противоречивой была позиция Англии в отношении репараций. С одной стороны, Лондон хотел за счет репараций восстановить подорванную во время войны финансовую гегемонию в мире, с другой – перед лицом возросшего французского влияния опасался чрезмерного ослабления Германии. Острые противоречия по этому вопросу привели к тому, что державы-победительницы отказались фиксировать окончательную сумму репараций, установив лишь первый взнос, подлежавший уплате до 1 мая 1921 г., – 20 млрд марок. Английские интересы столкнулись с французскими и при обсуждении вопроса о разделе германских колоний и бывших владений Османской империи. В конечном итоге раздел этих территорий между державами-победительницами был осуществлен здесь под видом учреждения здесь мандатной системы. Мандатные территории (фактически новые колонии) были распределены между Англией, ее доминионами, Францией, Японией и Бельгией. Англии достались мандаты на основную часть германской Восточной Африки, за исключением Руанды и Урунди, отошедших к Бельгии, и Кионги, переданной Португалии. Камерун стала «опекать» Франция. Германская Юго-Западная Африка перешла к Южно-Африканскому союзу. Германскую часть Новой Гвинеи отдали Австралии, а острова Самоа – Новой Зеландии. За Японией были оставлены захваченные ею германские владения в центральной части Тихого океана: Маршалловы, Марианские и Каролинские острова. Сложнее решался вопрос о китайской провинции Шаньдун, которой до войны Германия распоряжалась фактически как своей колонией. Китай настаивал на возвращении ему этой провинции, Япония, в свою очередь, требовала передачу ей всех германских «прав» в Шаньдуне. В конечном итоге львиная доля колониальных территорий, по итогам Парижской конференции, досталась Лондону. Его главный конкурент в предвоенный период, Германия, была на долгие годы устранена с мирового рынка.

Помимо раздела германской колониальной империи в свою пользу, Лондон был озабочен поиском путей противодействия экономическому проникновению на рынки сбыта своей колониальной империи новых конкурентов, США и Японии. Проблема заключалась в том, что в годы войны Лондон, вынужденный переориентировать значительную часть своей гражданской промышленности на военные нужды, допустил значительное технико-экономическое отставание от американской промышленности. В итоге английские товары, в силу дороговизны, стали утрачивать свою конкурентоспособность по сравнению с американскими и японскими. Лондон тяготила также огромная задолженность по военным займам США.

Нажившись на войне, американцы оказались в наиболее благоприятной экономической позиции после ее окончания. Масштабные поставки странам Антанты вооружения, различного рода оборудования, сырья и продовольствия привели к резкому оживлению американской экономики, одновременно возросли финансовые возможности США. Задолженность европейских государств США за годы войны достигла астрономической суммы в 10 млрд долл.

В подобной ситуации, несмотря на то что у политики «изоляционизма» оставалось еще немало влиятельных сторонников в США, стремление Вашингтона утвердиться в новой роли глобального игрока усилило противоречия США с другими державами-победительницами, в том числе с Англией.

Япония, оставаясь в стороне от эпицентра европейского конфликта, в годы войны устремила свои усилия на захват Азиатского материка, сумев овладеть германскими колониями в Китае и северной части Тихого океана. Ей удалось навязать Китаю кабальный мирный договор, занять монопольное положение на рынках Восточной Азии и существенно расширить торговые отношения с рядом стран Центральной и Южной Америки, что вызвало раздражение Вашингтона, руководствовавшегося относительно Латинской Америки «доктриной Монро». Вашингтон также не устраивало намерение Японии расширить сферу своего влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Значение дальневосточных рынков для американцев существенно возросло после открытия в 1920 г. Панамского канала, сократившего морской путь между важнейшими американскими портами и Дальним Востоком. Как следствие, борьба за влияние на Дальнем Востоке, особенно в Китае, выдвинулась на первый план в американо-японских отношениях.

Попытки разрешить их на Вашингтонской мирной конференции, открытой 12 ноября 1921 г., успеха не имели. Вашингтонская конференция зафиксировала установившееся к этому времени соотношение сил на Тихом океане, дополнив и частично изменив Парижские договоры 1919–1920 гг. Решения конференции, создав так называемую Версальско-Вашингтонскую систему международных отношений, отвечавшую интересам прежде всего американской политики, стали причиной того, что противоречия между США и Англией, с одной стороны, и Японией- с другой, не только сохранились, но и продолжали обостряться.

Несмотря на незначительный вклад в победу, свои территориальные и экономические претензии в послевоенном переустройстве мира выдвинула Италия. Рим настаивал на присоединение к Италии обширных территорий, до этого входивших в состав Австро-Венгерской империи, в том числе Трен-тино (Южный Тироль), ряда южнославянских земель, а также обещанной в качестве условия ее вступления в войну отдельных территорий Османской империи.

Ожесточенная борьба за передел мира продолжилась и после подписания мирных договоров. В межвоенный период острое экономическое соперничество развернулось у Англии не только с США, но и с Францией, экономика которой в 1920-е годы не только восстановилась, но и стала быстро развиваться. В немалой степени успехам Франции способствовало возвращение железорудной Лотарингии. Уже в 1925 г. тяжелая промышленность Франции превзошла довоенный уровень. Кроме того, огромную сумму (8 млрд марок) Франция получила по репарациям у Германии. В результате, по темпам промышленного роста (около 5 % в год) Франция уступала только США.

В Англии, в отличие от Франции и Германии, объем промышленного производства за время войны почти не изменился, однако ее ведущие отрасли промышленности – текстильная, угольная, судостроительная – постепенно теряли рынки из-за растущей конкуренции со стороны США. На экономике Великобритании не лучшим образом сказалось также возвращение к золотому стандарту (1925 г.). Оно повысило (до уровня довоенного паритета) курс фунта стерлингов по отношению к доллару и другим национальным валютам и тем самым вызвало относительное удорожание английских товаров, снизив их конкурентоспособность на мировых рынках. Лондон, не располагая необходимыми золотыми резервами для поддержания масштабов валютно-финансовых сделок, уже не смог вернуть себе позицию мирового финансового центра, занятую после войны Нью-Йорком.

Что касается Германии, то навязанные ей жесткие договоренности привели к резкому ослаблению ее экономической мощи. В соответствии с Версальским мирным договором (подписан 28 июня 1919 г.), Германия лишалась одной восьмой территории, возвращала Франции Эльзас и Лотарингию, передавала ей Саарский угольный бассейн (сроком на 15 лет), к Бельгии отходили округа Мальмеди и Эйпен, к Польше – Познань, части Поморья и Пруссии. Этими потерями экономический ущерб Германии, как побежденной стороны, не ограничился. Берлину предстояло возместить убытки, нанесенные странам-победительницам в виде репараций, предполагавших платежи в золоте и товарах, поставки различного рода оборудования, угля, скота, строительных материалов. На него возлагалось также содержание оккупационных войск и установление наиболее благоприятного режима для судоходства и торговли со странами Антанты.

Подобные условия мирного договора легли непосильным бременем на и без того истощенную страну. Германии, оказавшейся в международной изоляции, лишенной большинства своих экспортных возможностей, предстояло столкнуться с невиданными трудностями в экономической сфере. Борьба за отсрочку сроков и облегчение финансовых обязательств стала в годы Веймарской республики главной темой всех внешнеполитических переговоров. В 1918 г. объем германского промышленного производства составлял лишь 57 % от уровня 1913 г. Одной из причин этого являлось то, что за годы войны здесь не обновлялись основные производственные фонды, что привело к падению производительности труда и сокращению объемов производства. Вдвое снизились объемы сельскохозяйственного производства. Неизбежным следствием войны стало разрушение финансовой системы. Правительство, как и в годы войны, было вынуждено прибегать к массированной бумажной эмиссии, что раскручивало маховик инфляции и сопутствующий рост цен.

В обеспечении репарационных выплат победители вывозили из Германии все, что представляло хоть какую-то материальную ценность (сырьевые ресурсы, оборудование, скот и др.). Из страны ушел практически весь золотой запас, что также стало одной из основных причин безудержной инфляции. С целью ее обуздания в 1923 г. была проведена реформа по стабилизации денежной единицы с деноминацией денежной массы, что позволило в некоторой степени стабилизировать финансово-экономическую систему. Однако психологические травмы от тягот послевоенной жизни так и не были залечены, что стало предпосылкой для роста реваншистских настроений в Германии. Версальский договор воспринимался подавляющим большинством населения как диктат и унижение со стороны победителей.

Послевоенная Германия нуждалась не только в реформировании экономики (конверсии военного производства для выпуска гражданской продукции), но и стабилизации внутриполитической обстановки. Помимо последствий ноябрьской революции 1918 г. правительству приходилось бороться с попытками сепаратистов отторгнуть от Германии Рейнскую область, а также купировать конфликт с властями Баварии.

Столкнувшись с конфронтационным подходом на западе, Берлин обратил свой взор в сторону Советской России, которая после войны оказалась в схожей ситуации международной изоляции и необходимости преодоления послевоенной хозяйственной разрухи. Неприятие Версальского договора, создание пояса малых враждебных государств, планы по расчленению как Германии, так и России, а также необходимость преодоления экономического кризиса оказались сильнее политико-идеологической несовместимости, следствием чего стал Рапалльский договор между РСФСР и Германией, заключенный в апреле 1922 г. во время работы Генуэской конференции. Содержание договора не содержало ничего необычного: Россия обязалась не настаивать на репарациях, право на которые было закреплено за ней Версалем, а Германия признала правомерность национализации германской собственности в России; были также восстановлены дипломатические отношения и подтвержден принцип наибольшего благоприятствования в торговле.

Значение Рапалльского договора заключалось в том, что для Советской России он стал первым полномасштабным договором, признавшим ее де-юре в качестве государства, а для Германии – первым полноправным договором после Версаля. Несмотря на то что для обеих сторон это был вынужденный и временный союз, вызванный крайней, прежде всего экономической необходимостью, он сыграл важную роль в прорыве международной изоляции обеих стран. Для Германии фактор экономических и военных связей с Советской Россией стал рычагом давления на страны Антанты с целью ослабления пут Версальского договора и последующего возвращения в «клуб великих держав». Для Москвы же договор давал возможность не только прорвать изоляцию, но и получить из Германии ряд промышленных технологий, в которых так нуждалась разоренная страна.

Немаловажную роль в установлении деловых контактов между двумя странами играли соображения обороноспособности. Между сторонами был заключен ряд военных и военно-технических соглашений. Об их значении говорит тот факт, что в отдельные годы советский импорт из Германии был почти полностью представлен предметами вооружения. С предоставления концессии фирме «Юнкере» началось становление советской авиационной промышленности.

Заключение Рапалльского договора, перспектива дальнейшего развития отношений между Германией и Советской Россией вызвали тревогу в стане стран-победительниц, которые первоначально решили воздействовать на Берлин демонстрацией силы. 24 апреля, спустя неделю после Рапалло, французский премьер-министр Р. Пуанкаре в одном из своих публичных выступлений прямо указал на возможность военной интервенции Франции. Дальнейшие действия Парижа не заставили себя ждать. В конце 1922 г. комиссия по репарациям констатировала сокращение поставок из Германии древесины и угля. В начале 1923 г., в ответ на невыплату всей суммы репараций, части французской и бельгийской армий вошли в Рур, заняв территорию, где добывалось свыше 70 % угля и производилось более 50 % чугуна и стали Веймарской республики. Немцы, в ответ на вторжение, ответили «пассивным сопротивлением». Помимо этого, попытка Франции подавить сопротивление натолкнулись на обструкцию со стороны США и Англии, которые не были заинтересованы в экономическом удушении Германии, опасаясь не только возможных социальных потрясений, но и еще более тесного сближения Германии с СССР. Как следствие, наступил период послаблений для выплаты Германией репарационных выплат.

Летом 1924 г. на Лондонской конференции был принят так называемый «план Дауэса», который предусматривал не только уменьшение ежегодных репарационных платежей Германией, но и предоставление ей кредитов на восстановление промышленности. По «плану Дауэса», Германия получила около 30 млрд золотых марок, а выплатила в счет репараций лишь 8 млрд марок. Полученные кредиты способствовали быстрому оживлению германской экономики.

«План Дауэса» ориентировал германскую промышленность на реализацию ее продукции в первую очередь, на рынках стран Восточной Европы и СССР, которые, по замыслу, должны были превратиться в аграрно-сырьевые придатки Германии. Превращение Восточной Европы и СССР в рынки сбыта германской промышленной продукции, помимо прибылей американским банкам, являвшихся фактическими владельцами или совладельцами многих германских промышленных концернов, должно было решить еще две задачи: ликвидировать французское влияние в Восточной Европе и не допустить индустриализацию СССР, способную превратить его в мощную державу.

В последующем Запад, заинтересованный в Германии в качестве антисоветской силы, продолжил политику послаблений относительно последней. Последовавшие Локарнские договоры (октябрь 1925 г.), в еще большей степени, смягчили условия Версальского договора, отменив, в частности, контроль стран Антанты над германской военной промышленностью и признав необходимость эвакуации французских войск из Саара. В том же 1925 г. франко-бельгийские войска были выведены из области. Германии было возвращено право на ведение самостоятельной внешнеторговой политики, что стимулировало ее экономическую деятельность. Вслед за Локарно Германия в 1926 г. получила членство в Лиге Наций, в 1930 г. была демилитаризована Рейнская область.

Наметившиеся перспективы быстрого восстановления экономики подстегнули Берлин к тому, чтобы с еще большей настойчивостью бороться за отмену ограничений, наложенных Версальским договором. Намерения Германии получили поддержку США, заинтересованных в том, чтобы вложенные в Германию американские инвестиции приносили все большую прибыль. Как следствие, в июне 1929 г. был представлен новый, второй по счету репарационный план для Германии, получивший известность в качестве «плана О. Юнга» (по имени американского банкира). Утвержденный на второй Гаагской конференции в январе 1930 г. «план Юнга» устанавливал, что Германия должна будет выплачивать репарации вплоть до 1988 г., ежегодные репарационные платежи Германии снижались еще на 20 %. Отныне перечень основных источников репараций для Германии был ограничен доходами госбюджета и прибылью, получаемой от эксплуатации железных дорог. Долговые обязательства, возложенные на германскую промышленность, аннулировались, что создавало перспективы для ее дальнейшего роста. Были также сняты все виды союзнического контроля за финансовой системой и экономикой Германии. Фактически последние репарационные выплаты Германия осуществила в 1932 г., после установления в стране нацистского режима в 1933 г. они сошли на нет. Всего Германия успела выплатить в рамках репараций около 20 млрд марок.

Благодаря сохраненному экономическому потенциалу, мало затронутому войной, а также послаблениям со стороны стран-победительниц Германия уже к концу 1920-х годов смогла достичь довоенного уровня промышленного развития. Вдвое вырос объем промышленного производства, причем на новой технологической базе. Бурное развитие получили молодые отрасли промышленности – химической и электротехнической, было освоено производство искусственного бензина и синтетического шелка. К концу 1920-х годов Германия по объему производимой продукции вышла на 1-е место в Европе (12 % общемирового), уступив лишь США (44 %). Германский финансовый капитал вновь занял свое место в международных монополистических объединениях. По инициативе германских магнатов в 1926 г. был создан Европейский стальной картель, на долю которого пришлось около двух третей европейского производства стали.

Вместе с тем экономический рост здесь сопровождался усилением зависимости германской экономики от зарубежных, прежде всего американских, инвесторов. В 1929 г. американские инвестиции в Германии составили 70 % всех иностранных капиталовложений, и большая часть из них принадлежала американской финансовой группе Дж. Моргана. Банковскому дому Моргана принадлежала вся химическая промышленность в лице концерна «И. Г. Фарбенидустри». Через «Дженерал электрик» Морган контролировал германскую радио- и электротехническую промышленность в лице германских концернов «АЭГ» и «Сименс». Через «Дженерал моторе» под его контролем находился германский автомобилестроительный концерн «Оппель». Позиции иностранного капитала в германской экономике укрепляла деятельность Банка международных расчетов, созданного для распределения германских репараций между союзниками .

Мировой экономический кризис 1929–1933 гг. сопровождался падением производства во всех ведущих державах, но Германия стала одной из наиболее пострадавших стран, поскольку состояние ее экономики зависело от иностранных инвестиций. Кроме того, дальнейший рост производства здесь сдерживался узостью внутреннего рынка, поскольку уровень жизни основной части германского населения был все еще низким. Это вынудило страны-победительницы в еще большей степени смягчить финансово-экономические обязательства Германии. В 1931 г. американский президент США Г. Гувер выступил с предложением о моратории, предполагавшем отсрочку репарационных платежей Германией на год. Но попытки паллиативных решений уже не могли сбить остроту напряженности в обществе, итогом чего стал легальный приход нацистов к власти в 1933 г.

Помимо Германии в тяжелом экономическом отношении оказались государства, образовавшиеся на обломках Австро-Венгерской империи, распад которой был оформлен 10 сентября 1919 г. Сен-Жерменским договором. С целью пресечь любую попытку реставрации империи Габсбургов Франция добилась раздела территории Австро-Венгрии между семью государствами, из которых Австрия и Венгрия в территориальном отношении оказались наименьшими. Австрия была вынуждена признать независимость Венгрии, Польши, Чехословакии и Королевства словенцев, хорватов и сербов. Часть южнославянских земель, прежде принадлежавших Австрии, отошла к Италии, которая присоединила к себе также Южный Тироль.

У Австрии был отнят военный и торговый флот на Адриатике и Дунае, ее обязали уплачивать репарации, размеры и сроки выплаты которых должна была определить репарационная комиссия. С Румынией и двумя новыми государствами – Чехословакией и Югославией – Франция образовала так называемую «малую Антанту», а восстановленной Польше оказала помощь в войне с РСФСР в 1920 г. Раздел Австро-Венгрии еще более усугубил положение региона, поскольку привел к нарушению привычных хозяйственных связей между различными частями бывшей империи – в частности, промышленной Чехии (Богемии) и хлебопроизводящей Венгрии. Он также препятствовал послевоенному восстановлению торговли, в связи с чем новые государства с первых шагов своей независимости ввели таможенные барьеры.

27 ноября 1919 г. в парижском предместье Нейи был подписан мирный договор с Болгарией. Договор значительно урезал территорию Болгарии, лишившейся Южной Добруджи в пользу Румынии. Часть Македонии, входившая ранее в состав Болгарии, перешла к Королевству словенцев, хорватов и сербов. В пользу Греции от Болгарии отторгли Западную Фракию из-за чего она утратила выход к Эгейскому морю. Как и другие побежденные государства, на Болгарию были возложенные репарационные обязательства и реституции. Болгария вступила в длительный период экономического кризиса.

В целом система международных отношений, созданная после Первой мировой войны и получившая название Вашингтоно-Версальской, должна была обеспечить господствующее положение нескольких крупнейших государств-победителей. Однако расчеты на ее долговременный характер не оправдались. В первую очередь, скрытую оппозицию, а затем и открытый вызов этой системе бросила Германия, в которой на волне реваншистских настроений к власти в 1933 г. пришел нацистский режим, опиравшийся на достигшую значительного уровня развития экономику. В немалой степени экономическому восстановлению Германии, в том числе ее военно-промышленного потенциала, способствовали американские монополии, расширившие картельные связи с германскими концернами

Острый узел противоречий в послевоенный период сформировался между капиталистическими державами-победительницами и Советской Россией, который был основан не только на стремлении, воспользовавшись ослабленным положением страны, захватить ряд ее богатых ресурсами территорий, но на непримиримом антагонизме общественно-политических систем. Продолжавшийся, несмотря на Гражданскую войну и иностранную интервенцию, социалистический эксперимент в Советской России являлся опасным для Запада ферментом, который усиливал революционное брожение в странах-победительницах.

Страны Антанты не устраивала независимая, несмотря на тяжелое экономическое положение, внешняя политика Советской России. Неудивительно, что она была лишена возможности участвовать в переговорном процессе относительно послевоенного устройства мира. В конце октября 1918 г. утвержденный Вильсоном секретный «Комментарий» к «14 пунктам» прямо предусматривал уничтожение советской власти и расчленение России. В «Комментарии» указывалось, что так как независимость Польши уже признана, то не приходится говорить о единой России; на ее территории должны образоваться отдельные государства – Латвия, Литва, Украины и др.; Кавказ рассматривался «как часть проблемы Турецкой империи»; предлагалось также предоставить одной из стран-победительниц мандат для управления Средней Азией на основе протектората.

После того как державы-победительницы убедились, что военным путем уничтожить Советскую Россию не удастся, их политика по отношению к побежденной Германии претерпела существенные изменения, смысл которых состоял в том, чтобы, содействуя ее экономическому возрождению (под контролем стран-победительниц), в последующем канализировать внешнеполитические устремления Германии против Советского государства. Этому, казалось, способствовало то, что экономика молодой советской державы была фактически уничтожена в ходе Гражданской войны и иностранной интервенции. В стране царил товарный и продовольственный голод. Валовая продукция промышленности страны в 1920 г. составила лишь 20 % от уровня 1913 г. Ликвидация международных торговых связей привела к тому, что Россия оказалась оторванной от международного рынка. Страны Антанты, объявив блокаду Советской России, фактически развязали против нее беспощадную экономическую войну. В довершение ко всему на страну обрушился голод зимы 1921/1922 гг., причинами которого явились засуха в Поволжье, отсутствие продовольственных резервов, а также вынужденная продразверстка, в результате которой у многих крестьянских семей был конфискован даже семенной фонд.

Для преодоления социально-экономического кризиса необходимо было не только пересмотреть политику «военного коммунизма», но и прорвать международную изоляцию. Поскольку экономические интересы Советской России при всем желании невозможно было игнорировать в мировой торговле, это стало еще одним из факторов, обусловивших непрочность Версальской системы договоров. Уже 16 марта 1921 г. между Англией и РСФСР было подписано торговое соглашение, предусматривавшее установление торговых отношений, в мае 1921 г. Советское государство заключило временное соглашение с Германией и затем в течение года – соответствующие соглашения с Италией, Норвегией и Австрией. Единственной из стран-победительниц, кто продолжал отказываться от заключения соглашения с Советской Россией, являлась Франция, не торопились с признанием советской власти и США.

В создавшихся условиях, важное значение имело установление тесных отношений России со светской Турцией, чему препятствовали державы-победительницы. Тем не менее 16 марта 1921 г. в Москве был подписан договор между РСФСР и Турцией о дружбе и братстве. Еще до подписания Московского договора советское правительство стало оказывать экономическую помощь Турции.

Под воздействием примера Советской России нарастало антиколониальное и рабочее движение и в других странах: в Японии, Индии, Ирландии и др. Таким образом, Версальско-Вашингтонская система не только не способствовала сглаживанию экономических противоречий послевоенного мира, а, напротив, способствовала их значительному обострению, в том числе в связи с тем, что побежденные страны не были представлены на Парижской мирной конференции.

Фундаментальной слабостью Версаля являлась также установленная им модель экономического взаимодействия европейских стран. Новое государственное размежевание полностью разрушило экономические связи в Центральной и Восточной Европе. Подобная политика была обусловлена, прежде всего геополитическими соображениями. В официальном меморандуме американской делегации на Парижской мирной конференции 1919 г. новообразованные, пограничные с Советской Россией страны были названы «последним рубежом обороны между Германией, где продолжает расти влияние большевизма, и силами Ленина в России…». Французский премьер Клемансо заявил в палате депутатов: «Мы желаем поставить вокруг большевизма железный занавес, который помешает ему разрушить цивилизованную Европу».

Вместо емкого и достаточно открытого рынка Европы, представленного Францией, Австро-Венгрией, Германией и Россией, Европа после Версаля оказалась территорией, разбитой на несколько десятков маленьких государств, отгородившихся друг от друга таможенными барьерами. Новые малые государства остро соперничали в экономической области друг с другом, что мешало создавать механизм преодоления экономических трудностей совместными усилиями.

Как следствие, мир, возникший после мировой войны, содержал в себе семена новых конфликтов. Попытка подорвать германскую экономику путем репараций, лишение Германии массовой армии лишь подстегнули реваншистские настроения в стране. В Берлине стали раздумывать о реванше фактически сразу же после подписания перемирия. Не собиралась отказываться от экспансионистской политики в южном направлении, но прежде всего по отношению к Китаю, также Япония, что неизбежно вело к обострению ее противоречий с Соединенными Штатами.