Теория единого налога

Единый налог – это единственный, исключительный налог на один определенный объект налогообложения. В качестве единого объекта налогообложения различными теоретиками предлагались земля, расходы, недвижимость, доход, капитал и др.

До сих пор многие экономисты время от времени высказываются в том смысле, что нельзя ли решать все проблемы, которые решает система налогов, одним единственным налогом, забывая при этом, что эта навязчивая идея имеет многовековую историю.

Известно, что налоги удерживаются из двух возможных источников: из дохода либо из капитала (имущества) налогоплательщика. Однако предпочтение следует отдавать доходу, поскольку регулярная эксплуатация имущества в качестве источника уплаты налогов подрывает воспроизводственные возможности налогообложения. Имущество неизбежно рано или поздно иссякает. Его можно использовать для этих целей лишь спорадически, в экстраординарных случаях.

Но даже если единственным источником фиска признать доход, нельзя сконструировать единственный налог, питающийся из него. Известный русский и советский финансист Александр Александрович Соколов (родился в 1885 г.) убедительно показал, что национальный доход, будучи макроэкономической формой чистого дохода общества, выступает этим единственным или почти единственным источником взимания.

Он отмечал правомерность вопроса: «Но раз у нас имеется только один или почти один источник, то естественно возникает вопрос, не является ли эта множественность налогов излишним нагромождением налоговых форм, от которого мы без ущерба или даже с пользой для дела могли бы отказаться, заменив все это разнообразие налогов каким-либо единым налогом». Однако далее он указывал, что национальный доход – лишь известная теоретическая конструкция. Действительность же имеет дело с поступлениями от различных доходоприносящих объектов. Доход приносят земля, дома, промыслы и др. Национальный доход теоретически один, но конкретно он проявляется в различных формах, оседая около не одного, а многих объектов. Вот почему нельзя приурочить все обложение к какому-либо одному из доходоприносящих объектов, так как ни один из них не позволяет охватить всего национального дохода в целом. Множественность доходоприносящих объектов приводит к множественности налогов.

Между тем, к такому выводу экономическая мысль и практика пришли далеко не сразу. Более того, в известные периоды представления о единственном налоге признавались наиболее справедливыми, и построение налоговой системы на его основе рассматривалось чуть ли не тестом выполнения принципа справедливости налогообложения. Сторонники данной теории считали единый налог абсолютной панацеей. По их мнению после его установления исчезнет бедность, повысится оплата труда, кризисы перепроизводства останутся в прошлом, произойдет рост хозяйства и пр. Такая теоретическая позиция сказывалась и на политической жизни. Так, в XVIII в. в Англии даже существовала партия, девизом которой был единый налог на строения.

Известно, что одним из первых оформившихся экономических учений в Западной Европе было направление физиократов. Его глава Франсуа Кенэ (1694–1774) в работе «Общие принципы экономической политики земледельческого государства» (1758), в отличие от английской классической политэкономии, которая сосредоточила свое внимание на анализе промышленного производства, сделал объектом своего исследования земледелие, объявив единственной производительной силой именно эту отрасль и что промышленность не дает чистой прибавки к доходу. Одно из центральных мест в экономической теории физиократов занимает учение о «чистом продукте», или прибавочном продукте. В противоположность меркантелистам физиократы перенесли вопрос о происхождении прибавочного продукта из области обращения в область материального производства. Под чистым продуктом физиократы понимали избыток продукции, полученный в земледелии, над издержками производства.

Одним из самых ранних видов единого налога является налог на земельную ренту. Физиократы считали, что все богатство сосредоточено в земле и проистекает из земли. Поэтому, по их мнению, надо установить единый налог на земельную ренту, как на единственный источник доходов. Следовательно, платить этот налог должны будут только землевладельцы. В качестве основы для установления единого налога предлагалась идея «всеобщности земли». Земля есть дар Божий, она должна принадлежать всем. Более того, все богатства происходят от земли. А поскольку в действительности земля принадлежит конкретным людям, они как обладатели единственного источника богатства должны платить единый налог.

В конце концов финансовая наука пришла к единственно правильному применению теории единого налога как методологической основы достижения простоты налоговой системы. Объективные исследователи используют аппарат этой теории не для построения единственного налога, а для конструирования эффективной, простой налоговой системы с оптимальным количеством составляющих ее налогов.

Теория переложения налогов

Крупный представитель математической школы в политэкономии английский экономист и статистик Фрэнсис Исидро Эджуорт (1845–1926) в конце XIX в. выделял два важнейших вопроса финансовой науки: принципы налогообложения и проблему переложения налогов. Переложение налогов – это полное или частичное перенесение налога его плательщиком на другое лицо, с которым он вступает в различные экономические отношения и которое становится носителем налога. Более глубокое определение дает А. А. Соколов: «Под переложением налога мы понимаем такое, вызванное налогом, изменение цен товаров и услуг или такое обусловленное налогом же воспрепятствование этому изменению, при котором плательщик получает возможность в той или иной мере перенести бремя налога на других лиц, т. е. либо на своих покупателей (случай прямого переложения), либо на своих поставщиков (случай обратного переложения)».

Прямое переложение налога совершается посредством включения налога в цену. Так происходит с налогами на потребление, когда фигурирующий в качестве налогоплательщика производитель или торговец перекладывает налог на потребителя в повышенной цене. Обратное переложение налогов выражается в понижении цены. Оно имеет место, например, при продаже земли, домов, акций, облигаций, когда налог переносится на продавца посредством вычета из продажной цены капитализированной суммы налога.

Поскольку переложить налог на контрагентов старается каждый налогоплательщик, процесс переложения, как правило, не заканчивается при первой реализации, а продолжается при последующих перепродажах. При этом каждый участник цепочки пытается переложить налог, переложенный на него, либо вперед, либо назад.

Критерий перелагаемости был положен в основу деления налогов на прямые и косвенные еще в XVI в. С тех пор к этой проблеме обращались многие видные ученые-финансисты. Однако и сейчас нельзя сказать, что все проблемы переложения налогов стали до конца понятными. На стр. 420 упомянутой книги Соколова по этому поводу приводится более определенное соображение: «Если мы до сих пор не научились в полной мере предугадывать того, на кого в конце концов упадет налог в результате процесса переложения, то это объясняется не столько тем, что научная мысль до сих пор, быть может, мало работала над исследованием этого труднейшего вопроса, сколько тем, что проблема переложения налогов по самому существу дела полностью не разрешима».

Теория переложения наиболее полно изложена в работах Эдвина Роберта Селигмена (1861–1938) «Переложение и падение налогов» (1892) и «Очерки теории обложения» (1924). Его теория переложения сводится к тому, что распределение налогового бремени возможно только в процессе обмена, результатом которого является формирование цены. Именно через обменные процессы плательщик способен переложить налоговое бремя на носителя налога. По сути переложение налогов – это распределение налогового бремени между участниками хозяйственных процессов. Эта теория имеет сугубо экономический характер, так как вопросы переложения могут учитываться лишь законодателем при установлении налогов.

Селигмен не удовольствовался в своих трудах общим анализом переложения налогов. Его заслуга в другом – в обнаружении условий, позволяющих решать практическую задачу о вероятности переложения какого-либо конкретного налога. Установление налога, как правило, сопровождается ростом цен на капитал, рабочую силу, предметы потребления. Процесс переложения осуществляется при определенных условиях. Теория переложения Селигмена позволила ответить на вопрос: как эти условия сказываются на том, полностью или частично вновь установленный налог входит в цену, а, в конечном счете, как эти условия влияют на распределение налогового бремени между производителем и потребителем. Его занимала проблема полноты переложимости налогов.

Здесь прежде всего стоит заметить, что Селигмен, как, впрочем, и многие его предшественники, разделяя налоги на переложимые и непереложимые, отдавали себе отчет в том, что непереложимые налоги в определенных случаях и в известной мере перелагаются, а переложимые – перелагаются не всегда, а если и перелагаются, то далеко не в полной мере. Весьма недвусмысленно тезис о невозможности построить абсолютно неперелагаемый налог сформулирован на стр. 377 упоминавшейся книги А. А. Соколова: «…абсолютно непереложимыми налогами мы могли бы признать только те налоги, которые всегда и при всяких условиях не только фактически остаются, но по самой природе своей и не могут оставаться вне процессов ценообразования». Таким образом, важным выводом теории переложения является отрицание самой возможности установления абсолютно непереложимых налогов. Одновременно доказывался тезис о принципиальной невозможности установления и абсолютно переложимых налогов. Иными словами, грань между этими двумя группами налогов весьма условна.

Судить о том, перелагаем ли налог или нет, можно исходя из ряда критериев, важнейшими из которых являются следующие. Первый критерий – характер движения товарных цен: в какой степени соответствуют друг другу прирост налога и прирост цены. Если эти показатели полностью совпадают, то налог абсолютно перелагаем. Если же после установления налога цена осталась на прежнем уровне, то этот налог признается абсолютно неперелагаемым. Между этими крайними состояниями находятся отчасти переложимые налоги.

Второй критерий – характер реагирования объемов производства, сбыта и потребления товаров при установлении налога. Если названные показатели после введения налога прирастают, это свидетельствует о перелагаемости нового налога.

Наконец, третий критерий перелагаемости – позволяет ли установление налога получать налогоплательщику нормальную прибыль. Если позволяет, это означает, что обремененная налогом цена приемлема для покупателей, реализация идет нормально, за товар уплачивается предложенная продавцом цена, а налог полностью переложен

Впрочем, перечисленные тесты переложимости, взятые по отдельности, могут привести к неверным заключениям. Их использование должно быть обоснованным, критичным и комплексным.

Существенный вклад в развитие налоговой теории вообще и теории переложения – в частности был сделан ранее упоминавшимся нами немецким финансистом Адольфом Вагнером (1835–1917). Он различал переложение налогов «вперед идущее» от предложения к спросу (например, налог на табак, уплачиваемый производителями, перелагается на оптовое и розничное звено торговли и на конечного потребителя) и переложение от спроса к предложению, от потребителя к производителю. Чтобы ни одна из форм дохода не уходила из-под обложения, он предлагал следующую систему налогов: налоги на приобретение, на владение и на потребление.

При этом Вагнер подчеркивал преимущество налогов на потребление, которое выражалась их незаметностью для плательщика. Их изъятие, по его мнению, происходит с меньшими конфликтами; организовать их изъятие легко, существует возможность регулирования потребностей (снижение потребления алкоголя, табака и пр.).

Заметный вклад в разработку теории переложения налогов внесли русские финансисты. Так, известный экономист и статистик Иван Иванович Янжул (1846–1914) в главном своем труде «Основные начала финансовой науки» (1890) выделил следующие принципы переложения налогов:

1) переложение делается наиболее возможным, когда большинство плательщиков побуждается к одинаковому образу действий в спросе или предложении;

2) налог, падающий на продавцов, перелагается на покупателей легче, когда цифра его соразмеряется с ценой продаваемого товара;

3) переложение налогов невозможно для тех граждан, доходы которых постоянны;

4) относительно налогов, облагающих какой-либо источник доходов, переложение зависит от того, может ли данное лицо уклониться от налога путем перемены этого источника;

5) налоги трудно перелагаются в том случае, если они не соразмеряются с данным количеством или ценой товара.

Еще один дореволюционный русский экономист и финансист Андрей Алексеевич Исаев (1851–1924) в книге «Очерки теории и политики налогов» (1887) также обстоятельно и глубоко исследовал теоретические проблемы переложения налогов. При этом он сгруппировал условия, оказывающие влияние на процессы переложения, на условия, создаваемые финансовыми законами, и на условия, вытекающие из системы данного общественного строя. Нормы права в значительной мере способны либо вызвать процесс переложения, либо его предупредить. Влияние же государства сказывается, прежде всего, через величину налога. Если ставка налога, по сравнению с доходами плательщика, невысока, то налог практически не перелагается. С ростом ставок возрастает мотив к переложению.

При конструировании налогов в них изначально «закладываются» те или иные возможности переложения. Исаев в своих работах исследовал особенности переложения отдельных групп налогов. Согласно его представлениям переложение налогов на производителя выражается в том, что он стремит-с я при реализации продукции установить такой уровень цены, чтобы после изъятия налога получить приемлемый доход. По Исаеву, существуют следующие три условия, позволяющие перелагать прямые налоги: род потребности, удовлетворяемой данным товаром (услугой), конкуренция, а также возможность образования монопольной цены. Налоги на потребление перелагаются при иных условиях: переложение зависит от характера потребности, удовлетворяемой облагаемым товаром, и от уровня налога.

Выводы Исаева о переложении налогов сводятся к следующему:

1) переложение имеет место по отношению к налогам на производство и потребление; не совершается относительно отдельных налогов на обращение;

2) процесс переложения, начинаясь от плательщика налога, переходит от него через ближайшие сферы в среду более отдаленную. Каждый налог, перелагаясь своеобразно, в зависимости от многих местных условий оседает в тех группах, которые обладают наименьшей силой сопротивления;

3) продолжительное существование налога ведет к тому, что переложение выливается в определенные формы, застывает и сам налог, который при росте общественного дохода слагается;

4) т переложение не устраняет различия в налоговом бремени граждан, которое устанавливается прогрессивным обложением.

Вопросам переложения налогов посвящены некоторые части работы «Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве» выдающегося государственного деятеля рубежа XIX и XX вв. Сергея Юльевича Витте (1849–1915). Он отмечал, что и самая совершенная налоговая система не обеспечивает полной равномерности в распределении налогового бремени среди населения, прежде всего из-за переложения налогов. Из-за борьбы экономических интересов каждый участник воспроизводства стремится переложить часть лежащего на нем бремени на других лиц, находящихся с ним в экономической связи. Таким образом, налоговое бремя ложится на конечного потребителя. Следовательно, необходимо учитывать изменения цен в процессе продвижения товара от изготовителя к потребителю.

В развитие теории переложения налогов большой вклад сделал русский советский финансист Владимир Николаевич Твердохлебов (1876–1954). В своих многочисленных монографиях по вопросам налогообложения и, прежде всего, в книге «Финансовые очерки» (1916) он дал подробное изложение многочисленных теорий переложения налогов, основанное на тщательном изучении огромной литературы, а также собственные оригинальные выводы по этому вопросу.

Формулируя те условия, которые содействуют или, наоборот, препятствуют переложению налогов, он выделил три их группы: условия, являющиеся факторами образования цены вообще, условия, связанные с характером облагаемого вида дохода, наконец, условия, связанные со свойствами облагаемых объектов, а также с высотой и организацией самого налога. Особый интерес представляют его выводы относительно третьей из названных групп условий. Твердохлебов в этой группе отмечает следующие условия.

1. Всякий общий налог перелагается труднее, чем парциальные налоги, падающие на отдельные источники дохода, и чем сепаратные или специальные налоги, падающие на какую-либо одну группу предприятий среди других аналогичных групп предприятий. Нужно, впрочем, иметь в виду, что парциальные и специальные налоги являются более переложимыми, разумеется, только при условии, если имеется фактическая возможность для перенесения капитала в другие менее обложенные отрасли.

2. Если налог невелик, то он часто не может изменить установившихся меновых отношений и остается на непосредственном плательщике.

3. Влияние обложения готового продукта на цены средств производства зависит от того, насколько данный продукт является единственным благом, производимым с их помощью; в этом последнем случае налог на продукт может быть отчасти переложен на средства производства.

4. Переложение от производителя к потребителю легче, чем от потребителя к производителю, так как производителей меньше, и они легче могут между собой сговориться, тем более, что и условия рынка им лучше известны, чем отдельным потребителям.

5. Налог тем легче переложим, чем ближе момент его взимания к моменту реализации продукта (налог на фабрикат легче перелагается, чем обложение по материалу, по орудиям производства и т. п.).

6. Переложение тем легче, чем: а) соизмеримее основание налога с основанием установления цен и б) чем теснее зависимость цены от издержек производства.

Отсюда проистекает различная степень переложимости налогов в зависимости от их объекта и основания:

♦ налог на субъективный (личный) доход менее переложим, чем налоги на доход предприятия;

♦ прогрессивный подоходный налог труднее перелагается, чем пропорциональный;

♦ налог на непериодические поступления менее переложим, чем обложение периодического дохода.

Разумеется, перечисленные условия переложимости и непереложимости вовсе не отменяют и не заменяют собой коренного условия – участвует ли налог в процессе ценообразования или остается вне этого процесса. В первом случае он переложим, во втором – непереложим.

Важно, что он при этом отдавал себе отчет, что в конкретных ситуациях действует не одно условие, а их набор, причем эти условия выступают в самых замысловатых сочетаниях, переплетаются с самыми разнообразными колебаниями конъюнктуры, почему окончательного результата переложения налогов по общему правилу никогда нельзя бывает предвидеть заранее.