Глава 24 (не уверен. Утром перечитаю)

— Сто-о-ой! Тазовая кость, печень и левое лёгкое. — Алекс, в отличие от меня, с точностью до миллиметра определяет, куда именно прошли бы попадания, не будь пули резиновыми.

Я сам чувствую только сильные удары, кинетической энергии которых хватает порой, чтоб сбить меня с ног. Точную локализацию в теле, как он, я определять не могу. Разве что место синяка чувствую, но значение имеет и угол столкновения пули с препятствием (то есть, со мной).

— Если б была не резина, дальше бежать не смог бы, — завершает Алекс анализ текущего забега.

Придя на полигон, я не побежал сразу, а вначале сгонял в столовую, по совету местного деда. Ну, как деда, мужика лет под пятьдесят.

Затарившись в столовой полагающейся мне едой, пришёл на полигон и отключил первый и второй сектора. На вопрос местного то ли уборщика, то ли технического работника, почему так, зачем-то ответил честно:

— Во-первых, только в обед главную руку пришивали после ампутации. Первый и второй сектора — это два забора, один из которых ещё и под напряжением. Сейчас могу просто не потянуть, тем более что оно и не нужно.

— А почему оно не нужно? — спросил дед, кажется, чисто чтобы поболтать.

— Конкретно эти первый и второй сектора могу бегать хоть ночью, с завязанными глазами. Трассу знаю, механика понятная, маршрут и техника прохода отработаны. Проблемы начинаются в третьем. Пока не понимаю, что в нём делать.

— В реале под пулемёты можно лезть только со щитом земли, уровне так на седьмом; или если вначале пулемётчиков выстегать через оптику, — задумчиво кивает дед. — Так, как ты прёшь, на дурняка… рискованный проход, — дипломатично закругляется он. — Чаще не оправдывается. Тем более, сейчас за рулём не живой человек, которого можно натянуть. Тут же вообще машина… — Что-то увидев в моём взгляде, он моментально меняет тон. — Впрочем, первые два сектора тоже не подарок! Даст бог, и тут разберёшься…

Взяв с моего разрешения у меня лишнюю булку и запакованную в фольгу шайбу масла (не знаю, зачем, но в столовой взял с запасом), он отправляется в маленький домик на краю огромной площадки и просит его сегодня не беспокоить:

— Как уйдёшь, тут всё в течение пятнадцати минут само автоматически погаснет. А я может сосну часок. Не стучи.

Киваю, разбегаюсь и снова пытаюсь понять, как тут действовать.

Алекс сейчас в забегах участвует не сильно, потому что текущего толку от него и от чипа ноль. Ну да, понимание с точностью до десятой секунды, когда ждать в спину пулю, порой бывает крайне полезным. С одной стороны. А с другой, именно тут это ничем не помогает, поскольку третий залп для меня раз за разом становится последним.

Долбаная техника не мажет и работает в диапазонах, недостижимых с моим нынешним телом. Это Алекс так говорит.

На каком-то этапе я спросил его, а можно ли с помощью чипа (ну и с его помощью) модернизировать меня так, чтоб третий сектор проходился хотя бы раз из двух.

Он ответил, что это крайняя мера. Такие изменения, по его словам, не пройдут ни мимо местной медицины во время очередного обследования, ни мимо моего дальнейшего развития:

— Ты ещё растёшь. Кое-что я могу усилить на время, но откат потом будет компенсироваться за счёт нужных организму функций. Если так бегать регулярно, у тебя, грубо говоря, гипертрофируются кое-какие мышцы, и то без стопроцентной гарантии прохождения дистанции. А вот кое-какие другие системы местами усохнут, включая ресурсы мозга. Качать физуху за счёт мозга имеет смысл только в экстремальной ситуации, — отрезает Алекс. — Когда или, или. Тут же ни я, ни чип такого не видим, потому давай прибережём вариант до какого-нибудь аврала.

И вот я бегаю, и бегаю, и бегаю…

А Алекс, перед тем как отключиться с внутренней связи, пообещал мне подготовить оптимизированный список того, что нужно освоить по настоятельному предложению подполковника Бака. Вроде как от порядка изучения этих информационных блоков скорость тоже зависит. Например, если вначале одолеть литературу, то понятнее будет история и культура. А если начинать наоборот — времени уйдёт в два раза больше.

Безопасность в Корпусе — не должность, а синекура. Самое то для отставного пенсионера: бегать никуда не надо, а шевелить мозгами ты ещё не разучился.

Есть, конечно, и определённые подводные камни; в частности, регулярно небольшие финансы и порой аморфные права напрягают. Но если прибавить к местным деньгам пенсию, то всё не так плохо.

А ещё бывают служебные командировки, различные целевые расходы, от которых тоже можно откусить немало (если не зарываться; если знать, когда и как; если не частить и эксплуатировать только одну возможность из трёх).

По большому счёту, Безопасность в своём стандартном виде Корпусу не нужна. Но пока есть штатное расписание и федеральные регламенты, работа для неё тоже будет. Тем более, она тут совмещена с массой административки, которая тоже оплачивается (пусть и по другой статье).

Сидевший, как обычно, допоздна в кабинете старик удивился, когда уже достаточно поздно явился вчерашний новенький пацан.

— Извиняюсь, сегодня наружу выбраться не вышло, — с порога начал он. — Собирался сразу после обеда, но в обед попал в медсектор и вышел уже, когда было поздно дёргаться.

— Я в курсе, — хихикнул дед. — Сводка по Корпусу.

— Двадцатка есть на счёте комма, — продолжил парень. — Я сегодня, когда увидел, что не успеваю, попросил братву — и мне сюда перекинули. С вами договаривались на сегодня, потому могу перевести с комма, куда скажете.

— С ума сошёл? — серьёзно вскинулся дед. — Никаких переводов. Вот сходишь, куда надо, и уже тогда… — он не договорил, изображая рукой колебание морской волны.

— Ну извините, — фыркнул пацан. — В Квадрате и безналичные бабки вовсю работают.

— Тут не там. Я думал, ты это сегодня уже понял, — снова хихикнул дед, вспоминая обеденный ролик из столовой.

— Понял, — мгновенно осунулся лицом пацан. — Там, в отличие от «здесь», положняк не отбирают. Положняк это…

— Я понимаю. Не напрягайся, юноша, — снисходительно улыбнулся офицер.

Пару секунд он явно что-то прикидывал, затем всё же сказал:

— Но ты молодец. Схема твоя в столовой, конечно, в обед была отчаянная, но сработала. Смотреть было интересно и поучительно.

— Мне вообще не понятно, откуда здесь такой беспредел, — отчего-то прорвало парня. — А если бы не рука, а что-то иное? Типа шеи? А если бы не я, а кто-то другой? Так же и насмерть можно.

— До двух-трёх процентов потерь от списочного состава за семестр порой, — утвердительно прикрыл веки старик. — Так и есть. В целом по Корпусу.

В первую секунду пацан даже не нашёлся, что сказать. Затем всё же спросил:

— И что? Все считают, что это нормально?

— Выбраковка явно непригодного контингента, — пожал плечами офицер. — Просеивания через сито никто не отменял. И лучше самых тупых, самых слабых и самых неуживчивых отфильтровать сейчас, таким образом. Чем потом…

— А тех, кто виновен в этой вашей естественной убыли контингента, вы не минусуете? Они что, отбывать наказание не идут?

— А ты много в Квадрате видел таких, отбывающих наказание? — вопросом на вопрос ответил дед.

— Ну, я там вообще немного чего видел, за два месяца в карцере-то, — заметил новенький. — Но в принципе, да. Не слышал, чтоб кто-то отсюда там зависал.

— И не мог слышать. Потому что тут работает другая процедура. Ладно, в счёт будущих оплат… У нас особое правовое поле. Ты проскочил мимо расширенной процедуры потому, что сирота и без законных представителей…

— А Государство?! Как мой представитель?!

— … к которым кто-то из клановых будет прислушиваться, — закончил мысль старик. — Если бы ты шёл за оплату, тебе бы дали подписать на один документ больше. Ну, вернее, не тебе, а твоим попечителям. Суть документа: в случае выбытия тебя или по твоей вине кого-либо из строя, читай насмерть, приоритетным инструментом решения вопроса является денежный штраф.

— Как так? — оторопел парень.

— Ну а ты думал, в сказку попал? — офицер даже развеселился от такой непосредственности собеседника. — Другое дело, что штраф начинается от ста двадцати тысяч монет за такого, как ты.

— У меня вся семья с матерью столько не стоила, — угрюмо отозвался пацан.

— Угу… А вот если платить штраф за такого, кому ты глаз проткнул сегодня, то он уже стоил бы полмиллиона, — довольно закончил дед. — Потому что одарённый, выпускной курс, сумма страховки и всё такое. Там в каждом случае индивидуально суд считает, но порядок сумм стандартный. Правда, для тебя есть один удачный момент. Если защищался, агрессии не проявлял либо случайное стечение обстоятельств, ничего платить не надо.

— Защищаться могу бесплатно? — уточнил новенький.

— Точно. Другое дело, что лучше это делать под камерами, при свидетелях или ещё каким-то образом обеспечивая доказательную базу, что ты ни при чём: презумпция невиновности в данном случае не работает.

— Получается, если б тот кабан мне голову отрезал, он бы заплатил сто двадцать тысяч по суду — и всё? — неверяще уточнил пацан. — Сумма-то огромная, но это же лишь деньги.

— Для кого-то и это не деньги. А заплатил бы, может, даже поменьше. — Философски вздохнул безопасник. — Ты пустышка; искры у тебя нет; сам первый день тут; за тобой никто не стоит, чтоб на суде сумму компенсации взвинтить. Скорее всего, они б тысяч десять судье лично бы занесли, и вышли б где-нибудь на половинную сумму штрафа. В связи с какими-нибудь смягчающими обстоятельствами, типа эмоционального срыва или острой неприязни между вами по твоей вине.

— Но мы впервые столкнулись в этой столовой, — новенький из чистого упрямства зачем-то гнул свою линию. — Какая смягчающая неприязнь?

— А свидетели нашлись бы, ещё за пару тысяч, — уверенно и с ехидной насмешкой покивал старичок. — Впрочем, ещё увидишь. Если … — что «если», он досказывать не стал.

— Так вот почему тут всё так, — пацан, словно прозрев в один момент, в сердцах даже уселся на стул без приглашения. — Получается, за кем клан посильнее, либо родня повыше, либо кошелёк потолще, уже на старте в приоритете по отношению к остальным в любой конфликтной ситуации?.. А если добавить возможность безнаказанно валить наглухо, то это же и есть чистой воды беспредел?

— А оно и в жизни так, ты что, не понял ещё? — дед удивлённо поднял одну бровь. — Допустим, подрался ты на улице. Допустим, обоюдка. У кого в суде перспектив больше?

— У кого кошелёк на адвоката потолще; у кого связи с судом и полицией глубже; у кого деньги есть, чтоб нужных свидетелей разыскать, — уныло протянул парень.

— Ну и что тут не так? Всё то же самое.

— Ё-ё-ё… А ведь я всего этого не знал, когда контракт подписывал, — чертыхнулся пацан.

— Ну так а кто тебе это всё на старте скажет? — резонно заметил дед. — Тем более, всё это — в узких кругах широко известный порядок вещей, уже многие годы. Такие толпы обученных одарённых никому не нужны без фильтрации. А так, самые резкие и беспредельные либо бесперспективные просто не доходят до четвёртого курса. Как правило.

— Либо те, кто ладить с правилами и окружающими не особо намерен, — закинул пробный шар новенький. — Если во мнениях не совпал.

— Ну, ершистым и в любом другом месте тяжелее своего добиваться. Если клана или хотя б семьи за спиной нет. Ну да откуда тебе это в твоих трущобах знать было… Кстати! У меня для тебя одна хорошая новость. Всё, что я сказал, скорее относится к конфликтам между одарёнными. Если страдает простак, как ты, там совсем иные процедуры и одним штрафом можно не отделаться. Другое дело что у нас неодарённых и нет, почитай. Всё же элитное заведение.