Глава 14. Другой мир

Сухая, серая, выжженная земля, на которой почти не растут никакие растения, даже самые выносливые. Скрючившиеся от аномальных перепадов температур деревья, местами обугленные, а местами покрытые голубоватым инеем, изредка потрескивают под порывами ветра, который несет только гибель всему живому. А ведь когда-то он радовал жителей этого мира. Теперь же он заметает неровные следы, остающиеся за мной. Да, этот мир изменился. Когда-то очень давно. Может быть, тысячу лет назад, или две. Он погиб бы окончательно, если не великое чудо, спасшее его и остановившее время. Но мир все равно продолжает умирать, только гораздо медленнее. Если замереть и напрячь все свои чувства, то даже можно ощутить застой времени. Воздух становится густым, а звуки растягиваются, будто кто-то замедляет их.

Все эти картины — обугленные, истлевшие пейзажи некогда прекрасного места. Все это лишь отсрочка перед неизбежным падением в бездну. Окончательным и бесповоротным. Я поднял глаза вверх и увидел мрачную изумрудную луну, повисшую в небе острыми тонкими рогами вверх. Какая же она огромная. Мне кажется, она стала заметно больше, чем в прошлый раз.

Колючий ветер трепал мои волосы, но уже не иссушал, потому что я сам был уже частью этого мира. Рагни сидел внутри меня и молчал. Конечно, он рад тому, что мы вернулись в его мир. Теперь нужно было найти стаю, обитавшую в Угольном лесу. Я осмотрелся по сторонам, поднял с земли хрустящую веточку и пошел туда, куда мне указал волк. В этот раз нас выбросило в какое-то иное место, мне совершенно неведомое, и скоро мы оказались на каменной дорожке — памятнике древней могучей цивилизации. Она привела нас в поле, ощетинившееся, как дикий еж, тысячами кристаллов. Длинные, полупрозрачные, мерцающие зеленоватым огоньком, они почему-то создавали угрожающее ощущение. Рагни посоветовал здесь не задерживаться. Эти кристаллы были опасны, и хорошо, что дорожка петляла между скоплениями, а сами они находились от нее на расстоянии вытянутой руки. Я проходил мимо этого сверкающего великолепия и чувствовал, как пульсирует неведомая мне сила внутри этих древних камней. Вспышки освещали меня со всех сторон, но я понимал, что это такая особенная ловушка внимания. Вполне могло оказаться, что эти молчаливые прекрасные кристаллы являются живыми организмами, просто застывшими в ином положении точки сборки. Коллапс, вызванный частицой творца, исказил мир Рагни до неузнаваемости. Волна изменений извратила все, чего коснулась. Это было похлеще любого «Пикника на обочине», где пострадала лишь малая область, а местные жители почти не подверглись изменениям. Волна сместила точку сборки целого мира. И это была только первая. Я знал об этом, потому что Рагни нередко вспоминал об истории своего мира. Он даже мог показывать мне образы своей прошлой жизни, что порой и делал. В редкие ночи я видел его сны, и мир в них был совсем иным. Да, конечно, иногда в этих сумбурных картинках мелькала голая задница Герды, но в основном, фазовый волк видел свой собственный мир таким, каким он был до катаклизма.

Кристаллы остались позади, и начались поля со странными черными булыжниками, на которых пузырились красные, будто чудовищные бородавки, выпуклости явно органического происхождения. Он медленно ползали по валунам и объедали пожелтевший налет. При этом они еще и испражнялись фиолетовой субстанцией, застывающей в виде обильных луж возле камней. Выглядело это омерзительно, и я поспешил пройти это место как можно быстрее. В воздухе чувствовались вибрации неизвестного происхождения. Я пытался сосредоточиться на них, но все было безрезультатно. Я ускорил шаг и сам не заметил, как вокруг появились черные деревья. Судя по всему, я уже где-то рядом с целью. Вот и пепельные насыпи — остовы старых каменных домов, с греющимися в лучах зеленой луны желтыми шестилапыми ящерками. Местность стала холмистой, и я свернул с тропы. Рагни вел меня к черным провалам в старой скальной породе. Фазовые волки — жители холмов, покрытых Угольным лесом. Время от времени я останавливался и пытался различить среди трескучих звуков голоса волков, но нет. Следов стаи не было. Я подошел к одной из пещер, заглянул внутрь, но и там меня ждало разочарование. Никого не было дома. Старый вожак увел стаю. Но куда? И зачем? Рагни не чувствовал их присутствия. Да, фазовые волки умеют общаться между собой на расстоянии. Мне вообще казалось, что у них есть коллективный разум. Хм, куда же они делись? Должны же были остаться следы. Хоть какие-то.

Я прошел сквозь всю пещеру, заваленную тысячами костей разных животных, перешел через подземную реку, полную темной, как деготь, воды и оказался с другой стороны холмов. Это были совершенно неизвестные для меня земли. Серый песок здесь перемешивался с бурым, а где-то вдалеке виднелись странные глиняные конструкции, похожие на колонны или старые печи для обжига известняка.

— Это город кразаев, — пояснил Рагни, — сейчас день, и он не опасен.

— Кразаев? Прямо как Харьков звучит.

— Кразаи — это землекопы. Они принадлежат моему народу, но частица извратила их до неузнаваемости. Я был охотником и стал таким вот, а они превратились в отвратительных жуков с длинными клешнями.

— Ну ничего себе, — присвистнул я.

— Да, они обезумели и уничтожили свой прекрасный город, а потом сотни лет строили эти глиняные столбы, а сами ушли под землю. Кразаи потеряли собственный разум. Они строят длинные лабиринты и едят в них друг друга.

— Прямо как вы.

— Не передергивай. В отличие от них, мы гораздо умнее и опаснее.

— А жители Каменного города, что заперты в своих домах и скребутся сквозь двери? — напомнил я.

— Эти вообще поехавшие. В них не осталось и капли разума. Только голод ведет их.

— И какие у тебя мысли? Куда подевались твои сородичи? — спросил я, — может быть, у них есть тайное место встречи? Какой-нибудь флэт, где они тусят и отрываются время от времени?

— Какие глупые слова. Я не чувствую их запаха, но давай пройдем через город кразаев. Дальше начнутся поля камней, а за ними сухое русло. Возможно, мои сородичи именно там. Вожак говорил, что рано или поздно стая двинется в ту сторону, — ответил Рагни.

— Хорошо.

Я направился к красным обожженным солнцем колоннам. Земля под ними потрескалась от высоких температур. Я ступал по ней и слышал, как хрустит корочка спекшейся поверхности. Сами колонны оказались просто огромными. Каждая из них была около пяти метров в обхвате и имела некое подобие двери. Я сразу догадался, что это дома кразаев.

— Близко к ним не подходи, — предупредил волк, — иначе может случиться беда.

Я и не собирался, только вот дома-колонны были построены настолько рандомно, что местами приходилось давать солидный крюк. Один раз меня засекли. Я услышал шорох за одной из дверей. Она распахнулась и прямо передо мной вспорола землю пара длинных, как у богомола лап. Я шарахнулся, а потом дал деру со всех ног. Проскочил через этот чертов город как сумасшедший, а солнце уже клонилось к горизонту. Скоро наступит ночь.

Город кразаев оказался позади, но я слышал, как под землей происходит какое-то движение. Будто где-то там, глубоко внизу копошились сотни гигантских червей. Звук нарастал, и я понял, что сейчас земля под моими ногами провалится, а сам я рухну в темный туннель, полный кразаев. Поэтому я мигом обратился в волка и понесся как угорелый вперед. Прямо передо мной появилась длинная трещина, но я перемахнул через нее, и вовремя. Она уже ширилась, и из нее появились длинные лапы с шипами. Копатели те еще засадники. Если бы не моя скорость, то меня точно бы уже схватили и зажевали. Как же далеко заходят эти твари от границ своего города? Я бежал, а земля проваливалась под моими лапами. Еще чуть-чуть и я точно попаду в подземный плен. Шансов на спасение оттуда у меня уже бы не было. Однако боги Лимба хранили меня. Я перескочил через очередную ловушку — трещину, и шум позади меня смолк. Отстали. Но я и не думал останавливаться. Бежал и бежал, пока не наткнулся на широкую дорогу. Ну надо же! Неужели по ней кто-то ездит? Сама поверхность дороги была вымощена странным материалом, похожим на упругую желтоватую резину. И именно на этой дороге мы нашли первую зацепку. Через пару сотен метров на обочине валялся череп фазового волка. Я обнюхал его, и Рагни заявил, что этот тип не из их стаи. Вот даже как!

— У вас не одна стая? — удивился я.

— Нет, конечно, — ответил волк, — просто наша была самая крупная. Но посмотри на следы зубов на его черепе. Его сожрали либо свои же, либо наши. А вот и следы нашлись. Их мало, но они ведут на север.

— В сторону гробницы с частицей творца? — уточнил я.

— Выходит, что так. Давай не будем тратить времени зря. Ты уже был там, помнишь?

— Это было давно, я забыл дорогу, да и вплотную мы не подходили. Вожак показывал мне с уступа.

— Это не оправдание! — возмутился Рагни, — ладно, я сам поведу нас.

Мы уже собирались двинуться в путь, как позади нас послышалось грозное уханье. Я тут же стал человеком, причем не по своей воле. Да, в этом мире Рагни имел явно большую силу, чем я. Я повернулся и увидел огромное существо высотой метра три, не меньше. Грузное, обросшее роговыми пластинами, перьями и длинными иглами, оно напоминало ехидну, которую месяц мариновали в мутагене, а затем зачем-то выпустили на волю. Морды видно не было — она скрывалась за длинной кольчужной бармицей, висящей почти до пояса, покрытого черным мехом. Колосс толкал двумя мощными руками деревянную одноколесную тележку, заваленную всяким скарбом и мусором. Из нее торчали провода, куски деревьев, предметы мебели и даже металлическая обшивка от неизвестных мне аппаратов. Передвигалась ехидна на двух толстенных каменных ногах. Каждая обхватом с меня. Ну и чудище. Создание сильно горбилось, и за его плечами я увидел еще и огроменный короб, тоже забитый всякой ерундой. То, что ехидна умела пользоваться тележкой, носила какое-то подобие одежды вселило в меня надежду на общение. Это существо наверняка разумное, а мне не помешает узнать дорогу до храма. Поэтому я вышел на дорогу и встал прямо перед тележкой. Гигант заметил меня. Под бармицей вспыхнуло четыре зеленых точки — глаза, и существо остановилось. Оно издало странный гортанный звук, но я понял его. Ехидна общалась телепатически, как и многие существа в сновиденных мирах.

— Приветствую тебя, путник из другого мира, — сказало это существо, и я вздрогнул. Вот так да — оно даже это знает!

— И я приветствую тебя, — ответил я, — я немного заблудился.

— Что же ты ищешь в таком ужасном и диком месте, как это? — ехидна опустила тележку на землю, и я увидел, как под бармицей что-то зашевелилось.

— Мне нужна гробница. Храм, в котором хранится частица творца, — сказал я.

— Ух, ух, ух! — существо затряслось то ли от смеха, то ли от гнева. Понять его эмоции было невозможно, а определить половую принадлежность тем более.

— Поганые ученые, мерзкие маги, — существо принялось грузно топать ногами. Ага, значит, все-таки сердится.

— Я всегда говорил, что первых нужно сжигать по выходным на главных площадях городов, а их мясо раздавать нищим. А вторым нужно вынимать все внутренности, набивать их тела камнями и бросать в прибрежные воды. Тогда крабы будут вкусными, большими и жирными! А сейчас они совсем тощие стали. Несочные. Суховатые. Видишь? — из-под бармицы появилась еще одна пара рук — тонких, гибких и цепких. Они тут же залезли в тачку и принялись там копошиться.

— Турум-бурум-пурум, — бормотало создание.

— А как тебя зовут? — этот вопрос задал не я, а Рагни.

— Имя. Моя имя? — существо замерло, — давно никто не спрашивал моего имени. Я думал, что забыл про него. Заргиир. Точно. Заргиир. Младший!

— Так ты король-коробейник! — воскликнул я.

— Откуда ты знаешь? — существо выронило из рук панцирь краба, который хотело показать мне.

— Про тебя ходили легенды, — быстро сказал Рагни, — ты же правил маленьким королевством далеко на Юге. Барму. Так оно называлось?

— Ты точно иномирец? — король поднял панцирь с земли, — да какая разница в самом деле. Да, я правил целой страной, но мне было очень скучно. Наши законы запрещали монаршим особам покидать пределы государства, а я всегда жил жаждой путешествий. Поэтому я переодевался, сбегал из дворца и отправлялся бродить. Я хотел повидать весь мир. Исходить его пешком. Вокруг света!

— А чтобы не привлекать особого внимания, ты стал коробейником? — догадался я.

— Вот именно. Однажды я ушел навсегда из своего дома.

— До ветра перемен? — понял волк.

— Да. Он застал меня в дороге. Жаркий, как раскаленная кочерга, холодный, как лед на земле мертвых гигантов, пронизывающий все насквозь. Я помню, что упал в траву и покатился с дороги, в надежде избежать его воздействия, но все было тщетно. Ветер достал меня, и я услышал голос.

— Голос? — Рагни не поверил, — чей? Ветра?

— Частицы. Он спросил меня кем я хочу быть. И я ответил, что хочу остаться самим собой и обойти весь свет и чтобы никто не мог помешать мне. Результат стоит перед вами.

— Ветер сделал тебя неуязвимым, да?

— Почти. Эту броню не пробить даже самым острым мечом. Перья защищают меня от смертельных дождей, а иглами я могу стрелять во всех, кто пытается напасть. Эти ноги созданы для того, чтобы идти несколько дней подряд без какой-либо устали. Горб на моей спине позволяет мне не есть и пить не чаще чем раз в месяц. А мой рот вам лучше не видеть — он способен пожирать даже пустынные колючки. Я — идеальный путешественник. Я стал тем, кем хотел, и мое желание исполнилось. Уже несколько раз, — Заргиир положил панцирь краба обратно в тележку, — ветер сделал всех теми, кем они являлись на самом деле. Ты знаешь историю про императора Мазепулы?

— Это был могущественный владыка, — вспомнил Рагни, — но он обладал целым рядом пороков. Лень, жадность, тщеславие, чревоугодие. А еще он очень любил строить гигантские бассейны для себя, своих наложниц и многочисленных скакунов.

— Да, он имел большую страсть к водным пространствам в тот момент, когда его подопечные страдали от жажды и продавали своих детей в рабство ради бурдюка с водой, — коробейник согласно кивнул, а его бармица затряслась от смеха, — я был в тех краях. Дворец превратился в огромное заболоченное озеро, а сам монарх стал огромной мерзкой тварью, похожей на жабу. Настолько жирной, что даже не может покинуть пределов своего лягушатника. Его многочисленные слуги, наложницы и скакуны превратились в пиявок и покрыли все его тело. Ужасная вонь, гниль и вечное разложение. Все стали теми, кем им и следовало стать. Ветер вскрыл пороки и реализовал их.

— Но разве не осталось просветленных, непорочных созданий? — удивился я, — тех, кому ветер не смог причинить вреда?

— Такие были, но они сразу превратились в чистый свет и покинули этот проклятый мир, — ответил коробейник, — но достаточно обо мне. Ты очень странный чужак. Ты многое знаешь об этом месте, неужели ты бывал здесь еще до того, как он превратился в пепел?

— Просто внутри меня заключен местный охотник, — признался я.

— А-а-а, — протянул Заргиир, — понимаю. Я видел его соотечественников. Они обогнали меня. Даже пытались напасть, но не смогли пробить мою броню. Я ранил нескольких, и они отступили.

— Когда это было? — воскликнул Рагни.

— Много дней назад. Я не считал, ибо это не имеет значения. Мы бессмертны перед моментом гибели всего мира целиком. Погодите, — коробейник снял со своего горба баул и принялся ковыряться в нем, — у меня есть для вас подарок. Он пригодится вам в ваших поисках. Так, это ложка царя Агрии, это ножка от стульчака самого Гарви. Хм. Тарелочка! Нет, не оно. Куда же я его подевал. Мешочек с мелочевкой. Точно, он должен быть в нем.

Король вынул маленький кожаный мешок, расшнуровал его и высыпал содержимое прямо в тачку. Видимо, он не сильно дорожил всем этим хламом, раз так легко рассыпал его.

— Пуговицы, колечки, сережки, монетки, кристаллики, зеркальце. Все не то. А вот! Погодите, — длинные тощие пальцы, подобно клюву цапли, погрузились целиком в кучу барахла и выудили шарик из зеленого стекла, — искаженный компас!

Коробейник протянул его мне, и я взял этот странный подарок. Шарик оказался холодным. Я всмотрелся в него и увидел очертания храма. Да, эта та самая гробница! Ее ни с какой не перепутаешь.

— Спасибо, король, — сказал я, — увы, мне нечего дать тебе взамен.

— А мне ничего и не надо. Или ты думаешь, что я буду и твое барахло таскать? — коробейник затрясся от смеха, — ступайте туда, куда укажет компас, но будьте осторожны в своих изысканиях. Ветер перемен порой дует в самых неожиданных местах.

— Чего? — удивились мы с Рагни хором.

— Ха, так вы думали, что волн было всего лишь несколько? Глупцы! Всплески этой силы происходят постоянно, просто в других землях, и вы можете сильно измениться, если встретитесь с ветром. Удачи, — король помахал нам рукой, спрятал тощие ручки под бармицу и поднял тележку.

— Пурум-турум-мурум, — начал напевать он, постепенно разгоняясь. Тележка скрипела и отдалялась от нас все быстрее. Вскоре за королем-коробейником осталось только облако пыли.

— Значит, ваш мир все еще продолжает корежить, — заметил я, — удивительно. И что же будет с нами, когда мы попадем под очередную волну?

— Ничего хорошего, — утвердительно рявкнул Рагни, — ты сойдешь с ума. Смотри, солнце уже почти село. Нам пора просыпаться. Завтра рванем дальше. Главное, что теперь у нас есть ориентир!

— Твоя правда, — согласился я и закрыл глаза, представляя, как просыпаюсь уже в своей комнате. В этот раз мне уже не нужно было искать выход-портал из этого мира. Все было гораздо проще.

— Я знала, что меня проверят, причем весьма жестким образом, — Дина сидела в домашнем халате, поджав под себя ноги, — но все равно когда копошатся в твоих воспоминаниях, то это очень неприятно. Даже в нашем отделе не было таких спецов, как Веста.

— В Питерском ковене тоже не было, — согласилась с ней Оксана, — поэтому Московский такой сильный. В нем собрались лучшие ведьмы всей России!

— Брось, милочка, — Дина печально усмехнулась, — в отделах есть более сильные суперы, просто их редко присылают на наши мелкие разборки. И не дай вам бог их увидеть.

— Настолько крутые маги, что умеют иссушать в реале? — Оксана покосилась на меня, а я пожал плечами и бросил быстрый взгляд на Олега. Мы все собрались в гостиной, постелили ковер, пледы и натащили подушек. На улице был день, но мы закрыли окна и зажгли свечи. Мы с Надей сходили в магазин и принесли несколько бутылок вина и всякой закуси. Олег успокаивал женщин и говорил, что встреча с ведьмами Москвы прошла хорошо.

— Конечно, они не кинутся к вам сразу с хвалой и признанием, — сказал он, — но, учитывая, что вы все живы и проснулись — встреча прошла хорошо.

— Только Оксана чуть драку не устроила с той беляночкой, — заметила Надя, — но зачем?

— Чтобы сразу поставить ее на место, — ответила ведьма, — она не сильнее меня.

— У нее больше источников света, — возразила Дина, потирая виски. У нее до сих пор болела голова, а таблетки почти не помогали.

— И что? Можно иметь кучу энергии, но не уметь ею пользоваться. И та выскочка — не воин.

— Она провидица, — сказал я.

— Тем более.

— А что она провидит? — наивно спросила Надя.

— Всякую херню! — воскликнула Оксана и налила себе вина, — закрывает глаза, входит в пограничное состояние, а потом на нее накатывают всякие картинки, из которых она пытается сложить общее видение, а потом правильно расшифровать. У нас была одна такая ведьма. Мы надеялись, что она нам поможет разгадать планы серой ложи, но провидица постоянно несла такой лютый бред, что мы ее сами выгнали из ковена.

— А ты не думала, что ее подкупил Сантьяго? — с улыбкой спросил я.

— Не исключено, — Оксана пожала плечами, а потом повернулась к Олегу, — не томи, старче. Когда ты начнешь нас учить? Вот смотри — три ведьмы уже сидят, землю роют, ждут твоей великой мудрости.

— А зачем тебе учиться? Ты же крутая ведьма! — воскликнул агхори, расплетая сыр косичку длинными пальцами, — я думаю, ты и без меня хорошо справишься.

— Не смешно.

— Хорошо, что ты хочешь знать, самая красивая и умная? — Олег развалился в кресле и налил себе вина.

— В чем заключается путь спящих? Чем он отличается от пути сновидцев или того же Кастанеды?

— Это хороший вопрос, и я с удовольствием отвечу на него, — агхори сделал глоток и засунул в рот кусочек сыра, — путь спящих, как вы уже понимаете из самого его названия, базируется на том, что ищущий знание просто ложится спать. Да, друзья. Хватит искать себя черт знает где. Вам не нужны все эти поездки в жопы мира типа Индии или Мексики, тусовки с местными аборигенами, тамошняя дурь и прочая аяхуаска. Да, все это хорошо сдвигает точку сборки, но не делает вас ближе к самому знанию. Увы. А эффект психоделиков со временем выветривается, и вы снова оказываетесь в той же точке, что и были. Вы должны понимать, что вы дети собственной культуры и к чужому вы прикасаетесь в весьма зрелом возрасте, когда ваше сознание уже забито блоками размером с бетонную плиту. Потому и удивляться вам будет уже нечему. Я лично прожил много лет в Индии, спал в грязи, ковырялся в трупах, даже работал говночерпием в очистных.

— Нафига? — не поняла Оксана, — тебе делать нехрен было?

— Сразу видно, что до просветления тебе, как до Луны. Я искал знание, но путь строгой аскезы — не мой вариант. В итоге, я осознал, что чтобы получить все, я сначала должен лишиться всего, что у меня есть. Стать никем. Раствориться в социуме. Стать свободным от его сетей.

— Понятно. Так у нас под каждой трубой по паре просветленных сидит, — кивнула Оксана, — а будь у нас тут климат как в Индии, то все бы они были великими гуру!

— Отчасти ты права, — к моему удивлению согласился Олег, — но я буду краток. Мои поиски не привели меня к той истине, что устроила бы меня. Я видел только кучку эгрегоров, которые требовали мой свет. Я бросил заниматься бесполезным делом. Вся эта йога, система чакр и прочие ведические мудрости бессмысленны, если ты не работаешь с их эгрегором. Это как учить карате или любое другое единоборство, без их ритуалов и убеждений. Разве можно стать самураем не следуя бусидо? То-то же. Поэтому я вернулся в Россию и стал искать ответы на свои вопросы. Так уже получилось, что к тому времени я уже очень круто осил. Вызывал вибрации чуть ли не щелчком пальцев левой ноги, усиливал их и выходил из тела. Меня всегда манил мир сновидений, но я был ослеплен ведическими эгрегорами, которые говорили мне о тщетности всех этих опытов. По их мнению все, что вокруг нас, и есть майя — иллюзия, сон. А какой тогда смысл искать истину в другом сне? Сиди, медитируй да ноги растягивай, травку кушай.

— Так и скажи, что тебе просто надоело веганством страдать! — воскликнула Оксана, но я уже чувствовал, что ей стало чертовски интересно. Дина и Надя тоже слушали Олега очень внимательно. Последняя так вообще рот открыла и не собиралась его закрывать.

— И это тоже, — рассмеялся Олег, — я просто посмотрел вглубь вещей и понял, что даже вегетарианцы едят мертвую еду. Вот купил ты яблоко в магазине, которое уже неделю как умерло, и чем это отличается от куска мяса? Да ничем. Живая пища — это та, что ты ешь прямо с грядки, покуда она растет.

— Предлагаешь грызть огурцы, не отрывая их от ветки?

— Конечно. Ведь как только ты их сорвешь, они умрут. И так с любой растительной едой. Поэтому я понял, что для меня нет разницы — ем я кусок свинины на гриле или помидор. Это все мертвая пища. А попытка натянуть одно на другое и заменить понятия — так себе идея. Мы — трупоеды по определению, как и многие животные. Пора это признать и успокоиться. И есть большая разница — ешь ты траву только потому, что она тебе нравится и ты веришь в то, что так будет лучше для твоего организма, или все это ради какого-то древнего поросшего мхом эгрегора, который вообще не относится ни к твоему этносу, ни к твоей культуре.

— Так ты все-таки патриот? — усмехнулся я и потянулся за бутылкой. Не люблю вино, но ради хорошей компании почему бы и нет?

— Нет, я не патриот, друзья. Я за тотальную универсальность. Это сложно понять, но в общем смысл заключается в том, что любой человек, не важно какого он цвета кожи и на каком языке говорит, должен понимать смысл пути, а не дрочить на имена слуг эгрегора.

— Казуальненько! — я взял пустой фужер и налил рубиновой жидкости.

— Так все упрощается, Сергей. Раньше у нас были десятки богов — на любой чих или вдох. Убиваешь — тебе к богу убийства, пошел на войну — молись богу войны, пашешь землю — неси дары богине урожая. Потом все поняли, что это сложно. Ну серьезно! И бог стал один. Но со временем и это стало тяжело. Сами подумайте — это же надо по выходным и праздникам куда-то переться, молитвы читать, или вон коврик расстилать по нескольку раз в день. Нет у нас времени на это.

— Время — это единственный и самый важный ресурс. Ни деньги, ни что-либо другое не сравнится с ним, — сказала Дина. Она успокоилась и растянулась на диване.

— Все верно. Мы не знаем, сколько нам отмерено в этом мире, и поэтому мы должны помнить о нем и не тратить его на то, что бессмысленно! Но мы отошли от темы. Все как обычно. Я остановился на том, что вернулся в Россию и начал искать себя заново, но на этот раз уже в мире снов. И именно там я повстречал учителя.

— Ого! — Надя чуть ли не подпрыгнула, — это как в сказке! А учитель был человеком?

— Да, но уже давно ушедшим тропою сновидений.

— А что это значит?

— Помер он, — Оксана зевнула, — может, старый был, или его подруги Дины отправили погулять.

— Ничего себе!

— Да, это был старый маг, который в свое время учился еще вместе с Данилой.

— Ну охренеть, — непроизвольно вырвалось у меня. Вот оно как все сходится. Теперь понятно, почему они все так складно говорят. У них одни и те же корни!

— Вот это уже интереснее, — Оксана допила фужер и поставила его на стол, — выходит, что в какой-то промежуток времени появился иномирец, который открыл некоторым сновидцам совершенно новый взгляд на мир сновидений. Так?

— Да, — ответил Олег, — и этих сновидцев было мало.

— И в каком же году это произошло?

— Я думаю, что примерно в восемьдесят третьем, или пятом. Но это не суть важно. Главное, что они смогли сохранить эти знания и передать другим дримерам.

— Причем Данила все немного не так понял? — уточнил я, — неправильно?

— Он все понял правильно, но использовал по-своему. Не забывайте, что осознанные сновидения — это очень мощный инструмент, который можно применять по-разному. Я всегда спрашиваю людей, а зачем вы осознаетесь? Что это дает вам? — Олег сделал небольшую паузу, — и все чаще я слышу что-то вроде «ну это прикольно! Это весело!»

— Но ведь это правда, — тихо сказала Надя.

— Конечно, но это как пересматривать один и тот же мультик. Люди мечтают о силе бога. Они хотят стать всемогущими! Получить все блага мира, и чтобы им за это ничего не было. Конечно, ОС позволяет это сделать, но поверьте мне, даже такая сила со временем надоедает. Уже через пару-тройку лет дример устает от ОСов и начинает забивать на них, к тому же мозг порой подкидывает такие сюжеты, что становится интереснее смотреть их, чем быть самому героем собственного сна. Это вот как с «Ютубом». Зачем мне играть в игру, когда я могу посмотреть как в нее играет кто-то другой.

— Лень сотого уровня, — улыбнулся я и сделал глоток. Красное крепленое. Хрен знает какой тут букет. Еххи вот точно бы сказала, недаром она курсы сомелье заканчивала когда-то.

— Человеку жалко тратить время и деньги на покупку мощного компьютера или приставки, а потом еще и игру покупать, самому в нее играть. Это же уныло! То ли дело — бесплатно посмотреть!

— А потом им трахаться надоест, — сказал я, — будут мужика нанимать и смотреть как тот их жену трахает.

— Не исключено, — подтвердил Олег, — отношения и секс — это долгий и сложный процесс. Люди стараются упростить и его. Вон сколько всяких приложений навыпускали — тут тебе и для встреч без обязательств и для поиска супруга на всю жизнь. А суперкрутые куклы из Китая и Японии. Удобно же! Зачем тебе живая женщина со своими проблемами? Захотел потрахаться — достал из шкафа, употребил по назначению, протер тряпочкой и убрал обратно, до следующего раза. И нервы целы и деньги. Это, кстати, не только мужчин касается.

— Ладно, про трах с куклами и куколдов я все поняла, — Оксана наигранно закатила глаза, — что с путем-то? В чем заключается суть того, чему тебя учил тот загадочный учитель?

— Все легко и просто. Осознанные сновидения — это возможность заглянуть за ту грань, которую создала смерть. Это возможность избавиться от социума и эгрегоров, хотя бы на чуть-чуть, во сне, и разобраться в самом себе.

— Круто! — воскликнула Надя, а Оксана зевнула.

— Да, я уже знаю об этом, — сказала ведьма, — мы собираем свет, экономим его, готовимся к переходу, изучаем другие миры и Лимб, а потом просто уходим туда, куда захотим.

— Это правда? — Надя округлила глаза, — ты серьезно сейчас?

— Вот она разница, — Олег подмигнул мне.

— Ну допустим, что это правда, — Оксана налила себе еще вина, — что это меняет?

— Все! — Надя встала и принялась быстро ходить по комнате, — наше сознание не умирает. Оно остается жить после смерти!

— Угу, только если ты будешь заботиться о нем и поддерживать осознанность, — вставила свои пять копеек Дина.

— После смерти можно уйти в другие миры и, может быть, даже переродиться!

— Не может быть, а точно так. Блин, ты меня забавляешь, — Оксана села рядом со мной, — я понимаю, что для тебя сейчас это все звучит как откровение, но меня этому учили с детства. И не только вешали лапшу на уши, но и за ручку водили и показывали всякое. Я и так следую этим путем.

— Не думаю, — Олег скептически скосил брови, — ты слишком импульсивная и зациклена на игрушках этого уровня. Да, ты добьешься многого на поприще сновидений, но магом тебе не стать.

— Меня бы устроила и роль ведьмы, — хмыкнула Оксана, — я же смотрю на Еххи и вижу, что она добилась всего. У нее отличные подруги, шикарная квартира, несколько машин. Она поддерживает себя в офигенной форме, не смотря на то, что ей скоро будет уже сорок — возраст, в котором обычные женщины уже в курагу превращаются.

— Сиськи силиконовые опять же, — добавил я.

— И что? Зато теперь они всегда будут бодрячком и не превратятся в уши спаниэля. Я бы тоже на такую операцию согласилась, будь у меня лишние деньги.

— Еххи не живет в гармонии с собой и этим миром, — покачал головой агхори, — и это приводит к большим проблемам в мире снов. Королева страдает от приступов ярости…

— Почему это страдает? Может быть, она ими наслаждается? — перебила его и рассмеялась Оксана, — да и на кой мне какая-то там гармония? Она что, накормит меня? Купит мне новенький «Харлей», или сделает мне силиконовые сиськи? Нет. Вся эта бредятина про гармонию хороша только для тех, кто уже заработал седину в погоне за баблом, обрюзг и сел на мешок денег. Им-то теперь самое время позаботиться о собственном свете и переходе хрен знает куда!

— Тут другая проблема, — не согласился я, — денег никогда не бывает много. Это аксиома данного потока. Хорошо, допустим ты потратишь двадцать-тридцать лет на погоню и добьешься крутых результатов. Вот у тебя коттедж, вот три тачки, яхта, жена, любовница и счет в Швейцарии. Только вот голова и яйца уже седые. Самое время готовиться к переходу. Угу. Только вот сознание уже закостеневшее, как и мозг, который вообще отказывается изучать что-то новое или доверять кому-либо. Поверь, богачей, оставшихся с гибким умом даже к пятидесяти годам, очень мало. Думаешь, они будут изучать ОСы?

— Будут, но у них ни хера не получится, — Олег сделал еще один глоток, — всему свое время, и Сергей правильно подмечает — чем старше мы становимся, тем тяжелее нам осознаваться. Я даже за собой это подмечаю. Еще десяток-другой годков, и все — я буду выходить в Лимб раз в неделю в лучшем случае.

— Да ладно тебе заливать! — я махнул рукой, — вон Ицхак до сих пор бодрячком носится по другим мирам.

— Но не так часто как в юности.

— Ладно, допустим, я решила достичь гармонии. Что мне нужно для этого сделать? — требовательно спросила Оксана.

— Для этого тебе сначала необходимо целиком и полностью познать себя, — ответил Олег.

— О, я впервые познала себя где-то в лет семь. В ванной. У меня была такая изумительная желтенькая леечка, из которой я постоянно поливала все вокруг, — Оксана пошло улыбнулась, — все произошло совершенно случайно, но я открыла для себя совершенно другой мир! Тогда я подумала, что все дело именно в лейке, а не во мне, и эта желтая извращенка стала моей любовницей на несколько лет. Представляете?

Надя покраснела, а вот Дина сделала вид, что вообще не слышит, о чем говорит молодая ведьма.

— То есть пальцами ты себя изучать уже позже стала? — с сомнением спросил я.

— Да, мне подружка в третьем классе рассказала, и желтая леечка отправилась в мусорку, однако я до сих пор испытываю странные ощущения, когда вижу этот садоводческий инструмент в магазинах. Знаете, такое тепло внизу живота…

— Прекрати — это пошло и совершенно неинтересно! — возмутилась Надя.

— Почему это? Я просто поделилась с вами своим первым опытом по самопознанию. Только не говори, что ты не мастурбируешь! Все это делают. Или здесь есть такие, кто не дрочит?

— Я тебя обожаю, — рассмеялся я, — мы уже словно старые друзья. О чем бы не начали разговор, будь то космическая одиссея, иные миры, путь мага, все в итоге скатывается к базарам о сексе. Как будто вам его не хватает.

— Может и не хватает, — подмигнула мне Оксана, — только не говори, что у тебя его в избытке. Ты же теперь на свободном выгуле. Твои ведьмы за тысячу километров отсюда, или у тебя здесь есть подружки, о которых мы не знаем. Или вы с Олегом бисексуалы? Это сейчас очень модно.

— Вот, Сергей, перед тобой яркий пример полуживотного поведения похотливой самки, — агхори снова рассмеялся, — видишь какая у нее типичная логика. Если ты не хочешь трахнуть ее, значит, ты педик. Она даже не рассматривает варианты, что она может быть просто не в твоем вкусе.

— У нее просто ЧСВ очень высокое, — заметила Дина, — она не верит в то, что на Земле может быть мужчина, который откажется от ночи с ней.

— Ух как вы все на меня ополчились! Неужели я вас вычла? — ведьма довольно расхохоталась.

— Увы, но ты ничего не знаешь о вычитании, — со скорбью в голосе ответил Олег, — твои жалкие потуги потроллить нас в итоге закончатся только твоей собственной потерей света. Ты вообще не понимаешь, кто ты и что тебе делать с самой собой.

— Но вы же нам расскажете? — спросила Надя, — я вот очень хочу знать, что нам нужно сделать.

— Вернусь к началу — вам нужно познать себя, — сказал Олег, — и я научу вас.