Глава 11. Старый чекист

— Так как вас зовут? — уточнил во второй раз грузный следователь. Уже немолодой мужчина. Я был дал ему лет пятьдесят, но сейчас просто хотелось дать ему по лоснящейся широкой роже. Вон как его на тяжкой службе разнесло, еле в кабинет вошел. Как он преступников будет догонять? У него же одышка уже через десять метров случится, да и по лестнице он не поднимется. Застрянет в каком-нибудь проходе. Сразу видно — настоящий защитник народа.

— Максимильянов Никифор Евграфович, — четко чеканя каждое слово, ответил я, а в моих глазах уже плясали наглые огоньки. Следователь, а звали его Николай Владимирович Улыбенко, понимающе кивнул головой.

— А проживаете где? — он быстро чиркал карандашом на белоснежном листе формата а-четыре.

— Город Гай, улица Матросская, дом десять, квартира пятьдесят, — не моргнув и глазом ответил я.

— Это где? — не понял мужчина и заинтересованно посмотрел на меня.

— Подмосковье, — убедительно ответил я.

— Хорошо, так и запишем. Потом проверим. А паспорт ваш где?

— Дома. Я же не обязан его с собой носить.

— Но вы вообще-то в другом городе, а если вас остановит патруль? У вас должен быть паспорт.

— Законом нигде не сказано, что я должен таскать постоянно с собой сей документ великой для меня важности. А вдруг я его выроню или пропью, его же потом устанешь новый делать. Так что пусть дома лежит.

— Понятно. И как давно вы к нам приехали из этого вашего Гая? — Николай быстро взглянул на листочек. Уже забыл как мой город называется.

— Позавчера, — я отвечал быстро и не задумываясь, потому что все ответы я составил еще заранее, пока ехал в «Уазике».

— А с какой целью?

— На «Аврору» поглядеть. В Эрмитаж заглянуть. У вас тут столько музеев, культурная столица все-таки. Каналы, набережные, еще хотел в Выборг сгонять, там тоже говорят красиво.

— Ага. Понимаю, — конечно, следователь не верил ни единому моему слову, — вас обыскали и оказалось, что у вас с собой ничего нет. Ни документов, ни кошелька, ни мобильного телефона. Только «Подорожник» для поездок на общественном транспорте. Как вы это объясните?

— Я боюсь, что меня могут обворовать, а телефоны — это злое изобретение Сатаны, — твердо сказал я, — я как истинный православный и патриот своей страны не могу носить у сердца чужеродную технику, считай имплант! Вы же знаете, что они следят за нами?

— Кто? — быстро спросил Николай.

— Цукерберги всякие. Брины там и прочие. Камера постоянно записывает все, что видит и отправляет прямиком на сервера, микрофоны тоже. Нас постоянно контролируют. Вот вы свой телефон с собой носите? А зря! Нас прослушивают.

— Возможно, — Николай потер вспотевший лоб тряпочкой, — ладно, давайте не будем об этом. Как вы оказались в том переулке?

— Гулял с собачкой.

— И где она?

— Ее похитили, — твердо ответил я, — мужики в масках и черных одеждах. Сначала я подумал, что они пришли за мной, но нет! Они украли моего любимого Соника. Он, кстати между нами, мопс очень редкого окраса. Золотой трюфель. Охеренный производитель. За ним уже давно охотятся по всему миру. Его щенков даже королева Великобритании купила, хотя она с ума сходит по корги.

— Да вы что? — следователь сокрушенно покачал головой, — тогда, может быть, расскажите как произошло это похищение? Мне очень интересно.

— А вы найдете Сонни? — я сделал жалкое лицо и даже пустил слезу. Спасибо Даниле, он учил меня управлять своими эмоциями похлеще, чем будущих актеров в театре.

— Конечно, конечно, — Николай продолжал поддерживать эту безумную игру, но скоро его терпение лопнет. Я видел это по красным пятнам появившимся на его шее. Сейчас я налью ему в уши еще дерьма, и он лопнет, как клещ. Не выдержит. Да, он опытный следак. Уверен, что ему тут и не такое заливают, но меня он не вытерпит.

— Они приехали на большой черной машине.

— Марку запомнили?

— Нет. Я в них не разбираюсь. «Газель»? Колеса такие большие, хромированные зеркала, решетка, весь квадратный.

— Значок с тремя лучиками в кружочке был? — усмехнулся Николай.

— Не помню. Ну вот он остановился, из него выскочили спецназовцы и принялись меня лупить, а Сонни испугался, обделался. Понимаете, у его проблемы с кишечником. Приходится часто его выгуливать. Дрищет постоянно. Я уже столько кормов разных сменил и к ветеринарам его возил. Те все говорят…

— Стоп. Давайте опустим болезни вашего этого, — Николай опять поглядел в листочек, — мопсика и вернемся к его похищению.

— Вы не понимаете, товарищ следователь! — искренне воскликнул я, — он обделался прямо в момент когда его схватили. Представляете удивление похитителя. Я думаю, это зацепка! Нам срочно нужно искать мужчину с обгаженной одеждой. Он не мог далеко уйти. Дайте мне два отряда омоновцев, и я найду его. Я с детства читаю Донцову, и обладаю потрясающими навыками следователя.

— Не отходите от темы! — нервно рявкнул Николай, — поймите правильно, мы нашли на месте убийства нож и пистолет. На ноже ваши отпечатки пальцев. Он принадлежит вам?

Следователь вынул из стола пакетик с моей выкидушкой. Ну, тут бессмысленно отпираться. Должно же быть немного правды в моих словах.

— Да, мой, — честно признался я, — мамочка на день рождения подарила. Очень ей понравился звук, с которым лезвие выскакивает. Знаете такой «дзиньк».

— Она у вас богатая, да? Вы хоть знаете сколько стоит такой ножик сейчас в магазине?

— Без понятия, — я пожал плечами.

— Как старая отечественная машина, а то и две. К тому же это холодное оружие. Вы в курсе, что него лезвие почти десять сантиметров? Это уже статья.

— Беда-огорчение, — я покачал головой, — не знал. Вот же у меня мама тупая. Купила сыну настоящее оружие! Я обязательно позвоню ей и поругаю.

— А пистолет? — Николай нахмурился.

— Какой пистолет? — я сделал удивленное лицо.

— «Беретта». Маленькая такая, — со смешком сказал следователь и достал из стола пакетик с пистолетом, — на нем тоже отпечатки ваших пальцев.

Это была ложь. Не могло быть на стволе ничего. Я тщательно протер все, а с ножом накосячил. Это да.

— Первый раз его вижу, — нагло соврал я.

— И это не вы убили того мужчину? Выстрелом в лоб?

— Нет, конечно. Я не способен. У меня высшее образование. Я музыкант! — воскликнул я, — а Сонни. Он бедный…

— Знаете, что меня больше удивляет в этой истории? — голос Николая изменился. Он стал ниже и тише.

— Что? — заговорщически шепнул я в ответ.

— Допустим, первого вы убили из пистолета. Но как умер второй? Нет никаких насильственных следов. Такое ощущение, что у него просто началось кровотечение в легких, и он буквально выхаркал их на асфальт. Вы знаете в чем причина? Это какой-то яд?

— Конечно, — утвердительно ответил я, — это все коронавирус. Новый. Самый опасный и безжалостный. Не успели мы толком пережить последствия прошлой пандемии, как появился новый. Вы просто не знаете. От вас скрывают, но на самом деле заражена уже почти половина населения, просто в этот раз решили не поднимать панику. Все пройдет тихо и спокойно. Количество смертей будет расти! По экспоненте! А знаете почему? Нет? Потому что человечество обречено. Иудейские мудрецы еще две тысячи лет назад предсказывали такой исход…

— Ясно. Хватит! — следователь схватился за голову, — скажите честно, вы сумасшедший?

— Наоборот! Я маг сновидений! Настоящий. И это правда, только никому не говорите, пожалуйста.

— Понятно. Так и запишем, — мужчина сунул карандаш в рот и принялся грызть стиральную резинку, — давайте оставим все эти шуточки в прошлом. Проблема в том, Сер…, простите, Никифор, что у нас два трупа и никаких свидетелей кроме вас. Я подозреваю, что это именно вы убили тех людей. И я докажу это.

— Да неужели? — я нагло усмехнулся, — знаете в чем ваша проблема, Николай? Не знаете? А я скажу. Вы устали. Ваш некогда быстрый и острый ум заплыл жиром, который вы заполучили за кучу взяток. Я сейчас вообще не на допросе нахожусь. По закону здесь должен быть мой защитник. Я имею на него право, но вы вызвали меня лично. Свою бумажку можете себе в жопу засунуть, потому что все, что мы тут обсуждали, даже не записывалось. Да, я хорошо подготовлен к таким разговорам и осведомлен, что и в каком порядке должно происходить. Вы спалились в самом конце. Вы знаете кто я и как меня зовут, но продолжаете играть со мной во весь этот бред.

— О чем вы? — Николай скривился, но я почувствовал, как у него екнуло сердце.

— Вы бы спокойно дотянули до пенсии, но увы, наши пути пересеклись, и вы на этот раз выбрали не ту сторону, товарищ следователь, — спокойно сказал я, — зря вы связались с этой бандой сновидцев и с Игроком. Уверен, что они хорошо вам платят, но вы даже не догадываетесь, чем придется в итоге рассчитаться за подобное сотрудничество.

— Да о чем ты, блядь? — чуть ли не заорал следователь и попробовал встать, но зацепился животом за край стола и уселся обратно. Я услышал, как закрустели нитки, а потом по полу покатилась одинокая белая пуговица рубашки. Мы оба посмотрели на нее, а потом друг на друга.

— Вы не видели Игрока, зато встречали в своих снах голого мужика в красном берете. Не так ли? Скорее всего, именно он и подкупил вас. А деньги разбрасывали по всяким мусорным бакам. Ну так же ведь?

— Откуда вы знаете? — опешил Николай.

— Я поступил бы точно также, если бы мне нужно было подкупить важное лицо в этой реальности. Конечно, это было бы непросто, так как простые люди не привыкли верить своим снам. Но я бы пришел раз пять подряд, а тут уже любой задумается, что с его снами что-то не так, а потом пошел бы и проверил закладочку. Офигел бы от того, что вожделенный конверт с бабосиком на месте, и в следующий раз был бы гораздо сговорчивее. Я чувствую, что вы их боитесь, Николай, и правильно делаете. Они сильнее вас. Вы привыкли к тому, что в этом мире вы занимаете важный пост, можете подделать дело, посадить кого-надо, угрожать, брать взятки. Но там, на другом плане, вы никто и звать вас никак. А еще вы очень боитесь смерти. На вашей шее толстая цепочка и большой крест, но ведь вы сами не верите, что окажетесь в раю. И в этом ваша проблема, товарищ следователь. Вы уже провалили свое задание. Игрок будет недоволен вашими поступками. Нет, вас не будут избивать как меня палками прямо на улице, или сдавать спецслужбам. Вас просто убьют во сне. Ага, по глазам вижу, что вы уже думали над этим. Да, они на это способны. И они накажут вас. Угрожали? Понимаю.

— Как мне спастись от этого? — быстро спросил следователь и принялся вытирать пот со лба.

— Водка. Все как обычно. Уверен, что вы уже проходили через этот этап. Просто нажирайтесь в полное дерьмо. Алкоголь вырубит ваше сознание, и никаких снов не будет. Бутылка или две на ночь самое лучшее лекарство от сновидений.

— Вот значит как. Я так и думал. Спасибо за совет.

— Вам еще не поздно выйти из игры, — сказал я, — я разберусь с этими ребятами.

— Рад слышать, Сергей, но пока ничего не могу поделать. Моя главная задача — задержать вас. Составить протокол, подогнать пару липовых убийств. Пятнадцать суток, а также я должен мешать вам спать, — усмехнулся Николай, — но я так понимаю, что последний пункт мы можем случайно и пропустить.

— Можем, — согласился я, — надеюсь, вы не думаете, что я вам буду взятку предлагать? Достаточно будет того, что те ребята больше не придут в ваши сны.

— Тоже неплохо, — Николай грустно вздохнул. Видимо, он хотел еще и на мне навариться.

— Может быть, вам позвонить нужно кому-нибудь? — спросил он, — можем устроить.

— Нет, спасибо. Просто посадите меня в одиночку и дайте подушку помягче, — попросил я, — отпустить же вы меня все равно пока не можете.

— Не могу, — кивнул следователь, — и пока плохо верю в то, что вы так легко освободитесь. Сегодня я последую вашему совету, все равно день дерьмовый выдался, но если эти упыри опять припрутся ко мне, то завтра у нас с вами будет совсем иной разговор.

— Закусывайте поменьше, — заметил я и встал со стула. Потухший взгляд Николая сообщил мне, что наша беседа сегодня закончена. Меня проводили в одиночную камеру и сняли наручники, подушку правда не дали. Да и хер с ней. Я свернул свой плащ и положил его под голову. У меня уже был четкий план что делать дальше. Завтра я уже покину это отделение, а Николай начнет бухать с удвоенной силой. Нет, я не собирался сдвигать реальности и телепортироваться черт знает куда. Сказочки это для наивных дримеров. Я не настоящий маг, а просто крутой сноходец.

Нога сразу провалилась в глубокий снег почти по колено, и я удивленно посмотрел на окружающие меня высокие ели. Просто гигантские, черные, они походили на древних стражей и окружали меня плотном кольцом. За их макушками мелькали серые облака, но солнца не было. Я попробовал взлететь высоко в воздух, чтобы оглядеться, но у меня ничего не получилось. Ели недовольно загудели, и я понял, что мне не стоит здесь сильно полагаться на свою сновидческую магию. Я завис над землей примерно в полуметре и медленно поплыл между деревьями. Да, я не знал точного направления, но на одном из стволов была намотана ржавая колючая проволока, затем я увидел окровавленный топор торчащий из спины трупа, припорошенного снежком. Предупреждение. Дальше заходить не стоит. Но мне было пофигу. Я подлетел к трупу. Обычный такой мужик — в ушанке, без валенок, в серой телогреечке. Закоченел уже весь. А ног-то у него нет! Откушены по колено. О, а вот и кровь начала сквозь снег проступать. Прямо как в дешевых фильмах ужасов. А затем раздался глухой вой, от которого даже у меня что-то екнуло внутри. Рагни уже выскочил из моего тела и провалился в кровавый снег.

— Здесь живут чудовища, — сказал он, принюхиваясь, — и сейчас они нападут.

— Пусть валяют, — я схватился за ручку топора и с силой выдернул его. И вовремя. Впереди уже появился здоровенный белый волк с окровавленной мордой и четырьмя глазами. Также у него были две пары ушей и три хвоста. Какой волшебный зверь.

— Я его возьму на себя, — Рагни махнул гривой и выпустил длинные крючья.

— Вряд ли он тут один, — заметил я и крутанул топор в руке. Тяжелый зараза, но в принципе удобный. Ручка длинная, так что можно взяться и двумя руками в случае чего.

Белый волк тем временем не торопился атаковать. Он внимательно рассматривал нас, а затем гордо поднял хвосты вверх, как кошка, развернулся и исчез в белом снежном вихре.

— Пошли, — сказал я, — бой отменяется.

Я закинул топор на плечо и полетел вперед. Снег подо мной стал расходиться в стороны, обнажая тропинку. Лес начал расступаться, и я слышал, как недовольные ели ворчат и шумят своими корнями. Нас узнали и решили пропустить. Первая линия обороны — самая легкая. Она создается, чтобы проверить гостей, и не имеет смысла бросать на нее все свои силы. Гостей может быть много.

Тропинка вывела нас к крутому спуску и подвесному мостику через широкий овраг. Раньше здесь стояла будка, в которой прятался охранник — юный солдат с каменным лицом, отвечающий строго по уставу, но теперь она куда-то исчезла. Вообще с прошлого посещения многое сильно изменилось. Лес был таким же, но волков не было.

Мы перешли через мостик без каких-либо препятствий, а раньше сильные порывы ветра чуть не сбросили меня в пропасть. Да, все меняется, либо эта крепость вспомнила меня и пропускает, не задерживая.

За мостом сразу начиналась железная дорога, по которой я и пошел. Именно она привела к лагерю, окруженному бетонными стенами с колючей проволокой и вышками с прожекторами и пулеметами. Пятна лучей ослепили меня и принялись следовать за мной по пятам до самого КПП, где я встретил уже знакомого юного солдатика. Сюда его перевели, значит. Я намеревался пройти мимо него, но он резко оживился, едва завидев меня, и тут же подскочил, крепко сжимая в руках автомат «Калашникова» с зелеными цевьем, прикладом, рукояткой и магазином. Редкая вещь. Заслужил! В прошлый раз у солдатика была винтовка «Мосина» со штыком.

— Вы к кому, товарищ? — грозно спросил он и наставил на меня ствол автомата. В этот же момент сверху на меня смотрели пулеметы, а еще я знал, что на других вышках есть снайперы, а во дворе целая рота солдат и даже три танка! Не сказать, что я сильно их всех боялся, но портить отношения с защитной системой человека, который мне сейчас очень важен, не хотелось.

— К товарищу Губеру, — сказал я, отбросил топор в сторону, и поднял руки вверх, демонстрируя, что я настроен мирно, и у меня нет с собой оружия.

Солдат на мгновение замер, словно просканировал меня, а потом опустил автомат.

— Вас проводить? — осведомился он.

— Спасибо, но я помню где находится комендатура.

Да, ну и настроил тут Губер, конечно. Куча разных бараков и построек. Вон даже кухня есть с серебристой трубой. И хлебом пахнет свежим, только что из печки. Снежок запорошил цветочные клумбы и квадратные кустики. На площади стоял зеленый танк. Да, пусть и старенький Т-72, зато с ракетной установкой за башней, чтобы летунов отстреливать. В реальности такой модификации точно не могло быть, зато во сне — пожалуйста. Еще и активная броня! Хотя слышал, что последнюю все-таки ставят наши соседи из Украины.

Возле комендатуры — белокаменной двухэтажной постройки, меня встретили еще два солдатика. Братья-близнецы того самого, что стоял на входе. Да, они тут все одинаковые. Губер не сильно заморачивается со своими спрайтами. Солдат да солдат. Лицо волевое, подбородок вперед, глаза голубые, волосы светлые, нос широкий. Красавец! Таких часто рисовали на плакатах времен советского периода. Стойкие, отважные, готовые победить любую нечисть!

Я открыл тяжелую белую бронированную дверь. Металлическая со вставкой из бетона и слоем дерева. Специальная против сновидцев, которые, как известно, плохо справляются, когда несколько разных материалов следуют друг за другом. Внутри меня ожидал длинный ветвистый коридор с зелеными стенами и коричневым дощатым полом. Здесь не было каких-то других дверей. Губер не тратил на них свой свет. Комендатура — это не лабиринт. Он в совсем другом месте, просто меня пустили в обход — то есть напрямую. Как бы это нелогично не звучало. Я твердым шагом мерил одинаковые половицы — хоть бы одна скрипнула, но нет. Потом до моих ушей донеслась музыка. Старая и печальная. Ага, Губер опять слушает свой электрофон. Что-то из далеких шестидесятых. В прошлый раз он гонял какие-то детские песни, а теперь царит романтическая атмосфера. Я дошел до очередной тяжелой двери, открыл ее и вошел в кабинет Губера.

Отчасти он был похож на кабинет Данилы. Здоровенный черный стол с зеленым сукном, дубовые кресла и стулья, несколько шкафов. Отдельная тумба под проигрыватель с отделом для пластинок.

— О привет, Сергей! — Губер привстал и протянул мне руку, — не думал, что ты так быстро вернешься.

— Дела не терпят отлагательств, — ответил я, садясь напротив него, — как здоровьице?

— Хорошо. Сам знаешь, здесь мне всегда хорошо. Это в реальности уже и спина порой трещит, геморрой дает о себе знать, простатит раздражает. Устал уже от него лечиться. А тут со мной все в порядке. Жив-здоров. Как сам видишь, — да, здесь Губер был немного моложе. Еще не такой седой, да и волосы на голове почти все сохранились. Ему тут лет пятьдесят, наверное.

— Старость не в радость, — согласился я, — проблемы у меня.

— Я так и понял. Просто так ты бы не пришел. Уж я-то тебя знаю. Ведьмы все такие — приходят только если им что-то надо. Независимо от пола. Это все ваше воспитание магическое такое. Но ладно. Что у тебя стряслось? Рассказывай, — Губер полез в ящичек стола и вынул фляжку с армянским коньяком и двумя стальными стопками. Напиток сей был с выдержкой больше двадцати лет и потому обладал потрясающим вкусом.

Я с удовольствием зажмурился и хлопнул стопочку. Да, в осознанном сновидении вкус таких напитков раскрывается гораздо полнее, хотя и жжет от них тоже сильнее. Коротко я рассказал о всех своих неприятностях с Игроком и полицией. Сказал в каком участке я нахожусь.

— Игрок, — Губер покрутил стопку между пальцев, а затем подкинул ее в воздух и поймал другой рукой, — местечковый дурачок. Опытный и очень опасный. Жаль, что мои коллеги так и не добрались до него, но насколько я помню, у них там нейтралитет. Как у нас с вами в Москве. Ладно, я тебя понял. Посодействую. Уверен, что завтра тебя вытащат. А насчет Игрока — что тут сказать? Если сможешь — нейтрализуй его.

— Он маг? — поинтересовался я.

— А хрен его знает, Серега. Сейчас столько дурачков повылазило. Каждый второй — маг, третий — шаман, четвертый — гуру, пятый — мессия. Патронов на всех не хватит, да и законы нас ограничивают. Это еще сорок лет назад я мог запросто взять с собой пару ребят, выехать по адресу и схватить какого-нибудь сектанта. Вывезти его в лес да пустить пулю в лоб, и никто искать бы не стал. Или в Сибирь вон сослал бы. Пусть лес валит. Хоть какая-то польза от его учительства будет. Били больно? Яйца целые?

— Да туда не попали. Я согнулся как меня учили и лицо закрыл тоже.

— Молодец, — Губер налил нам еще коньяку, а потом сунул фляжку в карман серого кителя и предложил прогуляться, подышать свежим воздухом.

Мы вышли в коридор, и тут к нам навстречу с радостным лаем бросилась немецкая овчарка.

— Ты ее только что создал? — догадался я.

— Да. Это Найда. Девочка моя. Собак у меня было много, — Губер потрепал здоровенную собаку по загривку, материализовал в ладони кусочек мяса и дал ей, — но эта была самой лучшей. Мне ее из питомника пограничного привезли. Умная была. До пяти считать научилась, на бочках каталась. Охранница. Я таких больше не встречал. Пробовал потом на гражданке и колли держать, и доберманов всяких. Не то. Совсем не то.

— Давно померла?

— Да. Но здесь она всегда живая, — Губер вздохнул, — вот еще один плюс от ОС. Пойдем.

Солдатики на улице тут же встали по стойке «смирно», но хозяин сна не обратил на них никакого внимания.

— А можно вопрос личного характера? — спросил я.

— Валяй, только не факт, что я на него захочу ответить.

— Я тут в прошлый раз пошастал по твоей крепости. Ну по лагерю в смысле. И заметил несколько бараков, куда меня не пустили.

— И правильно сделали, — подмигнул мне Губер.

— Что или кто в них? Не просто так же они стоят?

— Ты в действительности хочешь знать?

— Да.

— Хорошо. Пусть будет по-твоему, — Губер как-то облегченно вздохнул, — ты, наверное, не раз слышал, что каждый маг должен стереть свое прошлое и жить единым моментом. Здесь и сейчас. Нет прошлого, нет будущего. Есть только момент, в котором ты пребываешь.

— Слышали, практикуем, — улыбнулся я.

— Да, да, — Губер достал фляжку и сделал длинный глоток, — и маги придумали кучу техник для того, чтобы победить свое прошлое. У Кастанеды вон перепросмотры, у других встреча с предками, у третьих поиск ошибок. Смысл один. Мужской половой орган имеет сотню названий, но все равно остается им же. Долгие годы я занимался всем этим дерьмом.

— Ковырялись в прошлом?

— Типа того, — Губер протянул мне фляжку, — человек — он же как улитка. Ползет себе, находит все подряд и пихает себе в ракушку — других людей, переживания, какие-то события, предметы. Становится зависимым от сотен разных вещей и очень страдает если лишается их. А все это дерьмо, Сергей, имеет очень плохую привычку накапливаться. В итоге, ты подходишь к барьеру, когда уже видишь ползущую к тебе смерть, и у тебя случается паника. Ты и рад бы сбежать, но груз стал таким тяжелым, что от него уже не избавиться. Понимаешь? И выходит, что большинство практик нихера не работают. Вот как ты вспоминаешь свою первую девчонку, так и сразу ее образ перед глазами, а не жены, с которой ты тридцать лет прожил. Мозг — сволочь. Он запоминает все первые яркие воспоминания, и вычистить их всякими перепросмотрами невозможно. Это как включать дворники на машине во время дождя. Смахнул, вроде бы забыл, а потом бум, опять накопилось.

— Да, я понимаю о чем ты, — сказал я, — и ты смог победить это, не так ли?

— Да. Вон тот серый барак с заколоченными окнами. В нем сидят все мои негативные воспоминания. Я находил их в ОС, доставал и сажал сюда. И отца — предателя родины, и брата-алкаша, который мне жизнь попортил, и вторую жену, которая нашу дочку убила, пока я в командировке был. Много говнеца я повидал. Обычный человек уже бы вздернулся, но я из другого теста. И сам хапнул, и другим дал попробовать.

— Этот лагерь имеет реальный прототип? И ты был его комендантом? — догадался я.

— Да, какое-то время. Я был палачом, но если ты думаешь, что мне стыдно, то сильно ошибаешься. Об этом я как раз-таки не жалею. Так вот. Все образы из моей памяти спрятаны здесь. В этом гребаном бараке. И они не могут оттуда выйти. Это работает лучше любых техник духовного роста или другой херни, которой тебя кормят всякие гуру. А когда я чувствую, что скучаю по своим дерьмвыом воспоминаниям, то просто захожу внутрь. Я бы даже мог тебе их показать, но не буду.

— Правильно, — согласился я, — они мне незачем. Мне просто плевать на твои проблемы.

— И это хорошо, — Губер улыбнулся, — ты вот молодец. Смог стать пофигистом, а я нет. Я завидую таким как ты. В вас, конечно, нет такой закалки как у нас. Вы не настолько твердые, зато гибкие.

— Зачем принимать на себя удар, если его можно избежать?

— Да. Хорошая тактика. Лучший бой — это тот, которого не было. А в других бараках, Серега, я попрятал свои страхи, ну и дримеров чутка.

— В смысле? — я аж остановился, — дримеров?

— Ну да. Мы уже давно думали, что незачем людей в Тюрьму водить. Их оттуда потом достать трудно. Вот я и создал свою собственную. Это оказалось несложно.

— Погоди. Ты хочешь сказать, что в твоем сне застряли другие сновидцы? Которых ты сюда притащил и бросил?

— Конечно. Я их иногда даже пытаю. Но поверь, они тут ненадолго. Ломаются быстро. Условия у меня тут такие что аж уххх! Самому порой страшно становится. Никакие «дельфины» и «лебеди» не сравнятся с моим маленьким загончиком.

— Я так понимаю, это угроза на будущее? — уточнил я.

— Нет, тебе подобное не грозит. Таких как ты ломать смысла не имеет. Вас сразу убивать надо и иссушать на месте. Слишком опасные. Раньше так и было, но потом правительство решило, что не стоит гробить потенциальных союзников и переменило свое отношение. Именно поэтому мы сейчас мило беседуем да пьем коньячок. А были времена, когда все было совсем иначе. Сновидцы прятались. Тот же ваш Данила прекрасно понимал, что его ждет, и шкерился до последнего. Ведьмы опять же. Но все изменилось. Теперь мы можем спокойно сосуществовать. Просто поделили сферы влияния. Вы не лезете в наши дела, мы в ваши. Игры разных уровней, понимаешь?

— Значит то, что нам показали в фильме «Начало» — это выдумка? — усмехнулся я.

— А какой там показан уровень? Важные олигархи, к которым нужно попасть в сон да вложить идею? Фантастика. Мы тут боремся за неприкосновенность более крупных фигур.

— И много дурачков, которые хотят попасть в сон к президенту?

— Немало, но все это до первого иссушения. Обычно оно отбивает на раз желание совать свой нос к кому не следует. Поэтому все разделено по слоям, как в салате «Селедка под шубой». Обычные дримеры где-то на уровне селедки, а мы уже свеколка. Такое вот сравнение. Вы, ведьмы — лучок между слоями.

— Вот как матрица устроена! — гоготнул я, — все по-русски!

— Жопа в том, Серега, что нет никакой матрицы. Есть уровень нашей реальности, в которой мы все и кочевряжимся. Кто на что горазд. Система кривая, убогая. Она развалится, если ее ударить в уязвимые места. И наша задача заключается даже не в том, чтобы защищать ее, а скрывать эти точки на глиняных ногах. Вот и все. Но делается это настолько искусно, что не подкопаешься. Мы очень рады, что появился интернет, — Губер улыбнулся, — это гениальное изобретение, позволившее нам малой кровью добиться потрясающих результатов. Мы подкупили и создали большую часть всяких гуру и эзотериков. Теперь они работают на нас. Они внушают своим ученикам, что систему невозможно сломать или победить. Матрица вечна! Мы заставили их верить в то, что эру стабильности нельзя сломать. Мы заставляем их верить тех лидеров, которые нам удобны.

— Это, конечно, здорово придумано, — я кивнул головой.

— Главная опасность сейчас исходит от таких как ты, — Губер повернулся ко мне и забрал фляжку, — маги сновидений, похеристы во плоти. Вам глубоко срать на информационный шум, который мы создаем. Вам плевать на гуру и учителей, которые заполонили интернет. Вы сами по себе. Вы делаете вид, что вам похрену и на нас, но это не так. У вас есть убеждения. Собственный кодекс псевдочеловечности, который может быть опасен при новом устройстве мира.

— И что? Давить нас будете?

— Мы уже начали. Но без жесткача. Нельзя делать вас жертвами режима — это плохо выглядит и пахнет. Мы натравливаем на таких, как вы, своих псов. Кому сейчас верят люди? Правильно! Тому, у кого больше подписчиков и лайков! А это мы легко можем накрутить. У нас целые фермы и поля лайкеров да троллей сидят. Можем возвысить или опустить в момент. Не вопрос.

— Поэтому мы к вам и не суемся. В этот ваш интернетик. Хотя могли бы создать группу в «Вконтакте» или канал на «Ютубе», где Еххи будет делиться практиками.

— Только зачем вам это надо? Открыть людям глаза? Пробудить? Брось, Серега, — Губер вынул из кармана цигарку, — все эти мессии плохо пахнут. Они либо ебанутые, либо купленные. Пойми ты уже наконец. Не хочет наш человек просыпаться. Не хочет! Не нужно ему это! Он хочет спать в реальности, но в красивой. Помнишь первую «Матрицу»? Там был лысый предатель, который был готов остаться спать, лишь бы его сделали крутым в виртуальном мире. Многие его тогда осуждали, не понимая, что встань перед ними такой же выбор, они бы выбрали его сторону. А почему?

— Потому что наш мозг не видит разницы между реальностями, — ответил я.

— Вот именно! А если нет разницы, то зачем жопу напрягать? Воевать, бороться? Спи, дурачок, мы тебе крутое кино покажем. Так оно и работает.

— Ну вот, а говорили, что матрицы нет.

— А ее и нет. Есть реальность, которую мы контролируем! Заметь ударение. Не ты, и не девяносто процентов населения страны, которые думают, что они свободные и прекрасные. Нет! Мы! — Губер улыбнулся, — есть большая разница между свободой и видимостью свободы. Но познать ее суждено немногим. Ладно, заболтались мы с тобой. Дуй давай. Завтра тебя освободят.

— Спасибо, — сказал я.

— Ну, ты меня в свое время сильно выручил, так что я все равно перед тобой в долгу. Не парься. Если хочешь сломать систему, идти надо не к гуру, а к тем, кто эту систему создал, — Губер сделал еще один глоток, и протянул мне флажку. Я тоже пригубил коньячку, и у меня все поплыло перед глазами. В ушах раздался отчетливый щелчок, а потом чья-то рука принялась дергать меня за плечо. Я понял, что это происходит уже в реальности, и открыл глаза.