#40. Боевая готовность
Химари осторожно пробиралась по скользкому туннелю, то и дело проскальзывая лапами. Кромешная темень страшно раздражала, и когда кошка увидела свет в конце мерзкой трубы, то сразу кинулась к нему.
Споткнулась, едва удержалась, распоров когтями трубу, приложилась всем телом на прутья. Только успела перевести дух, как прут под руками треснул, и ее понесло наружу.
Выпустив львиные когти и на руках, Химари вцепилась изо всех сил в хлипкие стенки туннеля и остановилась только у самого конца. Успокоилась и, звонко клацая когтями, высунулась. Туннель оказался водосточным, и его дыра выходила как раз под ноги статуе шестикрылого ангела, венчавшего угол императорского дворца.
Белоснежная площадь вкруг разбитого купола церемониального зала была переполнена крылатыми и ликующими охотницами. Не то, что яблоку упасть — даже зернышку — негде. У главных ворот императорского замка на янтарной террасе была только охотница Алиса. В черной генеральской форме с душащим рыжим платком. Она крепко стояла, опершись об извитый клинок, и смотрела поверх бесконечной толпы, думая о своем. На нее были обращены взгляды всей армии, четко построенной по званиям и обязанностям. Глаза разбегались от пестрых парадных форм, а охотницы в белоснежных нарядах светились от счастья и гордости.
Все ждали начала церемонии, а значит, времени оставалось совсем немного.
Переведя дух, кошка на когтях выбралась из трубы. Глянула вниз, никто и глаз бы не поднял, ни о какой диверсии и в мыслях у крылатых не было. Задрала голову — наверх вели бесчисленные окна. Башен, как помнила кошка, всего пять. Самая центральная — купол храма, там можно не искать. Оставалось четыре абсолютно одинаковые башни. Ни света в окошке ранним утром, ни дыма, ни распахнутых окон. И Химари выбрала из них ближайшую.
Подтянулась, расцарапав ступню статуе серафима, поднялась еще, перегнулась, забравшись на тонкий парапет. Дальше только карабкаться. Выпустив когти, Химари полезла по окнам, молясь, чтобы старые навыки не сыграли с ней злую шутку.
Ловко цепляясь за белоснежные рамы, кошка забиралась все выше. Подняла ногу, пытаясь найти опору на голой стене, руками она уже крепко держалась за подоконник распахнутого окна. Лапа скользнула по каменной кладке, но кошка удержалась. Тяжело выдохнула и подтянулась на непослушных руках, помогая себе локтями. Ремешок патронташа на ноге лопнул, и целая сотня игл соскользнула в толпу крылатых.
Химари судорожно подтянулась, оттолкнулась ногами, но подоконник треснул, и она едва не упала вслед за иглами. Казалось, патронташ летит вниз так медленно, так нарочно долго! И кошка, цепляясь когтями за раму, стала карабкаться. Лишь бы успеть! Лишь бы никто не заметил!
— Эй! Кто там?!
Но она уже залезла на подоконник и перемахнула внутрь. Упала на паркет, ушибла бок, поморщилась, приподнялась на локтях, и обнаружила прямо перед своим носом замшевые сапоги шоколадного цвета. Ее охватил ужас. Превозмогая страх, она подняла глаза на хозяина комнаты.
На нее смотрел генерал. Ястреб в насыщенно-каштановом костюме. Он узнал ее, удивленно распахнул глаза, изогнул бровь.
Кошка не успела и слова сказать, как он сгреб ее за грудки. За окном послышался шорох крыльев. Лион глянул на кошку, на окно. И силой запихнул ее в распахнутый шкаф.
— Генерал? — обеспокоенно спросил влетевший в окно крылатый. Отдал честь и, ступив на паркет, сложил крылья. — Разрешите доложить?
— Докладывай, — невозмутимо позволил Лион, прижав кошку к стенке шкафа за шею.
— Тут лазутчик, — неловко пробормотал юноша, поднимая за лопнувший ремешок полупустой кошкин патронташ. — И он залез в ваши покои. Разрешите осмотреть?
Лион нахмурился, приставив кулак к губам.
— Я никого не видел и не слышал, — задумчиво протянул он, нахмурив брови. — Может, окно перепутал? Загляни в соседнюю комнату, — кивая на дверь напротив кровати. — Проверь, — равнодушно продолжил, придерживая Химари за горло. Она и не думала сопротивляться, только молила Самсавеила о капельке удачи.
— Да, мой генерал! — с готовностью отозвался ангел и, подойдя к двери, заглянул в соседнюю комнату. — Но здесь нет окна! — возмутился он, но Лион пинком отправил его в уборную.
— Посиди здесь, это приказ! — недовольно рыкнул он, захлопывая и запирая дверь за ключ. — А теперь — вы! — пробурчал, усаживаясь на кровать и складывая руки на груди.
Химари боязливо вышла из шкафа, торопливо огляделась. Комната генерала выглядела запущенной, словно бывал он в ней раз в полгода. Постель нетронута, ковер под ногами новый, ни ворсинки не примялось, шкаф даже пахнет свежесрубленным деревом. Она знала, что он дневал и ночевал в рабочем кабинете, но только сейчас окончательно в этом убедилась.
— Я вижу, что состояние ваше неважное, — отвлек Лион, все еще пристально смотря на нее. — Поэтому просто напоминаю, что скрутить вас мне не составит труда. Но мне очень не хочется так поступать, я вас уважаю. А еще хочу выслушать.
Химари кивнула, встав перед ним. Черт! Сидя, он был с нее ростом, через клетку это не так пугало, как сейчас.
— Ты же знаешь, что я пришла с Люциферой, — начала она.
Лион кивнул, зная об их союзе.
— И где она?
— Здесь, в замке, — кошка напряженно осматривала его. Форма новая, так же скроена, но темно-каштановая, бархатная. Ни медалей, ни лент. Только пряжка ремня в форме крыльев, и перевязь по генеральский меч. — Скорее всего, уже наверху, в кабинете императрицы. Мы пришли убить ее, — и она закусила губы, ожидая его реакции.
— Это идея Люции? — тяжело вздохнул Лион, нахмурившись.
— Не совсем, — замялась кошка. — Хоорса.
— Это очень плохо! — Лион вскочил и стиснул кошку за плечи. — Что они собираются делать?!
— Убить ее. Я большего не знаю, меня не посвятили, — Химари смотрела ему прямо в глаза. Пожалуй, стоило довериться его чутью и физической силе. Он сможет все исправить, он справится.
— Это очень плохо, — повторил Лион уже тише, приставил кулак к губам. — Я знал, что этим кончится, но не думал, что сегодня. Черт, только не сегодня!
И он отпустил кошку и принялся расхаживать по комнате, растопырив крылья.
— Что будешь делать? — Химари потерла плечо, будет синяк от таких объятий.
— Спасать ее, что еще!
— Императрицу? — понимающе уточнила кошка.
— Люциферу! — горько усмехнулся он. — И императрицу, если получится.
— Я могу быть полезна? — улыбнувшись, спросила Химари, наблюдая, как мечется ястреб.
— Да, — он остановился и обернулся к ней, — можете. Проберитесь по фасаду до кабинета императрицы. Это на самом верху башни шестикрылого ангела, узнать легко — внутри разделочный стол серпом, куча клеток и шторы из шкур. Справитесь?
Кошку передернуло, но она кивнула. Конечно, справится, она и без него так и собиралась поступить.
- Что-то еще? – предусмотрительно уточнила она, заметив, что нечто тревожит Лиона тоже. Он нервно поглядывал на дверь, словно их могли подслушать.
- Да, - протянул ястреб в ответ. – Если мне не изменяет память, то вы здорово ладите с ядами. Вы не могли бы...
- Конечно, — и кошка протянула ему несколько игл со второго патронташа на ноге. – Яд паучий, отличный паралитик, - Лион принял иглы и, не дожидаясь, пока она заберет руку, подхватил ее за изящные пальчики и легко коснулся губами костяшек.
— Премного благодарен. Я рассчитываю на вас, принцесса Химари.
— А я на вас, генерал Лион, — ответила она, насмешливо глядя ему в глаза.
Он кивнул, и она в ту же секунду выскочила за окно. Львиные когти заклацали по каменной кладке и совсем слились с многочисленными звуками толпы.
Лион фыркнул и резко распахнул дверь.
- Я знаю, что ты уже здесь.
Раун стоял в коридоре, крепко стискивая в опущенной руке генеральский меч и поддерживая папки с бумагами.
- Так это вы – предатель!? - сквозь зубы прошипел ворон. – Я слышал весь ваш разговор. И я передам его императрице, - зло отчеканил он и бросился по коридору.
Лион успел схватить его за крыло. Дернул на себя и, подставив ногу, опрокинул ворона на пол.
- Тем проще, - ястреб подхватил бумаги и кинул на ковер в комнате, они явно были лишними. Да и времени до церемонии оставалось все меньше.
- А я все гадал, как может Алиса вертеть вами в угоду своей милой Люцифере. А все оказалась элементарно! – прошипел ворон, поднимаясь.
Лион молчал, оглядывая пространство вокруг. Все оружие, что когда-либо хранилось в комнате, он еще вчера безвозмездно передал в мастерские. Единственный и последний меч был на поясе секретаря, и он намерен был им воспользоваться, судя по тому, как сжимал рукоять. Оставались иглы Химари и собственные кулаки.
- Вы все спелись. Напрочь рехнулись со своей Люциферой! – Раун оперся клинком о пол и выпрямился. – Она чудовище. Всегда была такой и всегда будет. Она угробила все, что мы сделали. Просто похоронила, и ей ничего за это не будет.
Лион медленно отступал – дальше по коридору стояли императорские доспехи времен кошачьего правления. И их оружие. Раун шел на него.
- Она однажды спасла всех нас, да. Я учил это в Имагинем Деи. Но сейчас это она ввергла нас в новую войну. Край быков уничтожен, волков – разгромлен, змей – опустошен. А ты, Лион? Что сделал ты, чтобы ей помешать?! – насыщенно-желтые глаза ворона смотрели свирепо, яростно и абсолютно безнадежно. Он был разбит точно так же, как Лион. Сломлен, потерян, предан всеми и самим собой. – Ничего! Ничего ты не сделал!
Ястреб провертел в руках тонкие иглы. Чувство дежавю не покидало его. Те же черные иглы. Химарины ядовитые иглы. Ангел, вдруг понявший, что с ним происходит на самом деле. Но Раун не заслуживал смерти. Определенно, нет.
- И я даже знаю, чем все закончится. Добро победит зло! – язвительно каркнул ворон. – Я помню тот урок, что вела нам, неопытным птенчикам, маршал Люцифера. Она сказала это и уточнила – победитель всегда объявляет себя добром, а поверженного злом. Так и живем!
- И чего же ты хочешь? – Лион заметил, как Раун осторожно вынимает из ножен меч. Нападет, без всяких сомнений.
- Стать «добром»!
Клинок слизал несколько рыжих перьев – Лион успел присесть и, подхватив падающие ножны, отразить ими удар. Ангельская сталь запела, скользя по кристаллам.
Раун попытался ударить снова. И снова. И снова. Налетая и сбоку, и сверху, и снизу. Он пытался хотя бы задеть. Кажется, что-то кричал. Каркал озлобленно, остервенело.
Лион с усилием выбил клинок из его рук ударом ножен. И следом, пока ворон не успел опомниться, полоснул ядовитыми иглами его по горлу.
Яд подействовал не сразу, и Раун успел схватить Лиона за ворот и прижать к стене. И тут же сполз сам.
- Премного благодарен, принцесса Химари, - тяжело просипел Лион, поднимая к глазам пустые иглы. Раун у его ног был жив. Поистине большой глупостью была бы его смерть.
Ястреб огляделся – в коридоре не было больше никого, кроме них двоих. Тогда он взвалил ворона на плечо и, отнеся в свои покои, уложил на кровать.
- Ты слишком полезен для империи. Но слишком наивен и молод.
Ворон пошевелиться не мог, и только смотрел дикими желтыми глазами.
- Ты был бы лучше меня, будь ты на моем месте. Так ты думаешь? – невесело усмехнулся Лион. – Может быть, ты правильно думаешь. Но ты не на моем месте.
***
Хайме резко поднял голову и подал руку Еве, подзывая.
— Очень быстро забирайся мне на спину, поняла? — чуть слышно прошептал он, ловко подсаживая паучонка.
— Что-то случилась? — спросила она, словно очнувшись. Но Хайме уже бежал по туннелям, тревожно шевеля ушами.
— Да, спустили амфисбен, — под ногами кошачьи лапы ощущали едва уловимую вибрацию. Это мощные змеиные тела охотились в тоннелях под ангельским градом.
Ева вжалась в шею Хайме, теперь и она слышала нарастающий гул. Под ее руками гладкая кожа кота сменилась густым полосатым мехом. Огромный тигр уносил ее в темному, а она держалась изо всех сил, вцепившись в мягкий мех.
Хайме свернул в первый узкий поворот, пронесся через пещеру в другой. Поднялся по огромной лестнице прыжками, убегая от амфисбен на другой уровень туннелей. И остановился у громадной развилки. Такая, на десятки ходов, была и перед Райским садом.
— Может, туда? — закричала Ева, рукой показывая на большую трещину. Уж там-то амфисбена не пройдет.
И тигр мгновенно свернул в щель, пробрался по узкому ходу и спрыгнул в пустое помещение. Под лапами каменная крошка, а вокруг — полная тьма. Даже он не мог разглядеть, что находится перед ним, сама темнота была словно живой. Мрак, казалось, шевелился. И Хайме шумно принялся обнюхивать все вокруг, припав мордой к земле.
Ева протянула руку в темноту, пытаясь разглядеть, что перед ней находится. Глаза не видели совершенно ничего. Ладонь уперлась во что-то твердое, и паучонок машинально погладила мрак.
Темнота была шершавой на ощупь и даже какой-то членистой, сегментированной. Каждое звено, твердая, словно каменная, чешуйка — с ладошку.
Волосы встали дыбом, все тело пробила дрожь, потому что чешуйки поползли. И Ева начала орать, одернув руку. Амфисбена. Живая. Огромная. Голодная.
***
Хоорс постучал в дверь и, дождавшись крика «Войди!», заглянул внутрь. Люция осталась ждать у двери, прижавшись к косяку спиной. Отдышалась, переводя дух, бежать по коридорам и прятаться от крылатых служек было утомительно. К тому же коридор стражи здорово выбил ее из сил. Но она управилась с ними всеми.
Изабель разделывала мясо.
— Как! — привычным движением выдернула из деревянного стола топор. — Я! — провернула в руке, беря поудобнее. — Тебя! — замахнулась. — Ненавижу! — ударила.
И кошачья полова покатилась по столу и шмякнулась на ржавый пол.
Хоорс сглотнул, дернул плечами, стараясь отбросить лишние мысли.
— Бель, — ласково позвал свою императрицу, осторожно подходя сбоку, с левой руки, чтобы ненароком не получить топором.
Она устало обернулась к нему заплаканным лицом. Тоненький носик опух, а губы даже посинели.
— Ненавижу, — всхлипнула она.
— Это из-за Лиона? — аккуратно спросил Хоорс, делая рукой знак Люции. Бескрылая кивнула и медленно босиком зашла в кабинет.
— Ненавижу! — взревела императрица, с силой швыряя топор в стол. И он крепко воткнулся в древесину меж ребер мертвой пумы. — Как он мог меня оставить?! В такой момент! — и Бель сжала кулаки и всхлипнула еще горше.
Хоорс легонько ее приобнял и, потянув на себя, заставил прижаться и умерить пыл. Даже крыльями укрыл, чтобы она могла оказаться только с ним.
Убедившись, что советник и императрица заняты, Люция обвела взглядом комнату. Шторы из кожи в пол, песочного цвета, лоснящиеся, бархатные. Огромный дубовый стол, служивший императрице разделочным полотном. Клетки по углам, но пустые. Там же вилы и плети. На стене целая коллекция топоров и ножей. Кажется, милая ласковая девчушка, всхлипывающая у нее на плече, выросла во что-то дикое. Не было времени сожалеть и, осознав, что сделала правильный выбор, Люция на цыпочках двинулась в угол кабинета. Где, как и обещал Хоорс, уже полукругом стояли двухметровые зеркала.
— Я чувствую себя такой беззащитной! — плакала Бель, вжавшись в белый камзол Хоорса. Стиснула его за ребра, словно могла стать еще ближе. Ей было мало его, слишком мало, чтобы утешиться.
— Тш, милая, не плачь, — шептал он, поглаживая ее по дрожащим лопаткам и шелковым волосам.
Люция как можно аккуратнее рассыпала кругом меж зеркал кристальную пыль. Та все так же пульсировала, и это немного пугало. Встала в круг, вытащила из кармана блюдце, высыпала на него перышки из белоснежных крыльев Изабель, сверху положила шнурок из паутины Евы, все как говорил Хоорс. Сжала зубами листик с непонятными и сложными словами ритуала. Оставалось только зажечь перья и паутину и прочитать. Тогда все станет иначе, станет лучше, прекраснее. Люция подавила в себе кашель, только скользнули капельки крови по крохотной бумажке. Вытащила коробок спичек из-за пазухи.
Все будет иначе.
