Минфин на пути к электронному концлагерю (17 апреля 2017 г.)

– Вопрос от Редакции: СМИ сообщают о легализации Минфином криптовалюты Bitcoin в 2018 году с отсылкой на заместителя министра финансов Алексея Моисеева. Ранее, два года назад, в поддержку криптовалют высказывался также Герман Греф. Валентин Юрьевич, прокомментируйте, пожалуйста, это решение Минфина.

– Признаюсь, моя реакция на это сообщение была достаточно жесткая и нелицеприятная. Чиновники подобного уровня всё-таки должны соотносить свои заявления с российским законодательством и Конституцией Российской Федерации! Напомню, что статья 75 Конституции гласит: единственным законным платежным средством на территории Российской Федерации является рубль, эмитируемый Центральным банком. На протяжении двух-трех лет, с начала обсуждения темы биткоинов, Центральный банк и Минфин занимали правильную позицию, соответствующую российскому законодательству. Однако нынешние заявления говорят о том, что чиновники, судя по всему, находятся под каким-то влиянием.

Bitcoin – это частная цифровая валюта, которая подрывает государственную монополию на эмиссию денег. Надо сказать, что на протяжении примерно столетия центральные банки разных стран боролись с проявлением различного рода альтернативных денег. Даже в девяностых годах, когда в России был дефицит денежной ликвидности и начался кризис неплатежей, многие предприятия использовали вексельные схемы, но власти в условиях такого безденежья пытались пресекать использование и таких суррогатных денег. Тогда, конечно, это было вызвано острой критической ситуацией, тем более что и вексель – это не совсем деньги.

Приведу еще один пример. В тот же период губернатор Свердловской области Эдуард Россель пытался решать проблемы дефицита денежной массы в регионе путем выпуска собственной денежной единицы под названием «Уральский франк». Более того, «Уральский франк» был напечатан по заказу Росселя в Германии. Однако тогдашний президент Российской Федерации Борис Ельцин поставил буквально ультиматум Эдуарду Росселю: «Если хоть одна бумажка уральского франка попадет в обращение, то губернатор попадет в тюрьму!».

На самом деле вопрос этот очень жесткий и на протяжении столетия вообще никогда не обсуждался, но вот неожиданно центральные банки и министерства финансов многих стран стали прогибаться перед биткоином и говорить, что «если нельзя, но очень хочется, то можно!». И Россия теперь, к сожалению, не исключение.

Конечно, необходимо понимать, что bitcoin -проект отнюдь не частной инициативы. Это проект американских спецслужб АНБ и ЦРУ, и понятно, что вы нигде в открытых источниках не найдете конечных целей и задач инициаторов этого проекта.

– Но ведь заместитель министра финансов Алексей Моисеев объясняет легализацию Bitcoin еще тем, что государству нужно знать, кто в каждый момент времени находится на обоих концах финансовой цепочки. Если происходит транзакция, то люди, которые ее обеспечивают, как и при любой банковской операции, должны понимать, у кого они купили и кому продают.

– Bitcoin не является настолько непрозрачной платежной системой. Это не криптовалюта в буквальном смысле слова. Есть достаточное количество случаев, когда «накрывали» участников разных криминальных операций, использовавших Bitcoin. Один из крупных скандалов по этому поводу связан с теневой электронной площадкой с красивым названием «Шелковый путь» (Silk Road), которая при содействии ФБР и прекратила свое существование в 2013 году. На самом деле спецслужбы, когда это необходимо, могут вычислить участников этих операций. Поэтому легализация новой валюты – это больше грубое нарушение государственной монополии, чем защита от криминальных финансовых операций.

Мы, конечно, уже привыкли к тому, что на территории многих стран, и в России в том числе, свободно обращается иностранная валюта. Но ведь ее присутствие на территории любого государства -это подрыв устойчивости денежной единицы данной страны, a Bitcoin – это одно из проявлений такого подрыва.

Центральные банки и министерства финансов разных стран стали говорить, что уже устали бороться с биткоином, так как он неуловим, поэтому, чтобы взять его под контроль, его надо легализовать. Но это всё очень наивные рассуждения. Это всё равно, что легализовать наркотики, для того чтобы было легче контролировать этот криминальный бизнес. Логика совершенно деструктивная!

Конечно, в этой связи заявление господина Моисеева озадачивает и показывает слабость руководства нашего государства. Мне видится, что мы должны дать жесткую критическую оценку подобного рода заявлениям.

– Но, согласно сообщениям СМИ, процесс прямого запрета криптовалют кажется Минфину нерациональным в свете бурного развития технологий.

– Сразу скажу – чушь собачья! Такая же, как и то, что говорит глава Сбербанка Герман Греф про Bitcoin. По его мнению, это очень прогрессивно. Конечно, использование многих иностранных слов в этом контексте (блокчейн и т.п.), означающих технические новшества, производят гипнотический эффект, но, когда во всём в этом начинаешь разбираться, становится понятно, что всё это не иначе, как надувательство, шарлатанство и подрывная деятельность в отношении нашего государства.

Правительственный отчет в стиле Пиноккио (26 апреля 2017 г.)

– Вопрос от Редакции: На днях премьер-министр Дмитрий Медведев, выступая с ежегодным отчетом правительства в Государственной Думе, сказал, что предпринимаются все усилия для того, чтобы повысить зарплату россиян. Валентин Юрьевич, на ваш взгляд, стоит ли гражданам нашей страны надеяться на это повышение?

– Все эти заявления премьер-министра, честно говоря, возмущают и удивляют. Не понятно, как именно Медведев собирается повышать заработную плату. Ведь 90-95% нашего трудоспособного населения получают зарплату от частных работодателей. Бюджетниками являются всего лишь 5-10%. Им, конечно, премьер-министр ещё может что-то обещать, потому что он участвует в подготовке бюджета и может заложить туда повышение заработной платы. То есть его обещание больше похоже на какое-то благое пожелание.

В России, как и в большинстве стран мира, есть такое понятие, как минимальный размер оплаты труда. Согласно законодательству западных стран, работодатель не имеет права платить своему рабочему почасовую ставку ниже МРОТа. В противном случае к нему будут применены санкции. В России же, насколько мне известно, МРОТ не является некой юридической нормой, нарушение которой влечет за собой ответственность.

Недавно вице-премьер Ольга Голодец признала тот факт, что 5 миллионов трудящихся в России имеют зарплату ниже МРОТ. Честно говоря, я был весьма удивлен такому откровенному заявлению. Ведь это означает, что десятки или даже сотни тысяч работодателей нарушают требования по заработной плате. Конечно, я не юрист, но, посмотрев российское законодательство, я попытался выяснить, какие именно санкции могут применить наши власти и надзорные органы. Но, увы, я не ничего такого нашел. То есть получается, что и МРОТ у нас – это такое «благое пожелание». Также можно сказать, что это ещё и некий условный показатель, на основе которого устанавливаются штрафы предприятиям и организациям. То есть, выходит, что МРОТ – это единица измерения, но никак не юридический норматив.

Вернусь к заявлению Медведева. Очень бы, конечно, хотелось в итоге услышать от него, какими реальными рычагами он управляет, для того чтобы реализовать это свое обещание. Согласно заявлению Дмитрия Медведева, «с 1 июля этого года МРОТ поднимется до 7800 рублей. А в ближайшие несколько лет – до уровня прожиточного минимума работающего».

Это, конечно, еще один перл. Медведеву как юристу, обладающему минимальной правовой эрудицией, должно быть известно, что прожиточный минимум должен быть ниже МРОТа. Я как специалист по зарубежной экономике прекрасно знаю, что в большинстве зарубежных стран прожиточный минимум всегда ниже МРОТа. Но у нас в стране, к сожалению, возможна вот такая перевернутая картина – театр абсурда. Это отметила и Ольга Голодец, сказав, что Россия в этом смысле уникальная страна, в которой работающие могут быть нищими.

Прожиточный минимум – это то, что необходимо для физического выживания человека. Конечно, работающий человек должен получать на десятки процентов больше этого показателя. Поэтому, получается, что 5 миллионов работающих людей должны просто умереть на своем рабочем месте. Так вот пусть Дмитрий Анатольевич нам объяснит, как же это так?

Показатель прожиточного минимума необходим для того, чтобы сохранить наш народ, но, судя по всему, в голове нашего премьер-министра всё смешалось. Похоже, что он просто занимается самопиаром и лжет людям вместо того, чтобы выполнять те функции, которые четко обозначены в Конституции Российской Федерации. Но, увы, наше правительство не выполняет ни одну из них.

Я не знаю, какое решение и какую резолюцию наша Государственная Дума вынесла по докладу Медведева, но считаю, что депутаты должны были проголосовать за признание этого отчета и работы правительства неудовлетворительными, а такая оценка означала бы автоматическую отставку правительства и премьера. В конституциях и законах некоторых странах прямо так написано, что если парламент не оценивает положительно работу правительства, то оно уходит в отставку. То, что мы наблюдали в Государственной Думе, дает нам серьезный повод задуматься о том, насколько у нас действительно адекватная Конституция. Явно необходимо прописать процедуры, которые бы определяли возможность дальнейшей работы правительства, а то, выходит, оно у нас практически безответственное.

В целом необходимо отметить, что Конституция Российской Федерации, написанная под диктовку западных консультантов, имеет в себе ужасающие диспропорции. В частности, второй раздел Конституции называется «Свобода человека и права гражданина Российской Федерации». В праве соотношение прав и обязанностей примерно такое же, как соотношение дебета и кредита в бухгалтерском учете. Но раздела обязанностей гражданина Российской Федерации в Конституции нет. Также не видно и баланса в отношении полномочий правительства и его обязанностей.

Честно говоря, я не совсем понимаю, какую именно цель преследовал этот спектакль с отчетом премьер-министра. Это больше похоже не на отчет, а на дискуссию. Это можно было бы назвать встречей, посвященной обсуждению экономической политики и деятельности правительства.

Отчет – это очень серьезно. В период Советской истории отчёт предполагал принятие резолюции о сохранении полномочий правительства или же требование отставки. Процедура сквозной отчетности была сверху донизу. Я напомню, что раз в 5 лет проводился съезд ЦК КПСС. Основным ядром этого события являлся отчет Комитета. Соответственно, по этому отчетному докладу, в котором был экономический блок, принималась резолюция. Точно так же проводились отчеты Совета министров: председатель Совета Министров СССР отчитывался в Верховном Совете, где тоже принималась резолюция. Безусловно, в рамках советского правительства проходили заседания, на которых отчитывался каждый министр, и были случаи, когда отчеты не принимались, вернее они принимались, но с отрицательной оценкой, что означало автоматическую отставку министра.

Помимо отчета и резолюции был ещё план. Вот этого элемента в обсуждаемом отчёте премьер-министра как раз не было совсем. Причина проста – наше правительство вообще ничем не управляет. Если бы оно реально чем-то управляло, то немедленно исследовало бы такой инструмент, как план. Без него управлять невозможно. Как можно вообще отчитываться, если у тебя плана нет?

Для депутатов Верховного Совета СССР, которые заслушивали отчет правительства, вопрос был предельно прост, потому что приходилось принимать решение о выполнении или невыполнении плана. В таком случае, конечно, никакие вербальные интервенции и словесные ухищрения не помогали -всё основывалось на цифрах. Премьер или председатель Совета министров мог говорить все, что угодно, но в большей степени не его слова слушали, а смотрели на цифры – показатели плана.

Что сегодня представляет из себя отчет премьера – это жалкий лепет аутиста. Аутизм – это тяжелое заболевание. В цивилизованных странах, на которые у нас так любят ссылаться, между прочим, есть процедура медицинского и психического освидетельствования чиновников высшего звена. Нам явно этого не хватает. Хорошо хоть декларации о доходах и имуществе нашим чиновникам приходится сдавать ежегодно.

Кстати, о декларациях. После произошедшего скандала (видеоролик Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального «Он вам не Димон» – прим. ред.) вообще непонятно, зачем Медведев выступает перед Государственной Думой, ведь он показал себя абсолютно импотентным руководителем. Он как юрист должен был незамедлительно на это отреагировать подачей искового заявления в защиту чести и достоинства. Это ведь не вопрос каких-то личных амбиций или личных обид. Если бы, скажем, кто-то высказал какую-либо клевету в мой адрес, то что с того? Ведь я частное лицо и издержки, которые я понес бы в результате этой клеветы, имели бы локальный характер. Но в данном случае – эти издержки угрожают нашей российской государственности, в том числе потому, что этот ролик посмотрели более 19 миллионов человек, а те, кто не посмотрели – услышали подробное описание того, что было в этом видеоматериале. То есть, фактически вся Россия об этом знает.

Если в течение месяца премьер-министр молчит, то можно предположить, что всё, что было сказано Навальным в этом видеоматериале, соответствует реальности. Тогда возникает вопрос: «Как мы можем заслушивать отчет премьер-министра, которого заподозрили в коррупции в особо крупных масштабах?» Еще раз повторюсь, на Западе в подобного рода ситуациях немедленно подается исковое заявление, а то, что делает Дмитрий Медведев, еще больше подрывает авторитет, причем не лично его, а власти в целом. Но, судя по всему, он даже не понимает, что это не только его дело, а если он этого не понимает, то он точно не соответствует занимаемой должности.

На мой взгляд, на этом заседании Государственной Думы необходимо было поставить вопрос о немедленной отставке премьер-министра, даже независимо от того, является ли правдой то, что было сказано в этом видеоматериале.

Весьма неожиданным является еще тот факт, что спустя месяц российский миллиардер Алишер Усманов вызвался защищать честь и достоинство премьер-министра. Всё это похоже на ситуацию, когда рука руку моет. Недавние же отчеты МВФ, в частности заявления Кристин Лагард о предстоящем росте российской экономики, выглядят как заинтересованность Запада в таком аутисте, как Медведев, своеобразная такая попытка поддержать своего. Есть такое понятие «полезный идиот», а такой полезный идиот приравнивается к пятой колонне, которая, конечно же, необходима главному акционеру Международного валютного фонда.