Борьба с офшорами. Гора может родить мышь

В начале нынешнего десятилетия Россия решила подключиться к «крестовому походу» против офшоров, который, как я уже писал, инициировали Соединенные Штаты. В ходе кампании по избранию на пост Президента Российской Федерации в 2011-2012 гг. В.В. Путин определил борьбу с офшорами одной из наиболее приоритетных задач России на ближайшую перспективу. На этом направлении было сделано два следующих наиболее значимых шага.

Во-первых, Российская Федерация участвовала в подготовке многостороннего соглашения об автоматическом обмене финансовой информацией (Multilateral Competent Authority Agreement) в рамках общего стандарта автоматизированного обмена финансовой информацией (CRS). Стандарт SRS и многостороннее соглашение были инициированы Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и «Большой двадцаткой». Система SRS, по замыслу, должна стать глобальной, ликвидировать финансовую непрозрачность всех без исключения юрисдикций, приведя в конечном счете к полному исчезновению офшоров на нашей планете. В мае 2016 года Россия подписала многостороннее соглашение об автоматическом обмене финансовой информацией и взяла на себя обязательство, начиная с 2018 года, в полном объеме участвовать в информационном обмене. На сегодняшний день десятки государств и иных юрисдикций подписали соглашение.

Во-вторых, 24 ноября 2014 года был принят Федеральный закон «О внесении изменений в Налоговый кодекс РФ в части налогообложении прибыли контролируемых иностранных компаний» от 24.11.2014 №37б-ФЗ. Он вступил в силу с 1 января 2015 года. В обиходе данный акт называют законом о борьбе с офшорами или законом о КИК (контролируемых иностранных компаниях). Основная цель закона, как заявили его инициаторы, не в том, чтобы ликвидировать офшорные компании, вернув их домой, а в том, чтобы заставить наших крупных налогоплательщиков выполнять свои обязательства перед российской казной. Не вдаваясь в юридические тонкости данного закона, скажу, что те, кто подпадал под его действие (разные категории физических и юридических лиц), должны были в установленные сроки выполнить определенные действия. Прежде всего, представить в Федеральную налоговую службу России (ФНС) уведомление о наличии КИК. А затем направить в ФНС налоговую декларацию и заплатить налоги. Уже почти все установленные законом крайние даты представления документов позади. В конце марта текущего года истек срок подачи налоговых деклараций по доходам КИК от юридических лиц. Осталась лишь одна дата – представление налоговой декларации по доходам от КИК для физических лиц. Это надо сделать до 30 апреля текущего года, а заплатить налог до 15 июля 2017 года. Пройдет еще несколько месяцев, когда ФНС будет подбивать первые итоги действия закона о КИК. Так что осенью (скорее всего поздней) можно будет «посчитать цыплят», которых государству удалось выманить из офшорных гнезд.

Не дожидаясь осени, рискну предположить, что «цыплят» будет мало. Совсем мало. Боюсь, что «гора родит мышь». Реакция российского бизнеса на закон №з7б-ФЗ была очень разной. Какой-то общей линии поведения не просматривается.

Наиболее четко на закон о КИК отреагировали, как этого и следовало ожидать, государственные корпорации и компании с преимущественным участием государства. Это ВТБ, «Газпром», «Роснефть» и т.д. Выяснилось, что у них куча КИК. Впрочем, ФНС полный список таких КИК пока не опубликовала (и вряд ли когда опубликует).

Часть предпринимателей решили закрыть свои КИК и перевели бизнес в юридическое пространство России. Таких переводов было не очень много. Отчасти потому, что КИК являлась (и является) важным элементом сложной конструкции трансграничных потоков товаров, услуг и финансов, которую олигархи выстраивала годами. Ломать такие конструкции жалко, потери будут большими. Тем не менее, такие случаи «возвращения блудного сына домой» имели место в последние два года и были хорошо распиарены. В списке таких возвращенцев мы видим имена российских олигархов Аркадия Ротенберга, Алишера Усманова, Владимира Евтушенкова, Глеба Фетисова. И даже Романа Абрамовича. Однако тут есть свои «но». Во-первых, в Россию были переведены далеко не все зарубежные активы. Во-вторых, перевод происходил не только под влиянием закона о КИК, но и из-за рисков, связанных с экономическими санкциями Запада. В-третьих, закон о КИК достаточно политизирован. Налоговыми резидентами России становятся, чтобы продемонстрировать свою лояльность к властям. Такие «налоговые патриоты» получают «крышу» со стороны власти и исключают возникновение рисков для своего бизнеса.

Другая часть российской офшорной аристократии решила поменять свой налоговый статус. Закон о КИК крайне либерален и предоставляет российским гражданам выбирать один из двух вариантов: налоговый резидент и налоговый нерезидент. Второй вариант не отменяет необходимости информировать российские службы о КИК, но налоговые обязательства перед Россией у налоговых нерезидентов формируются по «остаточному принципу». Я не буду читателя погружать в эти бухгалтерские и юридические нюансы. Скажу лишь, что в ряде случаев налоговый нерезидент (но заметим: гражданин РФ) вообще ничего не платит в российскую казну с прибыли КИК. Скажем, если величина налогов, которые уплатил за рубежом такой налоговый нерезидент составляет хотя бы 75% от величины налога, который был бы исчислен по российским ставкам. Обращу внимание читателя на то, что многие КИК функционируют на территориях государств, которые объявили экономические санкции России, являются членами НАТО и вообще проявляют откровенное недружелюбие к нашему государству. Получается, что граждане России, получающие официальный статус налогового нерезидента, платят налоги, за счет которых финансируются военные приготовления против России.

Я уже писал о том, что у меня в голове не укладывается, каким образом закон о КИК может уживаться с конституцией России. Сейчас я подчеркиваю, что закон о КИК является угрозой для национальной безопасности России.

Закон о КИК поощряет «налоговых перебежчиков». И таковые уже появились. Одни из первых, кто сменил свой налоговый «пол», стал тот же миллиардер Алишер Усманов. В нашем обществе его решение стать налоговым нерезидентом вызвало вполне оправданную негативную реакцию. 12 апреля 2017 года Усманов неожиданно выступил с опровержением информации о том, что он ушел в швейцарское налоговое подданство. Тут много неясного. Потому что новость об уходе миллиардера в зарубежную налоговую юрисдикцию прошла по российским и мировым СМИ еще в октябре 2016 года. Прошло полгода, пока не появилось опровержение. Первые комментарии на заявление Усманова таковы: ушел в зарубежное налоговое подданство, пробыл там по л го да и опять вернулся в Россию. СМИ сообщили о планах стать налоговыми резидентами Великобритании владельцев «Альфа-групп» Михаила Фридмана и Алексея Кузьмичева. Впрочем, олигархи не желают рекламировать свой переход в иное подданство, это вредит их имиджу.

Следует сказать, что налоговыми нерезидентами, не дожидаясь закона о КИК, были уже многие наши олигархи, которые почти безвыездно проживали за пределами России. Среди них: Дмитрий Рыболовлев (Монако), Елена Батурина (Великобритания), Геннадий Тимченко (Швейцария).

Думаю, что большая часть российской офшорной аристократии после появления закона о КИК работала над тем, как уйти еще глубже на дно. От них не было и не будет ни уведомлений о КИК, ни налоговых деклараций в ФНС. Я их называю «подпольщиками». В течение первого года действия закона было подано всего около 7000 уведомлений. Из них в срок (до 15 июня 2015 г.) – 1004 от юридических лиц, 2199 от физлиц. Согласно экспертным оценкам, КИК имеются как минимум у 50 тысяч российских организаций. И у некоторых не одна КИК. А ведь еще есть тысячи КИК, в капитале которых участвуют физические лица. Получается, что «гора родила мышь». По оценкам юридической фирмы «Щекин и партнеры», по итогам 2015 года количество уведомлений о КИК составило лишь 14% от их фактического возможного числа. Думаю, что эта оценка явно завышенная. Речь может идти лишь о нескольких процентах. В чем дело? Владельцы офшорных компаний и счетов не хотят обременять себя налоговыми обязательствами перед Россией? Для многих это соображение действительно стоит на первом месте. Но, наверное, даже более важным соображением является то, что они просто не хотят «светиться». Почему? – Из скромности? Нет, дело в том, что большая часть активов, оказавшихся в офшорах, имеет сомнительное, а иногда и откровенно криминальное происхождение. Сегодня власти достаточно толерантно ко всему этому относятся. Достаточно вспомнить, что нынешние власти даже не желают обсуждать вопрос о возможном пересмотре приватизации 1990-х годов. Результаты той приватизации трансформировались сегодня в анонимные активы офшорных юрисдикций, измеряемые сотнями миллиардов и даже триллионами долларов. Власти уже не могут отрицать, что приватизация была несправедливой, нелегитимной и даже «бандитской». Но полагают, что «сроки истекли» и во благо всеобщего спокойствия лучше ничего не трогать. Но бандиты и клептоманы российского происхождения никогда не смогут обрести полный покой. Они боятся, что ситуация в России может радикально поменяться и будет брошен клич «экспроприации экспроприаторов». Они, конечно, понимают, что экспроприировать их могут и там, куда она вывели наворованное и награбленное. Но угроза экспроприации со стороны России им кажется более реальной, чем со стороны Запада. Вот, исходя из этих соображений, наша офшорная аристократия в своей основной массе и проигнорировала закон о КИК.

Мое общение с консультантами, работающими по тематике офшоров, позволило мне сформировать следующее представление о поведении «подпольщиков».

Во-первых, часть из них поменяет (уже поменяла) юрисдикции. Я уже отметил, что на сегодняшний день многостороннее соглашение об автоматическом обмене финансовой информации подписали уже несколько десятков государств и юрисдикций. Еще несколько десятков заявили о готовности подписать. Всего получается около сотни. Среди них мы находим классические офшорные юрисдикции. Примерно столько же пока такой готовности не продемонстрировали. Так что многие клиенты офшоров (российские в том числе) переселятся (уже переселились) во вторую, «теневую» половину мира, находящуюся вне сферы действия CIS. На профессиональном языке это называется «закопать» компанию. Для этого не обязательно использовать какие-то экзотические офшоры типа Маршалловых островов. Как ни странно, «закопать» компанию можно даже в США. Примечательно, что Америка инициировала создание системы CIS, но многосторонне соглашение об автоматическом обмене финансовой информации не подписала. Есть много признаков того, что нынешняя борьба с офшорами в мире, инициированная Вашингтоном, ведется ради того, чтобы «зачистить» все традиционные офшоры, а Америку сделать глобальным монопольным офшором.

Во-вторых, путем несложных операций зарубежные активы удается вывести из-под действия закона о КИК. Речь идет о том, что под понятие КИК подпадают те компании, доля в капитале которых российского физического или юридического лица превышает ю%. Если она выше, можно привлечь в качестве партнеров и совладельцев родственников и доверенных лиц, опустив долю каждого ниже десятипроцентной планки. Можно раздробить активы на несколько небольших компаний, которые по своим параметрам (прежде всего, величина прибыли и доля так называемых «пассивных» доходов) выпадают из поля зрения ФНС. В последние два года резко возросла популярность таких конструкций, которые я называю «инвестиционными колхозами». Речь идет о фондах, которые за рубежом уже давно существуют. Чем-то фонд такого типа напоминает российский ПИФ (паевой инвестиционный фонд). В некоторых офшорах (например, на Каймановых островах) такая структура называется «компанией сегрегированных портфелей» (SPC), которая была специального сконструирована для того, чтобы можно было обходить требования законов о КИК (они появились в целом ряде стран еще до принятия российского закона №з7б-ФЗ). Упаковать активы в сегрегированные фонды клиентам из России помогают не только юристы и налоговые консультанты, но и банкиры, в числе которых называют Rothschild Group. Говорят, что такая «упаковка» является надежной защитой от разных законов о КИК, но услуга стоит прилично – в среднем около 100 тыс. фунтов стерлингов.

В-третьих, не менее надежным средством защиты от законов КИК являются трасты. Видов и модификаций трастов бесконечно много. Тут учредители трастов проявляют воистину завидное творчество, учитывающее самые последние законы по борьбе с офшорами. Наиболее надежными являются дискреционные безотзывные трасты, регистрировать которые в большинстве юрисдикций не требуется. Учредитель такого траста передает активы во владение доверительному собственнику. Он имеет право определять величину и периодичность выплат бенефициарам траста. Бенефициарами могут быть сам учредитель траста, его дети, родственники, иные лица. Впрочем, у дискреционного траста выплат вообще может не быть, он выполняет исключительно «охранную» функцию. Пока выплат нет, обязанность платить налоги не возникает. Такие трасты часто используют не только бизнесмены, но и чиновники. Активы, упрятанные трастом, часто оказываются невидимыми не только для налоговых служб соответствующих стран, но даже для правоохранительных органов. Трасты имеются во всех экзотических офшорных юрисдикциях. Они есть и в экономически развитых странах. Особенно привлекательны трасты в США и Великобритании. О трастах не любят распространяться ни принимающие страны, ни клиенты трастов из разных уголков мира, в том числе из России.

Но кое-что все равно становится достоянием общественности. Вот, например, наши СМИ с умилением стали сообщать о «патриотизме» Романа Абрамовича. Многие уже посчитали, что этот миллиардер безвылазно живет на островах Туманного Альбиона и стал 100-процентным англичанином. Ан, нет. Он вернул часть активов в Россию. Более того, согласно требованиям закона №376-ФЗ объявил себя российским налоговым резидентом. Однако олигарх действовал с опережением, предприняв некоторые превентивные действия еще до принятия российского закона о КИК. Еще во время развода Романа Абрамовича с женой Ириной (2007 год) выяснилось, что недвижимость, яхты и акции предприятий были записаны на несколько кипрских безотзывных трастов, которые держат активы в интересах пятерых детей от их брака. Активы олигарха оказались защищенными не только от налоговых служб России, но и от притязаний его тогдашней супруги (по мировому соглашению она сумела тогда получить от миллиардера имущества лишь на 300 млн. долл.). Наличие зарубежных трастов у российских миллиардеров и чиновников обычно высвечивается лишь в моменты разводов и разных скандалов. Например, после побега российского банкира Сергея Пугачева или министра финансов Московской области Алексея Кузнецова. Так, Агентство страхования вкладов РФ (АСВ) предъявило исковые требования к беглому банкиру с целью возмещения затрат, которые понесло АСВ в связи с выплатами держателям вкладов Международного промышленного банка. В ходе расследования выяснилось, что имущество Пугачевым было своевременно рассовано по разным трастам и наложить на это имущество арест крайне сложно. Что касается А. Кузнецова, то он нанес бюджету Московской области ущерб размером в и млрд. руб. Взыскать наворованное имущество экс-министра также сложно, ибо часть его оказалась также под защитой зарубежных трастов.

Такова вкратце ситуация в сфере борьбы с офшорами в России. Она напоминает дешевый спектакль, рассчитанный на очень непритязательную аудиторию. Хотел бы ошибаться в своих оценках. Надеюсь, что ФНС осенью этого года подсчитает количество «цыплят», которых мы сумели получить в результате реализации закона о КИК. Так что окончательные оценки планирую сделать примерно через полгода.