В россии не Центральный банк, а валютный обменник

Новояз – лингвистическая система, построенная на создании новых слов в уже существующем языке, а также на изменении смысла старых слов, причем зачастую смысл меняется на прямо противоположный. Такая система используется в рамках манипуляции общественным мнением для того, чтобы подчинить себе мыслительные процессы людей, направив их в требуемое манипуляторам русло. Постепенно термины новояза заменяют собой исконные слова языка с устоявшимися коннотациями, что разрушает сам здравый смысл – люди уже сами перестают понимать, о чем говорят, как выражают свои мысли.

Национальная политическая энциклопедия

Есть ли у России Центральный банк? – Что за странный вопрос? – удивятся некоторые. – Конечно же, есть! Всем известно, что так называется организация, зарегистрированная по адресу: 107016, г. Москва, ул. Неглинная, д. 12. Более того, этой организации посвящен принятый в 2002 году специальный закон, который имеет название: «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)».

Так что с формально-юридической точки зрения все ясно: у России есть свой Центральный банк. Кстати, если подходить к вопросу именно с этой точки зрения, то оказывается, что далеко не во всех странах мира есть организации, на вывесках которых написано «Центральный банк». Как это не странно, но в учебниках по экономике, в справочниках и энциклопедиях, в документах международных финансовых и экономических организаций (таких, как МВФ, Банк международных расчетов и др.) нет единого определения понятия «центральный банк». Пожалуй, единственным признаком, объединяющим все эти организации, является то, что они занимаются выпуском (эмиссией) денег, являющихся законным платежным средством в пределах соответствующей национальной юрисдикции.

Между прочим, БМР (который принято называют «клубом центральных банков») на своем сайте представляет официальные названия тех организаций, которые по сути являются институтами денежной эмиссии (эмиссионными институтами). Так вот только 43% организаций называются «центральными банками». Приведу на основании данных БМР другие варианты названий (с указанием процента от общего числа эмиссионных институтов):

«Банк страны N» (например, Банк Англии, Банк Японии, Банк Монголии) – 27; «Резервный банк» (например, Резервный банк Австралии, Резервный банк Новой Зеландии) – 7; «Денежное управление» (например, Денежное управление Брунея, Денежное управление Сингапура) – 6; «Государственный банк» - 1 (Государственный банк Вьетнама); Прочие названия – 1. В рубрику прочих попадает Центробанк США, который имеет название «Федеральная резервная система США»

Названия эмиссионных институтов зачастую являются формальными. И вместе с тем иногда весьма лукавыми. Конечно, особого внимания заслуживает название «Федеральная резервная система США». Такую витиеватую и хитрую вывеску американский Центробанк получил в момент своего рождения в 1913 году. Об ее «эзотерическом» смысле я расскажу в одной из следующих своих статей.

Если отойти от формально-юридического подхода к определению эмиссионных институтов, а за основу взять механизмы денежной эмиссии, то все многообразие центральных банков можно свести к двум основным формам:

1) институты, осуществляющие первичную денежную эмиссию;

2) институты, осуществляющие вторичную денежную эмиссию.

И с этой (экономической) точки зрения, первые действительно являются Центральными банками, а вторые следует назвать валютными управлениями или валютными советами («Currency Board»).

Первые эмитируют деньги в виде кредитов для развития своей (национальной) экономики или же приобретая долговые бумаги (облигации) своих правительств. Деньги, эмитируемые Центральными банками, могут выходить за пределы национальной юрисдикции и становиться резервной валютой.

Вторые эмитируют деньги путем покупки резервных валют на рынке. Такую эмиссию следует назвать «вторичной». В XIX веке, когда сложились колониальные системы Великобритании, Франции, Бельгии, Нидерландов и других европейских стран, граница между двумя видами эмиссионных институтов было очень четкой. В метрополии действовали Центральные банки, которые эмитировали валюты – британские фунты, французские франки, голландские гульдены и т.д. Это были первичные эмиссионные центры. А в колониях и зависимых странах действовали институты, называвшиеся валютными управлениями (советами). Они и осуществляли в пределах своих юрисдикций эмиссию местных денег под покупку валюты своей метрополии. Фактически местные деньги были перекрашенной валютой метрополии, продуктом вторичной эмиссии. Курс местных денег был жестко привязан к валюте метрополии. Масса местных денег в обращении не могла быть больше массы резервов валюты метрополии. Как правило, масса местных денег соответствовала величине валютных резервов. А валюта колониям доставалась дорогой ценой – ценой нещадной их эксплуатации «цивилизованной» Европой. Таким образом метрополии держали свои колонии на коротком «денежном поводке».

Как мы знаем, после Второй мировой войны произошел крах мировой колониальной системы. Но зависимость стран третьего мира от бывших метрополий сохранилась. Просто она приобрела новые формы. На смену колониализму пришел неоколониализм. Основным «бенефициаром» системы неоколониализма были уже не Британия и другие европейские страны, а США.

Отношения подчинения и эксплуатации стран третьего мира Западом стали камуфлироваться. В том числе путем замены вывесок. В частности, те институты, которые ранее назывались «валютными управлениями», получили громкие названия «Центральный банк»,

«Национальный банк», «Резервный банк» или (на худой конец) «Денежное управление» («Monetary Authority»). Это яркий пример практического применения «новояза», широкое внедрение которого предсказывал английский писатель Джордж Оруэлл в своем романе «1984» (роман писался в конце 1940-х гг., когда начинался распад британской колониальной системы).

С учетом сказанного число настоящих Центробанков после Второй мировой войны, на фоне массовой смены вывесок, оставалось незначительным. Это Федеральная резервная система США (эмитент доллара США), Банк Англии (британский фунт стерлингов), Банк Японии (иена), Бундесбанк (немецкая марка), Банк Франции (французский франк) и еще несколько Центробанков, продукция которых накапливалась странами в составе международных резервов. С конца прошлого-начала нынешнего века на смену Банку Франции, Бундесбанку и еще нескольким Центробанкам Европы пришел Европейский центральный банк (ЕЦБ) с новой резервной валютой евро.

В состав настоящих Центробанков второй половины прошлого века безусловно следует включить Государственный банк СССР и Центробанки социалистических стран. Рубли, марки, злотые, левы и другие денежные единицы, которые они эмитировали, не были резервными валютами. Но они не были и продуктом «вторичной» эмиссии. Денежная эмиссия была суверенной и осуществлялась в виде кредитования национальных экономик.

Центробанк Российской Федерации иногда называют «правопреемником» Государственного банка СССР. Но эти два института отличаются друг от друга как небо от земли. Еще раз повторю, что Госбанк СССР был Центробанком без каких-либо оговорок, он осуществлял первичную, суверенную эмиссию советского рубля. А Центробанк Российской Федерации является типичным «валютным советом», или «валютным управлением».

Давайте посмотрим балансовые отчеты Банка России за последние годы. В глаза бросается характерное для «валютных советов» доминирование в активах иностранной валюты – долларов США, евро, британского фунта и других резервных валют. Они имеют форму валютных счетов и депозитов в иностранных банках, казначейских бумагах США и других государств, прочих ценных бумаг. В совокупности они образуют то, что принято назвать «валютные резервы Российской Федерации». Приведу долю валютных резервов в активах Банка России в текущем десятилетии (на конец соответствующего года, %): 2011 г. – 76,8; 2012 г. – 70,4; 2013 г. – 66,9; 2014 г. – 55,9; 2015 г. – 62,9; 2016 г. – 62,1; 2017 г. – 61,3; 2018 г. – 62,2. Как видим, максимальное значение показателя «доля иностранной валюты в активах Банка России» было зафиксировано в начале текущего десятилетия. Далее началось его снижение до 55,9% в 2014 году (это вообще минимальное значение за все годы существования Банка России). В следующем году доля заметно поднялась и далее она оставалась примерно на одном уровне. А в прошлом году даже несколько повысилась.

Можно сказать, что Банк России развернулся спиной кроссийской экономике. Об этом свидетельствует неприлично малая доля в активах позиции, называемой «Кредиты и депозиты» (имеются в виду кредиты российским банкам и депозиты, размещенные в российских кредитных организациях). Вот эта доля (на конец соответствующего года, %): 2011 г. – 8,9; 2012 г. – 15,3; 2013 г. – 21,6; 2014 г. – 30,2; 2015 г. – 18,3; 2016 г. – 14,4; 2017 г. – 11,4; 2018 г. – 9,3. Как видим, в 2013-2014 гг. Банк России вроде бы начал разворачиваться лицом к той стране, название которой обозначено на его вывеске. Однако затем передумал. И в конце 2018 года он скатился на те позиции, которые были в начале текущего десятилетия.

В активах Банка России значатся еще некоторые позиции. Наиболее крупная из них – монетарное золото. В 2012 году например, на монетарное золото приходилось 8,0%. В конце прошлого года доля выросла до 15,6%. Банк России в последние годы стал ускоренными темпами закупать «желтый металл». Это конечно лучше, чем накапливать «зеленую бумагу» (доллары США). Хорошо, что Банк России стал поддерживать добычу золота в стране (последние два-три года происходит практически полная скупка Центробанком золота, добываемого в России). Но ведь кроме «золотого цеха» в экономике России имеются десятки отраслей и производств, имеющих жизненное значение для страны. Но которые оказываются без какой-либо поддержки со стороны Центробанка. Более того, они уничтожаются Банком России, который устанавливает ключевую ставку на убийственно высоком уровне.

Для того, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в том, что Банк России по сути является «валютным советом», следует посмотреть на ту часть баланса, которая называется «пассивы» (обязательства). Там мы можем найти данные об объеме эмиссии Банком России национальных денег – российских рублей. Например, в конце 2017 года масса наличных денег в обращении была равна 9,54 трлн. руб. На конец 2018 года эта масса несколько увеличилась и составила 10,31 трлн. руб. В учебниках по экономике этот показатель называется «денежной базой в узком определении».

Есть еще показатель «денежная база в широком определении». В нем учитываются не только наличные деньги, эмитированные Центробанком, но также эмитированные безналичные. Это: деньги коммерческих банков, размещенные на корсчетах в Центробанке; обязательные резервы кредитных организаций; средства коммерческих банков на депозитах Центробанка. Так вот вся рублевая масса (наличная и безналичная, или «денежная база в широком определении») на конец 2017 года составила 14,70 трлн, руб., а на конец 2018 года – 16,40. Теперь сопоставим эти цифры с величиной валютных резервов. Получается, что совокупная рублевая масса в конце 2017 года была равна лишь 77,9 % величины валютных резервов. В конце 2018 года это отношение оказалось равным 66,9%.

Еще раз напомню, что в эпоху колониализма институты, называвшиеся «валютными советами», выпускали национальные денежные знаки в объемах, равных объему имевшейся в резервах валюты метрополии. Банк России умудряется выпускать рублей значительно меньше объема находящихся на его балансе валютных резервов. С учетом этого Банк России правильнее называть не «Центральным банком» и даже не «Валютным советом», а «Валютным советом в квадрате». Банк России даже хуже, чем классический «Валютный совет», поскольку последний обеспечивал стабильный курс местного денежного знака по отношению к валюте метрополии. А ЦБ РФ это не делает. Валютный курс рубля у него постоянно «пляшет».

Страна, у которой вместо суверенного и полноценного Центрального банка действует валютный обменник, ни на какие «рывки» и «ускорения» не способна. Она имеет лишь перспективы из зависимой от «хозяев денег» страны превратиться в полную и окончательную колонию.