Китай и Россия: дружба дружбой, а деньги – американские
После того, когда весной 2014 года Вашингтон вместе со своими союзниками объявил против России первые экономические санкции, Москва стала медленно освобождаться от иллюзий. До российских чиновников и олигархов стало потихоньку доходить, что Россия и Запад – не только разные, они плохо совместимы, и экономические санкции против России – норма отношений между ними.
Начался медленный разворот России на восток. Москва вспомнила о своем могучем соседе, называемом Китаем, который к началу текущего десятилетия уже прочно закрепил за собой звание мировой экономической державы № 2. Москва свои экономические потери на западном направлении решила компенсировать наращиванием экономического сотрудничества с Китайской Народной Республикой. В российских СМИ тема российско-китайского экономического сотрудничества вышла на первый план. Активизировался обмен различными делегациями двух стран, постоянно стали проводиться какие-то форумы, конференции, велись непрерывные переговоры. В представлении среднестатистического российского обывателя Китай превратился в главнейшего экономического партнера России, причем, согласно его ощущениям, масштабы экономических отношений между нашими странами непрерывно наращиваются. Теперь давайте на языке статистики оценим масштабы и динамику этих отношений в последние годы.
Основная форма экономических отношений между двумя странами – внешняя торговля. Приведу данные по товарообороту за последние годы (млрд. долл.): 2013 г. – 89,2; 2014 г. – 95,3; 2015 г. – 61,4; 2016 г. – 66,1; 2017 г. – 87,0. В этом году, как ожидают обе стороны, товарооборот впервые превысит отметку в 100 млрд. долл. Но разве это можно назвать «бурным ростом»? Правда, за период 2013–2017 гг. общий объем товарооборота России со всеми странами мира сократился с 863,1 млрд. долл. до 591,7 млрд. долл., или на 31,4 %. И за этот счет доля Китая в общем обороте внешней торговли России за указанный период выросла с 10,3 % до 14,7 %. В результате Китай вышел на первое место среди торговых партнеров России, потеснив Германию, позиции которой ослабли в результате того, что она подключилась к экономическим санкциям.
Ряд факторов тормозит развитие торговли между двумя странами. Один из них – несбалансированный характер торговли. Импорт из Китая в Россию устойчиво превышает российский экспорт в Китай. Так, в 2016 году товарный экспорт был равен 28,0 млрд. долл., а импорт – 38,1 млрд. долл. Отрицательное для России сальдо составило 10,1 млрд. долл. В 2017 году экспорт составил 38,9 млрд., импорт – 48,0 млрд. долл., отрицательное сальдо – 9,1 млрд. долл. За период 2014–2017 гг. суммарное отрицательное сальдо российско-китайской торговли составило 39,0 млрд. долл. Двустороннюю торговлю тормозит слабый экспортный потенциал России. Мы гоним в Китай преимущественно нефть и уголь (около 70 %) и кое-какое сырье. Плюс к этому оружие. Больше ничего предложить не можем.
Больным вопросом является контрабандная торговля, которая, если судить по отдельным фактам и эпизодам, попадающим в СМИ, процветает. Часть этой контрабанды можно высветить путем сопоставления таможенной статистики двух стран. Вот один лишь пример. Известно, что Россия не поставляет в КНР никель и медь. При этом официальные данные китайской таможни говорят о том, что за первое полугодие 2017 года Россия поставила в Китай никеля на 489 млн. долл. и меди на 120 млн. долл. Согласно некоторым источникам, контрабандная торговля контролируется почти исключительно китайцами, имеет преимущественную направленность из Китая в Россию, ее невозможно оценить даже косвенно, поскольку товары не регистрируются не на китайской, ни на российской таможнях, а продвигаются по тайным «коридорам».
Что касается инвестиционного обмена между странами, то он, образно выражаясь, находится на нуле. Если верить статистике Центробанка России, то прямые инвестиции из России в Китае практически отсутствуют. Что касается китайских прямых инвестиций в России, то их накопленный объем смехотворно невелик. В начале 2014 года они оценивались в 4,54 млрд. долл. По итогам первого полугодия 2018 года инвесторы КНР забрали 1,00 млрд. долларов из реального сектора российской экономики, а общий объем их вложений упал до 3,18 млрд. долларов. Учитывая, что общий объем накопленных иностранных прямых инвестиций в России на середину 2018 года составил 526,1 млрд. долл., получается, что доля Китая была равна всего 0,6 %. Это примерно столько же, сколько пришлось на инвестиции из США. Но ведь США фактически объявили России экономическую войну, а Китай мы рассматривает чуть ли ни как ближайшего союзника в нашем противостоянии с Америкой.
Если мерить близость тех или иных стран к России показателем накопленных прямых инвестиций в российской экономике, то следует признать, что нашими ближайшими союзниками оказываются: Кипр (объем накопленных прямых инвестиций в российской экономике на середину 2018 года составил 164,2 млрд. долл.); Багамские острова (33,7 млрд.); Бермуды (30,4 млрд.); Британские Виргинские острова (15,2 млрд.) и т. п. Китай на фоне этих «союзников» выглядит как микроскопическая юрисдикция.
Конечно, Москву очень волнует вопрос, связанный с валютами, которые используются в расчетах по торговле между нашими странами. На протяжении многих лет для таких расчетов использовался почти исключительно доллар США. Москва и Пекин признали, что следует отходить от доллара, учитывая, что Вашингтон все чаще начинает использовать эту валюту в качестве инструмента давления на те или иные страны (возможное блокирование операций в долларах, замораживание долларовых резервов). С 2014 году Москва и Пекин на уровне своих правительств и Центробанков вели переговоры об отказе в расчетах от доллара и переходе на использование национальных валют (российского рубля и китайского юаня). И что же? Как говорится: «А воз и ныне там».
Вот свежие цифры, взятые с сайта Банка России. Речь идет о статистике структуры расчетов по внешней торговле России в разрезе основных используемых валют за 2017 год и первую половину 2018 года. Сначала дам картину валютной структуры расчетов по торговле России со всеми странами мира (табл.8).
Табл. 8. Валютная структура расчетов по торговле России товарами и услугами со всеми странами мира (в % к итогу)
Как видно из приведенных данных, долларизация расчетов по внешней торговле России остается очень высокой. Причем в расчетах по экспорту она намного выше, чем в расчетах по импорту. Это вполне объяснимо, так как основная часть экспорта России приходится на углеводороды, а они на мировом рынке торгуются исключительно или преимущественно за доллары США. На втором месте в расчетах как по экспорту, так и импорту занимает евро. А российский рубль оказывается лишь на третьем месте. Также следует обратить внимание, что в первом полугодии 2018 года доля доллара США в расчетах по внешней торговле России не только не уменьшилась, но даже несколько подросла. И это на фоне почти непрерывных мантр со стороны властей России (включая Центробанк РФ) о необходимости постепенной дедолларизации наших внешнеэкономических связей.
А теперь посмотрим на валютную структуру расчетов России с Китаем (табл. 9). Может быть мы увидим здесь обнадеживающую картину?
Табл. 9. Валютная структура расчетов по торговле России с Китаем товарами и услугами (в % к итогу)
Увы, мы видим картину еще более печальную, нежели ту, которая представлена в табл. 8. Степень долларизации торговли между Россией и Китаем выше, чем средний показатель по торговле России со всем миром. И одновременно позиции российского рубля более слабые, чем в картине торговли России со всем миром. За позицией «прочие валюты» в табл. 9 скрывается преимущественно китайский юань. Можно предположить, что юань более широко используется, чем российский рубль, причем преимущественно китайская валюта применяется для оплаты китайских товаров и услуг российскими импортерами. И еще один важный момент: доля доллара США при оплате импорта в первом полугодии 2018 года несколько снизилась, зато она очень заметно возросла в выручке от российского экспорта в Китай. В итоге можно заключить, что степень долларизации внешнеторговых расчетов между Россией и Китаем в целом возросла по сравнению с прошлым годом. И это опять же на фоне постоянных мантр о необходимости дедолларизации экономических отношений двух стран.
Торговых контрагентов трудно убедить в необходимости переходить на национальные валюты.
Во-первых, юань и особенно рубль имеют очень ограниченный спектр использования. Между прочим, российским компаниям, располагающим юанями, крайне сложно делать серьезные инвестиции в Китае, поскольку там существуют достаточно серьезные ограничения для иностранцев. А российские юридические и физические лица в Китае воспринимаются так же, как французы или американцы. Китайцы хитро улыбаются, говорят «дружба», а на самом деле мы для них иностранцы со всеми отсюда вытекающими финансово-экономическими последствиями.
Во-вторых, российский рубль и китайский юань являются валютами, для которых характерно почти перманентное ослабление курса. А всем хочется иметь валюту дорожающую, а не обесценивающуюся. А российский рубль к тому же не прогнозируем. О том, как рубль обвалился в декабре 2014 года, помним не только мы, но и китайцы (накануне мы почти договорились с Китаем о более широком использовании национальных валют, но после декабрьского обвала 2014 года все эти договоренности были перечеркнуты).
В последние дни уходящего 2018 года как сенсация прозвучала новость о том, что Китай отказался подписывать межправительственное соглашение с Россией о расчетах в нацвалютах (то самое, которое готовилось с 2014 года). А ведь еще накануне некоторые чиновники говорили: вот-вот, и соглашение будет подписано, оно уже почти готово. Такое заявление, например, сделал еще в ноябре бывший первый вице-премьер, а ныне глава госкорпорации «ВЭБ» Игорь Шувалов. Крайне растерянный вид имел и нынешний вице-премьер Антон Силуанов (который после Игоря Шувалова стал главным куратором переговоров по данной теме). Он так подал 25 декабря эту новость: «Отошли от этого формата по предложению китайской стороны». По его словам, обсуждались такие варианты как соглашение или хотя бы меморандум о намерениях. Однако удалось договориться лишь о том, чтобы дальше «вести переговоры по линии Нацбанков, Минкоммерции КНР и Минфина России». Очевидно, что это попытка сделать хорошую мину при плохой игре. Силуанов пытался сделать хорошую мину, заявив, что, мол, расчеты в национальных валютах между странами и так растут, без всякого соглашения. Интересно, какими цифрами пользовался Антон Германович для обоснования такого тезиса? – Единственным источником информации на этот счет является Банк России, соответствующие цифры я привел выше. Они никак не укладываются в тезис, что расчеты в национальных валютах и так растут.
Вся эта история с соглашением лишь стала наглядным пособием для тех наших чиновников, которые живут в мире иллюзий, выдают желаемое за действительное. Для Китая мы не является стратегическим партнером. Таковым для них остается Америка, несмотря на ухудшение американо-китайских отношений. Все внимание Пекина сконцентрировано на Вашингтоне, Москва остается второстепенным партнером (по крайней мере, в экономической сфере). Вашингтон объявил Москве санкции и предупредил, что третьи страны, нарушающие эти санкции, сами могут стать объектом санкций, называемых «вторичными». Пекин и так получает серьезные удары от Вашингтона в результате начавшейся торговой войны. Зачем ему еще на голову эти вторичные санкции? Легче воздержаться от «развития» и «углубления» экономических отношений с Россией, доля которой в китайской торговле и китайских инвестициях меньше доли США более чем на порядок. Китай сегодня капиталистический, он не будет терпеть финансовые лишения из-за идеи. Это еще во времена Мао и Сталина-Хрущева можно было говорить о дружбе и совместном строительстве социализма. Да и та, как мы помним, советско-китайская эйфория недолго продолжалась. А сейчас другие времена. Сегодня деньги дороже идеи и дружбы. В отношении российско-китайских отношений сегодня применима формула: дружба дружбой, а денежки – американские.
