«Рынок»

Рынок – это место, нарочно назначенное, чтобы обманывать и обкрадывать друг друга.

Анахарсис (VI в. до Р.Х.), скифский мудрец и философ

В рыночной экономике любая вещь имеет цену, но ничто не имеет ценности.

Жак-Ив Кусто

Алхимики сделали большую ошибку, пытаясь превращать простые металлы в золото с помощью заклинаний. С химическими элементами алхимия не работает. Но она работает на финансовых рынках, поскольку заклинания могут повлиять на решения людей, которые формируют ход событий.

Джордж Сорос

Мои публикации на сайте Царьград «О “птичьем языке" и “экономической науке"» и «Слово как товар»

вызвали большой интерес у читателей. Многие из них высказали пожелание, чтобы я сделал небольшой словарик наиболее широко используемых сегодня слов и терминов из лукавой экономической лексики с объяснением их истинного смысла.

Что ж, попробую. И начну со слова «рынок». В свое время (в нулевые годы) я попросил своих молодых помощников, владеющих компьютерными технологиями, сделать анализ нескольких экономических учебников в электронной форме на предмет выявления в них наиболее часто используемых терминов (слов и словосочетаний). Выяснилось, что безусловным лидером было словосочетание «рыночная экономика». Мозг студента долбили этим термином, он встречался чуть ли ни каждой странице, иногда по несколько раз. Термин сложный, состоящий из двух слов: «рыночный» и «экономика». Однако членораздельных и логически выверенных определений этих двух слов-понятий я в учебниках не нашел.

Про слово «экономика» я уже писал в статье «О “птичьем языке" и “экономической науке"». Рекомендую читателям еще раз к ней обратиться. Лишь коротко повторю, что в учебниках произведена мошенническая подмена понятий. Словом «экономика» (в переводе с греческого «домостроительство») подменено то, что экономикой не является, а называется «хрематистикой» – накоплением богатства. Слово «хрематистика нашему человеку не привычно, поэтому его можно заменить более понятным синонимом «капитализм». У знающих людей слово «экономика» ассоциируется с созидательной деятельностью – строительством дома. Слово «хрематистика» (оно же «капитализм») – с разрушением дома. В России под прикрытием «экономики» осуществляется разборка некогда мощного здания нашей экономики на отдельные «кирпичи». И продажа этих «кирпичей» иностранным инвесторам, а, проще говоря, забугорным спекулянтам и мародерам. Это и есть «хрематистика». Этому фактически и учат нашу молодежь на экономических факультетах и в экономических вузах. А для пущей убедительности «освещают» лукавыми словами руководителей финансовых и экономических ведомств, хорошо овладевших лексикой «птичьего языка» в разных заокеанских Гарвардах, Йелях или, по крайней мере, в нашей Высшей школе экономики (ВШЭ).

Ну а теперь о другом слове из термина «рыночная экономика». Что же такое «рынок»? Толковый словарь русского языка дает следующее определение:

«1. Сфера товарного обращения, товарооборота. Внутренний р. Внешний р. Рынки сбыта (районы реализации товаров; специальное).

2. Место розничной торговли под открытым небом или в торговых рядах, базар. Идти на р., с рынка. Торговать на рынке. Крытый р. Блошиный р. (рынок, на котором продаются старые поношенные вещи, мелкие товары с рук; разговорное)».

Кстати, еще лет триста назад русский человек не знал слова «рынок». В ходу было слово «базар» тюркского (персидского) происхождения. Слово «рынок» на Руси появилось в петровскую эпоху. Оно производно от польского rynek и от средневерхненемецкого rinoges в значении «круг, городская площадь». Древневерхненемецкое ring, bring имело значения кольцо, обруч, а также собрание. В качестве экономического понятия слово приобрело значение «торговая площадь».

Для людей старшего и среднего возраста, кто был свидетелем таких событий нашей истории, как «перестройка» (при М. Горбачеве) и «реформы» (при Ельцине и позднее), напомню, что в стране в те времена популярнейшим лозунгом были слова: «Даешь рынок!».

Многие общественные активисты и политические лидеры того времени призывали поскорее порвать с «коммунистическим прошлым», которое у них выражалось термином из трех слов «административно-командная система». А ей противопоставлялась «рыночная система», или «рыночная экономика». Эти термины вбрасывались телевидением, радио, газетами и журналами. Правда, мало кто задумывался над тем, каков смысл этих терминов, чем один отличается от другого.

Я помню, что пытался дискутировать с активными пропагандистами «перестройки» и «реформы» и выяснить у них, что означают указанных два понятия. Мне доказывали, что в Советском Союзе «рынка» не было. Но при этом никто не спорил с теми определениями рынка, которые содержались в словарях Ожегова, Ушакова, Кузнецова и других. Но тогда получалось, что в СССР рынок все-таки был. Со мной нехотя соглашались. Но при этом говорили, что, мол, рынок не тот. Нужен другой рынок, с изобилием товаров и по доступным ценам. Я пытался объяснить своим оппонентам, что корректно в этом случае говорить о том, что нужно изменение рынка, а не кричать: «Даешь рынок!». Мне на это отвечали (даже те, кто претендовал на звание «интеллектуал»), что сейчас время действий, а не размышлений. Мол, «надо ломать систему». А уж потом можно будет не спеша вести академические разговоры на тему рынка. Я ничего не придумываю, поскольку в 1989–1991 гг. преподавал на кафедре политической экономии в Московской высшей партийной школе (МВПШ) и находился в эпицентре многих тогдашних горячих дискуссий.

Пытался заходить с другой стороны и задавать вопрос: «А можно ли жить без того, что называется административно-командной системой?». Разговаривал даже с некоторыми разгоряченными доцентами и профессорами, которые предлагали уничтожить эту самую административно-командную систему. Ведь любые государства (независимо от их социально-экономического устройства) представляют собой такую систему. Государства без вертикали власти, без управления, без ответственности за исполнение поступающих сверху внизу команд (управляющих указаний) не бывает. Если такая система ломается, начинается анархия во всех сферах жизни общества, в том числе в экономике. Пытался объяснить, что без административно-командной системы не может существовать ни предприятие, ни компания, ни банк. Тем более транснациональные корпорации, которые некоторые разгоряченные пропагандисты «перестройки» уже называли эталонами «эффективной экономики».

Одним словом, предлагать людям выбор между административно-командной системой и рыночной системой – это лукавый прием из разряда «В огороде бузина, а в Киеве дядька». Лживые СМИ и лукавые политики возбуждали народ, вбрасывая ложные экономические и политические термины и постепенно формируя у него спутанное сознание. Проще говоря, страну готовили к революции. А любая революция начинается с лукавых слов.

Эстафету по спутыванию сознания от СМИ и политиков перехватывали представители «экономической науки» и университетские профессора. Они глубокомысленно отвергали те определения рынка, которые содержались в словарях Ожегова и Ушакова. Мол, рынок – не просто сфера товарного обмена, товарооборота. Рынок – такая сфера «обитания» товаров, где устанавливаются цены, называемые «справедливыми», «равновесными», «конкурентными». Мол, при социализме были товары, но не было рынка, потому что в процесс ценообразования вмешивалось государство. В СССР это вмешательство ассоциировалось с Государственным комитетом СССР по ценам. Вторжение Госкомитета по ценам, мол, было столь значительным, что в Советском Союзе был не настоящий рынок, а псевдорынок.

Нам тем самым ученые мужи в профессорских мантиях намекали, что настоящий рынок там, за «бугром». Мол, там цена устанавливается не под влиянием какого-то внешнего политического или субъективного «фактора» (типа Госкомитета по ценам), а складывается стихийно в результате выхода на рынок тысяч или даже миллионов продавцов и покупателей. Это, можно сказать, аксиома экономического либерализма. И она тиражировалась через миллионные тиражи учебников по экономике, написание и издание которых спонсировалось «добрым дедушкой» Джорджем Соросом.

Но если тезис о том, что в СССР не было рынка, можно назвать «малой ложью», то утверждение о том, что за Западе есть настоящий рынок с «конкурентными», «справедливыми» ценами, – «большая ложь». В советских вузах десятки тысяч профессоров и доцентов преподавали политическую экономию капитализма. Видимо, это про них сказано: «Смотрят в книгу и видят фигу». Там ведь было написано очень логично и убедительно, что капитализм так называемой «свободной конкуренции» приказал долго жить еще в конце XIX века. Как писал еще в 1916 году «классик» с своей работе «Империализм, как высшая стадия капитализма» на смену «классическому» капитализму со свободным рынком пришел монополистический капитализм.

Работая со студентами, которые уже прошли через такие «фундаментальные» курсы, как «Экономическая теория», «Макроэкономика», «Деньги, кредит, банки», я убеждаюсь, что они имеют самое смутное представление о том, что такое монополия и как она влияет на цены. Студенты факультета международных экономических отношений не понимают, как формируются цены на мировых рынках товаров и услуг. И что на мировом рынке никаких «справедливых» или «конкурентных» цен нет. Есть транснациональные корпорации (ТНК), которые могут «гонять» какие-то детали, полуфабрикаты и узлы между своим подразделениями в разных концах света, а цены на эти «товары» будут устанавливаться головной («материнской») компанией с учетом «оптимизации» налогов и других издержек. На профессиональном языке эти цены называются «трансфертными». И на такие внутрикорпоративные обороты приходится треть всей мировой торговли.

А большая часть оставшейся международной торговли – товары и услуги, которые закупаются по монопольно низким, а реализуются по монопольно высоким ценам. А если на каком-то рынке в качестве покупателей или продавцов действует несколько ТНК, то они заключают между собой соглашения о разделе рынков и установлении единых (монопольно низких или монопольно высоких) цен. Это картельные соглашения. Весь мир опутан сетью картелей. Мы слышим с вами регулярно только об одном картеле – ОПЕК. Однако 99,99 % всех картелей в мире существуют нелегально. Или скромно уклоняются от СМИ (например, классический нефтяной картель под названием «семь сестер» – он не исчез, а ушел в глубокую тень). Картели накрыли всю мировую экономику громадной тенью.

И когда ты понимаешь, в какой «тени» оказал ся мир, ты начинаешь вспоминать, что еще есть такая модель рынка, на котором цены и тарифы устанавливаются официально, легально, с расчетом их влияния на все народное хозяйство страны. Ты начинаешь понимать, что Госкомитет СССР по ценам, может быть, что-то действительно делал не то и не так. Но это, наверное, лучше, чем какой-то тайный международный картель, которые тебя грабит, а ты можешь этого даже не подозревать. Зато вместо Госкомитета по ценам у нас появилось ведомство с броской аббревиатурой – ФАС (Федеральная антимонопольная служба). Которое делает вид, что оно борется с недобросовестной конкуренцией и тайными картелями. Если же все называть своими именами, то ФАС лишь имитирует борьбу. Мне это агентство напоминает пятое колесо в телеге.

Там, где монополия, там нет конкуренции, а где нет конкуренции, там… Даже страшно сказать: там нет рынка в том определении, какое содержится в учебниках по теории экономического либерализма (их официальное название «Экономическая теория»). Там есть лишь рынок в том понимании, какое дается в наших словарях русского языка. А поскольку монополии сегодня везде, то «конкурентного» рынка нет нигде. Господа либералы окончательно запутались. Чтобы концы сходились с концами, думаю, что скоро они возьмутся всерьез за словари русского языка, чтобы «все привести в соответствие». Без экономического новояза дальнейший процесс развала нашей экономики может начать буксовать.

Увы, реальная жизнь и практика – сама по себе, а «теория» с ее «птичьим языком» – сама по себе. Они никак не соприкасаются. И не должны соприкасаться. Ибо, как вы сами догадываетесь, процесс экономического «образования» запущен не для того, чтобы молодые люди постигали, как устроен реальный мир экономики, финансов и денег. Как говаривал господин Герман Греф, знаток «тайного знания», людям не надо знать, как реально устроен мир. Тогда ими будет сложно управлять.

Молодым людям твердят денно и нощно, что самым ценным ресурсом в «рыночной экономике» являются деньги. Но очень старательно обходят стороной вопрос, что такое рынок, кому и зачем он нужен. Если смыслом слова «экономика» является созидание («домостроительство»), то про «рынок» этого не скажешь. Рынок лишь распределяет и перераспределяет. А чтобы этот механизм перераспределения (в интересах и в пользу «хозяев денег», естественно) функционировал максимально эффективно, надо, чтобы на рынки выходили миллионы и миллионы дураков. Но от рождения, говорят, дураков не много. Доли процентов. А дурак в так называемой «рыночной экономике» – самый ценный ресурс. Поэтому во всем мире и в нашей стране было организовано массовое, поточное, конвейерное производство дураков. Называется этот конвейер «экономическим образованием». На этом конвейере в мозг молодых людей вбрасываются сотни (а, может быть, тысячи) ложных слов, которые подобно вирусам разрушают их сознание.

Как сказал один герой известного романа-антиутопии «451 градус по Фаренгейту» (автор Рэй Брэдбери): «Человек в наше время – как бумажная салфетка: в неё сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают». Но чтобы человека превратить в такой ресурс одноразового пользования, его сначала надо подвергнуть зомбированию.

И конвейер под названием «экономическое образование» для этого подходит идеально. А один из идеологов «рыночной экономики» (еще времен перестройки) господин Анатолий Чубайс полагает, что ценный ресурс под названием «дурак» – воспроизводимый, недостатка в нем никогда не будет: «Что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом – новые вырастут». Анатолий Борисович – человек лукавый. И в этой фразе он сказал полуправду. Он сказал, что вымрут лишь тридцать миллионов, которые «не вписались в рынок». Но в тот рынок, который существует не в учебниках Сороса и в фантазиях некоторых наших профессоров от экономики, а в реальной жизни, вписаться человек не может по определению. Это конвейер по уничтожению человека и человечества. После такого «рынка» уже никто и ничто на нашей планете не вырастет.