Под тихий демонтаж государства

Деньги негосударственных пенсионных фондов хотят бросить на американский фондовый рынок

– Валентин Юрьевич, Центральный банк предложил нашим негосударственным пенсионным фондам работать с акциями иностранных компаний. Поясните, что это значит и во что это может вылиться? И почему опять Центробанк – он уже, по-моему везде?

– Полномочия Центрального банка были расширены до невозможности в 2013 году, когда он получил статус финансового мегарегулятора, несмотря на то, что в Конституции РФ такой статус Банка России не предусмотрен. В 75-й статье основного закона страны говорится лишь о том, что главной задачей Центрального банка является эмиссия рубля, обеспечение стабильности и защиты национальной валюты страны. Тем не менее сегодня Центробанк осуществляет регулирование и контроль банковского сектора, регулирование и контроль деятельности страховых компаний, который до 2013 года находился в ведении специального подразделения министерства финансов Российской Федерации. Пенсионный фонд РФ пока – не в компетенции Центрального банка. А вот все негосударственные пенсионные фонды (НПФ) находятся под Банком России. На сегодняшний день их насчитывается 38, хотя совсем недавно существовало более сотни НРФ. Несмотря на то, что их количество сокращается, число клиентов, которые обслуживаются этими фондами, растёт: по итогам 2017 года их было 34 миллиона человек. По активам негосударственные пенсионные фонды превзошли даже Пенсионный фонд Российской Федерации. Когда несколько НПФ обанкротилось, стали думать о создании защиты клиентов этих фондов: схема здесь примерно та же, что и в отношении коммерческих банков, то есть негосударственные пенсионные фонды стали делать определённые отчисления в специально созданные отделения Агентства страхования взносов (АСВ), которые выплачивают компенсации в том случае, если происходит банкротство НПФ. По аналогии с коммерческими банками возможна санация негосударственного пенсионного фонда, правда, пока такого прецедента не было, но он может возникнуть в любой момент. Государственная дума уже несколько раз принимала решение о замораживании накопительной части пенсий, это значит, что люди не могут прийти, когда захотят, и забрать свои накопления. Принятие таких решений Госдумы лоббировал Центральный банк, потому что в противном случае имело бы место массовое банкротство НПФ.

Ни для кого не секрет, что доходность НПФ за последнее время сильно падает. По итогам 2017 года из 38 фондов, 11 закончили год с финансовыми убытками. Поэтому Центробанк напряжённо ищет возможность предупредить банкротство НПФ и обеспечить сохранность денег. Традиционно негосударственные пенсионные фонды инвестировали в российские бумаги, но с некоторого времени стали думать о том, чтобы диверсифицировать портфель НПФ в том числе и за счёт акций, эмитируемых иностранными компаниями. Когда в начале нулевых годов создавались первые негосударственные пенсионные фонды, то средства массовой информации очень активно пропагандировали этот институт, говорили, что НПФ – это не только социальное обеспечение, но ещё и важный ресурс экономического развития страны, потому что в них аккумулируются «длинные» деньги, которые нужны для инвестиций. Действительно, «длинные» деньги подкрепляют инвестиции реального сектора экономики, в отличие от «коротких» денег, которые являются спекулятивными и идут сразу же на финансовые рынки. Сейчас ситуация меняется. Первый зампред ЦБ Сергей Швецов в ноябре прошлого года неожиданно публично выступил по поводу будущего негосударственных пенсионных фондов. Отметив вначале, что НПФ – это ресурс экономического развития страны, к которому нужно бережно относиться, Швецов посетовал на то, что ситуация с ними сегодня довольно сложная, поэтому Центробанк вынужден подумать над предложением Национальной ассоциации негосударственных пенсионных фондов (лоббистская организация, которая добивается выхода на внешние рынки). Недавно был подготовлен законопроект, который допускает возможность выхода негосударственных пенсионных фондов на внешние финансовые рынки и покупку акций иностранных компаний.

– Чем аргументируется решение инвестировать чужую экономику пенсионными деньгами? Имеют ли вообще право на существование негосударственные пенсионные фонды в нашей нестабильной стране?

– Те эксперты и чиновники Банка России, которые поддерживают это предложение, ссылаются на опыт пенсионных фондов западных стран. Особенно они любят оперировать примером Государственного пенсионного фонда Норвегии. Этот гигантский фонд действует почти в восьмидесяти странах мира, вложился в акции девяти тысяч предприятий этих стран. Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что почти половина активов Норвежского фонда размещается в американской экономике – даже больше, чем в европейской. А если брать американские активы, то выясняется, что Пенсионный фонд Норвегии работает, прежде всего, не с казначейскими бумагами Соединённых Штатов, как это делают, скажем, центральные банки или консервативные институциональные инвесторы, а с акциями такой фондовой биржи, как NASDAQ. Там вращаются бумаги высокотехнологичных компаний, и наибольшие объёмы акций Норвежского пенсионного фонда – это акции таких хайтековских компаний, как Apple, Microsoft, Johnson & Johnson, Amazon. Даже американские инвесторы говорят, что это переоценённые компании, фактически – компании-«пузыри». В 2000–2001 годах во время обвала фондового рынка в Соединённых Штатов «пузыри» лопались прежде всего на бирже NASDAQ. В социальных сетях кто-то пошутил, что теперь наших пенсионеров будут кормить компании Microsoft и Apple. А я боюсь, что здесь всё – с точностью наоборот: деньги наших пенсионеров из негосударственных пенсионных фондов будут брошены на американский фондовый рынок для того, чтобы с их помощью надувать эти самые «пузыри». А потом, когда они лопнут, кто-то на этом обязательно хорошо нагреет руки, ну а наших пенсионеров уже кормить будет некому.

Считаю, что надо было создавать единый централизованный фонд – это наш Пенсионный фонд Российской Федерации. Но, когда решался этот вопрос, было много желающих погреть руки на пенсионных деньгах, поэтому чуть что – сразу апеллировали к опыту Запада. Так и родилось «компромиссное» решение: давайте, дескать, поэкспериментируем с негосударственными частными фондами в накопительной части пенсии, то есть дадим возможность людям увеличивать свою пенсию, поскольку её основная часть – мизерная, она обрекает пожилых людей на голодное существование. Сегодня опять призывают взять на вооружение зарубежный опыт, но не хотят принять во внимание все риски, с этим связанные. Скажем, пока Норвежский пенсионный фонд процветает (в прошлом году у него была большая прибыль). Но ведь за глаза его называют «хеджевым фондом». Хедж-фонды – это очень высокорисковые институциональные инвесторы, они всегда играют с огнём. А разве можно играть деньгами пенсионеров? В Америке, скажем, уже много частных фондов полопалось. Там есть своя система подстраховки: пенсионеры не лишаются пенсий полностью, есть централизованный фонд, который выплачивает минимальные пенсии, которые бывает иногда в два, в три или даже в четыре раза меньше той пенсии, на которую рассчитывал человек, обслуживаясь этим негосударственным пенсионным фондом.

Думаю, что, когда мир накроет вторая волна мирового финансового кризиса, в тот же самый день и час негосударственные пенсионные фонды полопаются, как мыльные пузыри.

– Даже Счётная палата в 2016 году признала провал пенсионных реформ, которые проводились в нашей стране. Чтобы ни изобретали, как бы ни экспериментировали, ничего стабильнее системы, которая существовала в СССР, придумать не смогли. Возможна ли реанимация советской пенсионной системы в нынешних условиях?

– Нельзя инкорпорировать советскую пенсионную систему в эту либерально-спекулятивную модель экономики. Для того, чтобы нам её восстановить, нужно восстановить всю модель экономики, которая существовала у нас ещё тридцать лет тому назад. Пенсионеры фактически получали деньги из бюджета, и тогда было чёткое планирование, причём не только с использованием стоимостных показателей, но и натуральных. Даже в плановых показателях закладывались какие-то виды продукции, которые были ориентированы на пенсионеров. В Госплане СССР и в других советских ведомствах рассчитывали такой показатель: пропорция работающих и ветеранов труда, то есть пенсионеров. И нельзя припомнить случаев, чтобы были какие-то сбои с пенсионным обеспечением. Их не было! Советское пенсионное обеспечение, конечно, было не «жирным», но, по крайней мере, люди не могли даже теоретически оказаться в той ситуации, в которую они могут в любой момент попасть сегодня. Если полопаются негосударственные пенсионные фонды, то люди просто могут погибнуть. Но ведь, как считают некоторые эксперты, и в Пенсионном фонде Российской Федерации денег тоже нет. Такая ситуация с пенсиями сложилась, к примеру, в Болгарии: мои болгарские друзья говорят: «А у нас в стране и нет никакого пенсионного обеспечения». Нет никакого пенсионного обеспечения и в республиках Средней Азии, судя по всему, его нет и в Закавказье. В мире сложилась такая тенденция, которая в любой момент может захватить не только страны с очень низкими уровнями экономического развития, но и средние, и даже так называемые благополучные страны. По крайней мере, американские пенсионеры сейчас достаточно нервничают.

– Что может прийти на смену Пенсионному фонду РФ\ если произойдёт его крах?

– Есть ли смысл рассуждать о демонтаже Пенсионного фонда, если у нас незаметно произошёл демонтаж государства. Есть вывески, а государства как такового нет. Мы обсуждаем деятельность Центрального банка, которая является незаконной, можно даже сказать, криминальной. Ни суд, ни прокуратура на это не реагируют. Почему? А потому, что есть только вывеска суда, есть только вывеска прокуратуры, это квазигосударственные институты. Правительство России? Но Центральный банк в качестве финансового мегарегулятора фактически заместил бо́льшую часть министерств правительства. То есть государства как такового нет. Соответственно, рассчитывать сейчас на какое-то пенсионное обеспечение достаточно наивно. Когда пенсионный возраст поднимут до 70 лет, проблема будет решена автоматически. Ни одной мажорной ноты здесь я не могу добавить, за исключением того, что, в принципе, в дореволюционной России тоже не было пенсионной системы, но зато были крепкие большие семьи, а дети – тем самым пенсионным обеспечением, которое позже заместили государственным довольствием пенсионеров. У меня много знакомых многодетных семей, где растут у кого пять детей, у кого – девять, у кого – десять. Их родители так и говорят: эта наша будущая пенсия. Чем больше детей, тем более человек жизнерадостен. Я эту зависимость заметил. Народ как-то разучился рассчитывать только на свои силы. Надо заново всему учиться: ходить, строить, сражаться за государство и, соответственно, за будущее своих детей. Так что будем учиться ходить.

5 июня 2018 г.