Что знают банкиры о восьмой заповеди

Центральный банк нацелился затянуть Внешэкономбанк в свои сети

– Валентин Юрьевич, государственная корпорация «Банк развития и внешнеэкономической деятельности», или проще – Внешэкономбанк, опять ставит антирекорды: за прошлый, 2017 год чистый убыток ВЭБа увеличился в 2,6 раза по сравнению с 2016 годом – до 287,7 млрд руб. Это рекорд за всё время его существования. Госкорпорация объясняет такой результат тем, что Внешэкономбанку пришлось досоздавать резервы при трансформации старого кредитного портфеля. И на этом фоне странно прозвучали слова председателя ВЭБа Сергея Горькова, заявившего, что банк развития планирует выйти на прибыль уже в этом, 2018 году. Как Вы оцените состояние банка, почему его постоянно лихорадит? Какой должна была бы быть роль этого банка, и какова она на самом деле?

– Должен сказать, что ВЭБ – банк вообще-то интересный. О нём не очень много пишут, он как-то находится в тени. Отчасти такое его теневое положение объясняется тем, что это не обычный коммерческий банк, который контролируется Центральным банком. ВЭБ имеет статус государственной корпорации, статус банка развития, занимается такими проектами, которые, как правило, не берутся финансировать обычные кредитные организации, инвестиционные фонды. Прежде всего, это объекты инфраструктуры. Во многих странах банки развития оказывают поддержку внешнеэкономической деятельности компаний, хотя это и не вполне согласуется с правилами ВТО, поскольку такая внешнеэкономическая поддержка – это скрытое или слегка закамуфлированное субсидирование экспорта, но тем не менее во многих европейских странах, да и в Северной Америке и в Австралии есть подобные банки развития.

Чтобы понять, почему Внешэкономбанк несёт такие убытки, нужно вспомнить его достаточно длительную историю. Он был создан в 1922 году и долгое время выполнял роль банка, обеспечивающего государственную валютную монополию. В разные годы назывался: Российский коммерческий банк, Внешторгбанк СССР, Внешэкономбанк СССР. В начале нулевых годов ВЭБ получил особый статус. Правда, закон о ВЭБе был принят только в 2007 году, задним числом зафиксировав изменение его статуса. Акцентирую внимание на истории банка, потому что, когда Владимир Владимирович Путин первый раз пришёл на пост Президента Российской Федерации, он попытался поставить под свой контроль Центробанк РФ. Он инициировал тогда работу в Государственной думе по внесению поправок в Федеральный закон «О Центральном банке Российской Федерации», но этого сделать не удалось. В результате у президента не оказалось серьёзного рычага управления страной, поэтому в качестве такого паллиативного средства было решено использовать Внешэкономбанк, тогда же ему и придали статус госкорпорации. Конечно, весовые категории ВЭБа и Центрального банка несопоставимы, но всё же это лучше, чем ничего. ВЭБ на протяжении ряда лет финансировал многие проекты, которые, безусловно, отбирались не по принципу доходности и прибыльности, поэтому многие эксперты ещё с конца прошлого десятилетия пророчили, что ВЭБ уйдёт в серьёзный минус, особенно после того, как было принято решение, что банк будет финансировать строительство объектов Олимпиады в Сочи. Всего Внешэкономбанк профинансировал 20 проектов на 240 млрд рублей. Это оказались действительно убыточные активы. Дальше список убытков ВЭБа стал нарастать. В 2014 году были объявлены санкции против России, и Внешэкономбанк попал под секторальные санкции Соединённых Штатов. Потом начались неприятности из-за того, что украинская дочка ВЭБа, выдавшая ранее $ 8 млрд на финансирование металлургических предприятий на Украине, главным образом на Донбассе, оказалась в сложном положении. В 2015 году у банка был ещё небольшой плюс. Потом убытки стали только нарастать: уже в 2016-м появился большой минус, а в 2017 году – рекордные убытки – почти 288 миллиардов рублей.

– Почему всё-таки банк именно в прошлом году так сильно поиздержался?

– Финансовый результат любой коммерческой организации, и особенно банка, можно по-разному считать. Не думаю, что в 2017 году убытки были намного больше, чем годом раньше. Во-первых, потому что отчисления в резервы на возможное обесценение активов в 2016 году было меньше. Такие манипуляции позволяют давать совершенно разные показатели чистой прибыли. Во-вторых (и это ещё более серьёзный фактор), в 2016 году ВЭБ получил очень серьёзную бюджетную поддержку, где-то 400 млрд рублей. Без этого у ВЭБа чистый убыток зашкалил бы за полтриллиона рублей. Но дело в том, что как раз на стыке 2015–2016 годов решался вопрос о смене руководства Внешэкономбанка. Прежний руководитель ВЭБа Владимир Дмитриев был отправлен в отставку, на его место пришёл новый председатель – Сергей Горьков. Поменялась и команда – под предлогом того, что предыдущая команда якобы была не эффективна. На самом деле, после прихода Горькова финансовые показатели ВЭБа принципиально не изменились, и если за 2016 год вычесть полученную от государства помощь, то потери банка получатся колоссальные. Так же и убыток за прошлый год можно тоже по-разному посчитать. Вы правильно отметили, что большие суммы были переведены в резервы для покрытия возможных убытков от обесценения активов. То есть уже заранее руководство банка знает, что убытки будут, и их станут покрывать за счёт резервов.

– Внешэкономбанк является государственной корпорацией, к его главным задачам относится создание условий для экономического роста в России и стимулирование инвестиций. Поэтому опять же парадоксально выглядит новость, что ВЭБ привлекут для продажи госимущества, что якобы поможет увеличить стоимость госактивов. Обязан ли Внешэкономбанк этим заниматься или, наоборот, должен сопротивляться такой распродаже? И может ли он сопротивляться в нынешних условиях?

– Внешэкономбанк – это очень многопрофильная государственная корпорация, которая управляет в том числе и такими вопросами, как приватизация. Они работают в тесном контакте с Росимуществом. Правда, ВЭБ занимается организацией и подготовкой к приватизации не каких-то там стратегических объектов, а объектов среднего и малого калибра. Формально в конце 2016 года менеджментом ВЭБа была разработана и принята новая стратегия развития банка до 2021 года. Новый руководитель банка Сергей Горьков пообещал очень скоро выйти на положительный результат. Но поддержка со стороны госбюджета сейчас уменьшается, для этого нет больше возможностей. Правда, в этом году будет пик платежей по обязательствам самого ВЭБа перед нерезидентами – где-то $ 2,9 млрд, и, по моим данным, банку из бюджета уже отвалили 100 млрд рублей для того, чтобы у них не было никаких проблем с погашением долга. И всё же Внешэкономбанк постепенно с бюджетного кошта снимают. Это значит, что ВЭБ должен искать какие-то собственные источники пополнения пассивов. Банк до этого использовал привлечение средств на свои депозиты, но это были средства клиентов Внешэкономбанка, то есть компании, которые совместно с ним финансировали какие-то инвестиционные проекты, размещали средства на депозитах банка. Сейчас руководство ВЭБа пытается компенсировать снижение бюджетной поддержки за счёт расширения этой самой депозитной базы. Но тут опять на арену выходит наша «героиня» по имени Эльвира Набиуллина. Она говорит: если вы будете всерьёз заниматься депозитными операциями, тогда мы как Центральный банк должны этот процесс контролировать: получайте лицензию, мы организуем банковский надзор, и вы станете одним из банков под колпаком Центрального банка. Таким образом, Банк России нацелился на то, чтобы затянуть ВЭБ в свои сети. До сих пор Внешэкономбанк имел независимый статус, регулировался и пока регулируется специальным законом от 2007 года, где написано, что определённые законы о банках на ВЭБ могут распространяться, если только эти законы не противоречат положению закона о ВЭБе. О Центральном банке ничего не сказано. Пока Внешэкономбанку удаётся быть в самостоятельном плавании, но стоит ему попасть в сети Центробанка, то у Президента Российской Федерации вообще не останется никакого банковского института, которыми он мог раньше хоть как-то пользоваться.

– Вообще странная история получается: основная роль Внешэкономбанка – создание условий для экономического роста России, а государство как-то от-странённо наблюдает за хроникой взаимоотношений ВЭБа и ЦБ. Или козни Центробанка – настолько уж непреодолимые препятствия?

– Получается так. Если ВЭБ уйдёт под Центральный банк, тогда уж ни о каком экономическом развитии России говорить не придётся. Стоить только пальчик сунуть этой акуле, она проглотит тебя всего целиком. Ещё в нулевые годы говорили, что ВЭБ обречён стать убыточным. Это был фактически кошелёк президента и в какой-то части, конечно, премьер-министра. Естественно, что те, которые просили денег, не обещали, что финансируемые объекты будут приносить доходы. Бывший председатель «Внешэкономбанка» Владимир Александрович Дмитриев насколько мог сопротивлялся, но возможности его были крайне ограничены. Ему на смену была приведена другая команда во главе с Сергеем Горьковым, а это человек Грефа. Это меня очень насторожило.

– Посмотрите, какие люди вдувают жизнь в паруса Внешэкономбанка: председатель наблюдательного совета – Дмитрий Медведев, в составе Наблюдательного совета: Игорь Шувалов, Аркадий Дворкович, Дмитрий Козак, Александр Хлопонин, Андрей Белоусов, Антон Силуанов, Максим Орешкин, Сергей Горьков. Кажется, что с такими «капитанами» корабль вообще с места тронуться не может. Или это просто свадебные генералы?

– Этот наблюдательный совет меня просто умиляет. Сергей Горьков говорит, что Внешэкономбанк попытается выйти на «ноль». И знаете, что они придумали? В стране начали всерьёз обсуждать возможность создания банка плохих активов. Грубо говоря, всякие проблемные активы будут перегружать в специальный банк, который будет работать как фонд прямых инвестиций и непрофильных активов. (Честно говоря, я думал, что до этого дело не дойдёт.) И Внешэкономбанк будет использовать такой банк плохих активов, все убытки будут проходить по финансовой отчётности не самого ВЭБа, а этого банка-лузера, что снизит давление на капитал ВЭБа, и он станет показывать положительный финансовый результат. Это такая западная схема. Кто будет главным лузером, пока сказать трудно.

– Валентин Юрьевич, а если помечтать и предположить> что Внешэкономбанк начнёт вкладываться в промышленность, в строительство новых заводов, предприятий, в сельское хозяйство, сможет ВЭБ стать не убыточным?

– Сегодня он не может быть не убыточным. Чтобы он был не убыточным, надо перестроить всю нашу экономику. В условиях так называемой рыночной экономики банковский «минус» означает, что деньги просто украдены. Для того чтобы их никто не воровал, надо заделать основные дыры, надо на важные посты поставить ответственных, честных людей – и только тогда можно о чём-то говорить. Если мы не начнём думать о качестве людей, а будем думать только о схемах, уверяю вас, ничего не поменяется в лучшую сторону. Я не питаю никаких иллюзий по поводу ВЭБа. Думаю, он всё равно будет убыточным так же, как убыточным являются любой коммерческий банк. Александр Лебедев, бывший президент Национального резервного банка, говорил, что он не знает в России ни одного случая рыночного банкротства. Просто все воруют, и в какой-то момент банк говорит: всё, ребята, мы всё вывели и теперь можем обанкротиться. При нынешнем наборе участников Наблюдательного совета ВЭБа, думаю, что может получиться именно такая коррупционная структура. Я встречался с бывшим руководителем Внешэкономбанка Владимиром Александровичем Дмитрием, он человек ответственный, человек достаточно старого склада. Его убрали. Видимо, потребовались люди новой формации. Когда таким говоришь, что существует восьмая заповедь Декалога, они даже не понимают, о чём речь идёт. А восьмая заповедь: «Не укради».

13 мая 2018 г.