Банки включаются в построение «цифрового мира»

Разворачивающаяся в мире цифровая революция (массовое внедрение информационно-компьютерных технологий – ИКТ) захватила все сферы общественной жизни, в том числе финансово-банковскую. До недавнего времени финансово-банковский сектор экономики шел, если так можно выразиться, в ногу с этой революцией. Но вот в последние два года некоторые банки сделали заявки на то, что они готовы стать и уже становятся «локомотивами» цифровой революции. Запланированные этими банками преобразования могут привести к подлинной революции в самом мире банков.

Речь идет, прежде всего, о таких направлениях, как внедрение и использование цифровых валют (ЦВ) и технологий blockchain («блокчейн» – БЧ). Оба указанных направления тесно между собой связаны. Современные цифровые валюты – деньги типа известного всем биткойна, которые рождаются в недрах компьютера и не имеют ничего общего с официальными деньгами типа доллара США, евро, фунта или иены, создаваемых центральными банками. Сегодня количество видов таких «компьютерных» денег, по оценкам экспертов, измеряется сотнями, но доминирующее положение принадлежит биткойну – валюте, которая начала эмитироваться в 2009 году. ЦВ базируются на использовании технологии blockchain, суть которой в том, что все операции с использованием ЦВ последовательно фиксируются в электронных протоколах. Иначе говоря, технология БЧ обеспечивает полную «прозрачность» всех отношений между членами сообщества.

Технология БЧ весьма полезна не только в качестве базиса для выпуска ЦВ, но и в любой сфере экономических отношений, делая излишними различные виды надзора и контроля со стороны вышестоящих инстанций и освобождая эти отношения от разного рода посредников, поручителей, гарантов, нотариусов и т.п.

Пикантность ситуации заключается в том, что внедрение ЦВ и технологий БЧ грозит уничтожением банковского дела в его традиционном виде. Эти две инновации зародились за пределами банковского мира и, по сути, были направлены против традиционных депозитно-кредитных организаций, обещали человечеству «эмансипацию» от диктата ростовщиков. Новые технологии дают возможность экономически общаться любым субъектам (физическим и юридическим лицам) напрямую, минуя любых посредников (а современные банки, как известно, являются классическими посредниками, причем монопольного типа), резко снижая транзакционные издержки. При этом участники экономических отношений, базирующихся на использовании ЦВ и БЧ, могут сохранять свою анонимность, находиться вне сферы различных видов надзора и регулирования, сохранять иммунитет от разного рода санкций и т.п. И банки (включая центральные банки), и государство на этом празднике экономической свободы оказываются лишними. Кажется, это именно та идеальная экономическая модель, о которой писал в книге «Частные деньги» (1975 г.) видный представитель экономического либерализма Хайек.

Не трудно догадаться, что подобные инновации, появившиеся в начале XXI века (и особенно после финансового кризиса 2007-2009 гг.) резко напрягли банкиров. Реакция была двоякой. Во-первых, были сделаны попытки запретить их внедрение. Особенно цифровых валют, которые означали фактическое попрание легализованной еще в XIX-XX вв. монополии Центробанков на выпуск одного вида денег (долларов, евро, фунтов, иен и т.п.). Несколько сложнее обстояло дело с технологиями БЧ, никаких юридических аргументов против blockchain у банкиров не нашлось. Во-вторых, банки вынуждены были заняться пристальным мониторингом новых тенденций в мире цифровых технологий и анализом потенциальных угроз, которые они таили для банков.

Попытки заблокировать распространение биткойнов и других цифровых валют особого успеха банкам не принесли. Надзорные и правоохранительные органы США, Европы, других стран поначалу заявляли о том, что цифровые валюты находятся вне правового поля, грозили «денежным новаторам» различными санкциями, даже иногда проводили аресты некоторых членов «тайного сообщества» цифровых валют. Особого эффекта это не давало. С самого начала разработчики цифровых валют позаботились о хорошей криптографической защите участников сообщества. Кроме того, валюта сетевая, ее создание и обращение не имеет никаких национальных границ. А некоторые страны и территории достаточно «толерантно» относятся к подобного рода «монетарным новациям» (своеобразные «офшоры» цифровых валют). Наконец, человеку, даже не очень сведущему в тонкостях ИКТ, бросается в глаза, что у разработчиков проекта некоторых цифровых валют (в первую очередь, биткойна) имеются влиятельные покровители «наверху». Особенно в Вашингтоне. Предположительно в АНБ, ЦРУ и других спецслужбах. На этот счет имеется уже ряд серьезных исследований.

Примечательно, что два года назад неожиданно для многих началась «полоса признаний» цифровой валюты на Западе (США, Европейский Союз). Правда, некоторые решения о легализации содержали оговорки. Например, биткойны, мол, – не деньги, а «актив», «товар», «объект собственности» или «финансовый инструмент»; но все это словесная эквилибристика и юридическая казуистика. Как говорится, «процесс пошел». Особенно знаменательным было решение, принятое в сентябре 2015 года американским финансовым регулятором Commodity Futures Trading Commission (Комиссия по торговле биржевым фьючерсам). Комиссия объявила о том, что биткойны приравниваются к «стандартным товарам», выставляемым на торги (например, таким, как золото и нефть). Постановление комиссии было издано для того, чтобы получить рычаги контроля над криптовалютными опционами и фьючерсами. За несколько месяцев до этого Налоговая служба США (Internal Revenue Service) посчитала биткоины «стандартной собственностью», которая подлежит обложению налогами. Фондовая биржа Нью-Йорка впервые в мире анонсировала индекс цифровой валюты NYSE Bitcoin Index. Но дальше всех пошли власти штата Калифорния: они отменили действие в регионе закона США об исключительном статусе доллара как единственного средства платежа. Сделано это было ради легализации биткойна. Волна признаний цифровой валюты пошла на восток. Власти Китая проявили неслыханную толерантность в отношении биткойна, разрешив некоторые виды операций с этой валютой. На днях была обнародована новость: с апреля 2017 года в Японии легализуются операции с биткойном. Этой валютой смогут пользоваться как физические лица и малый бизнес, так и банки. Также с некоторыми «оговорками» (мол, цифровая валюта не может использоваться в преступных целях).

Итак, банки поняли, что процесс создания цифровых денег необратим. И им (банкам) следует срочно перестраиваться. Как минимум не отставать от процесса. А еще лучше – возглавить его.

Одно из очевидных направлений активности банков – попытаться договориться с теми «заговорщиками», которые запустили свои проекты цифровых валют. Естественно, что договариваться будут соответствующие государственные инстанции и Центробанки. О чем? – О том, чтобы цифровые деньги вышли из «тени», чтобы операции с биткойнами и другими подобными валютами отслеживались и регулировались соответствующими надзорными организациями. Собственно, на таких условиях и начался процесс признания ЦВ. Конечно, он только начался. И, можно не сомневаться, что со временем государственные ведомства и Центробанки будут все более прибирать к рукам мир ЦВ. Далеко не все «заговорщики» пошли на такую сделку. В мире «денежных новаторов» произошел раскол: одни («оппортунисты») стали договариваться с властями; другие («непримиримые») остаются в «тени», продолжая защищать идеалы экономической свободы. Можно не сомневаться, что мировые ростовщики будут вести борьбу с такими «непримиримыми».

Сегодня многие банкиры признают свои ошибки: мол, недостаточно уделяли внимания новым финансовым технологиям, отставали от жизни. И готовы извлекать из этих ошибок уроки. Это выражается в том, что такие банкиры готовы сами участвовать в разработке и внедрении новых видов цифровых денег, увеличивать расходы на финансирование в сфере «Финтеха» (ФТ).

Сегодня в мире крайне динамично растут расходы на разработки ФТ. Вот некоторые оценки. В 2013 году инвестиции в разработку ФТ составили 2,2 млрд. долл., в следующем – уже 6,8 млрд. долл. В прошлом (2016 году) они превысили 20 млрд. долл. К началу следующего десятилетия, согласно прогнозам, они пересекут планку в 100 млрд. долл. Все большую долю в финансировании венчурных (рисковых) проектах ФТ начинают занимать банки. Это хорошо видно на примере США, где банки Уолл-стрит стали вкладываться в фонды венчурного финансирования проектов ФТ. Уолл-стрит стал «более тесно» дружить с компаниями Силиконовой долины (где сосредоточены основные компании сектора IT).

Наиболее крупным и продвинутым банковским проектом в сфере цифровой валюты на сегодняшний день является проект четырех банков мирового калибра. Инициатором создания новой цифровой валюты выступил швейцарский банк UBS, идею поддержали германский Deutsche Bank, испанский банк Santander и американский банк BNY Mellon. Публичное заявление о проекте было сделано в августе прошлого года, в этом году банки рассчитывают закончить все подготовительные работы и получить необходимые разрешения на операции с новой валютой от финансовых регуляторов США, Европейского Союза и Швейцарии. Операции планируется начать в следующем, 2018 году.

Заявления о создании новых валют поступают и от других институтов финансового сектора. Среди них – одна из крупнейших бирж ценных бумаг NASDAQ (США) и американский банк JP Morgan Chase. Еще в 2015 году звучали заявления от Citigroup о создании Citicoin. А известный банк Уолл-стрит Goldman Sachs хочет создать криптовалюту SETLcoin, которая поможет увеличить скорость внутрисистемных операций.

Примечательно, что традиционные гиганты банковского и финансового бизнеса склонны создавать собственные валюты, а не участвовать в использовании уже запущенной криптовалюты «биткойн». Они объясняют это тем, что биткойн характеризуется высокой волатильностью (сильными колебаниями курса по отношению к официальным валютам). Мол, банкам нужны деньги, а не инструмент спекуляций. К тому же проект валюты «биткойн» имеет весьма ограниченные масштабы (программа изначально была рассчитана на создание 21 миллиона «монет»; согласно последним данным, уже находятся в обращении около 16 млн.). Банки также обращают внимание на ограниченную пропускную способность системы (биткойн – одновременно и валюта, и платежная система): до 7 транзакций в секунду. Для сравнения, платежная система PayPal проводит около 100 операций в секунду, в Visa около 5 тысяч.

Но, думаю, что главная причина банковского скепсиса в другом. Банкиры понимают, что биткойн – проект американских спецслужб. Заявления о высокой степени криптографической защиты этой валюты – не более чем фиговый листок. Кстати, в СМИ в августе прошлого года прошло интересное сообщение. Министерство внутренней безопасности США заявило о начале долгосрочного сотрудничества с компанией Sandia, подкрепленного значительным финансированием. Как сообщили СМИ, компания Sandia «занимается разработкой инновационных инструментов для снятия функции конфиденциальности». Комментаторы данного события, полагают, что за этим сотрудничеством скрывается план лишения проекта биткойн главного его достоинства – конфиденциальности операций и анонимности участников. Некоторые комментаторы полагают, что американская спецслужба сделала компании Sandia откровенный «заказ на убийство» биткойна.

Подключаться к проекту «биткойн» – значит плестись в хвосте процесса, а банки хотят его возглавить. Биткойн – своего рода «пробный шар», пилотный проект. Его, по мнению банкиров, следует изучать, но в нем нет смысла участвовать. При стремительных скоростях изменений в мире ФТ биткойн некоторым уже кажется «вчерашним днем», сегодня на арену выходят компьютеры нового поколения, получившие название «квантовых» (способные, кстати, без труда взломать криптозащиту системы биткойн). Биткойны на фоне цифровых валют, основанных на использовании «квантовых» компьютеров, выглядят как гужевая повозка на фоне современного автомобиля.

Впрочем, те цифровые валюты, о планах создания которых заявляют банкиры, пока не претендуют на то, чтобы быть универсальными и глобальными. Банкиры говорят, что это могут быть локальные цифровые валюты, которые могут использоваться консорциумами банков в межбанковских операциях и/или клиентами отдельных банков в расчетах с банком и между собой. Но кто знает, может быть, какая-то локальная цифровая банковская валюта начнет «стихийно» развиваться и превратится в глобальную цифровую валюту, способную потеснить и вытеснить официальные валюты?

Нет никакого сомнения, что все проекты создания цифровой валюты банками скрупулезно согласовываются с центральными банками и надзорными органами. Любая «самодеятельность» в данном деле, очевидно, не приветствуется и даже наказывается. Впрочем, есть признаки того, что процесс создания цифровых валют могут возглавить даже не крупные частные банки, а сами Центробанки. Так, Банк Англии сделал заявление о том, что начинает проект создание цифровой валюты под названием RSCoin, отметив, что она будет основательно отличаться от биткоина. Контроль монетарного обеспечения ляжет на плечи банка, курс будет регулироваться официальным регулятором, а пропускная способность системы составит 2 тысячи финансовых операций в секунду. Отметим, что в международных рейтингах развития финансовых технологий (ФТ) английские IT компании находится на втором месте после американских компаний Силиконовой долины. Банк Англии при разработке новой валюты будет опираться на потенциал английской индустрии ФТ. Эксперты полагают, что инициатива Банка Англии по созданию цифровой валюты призвана хотя бы частично компенсировать те потери, которые Великобритания как международный финансовый центр понесла в результате решения о выходе из Европейского Союза. Кто знает, может Банк Англии мечтает, что RSCoin со временем вернет себе славу британского фунта стерлингов, которую он имел в XIX веке?