15
- Мы на месте, - сказал Трев.
- Точно? - спросила Сэнди.
Он глянул на знак с названием улицв на углу. Фэрмонт-авеню, все верно. Согнувшись в пояснице, он стал выглядывать номер дома, выведенный белой краской на асфальте. 4538. Тысячу лет назад, стоя в разгромленной пиццерии О'Кейси, он внушил себе запомнить адрес дома Чайди. Даже сейчас ему казалось, что Фэрмонт-авеню, 4538 - именно то, что им нужно.
Так ли?
Сложно было сказать. Сознание плавало в какой-то дымке, будто он выкурил сигару с марихуаной. Трев попытался усилием воли достать из темных коридоров памяти, затопленных пряно-липким дождевым сумасшествием, нужное воспоминание.
- Все точно, - проговорил он.
- Даже если не так, - сказала Сэнди, - мы скоро это сами поймем. Эй, там! - окликнула она девушку из багажника. - Ты меня слышишь? Понимаешь? Звать-то тебя как?
Та неуверенно подняла голову.
- Не понимает, - отвернулась Сэнди.
- Ронда, - тихо, но отчетливо сказала девушка. - Меня зовут Ронда.
Трева, ни разу не слышавшего ее голос, слова застали врасплох. Он, уже почти уверившийся в том, что их пленница - немая, вытаращил на девушку глаза.
- Ну тогда пошли, Ронда.
К вящему удивлению Трева, Сэнди подошла к девушке, положила руку ей на плечо, и дальше, следом за ним, они шли вместе. Как если бы приходилась друг другу сестрами - старшая и младшая.
Как так? - недоумевал Трев. - Она ведь стала вести себя, как все нормальные дождевые психи, едва вывалилась из машины. Что сейчас-то с ней стряслось?
Отгадка не приходила Треву на ум, и это раздражало. Возникало старое, назойливое, словно муха, желание сорвать с Сэнди очки и поковыряться дужкой в ее мозгах. Но где-то там, на подкорке, куда не заползла черная зараза дождя, какая-то правильная часть Трева восхищалась умением Сэнди загнать внутреннего зверя обратно в пещеру. Правильная часть Трева была благодарна ей за то, что она взяла ситуацию в свои руки.
Ведь когда-то давно он хотел спасти Морин.
Когда-то давно он не любил дождь и хотел, чтобы он перестал лить.
Когда-то давно он поставил перед собой задачу. Важную задачу.
Но, черт побери, как же хочется сейчас придушить кого-нибудь, распотрошить кого-нибудь, еще что-нибудь такое плохое сделать…
Может, с этих двоих и начать? С Сэнди и Ронды. Наплевать, что мокрые, наплевать, что свои. Сначала их - потом еще кого-нибудь. Любого, кто попадется.
Но Сэнди не спускала с него прицела, а глупо умирать почему-то не хотелось. Так они и дошли сюда. До пункта назначения, до дома Чайди.
Под черным покрывалом дождя и безумия покоился испуганный, потерянный мужчина, и он был благодарен Сэнди Ходжес.
Шагая спиной вперед по газону, он глядел на нее - на ее кожу в черных глянцевитых потеках. Своя. Вымоченная. Но как?!
В чокнутого старикашку с ружьем он выстрелил четыре раза. До того - один раз во Франсину. Значит, в барабане осталась всего одна пуля. Может, Сэнди грохнет ею второго чокнутого старикашку, деда Чайди. А после, быть может, удастся грохнуть и ее.
Он вдруг споткнулся и тяжело шлепнулся на асфальт.
Сэнди и Ронда поравнялись с ним.
Сэнди махнула рукой с револьвером:
- Поднимайся.
Трев, поднявшись, понял, что они дошли до самого крыльца. Перешагнув через две ступеньки, он замер перед дверью. Предваряющей главную дверь фанеры с натянутой сеткой тут не было - перед ним сразу вырос прямоугольник из прочного темного дерева с ручкой, замком и глазком.
- Мне в звоночек позвонить? - поинтересовался Трев.
- Не будь говнюком, Тревор. Посмотри, заперто ли.
Он подергал за ручку.
- Заперто.
- Значит, работу они нам не облегчили, - сказала Сэнди. - Что ж, давай, вышибай ее.
- Они могут нас поджидать. Ворвемся - прикончат.
- Вышибай дверь, или я тебя прикончу.
- Может, лучше поможешь? Мне веса не хватит, а ты вон какая здоровая!
Сэнди очень внимательно посмотрела ему в глаза, затем кивнула. Прижавшись к его спине, обвила его грудь рукой - левой. Правой - вдавила дуло револьвера в его ребра.
Надо сделать так, чтобы мы оба упали. Тогда она, скорее всего, выронит пушку, - подумал Трев, ощущая раздражение.
- Какого черта ты встал столбом? - спросила она.
- Будь осторожна с пушкой, - сказал он и правой ногой со всей дури ударил по двери.
Каблук оставил отпечаток чуть повыше ручки.
- Неплохо для начала, - похвалила Сэнди. - Теперь берегись.
Трев не успел понять, что происходит - всем своим весом она подалась вперед, и они оба, разом, налетели на дверь. Он еле успел развернуться боком, чтобы удар не пересчитал ему кости. Груди Сэнди уткнулись ему в плечо.
- Назад! - рявкнула она, хватая его и оттаскивая. - Еще раз!
Вторая лобовая атака сотрясла его до последней косточки.
Так, по крайней мере, Треву показалось.
А третьего удара дверь не выдержала. Петли со стоном просели внутрь.
Выглядевшая неприступной, дверь на поверку оказалась весьма и весьма обычной, ничем не примечательной представительницей своего рода.
А все равно тяжелее, чем в фильмах показывают, - злобно думал Трев, замахиваясь для последнего, решающего удара ногой.
Дверь, глухо крякнув, влетела внутрь и звонко ударилась о стену.
Первым в дом не вошел, но рухнул Трев, пропахав носом половик. Его, не успевшего восстановить равновесие, втолкнула Сэнди.
Рывком поднявшись - с чувством растущей злости (перехитрила! опять перехитрила!), - он ощутил лопатками дуло.
- Манеры, Тревор, - назидательно сказала Сэнди. - Хорошие манеры - превыше всего. Пойдем, Ронда. Заходи. Тут нет ничего страшного и опасного.
Девушка шагнула внутрь. Затворила дверь. Осмотрелась.
- Они мертвы? - спросила она.
Озадаченный, Трев прошел вперед, в гостиную. Там, на небольшой тумбочке, горела лампа под абажуром. Рядом с тумбочкой - диван. На нем - темнокожая девушка-подросток. Лежит так, будто спит - одна рука свисает с дивана до пола. Трев не видел, чтобы где-то на ее коричневых вельветовых брюках или белой блузке была кровь. Похоже, и впрямь - спящая. Но если так - почему шум, учиненный ими, не разбудил ее?
Взрослый мужчина покоился в кресле с откидной спинкой в углу комнаты. Золотистая оправа очков поблескивала на его темном лице. На нем была бледно-голубая рубашка, темные брюки и черные резиновые шлепанцы. На груди у него лежала открытая книга. Казалось, он заснул, читая.
Больше в комнате не было никого.
- Думаю, мы зашли куда нужно, - сказала Сэнди тихо.
- Ага, - согласился Трев.
Он ни разу не видел никого из членов семьи Чайди, кроме Максвелла, да и тот был мертв, сожжен и привязан к стойке ворот. Эти двое, похоже, приходились ему сестрой и отцом. Шансы на то, что Трев перепутал дом, были мизерны. Не так-то уж и много черных семей было в городе.
Ну, они-то, по сравнению с нами, не такие уж и черные, - вдруг подумал Трев. Девочка, как и положено негритянке, была брюнеткой, но кожа была благородно-коричневого оттенка.
Сэнди подошла к дивану и склонилась над ней. В ярком свете лампы они выглядели красавицей и чудовищем. В роли чудовища, конечно же, Сэнди - нескладная, чумазая, со спутанными волосами.
- Дышит, - заметило чудовище, кивая на красавицу.
Трев тоже подошел поближе. Посмотрел, как грудь девушки медленно поднимается и опускается. Сквозь блузку ему был виден ее белый лифчик, дивно контрастирующий с черной кожей.
Трев оглянулся украдкой на Сэнди. Та смотрела на мужчину в кресле.
- Их, похоже, напоили чем-то, - сказала она.
Трев разорвал блузку на груди лежащей девушки - и услышал внезапный щелчок взводимого курка.
- Оставь ее в покое, - Сэнди целилась ему в лицо.
- Эй, что за дела? - возмутился он. - Я возьму ее, а ты бери этого мужика!
- Тебя так дождь заставляет говорить.
- Чего это ты вдруг так запела? Сама же моченая! Что с тобой?
- Думаешь, мне не хочется убить тебя? - ее лицо исказила кривая усмешка. - Я и так держусь из последних сил. Ты тоже можешь. Просто послушай себя. Вспомни, кто ты на самом деле. Все эти люди - там, снаружи - они не слушали. Мы должны найти деда и понять, как этот дождь остановить. Заставить его остановить это, если он вдруг заартачится. Я могу сделать это и одна, знаешь ли. Но ты, быть может, согласишься помочь, - eе рука выпрямилась, стала тверже.
Она прищурила левый глаз, будто целясь.
- Я на твоей стороне, - вздохнул Трев.
Сэнди опустила револьвер с явным облегчением.
- Пошли искать, - сказала она, кивая в сторону.
Трев помедлил, одарив девушку на диване прощальным взглядом.
Я еще вернусь, - подумал он.
И тут ему в голову пришла гениальная мысль.
Не было никакой необходимости ждать, пока Сэнди использует последнюю пулю. Потому что он точно помнил, что прокрутил барабан. Сэнди, чтобы застрелить его, придется пройти через пять стрелянных гильз - как в русской рулетке.
Конец ей!
Конец им всем!
Нужно умыкнуть на кухне нож, - решил он. - Хороший острый нож.
Он вошел на кухню первым, едва ли не приплясывая.
За столом, уронив голову на руки, сидела женщина.
Мать, - подумал Трев.
На ней были белесые джинсы и зеленая блузка. Волосы, укрывавшие лицо, были глянцевито-каштанового цвета с рыжими прядками.
Глядя на них, он почему-то замер.
Интересный цвет. Вряд ли - натуральный.
Он нахмурился.
Темно-рыжие локоны. Локоны цвета меди…
Цвет волос Морин, - понял он.
- Он им в пищу что-то подмешал, что ли? - ворчала Сэнди.
А Трев думал о Морин; о ее волосах.
О женщине, у которой волосы были совсем как у Морин.
Трев попытался сосредоточиться на ее образе. Вспомнить ее улыбку и мягкое, всегда - чуть удивленное, всегда - призывное выражение ее глаз.
Хватайся за нее, Трев. Держись. Выбирайся.
Он подошел к разделочному столу, взял длинный нож с деревянной ручкой.
- Брось, Трев.
Он повернулся к Сэнди. В его грудь был нацелен бесполезный револьвер.
- Отведи назад курок и проверни пять раз, - сказал он ей. - Тогда последняя пуля встанет под спуск.
Она прищурила глаз, ее веко чуть дернулось.
- Советую приберечь эту пулю, - качнул головой Тревор.
