Глава 10. Уже виденное
– Ну? Что ты увидел?
Видение оборвалось слишком резко, и в первые несколько секунд я даже не понял, что возвратился в реальность. В голове все еще эхом стрекотал энергоклинок, а перед глазами стояло полное растерянности лицо Тулпара, чья голова мгновением позже была отделена от тела. Меня знобило и воздуху казалось мало, но на ногах я стоял крепко. Перекрестив с шаманкой взгляды, я ответил:
– Кошмар.
Нарочито громко фыркнув, шаманка проговорила:
– Слушай, мы ведь здесь не драму разыгрываем. К чему это все?
Меня это разозлило, так что следующие слова прозвучали резче, чем планировалось:
– Часто у вас на глазах обезглавливали кого-то?
– Будем считать, что это риторический вопрос, – ответила она, внезапно перенимая мой мрачный настрой. – Полагаю, его убил тот, о ком мы все думали?
Захлопнув крышку криокуба, я кивнул.
– Ты выяснил, зачем он это сделал?
Я вновь повернулся к шаманке. В голове пронеслась последняя брошенная Аргусом фраза: «Не вижу лучшего способа рассказать о своих намерениях». Что она означала? Что и меня тоже в скором времени ждет смерть? А разве это и без того не было ясно? Не так давно Метара четко дала понять о целях куатов, и мое доброе здравие в том списке не значилось.
Хотя, если подумать, обрывать мою жизнь Аргус как раз-таки был менее всего расположен. Во всяком случае, мне так казалось.
– Похоже, эта посылка каким-то образом должна натолкнуть меня на его дальнейшие планы.
Тассию это не впечатлило.
– Что еще? Они что-нибудь обсуждали?
Я усмехнулся, вспомнив чванливое выражение лица иланианца.
– Мое право называть себя Тенью и некие гробницы, которые, по словам Тулпара, я должен стремиться найти.
– Гробницы?
– Он так сказал. – Я прикрыл глаза ладонью, пытаясь восстановить в памяти тот момент. – И еще он упомянул какого-то прелата. Сказал Аргусу, что назвал ему имя последнего. Вы понимаете, о чем идет речь?
Ответное молчание заставило меня открыть глаза. Шаманки рядом не оказалось. Я удивленно огляделся. Куда она смылась?
– Тассия?
На мой оклик, однако, никто не отозвался. Это, конечно, был не первый раз, когда она вот так исчезала, ничего не сказав, но все же привыкнуть к подобному я не успел. Да и бесило это изрядно, чего уж скрывать.
– Тассия?!
– Я здесь! – голос доносился из моей каюты, куда я и проследовал.
– Что вы тут забыли?
– Хотела показать тебе кое-что. – Шаманка протянула трактат Аверре, который я листал накануне, и ткнула пальцем в одну из гравюр. – Взгляни-ка сюда.
Забрав из ее рук книгу, я присмотрелся к изображению геральдического символа Адис Лейр, виденного мною сотню раз: две буквы анакийского языка, связанные друг с другом чем-то вроде шипастой лозы, из-за чего получался эдакий стилизованный цветок. Красивый и утонченный герб, но в сущности ничего особенного.
– И что?
– Ты знаешь, откуда пошло название Ордена и вообще лейров?
– Конечно. В книге об этом сказано. По легенде, первые лейры появились на Параксе и были кем-то вроде отщепенцев, обитавших на задворках цивилизации в густых зарослях местных колючек.
– Тени багрового леса. Вот как их называли. Или «лей-ири». И они вовсе не были бедными монахами, занимавшимися созерцанием и познанием мира. Это была секта убийц и воров, наделенных необычными способностями. В сущности, твои ненаглядные Адис Лейр не так уж далеко от них ушли. Простые анаки сильно недолюбливали этих лей-ири, а когда последние приобрели угрожающе большую политическую силу, объединились и уничтожили практически всех до единого. Именно беглые выжившие в конечном итоге и стали основателями тех самых Орденов, что потом держали Галактику за глотку.
– Пока первый граф Занди не обнаружил Иглу Дживана и не уничтожил их всех. Красивая история, только какая-то неправдоподобная.
– Уж кто бы говорил!
Я смутился, но шаманка этого будто бы не заметила, продолжая разглагольствовать:
– Суть дела в том, что сами лей-ири тоже взялись на Параксе не из ниоткуда. Они были лишь первыми, кто сумел открыть способ прикоснуться к источнику энергии, ими же прозванных Тенями.
– А откуда взялись Тени?
– Об этом знали только прелаты. Четыре прелата – четыре столпа Адис Лейр, выше которых стоял лишь сам Навигатор. Говорят, старая Бавкида входила в эту четверку. Прелаты обладали знаниями, недоступными рядовым лейрам. И похоже, что уничтожение самого Ордена не сказалось на хранителях его глубочайших и величайших тайн.
– Вроде той, где располагаются эти самые Гробницы?
– О, да. Именно!
– Если эти личности настолько секретные, откуда простой советник мог знать их имена?
– Действительно, откуда? – Шаманка склонила голову набок и улыбнулась. – Определенно не на Тетисс подслушал.
Я прокрутил ее слова в уме и выдал вопрос:
– Хотите сказать, он был одним из тех прелатов? Разве это возможно? Я думал, вы, Тассия, – последнее, что осталось от лейров. Каким боком в этом мог быть замешан и Тулпар?
– Мистификации и загадки всегда были излюбленной тематикой Адис Лейр, так что даже преданнейшие из сторонников Ордена не все о них знали. Да что там, даже Навигатор не всегда был в курсе всего, что творилось у него под носом. Прелаты же – дело другое. Я уже сказала тебе, что, в свое время, это звание носили лишь наиболее влиятельные лейры, отмеченные особым даром скрытности. Кто знает, что случилось с ними во времена заката Адис Лейр. Кое-кто вполне мог избежать гибели, а заодно позаботиться о том, чтобы не все знания канули в лету. Вполне вероятно, Тулпар стал одним из тех, кому была оказана эта высочайшая честь. Лейром он, конечно, не являлся, но секреты вполне мог хранить.
Сомнительная теория. И я даже не пытался скрыть собственный скепсис.
Шаманка это поняла и сказала:
– Конечно же, все это пустые догадки. У меня нет доказательств. Но! Майра его выделила, разве нет? Иначе стал бы он помогать Аргусу с побегом?
Я опустил взгляд. А ведь правда, сам советник сказал, что между ним и Метарой была заключена сделка: имя последнего прелата, в обмен на… на что? Знал ли он, какая судьба настигла других предыдущих? Догадывался ли о своей участи?
– Он сказал: «последний». Можно ли расценивать это, как то, что других к тому моменту уже не осталось?
– Полагаю, что можно.
– Но кем они были?..
Я продолжал смотреть на шаманку, надеясь, что у нее найдется хотя бы одна подсказка.
Но даже если таковая и была, делиться ею она явно не собиралась. Только наблюдать.
Ладно.
Я возвратился к верстаку. Но не для того, чтобы еще раз полюбоваться головой, а с намереньем попробовать вновь окунуться в потоки напряжения, до сих пор резонирующие с Тенью. Естественно, второй раз выловить видение из прошлого мне бы не удалось. Да я и не пытался. Однако здесь как будто легче думалось. И это было странно.
– Самое нужное всегда на виду, Риши, – таинственно пробубнила огианка, оставаясь за моей спиной. – Попробуй ухватить волну.
Опустившись на ящик с инструментами, стоявший у верстака, я прикрыл глаза и попытался настроиться на прежние ощущения. Глупо, конечно. Невероятно глупо. И иронично: опытный сыщик, вместо того, чтобы заниматься сбором улик, ждет, когда его посетит вдохновение. Однако следовало сказать: по сути, я всю жизнь только так и находил ответы, просто раньше не понимал, чем именно они были навеяны. Каждый раз, выуживая что-то на свет белый, я поражался собственным интуитивным способностям, не особенно задумываясь над их первопричиной. Просто действовал и все.
Теперь же все изменилось.
– Могли ли все четверо быть как-то связаны с лейрами и при этом ими не являться? – неожиданно даже для самого себя задал я вопрос.
– Очень даже могли, – ответила Тассия. – Скажу даже более: после уничтожения Адис Лейр, выжившим прелатам только и оставалось доверить тайны Ордена нормалам.
Я взглянул на нее.
– Предполагал ли о чем-то подобном Мекет? – Почему-то ответ на этот вопрос казался мне особенно важным. Но теперь шаманка уже не торопилась его давать.
– Мне нелегко об этом судить, – признала она, чуть удивленная моим интересом. – Если он и предполагал, то прекрасно скрывал свои мысли. Но причем здесь Мекет?
Я ответил:
– Как нетрудно догадаться, прелатами Аргус заинтересовался сравнительно недавно. Примерно тогда же, когда узнал о моем существовании. Что, если и убивал хранителей он в тот же период времени? На ум сразу приходят только два кандидата, от которых он избавился, удостоив особым вниманием. – Я вдохнул поглубже и высказал мысли вслух: – Тарс Сивер и Желтый Малыш.
Я ждал, что шаманка поднимет меня на смех, назовет сумасбродом или еще как-то похуже, однако она молчала. Трудно сказать, было ли удивление тому причиной, или что-то еще, я все же не смог отказать себе в маленьком удовольствии насладиться моментом и высказаться до конца.
– Если задуматься, нетрудно разглядеть связь этих двоих с Тулпаром, а если еще ввести в уравнение события последних часов, становится понятным, кого Аргус выбрал своей следующей целью…
Тассия, кажется, несколько напряглась, а после выдала имя, что сияло в моей голове неоновой вывеской:
– Д’юма.
– Надо найти Мекета! – я резко вскочил с места и бросился в сторону выхода.
Забыл обо всем. О наморднике, без которого в ветреную погоду по Глоссу лучше не бегать, о бластере, оставленном на кровати, и о том, что понятия не имею, в какую именно дыру братец решил увести Д’юму. Черт, да я даже связаться с ним забыл. А опомнился лишь тогда, когда уже несся на всех парах в сторону забегаловки старого Мар’хи. Тени подтолкнули, не иначе.
Выхватив из-за пояса комлинк, я на ходу кое-как вбил нужный код и принялся ждать ответного сигнала. Соединение длилось мучительно долго и за это время я успел обогнать группу подростков, оседлавших старый едва-тащившийся мотоспидер. Они проулюлюкали что-то в ответ, но я был слишком занят, чтобы реагировать.
Вдруг из динамика послышался хриплый голос брата:
– Чего тебе?
– Где вы? У Мар’хи? Мне надо тебе кое-что сказать! Это срочно!
Мне показалось, будто на заднем плане шла какая-то потасовка или что-то типа того, но громкий гул ветра не оставлял возможности прислушаться. Брат прорычал:
– Не сейчас, Мозголом!
– Нет, сейчас! Это важно! Не отпускай пока Д’юму. Он нужен!
Повисла коротка пауза, после которой Мекет сказал:
– Это будет непросто. – И отключился.
Выругавшись, я поднажал.
Мелкие торговые лавки и песчаные домишки проносились мимо, едва узнанные. Безликие прохожие, попадавшиеся на пути, смотрели на меня, точно на безумца, и дорогу уступать не торопились. Особо неповоротливых пришлось расталкивать, из-за чего выяснил о себе множество нелестных деталей. Кто-то даже попытался перехватить меня встречным кулаком, да только я вовремя уклонился, из-за чего незнакомец потерял равновесие и рухнул лицом в пыль.
– Извините! – не глядя бросил я и понесся дальше. До таверны Мар’хи оставался еще один крошечный перекресток. Набрав в легкие побольше воздуху, я настроился на последний отчаянный рывок и… будто в прозрачную стену впечатался, застыл на месте, уставившись на раскуроченные двери самой знаменитой забегаловки в Глоссе.
Мертвая тишина висела над кварталом. Ни полиции, ни зевак, ни просто прохожих. Все будто затаились. На моей памяти так тихо здесь еще не было. Я бы мог сказать, что нехорошее предчувствие кольнуло меня в бок, но это стало бы ложью. Мощным хуком справа оно врезалось в мое солнечное сплетение и заставило выпустить весь воздух из легких. Обугленная дыра в двери и тонкая струйка дыма, сочащаяся из нее, красноречиво говорили о том, что нечто жуткое случилось здесь совсем недавно. Нервно передернув плечами, я опустил ладонь на кобуру и, осознав, что не взял с собой оружие, холодея, прошел внутрь.
Чувство уже виденного ворвалось в мой взбудораженный разум, стоило только переступить порог.
Старая добрая таверна Толиуса Мар’хи, в которой я и Мекет имели честь общаться с самыми гнилостными отбросами Галактики, в этот раз мало походила на себя саму. Атмосфера безысходности здесь царила и прежде, но никогда еще интерьер не дополняли детали в виде мертвых тел, разбросанных то там, то тут. Перевернутая мебель, битая посуда, лужи алкоголя и кровь. Очень много крови.
Сердце пропустило удар. И еще один. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов и приказать себе успокоиться. Это не он. Это не может быть он. Не здесь. Не сейчас. Во всяком случае, я очень на это надеялся.
Закрыв глаза, я, ведомый наставлениями шаманки, прислушался к темным завихрениям, словно сжиженный газ, наполнявшим таверну. Откликаясь на эти завихрения, Тень перешла в возбужденное состояние и, как истинный, пусть и эфемерный, зверь, начала принюхиваться к окружению, выискивая знакомые нотки.
Однако ни намека на присутствие Аргуса. Зато имелось кое-что другое…
Аккуратно пробираясь от входа к центру, я обнаружил, что большинство ран, полученных жертвами безумца, напоминали укусы взбесившегося животного. Или даже нескольких. Диких, кровожадных и без малейшего намека на жалость…
Со стороны барной стойки что-то вдруг громко звякнуло.
В тишине, наполненной лишь негромким потрескиванием тех ламп, что способны были еще давать хоть какой-то свет, звук показался мне выстрелом. Раньше, чем успел осознать, что это было, я резко развернулся на шум и снова прошелся рукой по пустой кобуре.
«Мне конец!», пронеслось в голове.
Однако никто не спешил меня убивать, зато звук повторился. И сопровождался он непонятными стенаниями. Там был кто-то живой!
Не раздумывая, я кинулся к стойке, перемахнув через которую, увидел хозяина заведения, карабкавшегося по останкам того, что раньше было алкогольным запасом. Стремился он в сторону выхода.
– Господи, Толиус! – Подбежав к нему, я попробовал помочь старику подняться, но тот протяжно взвыл от боли, заставив оставить его, как есть.
Узнав меня, Мар’хи сипло воскликнул:
– Малец! Зря ты сюда заявился. – Мект говорил с придыханием, периодически отхаркивая кровь. Правой ладонью он закрывал рваную рану у себя в боку и, пуская волны по серебристым усам-чешуйкам, казалось, накапливал остатки сил для чего-то.
Понимая, что жить он будет недолго, если не привести помощь, я резко выпрямился:
– Держитесь, я сбегаю за врачом!
– Нет, стой, Риши! Не надо. Ты все равно не успеешь, – зачастил бармен, крепко держа меня за лодыжку. – К тому же…
Договорить Мар’хи не успел, так как именно в этот момент ему в лоб с негромким хлопком прилетел бластерный разряд. Яркий энергетический всполох проделал аккуратную коричневую дырку в черепе мекта. Старик запрокинул голову с таким видом, будто хотел кое-что вспомнить, и опрокинулся навзничь. Он скончался, даже не сообразив, что именно его убило.
Только после того, как мой разум запечатлел эту картину в памяти, я позволил своим рефлексам действовать. Вздрогнув, я резко оттолкнулся от пола и, не обращая внимания на битое стекло, перекатился обратно через стойку. Укрытие получилось не из лучших, но для того, чтобы прояснить ситуацию вполне годилось. Тем более, что стрелок, кем бы он ни был, скрывался где-то в подсобке.
– Давай, малыш, выбирайся на свет белый. Есть, о чем потолковать.
Долго ломать голову над тем, кому принадлежал голос, не пришлось. Наро’Тик, чтоб его лейры взяли! Негромко выругавшись, я изумился, что не учуял его присутствия сразу, хотя, казалось бы, опыт таких встреч у меня имелся немалый.
Новый выстрел расчертил воздух над самой кромкой стойки и растворился где-то в зале.
– Выходи, Риши, – пропел курсу. – Ну чего ты упрямишься? Твоему братцу это не понравится.
Упоминание старшего брата заставило мои внутренности неприятно сжаться.
– Где Мекет?
– Да тут, на заднем дворе. Тебя дожидается. Выходи, я к нему провожу.
Ясное дело, я не торопился высовываться.
– Чего вам нужно, Треззла? Зачем устроили все это?
– Немного поболтать о делах насущных хочу. Ничего особенного. Тут один маленький жирный бурдюк предлагает сказочную сделку, да без тебя весь разговор не клеится.
Собрав волю в кулак, я все-таки заставил себя вылезти из-за стойки, в душе надеясь, что не отхвачу при этом заряд в лоб. Руки мои были подняты, демонстрируя, что я безоружен. Впрочем, Треззлу, судя по его безучастной физиономии, это как будто и не волновало. За дни, минувшие с нашей последней встречи, глава клана Феб не изменился, разве что чуть раздобрел. Поигрывая бластером, он самозабвенно ковырялся в зубах кривым когтем, хотя рептильих глаз с меня не сводил ни на миг.
– Идем-идем, – поманил он к черному ходу, и сам же не спеша зашагал вон из таверны.
Естественно это не означало, будто путь для побега открылся. Бросив взгляд через плечо, я заметил в проеме пару приземистых силуэтов, молча нацеливших на меня свои винтовки. Тень было собралась взбрыкнуть, но я решил, что пока лучше быть паинькой, и покорно побрел вслед за Треззлой.
Задний дворик Мар'хи размерами не впечатлял и напоминал склад под открытым небом. Вообще, прежде это была личная посадочная площадка Толиуса, хотя он давно перестал использовать ее по прямому назначению, и складировал там всякий малозначительный хлам. Продуктовые контейнеры и технические ящики поменьше высились у округлых стен мелкими островками, а вот середина площадки оказалась свободна для того, чтобы удерживать там Мекета и Д’юму, стоявших на коленях. Под прицелом десятка вооруженных винтовками фебов, рассыпавшихся позади обезоруженных пленников полукругом. Шляпа Мекета красовалась на макушке одного из боевиков, а парные бластеры – на поясе у другого.
Едва заметив меня, брат закатил глаза.
– Ну тебе-то чего на корабле не сиделось?
Я предпочел не отвечать на его вопрос при посторонних, мимоходом скользнув взглядом по контрабандисту, чья округлая лысая голова блестела от пота. Гравитация тому послужила причиной или страх, сказать было трудно, однако я не мог отделаться от ощущения, что в его мелких хитреньких глазках затаилась какая-то гниль. Д’юма совсем не был рад меня видеть.
– Риши, проходи, не стесняйся, – предложил Треззла, продвигаясь ближе к пленникам и меня приглашая туда же.
– Спасибо, но я лучше здесь постою.
Фебов, разумеется, это не устроило, и после внушительного тычка дулом в спину, пришлось уступить. Двигаясь нарочито беззаботно, я остановился напротив брата, но в отличие от него, на колени опускаться не стал. Да от меня этого никто и не требовал, поскольку не считал серьезной угрозой.
– Весьма умно с твоей стороны не захватить с собой даже бластер, – съехидничал Д’юма.
Естественно, я парировал.
– У тебя он был, и что? Помогло?
Контрабандист тут же захлопнул свой рот и скорчил кислую мину, будто мизинцем ударился. Мекет усмехнулся, а я даже бровью не повел, несмотря на то, что буквально разрывался от желания спросить его в лоб: догадывался ли он, кого мы спасали со станции?
– Даже спрашивать неловко, как вы угодили в эту ловушку.
– И не спрашивай, – буркнул братец, потупившись. – Счастливей будешь.
Я удивился, не услышав в его словах привычного бахвальства.
– Тебя застали врасплох? Вот так новость!
Кто-то из фебов насмешливо фыркнул, Д’юма выругался себе под нос, а Мекет пожал плечами, мол, всякое бывает. Я заставил себя вымучено улыбнулся только для того, чтобы у фебов не сложилось впечатление, будто они нас все-таки переиграли. Хотя, сказать по правде, ситуация оптимизма не внушала. Жестокая расправа, устроенная внутри таверны, никак не выходила из головы, подкармливая Тень. Мельком оглядев толпу наемников, я остановил свой взгляд на Треззле:
– Так и зачем вы все это устроили, Наро’Тик?
– Ну хоть кому-то интересно! – просиял предводитель ящеров.
На самом деле, во мне бурлили несколько иные эмоции, и простой интерес имел к ним слабое отношение. Он был, скорей уж, следствием, а не причиной. А выливался из смеси отвращения и желания воздать убийцам по заслугам.
Треззла, однако, этого не замечал.
– Вряд ли вам придется по душе мой рассказ о том, как давно я ждал этого дня, да и звучать заезжено не хочется. Уверен, вы, братья, все прекрасно понимаете.
– Что ты спишь и видишь, как бы вонзить свои клыки в наши глотки? – уточнил Мекет с вежливым интересом. – Да брось, и в голову не приходило!
Я закатил глаза, а Треззла подавил усмешку, стараясь держать деловой тон.
– Однако, вы раз за разом упорно продолжали встревать мне поперек горла. Вечно выскакивали из ниоткуда, рушили все планы, глумились, убивали моих ребят, а потом так же внезапно исчезали. Стоило ждать, что рано или поздно мне все это надоест и я займусь вами всерьез.
– Тогда чего тянул так долго? Время выкроить не мог? В трудах, бедняжка?
Феб в шляпе, стоявший за спиной брата, размахнулся и хорошенько приложил его прикладом по затылку. Удар оказался внушительный и заставил Мекета, коротко вскрикнув, рухнуть лицом в утоптанный песок. Я было дернулся на помощь, но ящер тут же перевел винтовку на меня, дав понять, чтоб не двигался.
– Перебивать некрасиво, – заметил Треззла и одарил своим вниманием меня, продолжив разглагольствования: – Стычка на Тетисс стала последней каплей.
– Но это глупо! Не мы сбили тот флаер, – резонно заметил я, вспоминая погоню и внезапное вмешательство Серых Стражей, в итоге приведших к серьезным последствиям для всех ее участников.
– Да разве это теперь важно, парень? Суть в том, что убились они из-за вас. Признаешь или нет, ты и твоя подружка стали причиной смерти большей части моих ребят. – Он обвел широким жестом склад, указывая на стаю молодых и кровожадных ящеров, удерживавших каждого из нас на мушке. – Два хитрожопых проходимца против целого клана! Это здорово бьет по репутации, вот что!
Отплевавшись и кое-как возвратившись в исходную позицию, Мекет заявил:
– Что ж, я готов принести свои извинения, если тебе так этого хочется, Треззла. Могу даже заявление официальное сделать.
Треззла поморщился, а его прихлебатели расхохоталась.
– Шутишь, Динальт? Думаешь, простых извинений достаточно? После всего, что вы нам сделали? Да ты имбецил!
Мерзкий хохот усилился, заставив меня бороться с желанием заткнуть уши руками. Мекет, однако, выглядел серьезным и вопрос задал соответствующим тоном:
– Ну тогда скажи, чего ты хочешь?
Треззла чуть приподнял указательный палец, и его прихвостни тут же притихли.
– Мы – бизнесмены, Динальт, – сказал он, и в ответ на мой невольный смешок добавил: – Да, Риши, мы – настоящие дельцы! А дельцы, особенно в нынешнее время, решают проблемы по-деловому! Безумная грызня нынче не в моде.
Я не выдержал такого потока глупости и спросил его в лоб:
– Так это было деловое решение? Там, в таверне?
Треззла обнажил свои зубы и сверкнул глазами:
– Самое блестящее из тех, что приходило мне в голову! Жаль, конечно, тех бедолаг, но мне намекнули, что нужна хорошая приманка.
– Мертвые люди? – отвращению моему не было предела.
– А как иначе приманить Тень, если не смертью? – заявил Треззла, наконец начав раскрывать свои карты. – К тому же, это должно было немного спутать твои ощущения. И, судя по тому, что мы в итоге имеем, так оно и вышло.
– Кто же вас надоумил? – очень тихо спросил я.
– Думаю, ты и сам это знаешь.
– Собрался, значит, нас продать куатам? – встрял Мекет, мрачно разглядывая главного ящера. Страшные побои, оставленные фебами сделали его лицо похожим на кровавый кусок мяса, отчего взгляд исподлобья казался еще более внушительным.
Треззла не стал отпираться или юлить.
– Отличная интуиция, Динальт. Один наш общий друг не так давно поведал мне, что Орден куатов ищет беглого серого стража и его занятного младшего братца, притом ищет настолько отчаянно, что готов выложить любые деньги, лишь бы названные личности были доставлены на Паракс в кратчайшие сроки. И говоря «любые», я действительно имею в виду абсолютно сказочную цифру, которая ни одному из вас даже во сне не снилась.
Ситуация в любую минуту готова была достигнуть точки кипения, и прежде, чем это произошло, я глубже соскользнул в объятья энергетических потоков, струящихся вокруг. Отперев ментальный замок, приготовился выпустить монстра из ящика. На всякий случай, я перехватил взгляд брата, который чуть-заметным движением головы убедил меня не спешить. Очевидно, были еще вопросы, которые Мекет собирался задать.
– Ты, кстати, так и не сказал, кто был тот умник, что сдал тебе нас?
Треззла глянул на него в приторном изумлении:
– А ты сам не догадываешься? Или вариантов куча? – Улыбнулся, перевел свой хитрый взгляд на Д’юму и добавил: – Пожми ему руку, если хочется.
Невнятный возглас вырвался из моего рта, когда я вслед за братом уставился на разукрашенную рожу контрабандиста.
– Он щас не шутит? Это правда ты? – спросил Мекет, притом в его голосе удивления слышалось меньше, чем веселья. – Вот ублюдок!
По всей видимости, ради натурализма пошедший на жертву и позволивший фебам себя избить, Д’юма с кряхтеньем и одышкой поднялся на ноги и отряхнул песок со штанин.
– Ты сам сказал, чтобы я искал способ выжить, Мекет. И вот, я такой нашел. – Он протянул одному из ящеров руку и получил в нее назад свой мини-дизраптор. – А сумочку можно тоже? Ага! Спасибо!
– То есть, такова благодарность за спасение твоей задницы?
– Только не строй из себя оскорбленную невинность! Ты сам знаешь, как дела делаются, Мекет. Это как игра, где единственное правило: выжить любой ценой. Вы вдвоем и вправду оказались мне крайне полезны. – Д’юма помахал сумкой, в которой лежала склянка с ростком минна. – Но я не настолько глуп, чтобы не подчистить за собой хвосты. Отдав вас клану Феб, я заранее избавился от возможного преследования куатами и той Черной эскадрой.
Вспомнив о видении, из-за которого и помчался в таверну, я сказал:
– С чего вы взяли, будто куатов это остановит?
– С того, мальчик, что для них ты представляешь куда большую ценность, чем я.
– Вы уверены, прелат?
На какое-то мгновение Д’юма растерялся, что было заметно по тому, как крепко сжались его пухлые маленькие ручки на ремне сумки. Никто, кроме нас двоих, разумеется, не понял, о чем речь, но контрабандиста передернуло и в следующий миг он потянулся за бластером.
Я отреагировал молниеносно, опустив воображаемые вожжи и позволив Тени действовать самостоятельно. Прежде, чем успел раздаться выстрел, ее тонкие и невидимые щупальца взвились над нашими головами и, будто маленькие юркие змейки, устремились к контрабандисту. Они легко могли стать причиной быстрой, но болезненной смерти Д’юмы, однако вместо этого просто выбили оружие из его ладони.
У тех, кто видел это своими глазами, лица вытянулись от изумления. Фебы не знали, стрелять им или нет. Д’юма же выглядел так, будто вот-вот грохнется в обморок.
– Не стоило вам этого делать. – Все еще находясь под прицелом наемников, я не стал забирать бластер себе, вместо этого заставив теневые побеги вонзиться в сумку и распотрошить ее, выудив склянку с трепещущим минном на свет.
– Босс! – позвал кто-то из наперсников Треззлы.
– Никому не стрелять! – отдал приказ тот. – Пусть поиграется, если хочет. Время еще есть.
Не став обращать внимания не его слова, я позволили Д’юме немного полюбоваться драгоценным растением, замершим напротив его бледного лица, а затем сжал невидимый кулак. Стекло лопнуло с негромким хрустом и, будто яичная скорлупа, осыпалось на утоптанный песок.
– Зачем? Не надо! – проскулил контрабандист, протягивая вперед свои ручки, будто все еще надеялся вернуть растение себе. – Он же погибнет без носителя!
Меня его мольбы не тронули, да и на сам росток, ради которого был убит как минимум один невинный человек – тоже. Я не собирался строить из себя великого мстителя, но избавиться от жгучего желания заставить Д’юму испытать ту же боль, что все жертвы этой странной истории, не мог. Меня как будто что-то подталкивало изнутри.
И это, видимо, отразилось на лице, поскольку Мекет настороженно спросил:
– Что ты задумал, Мозголом?
Я не ответил, глядя, как крошечный зеленоватый росток, похожий на извивающегося червяка, почуяв близкое живое тепло, начал тянуться в сторону раненого Д’юмы. Меня едва не передернуло от отвращения, но уничтожить минн рука не поднялась.
Тогда-то контрабандист и воспользовался моментом и просто прыгнул за растением.
Не ожидавший такого выпада, я не успел отреагировать достаточно быстро, и руки Д’юмы сомкнулись на шевелящемся ростке.
Падая на песок, он был страшно доволен собой и чуть ли не хохотал в голос, нежно прижимая минн к губам и целуя его. Контрабандист не сразу сообразил, какую допустил ошибку, а как только осознал ее, стало уже слишком поздно.
Предупреждения шаманки о том, что с этим растением лучше не шутить, обрели куда больший смысл, когда, почуяв кровь, зеленоватый росток превратился в настоящее хищное нечто. Вцепившись тонкими усиками в ранку на щеке контрабандиста, он раздвинул ее края и легко просочился под кожу.
Д’юма заорал не своим голосом и резко дернулся назад. Не рассчитав силы, он хлопнулся навзничь и схватился за лицо, как будто надеялся содрать кожу вместе с растением.
– Снимите его! Снимите, пожалуйста!!!
Вопли Д’юмы резали слух видимо не мне одному, поскольку Треззла, повинуясь совершенно неясному для меня порыву, отдал приказ изъять растение из раны.
Но стоило его ящерам приблизиться, бешено вращающий глазами контрабандист подскочил на ноги и, не потрудившись утереть выступившую на губах пену, ринулся прочь со склада к выходу через таверну. Препятствовать ему никто не стал.
Как только вопли затихли в отдалении, Треззла подмигнул мне и заметил:
– А ты умеешь выводить из игры, парень. Не ожидал.
Спокойно выдержав его игривый взгляд, я сказал:
– Он получил то, чего хотел. Я лишь подтолкнул события.
– Коварство у тебя в крови. И мне это нравится. Нет, честно. Не обещай куаты такие деньжищи, я бы с удовольствием принял тебя в наш клан. Моим ребяткам злобы не занимать, но вот мозгов часто не хватает.
На этот раз я не стал утруждать себя ответом. Треззла был настолько самовлюблен и корыстен, что даже в голову не брал, будто кто-то мог иметь иную точку зрения.
– Это было лишним, – сказал Мекет, сурово глядя на меня.
– Это было заслуженным, – резко возразил я. Тень все еще не отпускала. – Он – предатель и подлец, и беспринципная тварь, из-за которой погиб Мар’хи и те, другие люди в таверне. А еще мы рисковали жизнями ради него. Вот и пусть помучается.
Мекета моя тирада не возмутила. Лишь напрягла.
– Ты изменился.
– Я повзрослел.
– Ты стал таким, как лейры.
– Я…
– Хватит, ребята, хватит! – хлопнул в ладоши Треззла, вставая между нами, хоть при его росте это и выглядело весьма странно. – Достаточно с меня ваших семейных разборок. Д’юма, конечно, тот еще прохвост, но это, Риши! Это даже меня пробрало! Все же ты был слишком суров с ним.
Я опустил взгляд на ящера.
– Не вам читать мне нотации, Наро’Тик.
– Тут ты прав, парень, – неожиданно панибратски хлопнул меня по плечу тот. – Тем более, что и времени у меня на это нет. За тобой уже прибыли.
Я не сразу понял, о чем он говорит, пока не услышал тихий гул, раздававшийся в отдалении.
Корабль, понял я и уставился на брата, чье и без того безрадостное лицо помрачнело еще сильнее.
Заметив это, Треззла тут же предупредил:
– Только без глупостей, Риши. Попробуешь выкинуть какой-нибудь номер, и мои парни тут же вышибут мозги твоему братцу.
Мекета такое положение как будто позабавило:
– Так я тут в роли поводка?
Треззла хихикнул.
– Ну да. Никакой другой ценности ты, увы, не представляешь. Давно бы грохнул, не будь других инструкций.
– Инструкций?
Но вместо ответа, Треззла просто ткнул пальцем в небо, где в ту же секунду над нами завис крылатый черный флаер, похожий на готового к атаке морионского ястреба. Он-то и был источником гула, который не давал мне покоя. Смертоносный даже с виду, кораблик тут же навел на догадку, кто сидит за штурвалом. Когда же распахнулся внешний люк, сомнения развеялись, как дым. Высокая фигура в развевающемся грязно-сером плаще и жуткой бледной маске непринужденно спрыгнула к нам на песок.
