Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Александр Носков
Эстетские изыски Ганнибала Лектера приучили нас к тому, что маньяк должен быть собранным, пресыщенным, очень организованным и чопорным подонком с надменной ухмылкой превосходства над остальным человечеством. Но наш врач-убийца совсем не таков. По отзывам коллег и преподавателей из Southern Illinois University School of Medicine, Сванго – крайне неаккуратный разгильдяй. По способу умерщвления – тоже отнюдь не искатель. Правда, последовательный и эффективный, словно чума. Он травил всех подряд: пациентов своих и чужих, коллег, любимую женщину. В больницах он выписывал опасные лекарства или превышал дозировку, а сослуживцев регулярно подкармливал крысиным ядом, сердобольно выслушивая жалобы на плохое самочувствие.
История Майкла Сванго – повествование прежде всего о том, как люди с готовностью отворачиваются от реальности, лишь бы не допустить Апокалипсис в свою комфортную жизнь. И, конечно, он – явно не последний маньяк, которому имидж врача, уважаемого члена общества, долгое время помогал избегать наказания. Его карьера убийцы длилась почти двадцать лет.
О детстве Майкла Сванго в Такоме (штат Вашингтон) известно не слишком много. Его родным повезло больше, чем мачехе другого знаменитого отравителя Грэма Янга, и все они выжили. Когда Сванго подрос, он пошел в медицину и там лицезрел угасание и смерть. Работая врачом скорой и медбратом, он буквально ощущал ее кончиками пальцев.
Будучи талантливым студентом, особенно в связанных с химией дисциплинах, он отдавал предпочтение работе на вполне рядовых должностях и не особенно стремился идти вверх по карьерной лестнице. В конце 70-х никто не думал о нем плохого, хотя позже, конечно, звучали заявления, что уже тогда он проявлял чрезвычайный интерес к умирающим.
Многие из пациентов, за которыми присматривал Сванго, страдали от неожиданных осложнений, временами смертельно опасных. Автор биографии Сванго Стюарт Джеймс утверждает, что за время его учебы в Southern Illinois University как минимум пятеро скончались. От однокашников Майкл получил прозвище Ноль-ноль-Сванго – с лицензией на убийство. Они, конечно, считали это офигенно остроумной шуткой.
В это же время проявил себя и второй талант Сванго – умение подделывать документы. И он же его чуть не подвел. Выяснилось, что во время работы в гинекологии он от балды заполнял отчеты об обследованиях, причем, вероятно, не один год. Его почти исключили из университета. Лишь один член комитета, рассматривавшего его дело, пожелал дать студенту второй шанс. Голосование было анонимным, так что благодарить нам некого. Однако представьте, как себя должен чувствовать этот человек сейчас, зная, кому он подстелил соломку.
1983 год. Изрядно подмоченная репутация не помешала Сванго после учебы устроиться интерном в Ohio State University Medical Center. Спустя год медсестры забили тревогу: смертность в отделении нейрохирургии значительно возросла. Напрямую Сванго с этим связать не смогли, несмотря на то что подозрительные смерти происходили именно на тех этажах, где он отрабатывал свои смены. Руководство обвинило медсестер в паранойе, а поверхностное внутреннее расследование ничего не доказало. Тем не менее за халатную работу убийцу выперли из заведения. По крайней мере, такова официальная версия.
Летом 1984 года он устроился техником в службу скорой помощи в Куинси. На этой позиции его взаимодействие с пациентами было ограничено, и Сванго переключился на коллег. Многие стали замечать, что после кофе или пончиков, принесенных новым техником, их самочувствие ухудшалось. В октябре чаша терпения переполнилась (мышьяком), и Сванго после обыска арестовали. У него дома нашли яды, жернова правосудия хрустнули – его обвинили в отравлении сослуживцев и в следующем году упекли в тюрьму на пять лет.
Но не думаете же вы, что на этом недоразумении медицинская карьера нашего героя была закончена?
Отсидев пару лет, Сванго выходит на свободу – с чистой совестью и грязными мыслями. С первой работы в центре занятости городка Ньюпорт-Ньюс его увольняют, поймав за составлением зарисовок стихийных бедствий, которые постигнут нежно любимое им человечество. Есть ли в трудовом законодательстве статья «за мизантропию»? Так или иначе, долго он нигде не задерживается.
Скитаясь по разным офисам, в конце 80-х он встречает главную, но мимолетную любовь своей жизни – медсестру Кристин Кинни. Поправ все законы жанра, Кристин не становится его союзницей. Напротив, после расставания с маньяком она перестает жаловаться на мучившие ее жуткие мигрени (с чего бы это?), а через несколько месяцев кончает жизнь самоубийством. С любовной линией у Сванго не заладилось. Может, это потому, что наш маньяк куда больше занят подделкой собственных документов?
Чтобы восстановить реноме, Сванго проделывает немалую работу, которая требует от него нехарактерного внимания к мелочам и скрупулезности. Для начала он меняет имя – отныне он Дэниел Адамс. Затем фальсифицирует юридические документы – и тяжкие обвинения оборачиваются безобидной дракой с коллегой, а пятилетний срок «сокращается» до полугода. Предъявив также «письмо от губернатора Иллинойса» о восстановлении своих гражданских прав, доктор Адамс вскоре получает работу в Stanford Medical Center в СуФолс. А его пациенты снова плохо себя чувствуют. Жизнь – хрупкая штука.
В этом месте Майкл наконец-то ощущает себя всесильным мастером лжи и конспирации, способным обдурить весь мир. Он решает подать документы еще и в Американскую ассоциацию врачей. Те проверяют его еще раз, находят несоответствия – и пишут руководству его клиники. В это же время Сванго впервые попадает на телеэкран: о нем упоминают в программе канала «Дискавери» о судебных разбирательствах. В Стэнфорде от звонков обеспокоенных коллег и обывателей разрывается телефон, и его таки увольняют.
Задача становится все интереснее: Сванго удается найти людей, которые, по-видимому, не смотрят телевизор и не подходят к телефону – в университете СтониБрук, штат Нью-Йорк. Там он устраивается назначаемым психиатром и вновь получает путевку в жизнь. Его посылают работать в госпиталь ведомства по делам ветеранов в Нортпорте, где он в своем духе травит пациентов на протяжении нескольких месяцев.
Медицинская ассоциация – единственное к этому времени учреждение, у которого есть серьезно осложняющие жизнь Сванго претензии, – потеряла его след. Ведомство по делам ветеранов, в больнице которого работает наш убийца, – федеральная структура, что со временем привлечет к нему внимание ФБР и других компетентных разгильдяев. Но это потом.
Свои противоправные деяния в ветеранском госпитале наш маньяк вершит не так долго, как мог бы. Смерть его бывшей девушки Кристин вынуждает ее мать заинтересоваться прошлым. Прямо как в «Настоящем детективе». Вскрытие обнаруживает в организме Кристин крысиный яд – надежный признак непреодолимого обаяния Майкла, – и ее мама бьет тревогу. Блестяще работает теория шести рукопожатий. Маме удается связаться с подругой Кристин – тоже санитаркой в больнице Стэнфорд. Та бежит к начальнику Роберту Талли, и он звонит коллеге в Стони-Брук. И вот наш маньяк, наконец, на допросе у главы департамента психиатрии Алана Миллера и директора заведения Джордана Коэна. Все это имена людей, которые не побоялись впустить маньяка в свой упорядоченный мир. Четверо из десятков, которые могли бы изобличить Сванго. Майкл под грузом доказательств признается – конечно же, не в убийствах, а в подделке документов. Даже, наверное, раскаивается. И потому его не сдают в полицию, а с позором увольняют. История снова в прессе – потому и Коэна, и Миллера на фоне вспыхнувшего скандала тоже отправляют в отставку. Коэн, впрочем, успевает спасти множество невинных в США: он рассылает информацию о Сванго во все сто двадцать пять медицинских университетов и тысячу больниц и, наконец, прерывает карьеру врача-убийцы в четырех штатах.
В жизни Сванго наступают черные дни – сначала в фигуральном смысле, а затем и в буквальном, когда ему приходится бежать в Зимбабве. Происходит это в 1994 году, когда на его след – тут нужен полный сарказма пассаж, но в мире нет столько сарказма – когда на его след все-таки выходит ФБР. Доблестным агентам удается размотать последний эпизод из бурной биографии маньяка, и его объявляют в розыск по обвинениям в подделке документов при трудоустройстве в госпиталь для ветеранов.
В это время Майкл уже ломает жизни в зимбабвийской больнице Mnene Lutheran Mission Hospital. Сколько пациентов погибли от его рук здесь, достоверно неизвестно из-за наплевательского отношения к вскрытиям – то ли по религиозным причинам, то ли по недосмотру. Видимо, жертв было немало, так как его все-таки отстраняют от работы. Далее (Н – Наглость) Сванго с помощью адвоката пытается получить право практиковать на общественных началах в другой больнице. К счастью, он наталкивается на активное противодействие профессора Абдуллы Месбаха, хирурга в Mpilo Hospital. Тому приходилось видеть, как Сванго слоняется по коридорам вне своего рабочего времени, он что-то заподозрил. Впрочем, доказать его связь с «тяжелыми пациентами» Месбах не может.
В африканской главе похождений нашего доктора есть пробелы, но заполнить их нетрудно. Если бы у Эйнштейна был лишний десяток лет жизни, чем бы он занимался? Вот и Сванго, очевидно, пытался приложить свои усилия к любимому делу.
В конце концов он подставляется сам. Изрядно одичав без добычи и практики, травит домохозяйку, у которой снимает жилье. Не насмерть, и это его губит. Местный врач Майкл Коттон, заподозрив у пациентки отравление крысиным ядом, убеждает ее послать образцы волос на анализ. Диагноз подтверждают в авторитетной для этих мест клинике в Претории, власти Зимбабве направляют запрос в Интерпол. И вскоре в страну прилетают агенты ФБР, чтобы опросить Коттона и еще пару врачей. А Сванго пускается в бега: Замбия, Намибия, Саудовская Аравия. Поймай меня, если сможешь.
Как обычно бывает с историей, имена тех, кто ловил маньяка, сохраняются гораздо лучше, чем тех, кто его игнорировал на протяжении двадцати лет. Занимавшемуся расследованием произошедшего в госпитале ветеранов инспектору Тому Валери повезло найти нужного человека. Сотрудницу Управления по борьбе с наркотиками Шарлин Томлесен, профессора медицины с достаточной компетенцией, чтобы разобраться в сути действий Сванго, а также с достаточными связями в силовых ведомствах, чтобы убедить иммиграционную службу задержать злодея. Вместе с Валери они доводят до ума кейс о подделке документов. И в июне 1997 года Сванго наконец-то не выпускают из США в Саудовскую Аравию, когда он мельком появляется в аэропорту О’Хара в Чикаго.
На втором в своей жизни суде в начале 1998 года Сванго еще надеется выйти сухим из воды: он с легким сердцем признается в подделке документов – это тянет всего на три с половиной года тюрьмы. И, вполне довольный сохранением своей тайны, готовится к отсидке. Однако на оглашении приговора становится ясно, что это лишь цветочки: отправляя «бумажного мошенника» в тюрьму, судья особо указывает, что Сванго не следует допускать до приготовления пищи ни под каким соусом. Очень толстый намек.
И вот, пока Сванго сидит, в ФБР кипит работа над предъявлением ему существенных обвинений. За две недели до конца срока новое дело готово: Ноль-ноль-Сванго обвиняют в трех убийствах, нападении и мошенничестве с документами. Доктор не особенно настроен сотрудничать – сами подумайте, можно ли такого напугать смертной казнью? Но приходит сюрприз из Африки: в Зимбабве власти приготовили для маньяка процесс по обвинению в убийстве пятерых пациентов. И ждут в гости. Сванго вряд ли об этом задумывался, но у этой страны, оказывается, есть договор об экстрадиции с США. А тюрьмы вовсе не такие уютные. Под угрозой высылки маньяк обменивает признание на пожизненный срок в американской тюрьме. Вернее – три пожизненных в легендарной тюрьме режима супермакс.
Тюрьма ADX Florence в Колорадо – единственная в своем роде. Место для самых отпетых ублюдков, которых опасно содержать даже среди других убийц и насильников. Вероятно, и среди здешних душегубов Сванго стал бы знаменитостью. Если бы они когда-нибудь встретились. Максимальный режим строгости – это жизнь в вечном одиночестве и часовая прогулка по индивидуальному дворику-зиндану. Так что Сванго вряд ли кому-то расскажет о своей интерпретации клятвы Гиппократа.
Войти с помощью соц. сетей: